Читать книгу Детский сад: мир детей или сфера услуг для взрослых? Книга об ориентирах дошкольного управления - Г. А. Погодина - Страница 6

…«Какие они – дети средней группы?» – спросил как-то Евгений Евгеньевич Шулешко, чем изрядно нас удивил.

– Как какие? – удивились мы, и начали выдавать обычные шаблоны, которые звучат во всех учебниках и программах: «Посмотрите любую программу детского сада, там есть характеристика возраста».

– Характеристика возраста есть, а вот детей нет. Какие они, как вы себе их представляете?

В том разговоре я вдруг поняла, что не знаю, о чём говорить, если не повторять известные из психологической и методической литературы шаблоны. Что дети могут? Что им интересно?

Я часто вспоминаю тот разговор, наблюдая за своим внуком. Вместе со своими детьми я смотрела на экран телевизора, мало обращая внимание на их реакцию, мне казалось, им интересно то же, что и мне.

Не было времени остановиться и посмотреть на них… А может, не времени, а культуры восприятия, понимания детства. С внуком я мало смотрю на телевизор, а больше на его реакцию и не устаю удивляться. Почему он смеётся, когда показывают малоинтересный сюжет: бежит заяц, за ним лиса, и всё время обсуждают проблемы, как трудно пропитаться лисе и какая она усталая, в плохой спортивной форме?

На всём протяжении этого бега он внимательно следит, иногда улыбается, смеётся, но не отвлекается и под конец весёлый и довольный уходит от телевизора.

– Ну и что, съела лиса зайца?

– Нет! – без тени сомнения отвечает он и смеётся. Хотя кончаются гонки тем, что лиса прыгает на зайца, и, понятно, его не стало. Это наше понимание, он с ним не хочет считаться, у него есть своё видение, он этому так радуется, что невольно останавливаешься перед его силой духа. Он не может объяснить, что он понял (ему ещё нет трёх лет), и он такая загадка, что невольно возникает крамольная мысль, что все наши потуги навязывать ребёнку свою программу – абсурдная идея. По той простой причине, что мы так мало понимаем в их жизни, в их эмоциях, представлениях, образах, в которых он живёт…

– Я – акула, – говорит малыш, передвигаясь по комнате. – Почему акула? – он оглядывается удивлённо, задумывается на мгновение, как будто решает проблему, стоит ли говорить и, не вступая в полемику, продолжает своё преображение, не удосуживаясь обсуждать это.

Его эмоциональные привязанности, его понимание мира вещей, жизненных явлений не так уж малы, как нам кажется.

Быть может, стоит вглядеться в наших детей? Какие бы они ни были «маленькие», у них есть своя жизнь, складывающаяся из представлений, эмоций, привязанностей. Обращаются ли они к нашему опыту, интересны ли мы им?

Вроде для них пишем большое число всякого рода программ, проектов…

– А что же теперь – не писать?

– Наверное, писать надо, но стоит ли слепо верить, что всё, написанное нами, так уж достоверно воплотится в детском видении? А нам так хочется следом тщательно проверить всё, что ребёнок знает…

Надо ли нам научиться прислушиваться к тем прописным истинам, которые должны быть у педагогов само собой разумеющимися?

Наверное, учиться этому никогда не поздно, и взглянуть на себя со стороны никогда не бывает лишним.

Почаще бы вчитываться в слова академика Владимира Петровича Зинченко[1] о проявлениях детской гениальности: «По своей значимости детскую пору каждого отдельного человека можно сравнить с детской порой человечества в целом. И то, другое детство – это пора открытия множества миров, вхождения в них, начало построения своих собственных миров, которые мы несём в себе всю нашу дальнейшую жизнь и не можем от них избавиться (даже при содействии психоаналитика). Каждый ребёнок мог бы повторить вслед за Осипом Мандельштамом: я – создатель миров моих. И вспомним ещё одни слова Мандельштама о ребёнке: «Он опыт из лепета лепит / И лепет из опыта пьёт». Преждевременное взросление – это не достижение, а беда – пропуск этапов или периодов детского развития, имеющих непреходящую ценность».