Читать книгу Апостол Павел в свете Посланий - Г. Г. Феоктистов - Страница 12

Послание начинается достаточно традиционным приветствием с представлением себя «со товарищами» церкви Фессалоникийской «в Боге Отце и Господе Иисусе Христе» в качестве посредника в передачи «благодати вам и мира от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа (1:1). В одной фразе Павел с самого начала общения устанавливает принципы субординации со своими адресатами, отводя себе роль ведущего посредника в контактах между Богом и фессалоникийцами, строением фразы подчёркивая особенно приближённый статус авторов, точнее, первого, выделяемого положением в перечне, по отношению к Богу Отцу и Иисусу вплоть до неявного отождествления с ними. По крайней мере, при общении с верующей братией. Но он не забывает упомянуть общность «Бога Отца нашего» как символа общности судьбы их, хотя бы рамках уже устоявшейся формулы.

Отметим, что Павел иерархичен и в соблюдении титуларизации божественной пары: Бог Отец всегда на первом месте (Павел остаётся всегда евреем), на втором – Иисус Христос, с почти всегда Иисусом в начале. Христос – конечная высшая ступень его статуса, воплощаемая в Господе. По-видимому, для Павла Бог Отец и Христос всегда были личностно различными сущностями. Вспомним, что уже в иудаизме Бог приобретает личностный характер (см. Элиаде М.). В христианстве Бог расширяет свой титул до Бога Отца, Иисус становится Мессией Христом и у Павла Господом, заимствуя вполне земной титул императора – «владыка». Т. е. некий божественный посланец, носитель, в дальнейшем, некого сущностного атрибута Бога – Слова, артикулированного послания Бога в явленности Его мысли.

Хотя по Ветхому Завету Бог есть сущее и только, т. е. в принципе неявленное и непознаваемое, Моисей, тем не менее, общается с Богом напрямую. Христианство продолжило овеществлять коммуникативность Бога Отца через введение функционалов Бога: Мысли – Слово – Христа.

Правда у Бога Отца проявляется характерная особенность: Он через Иисуса декларирует, призывает к любви. Но сам не проявляет её фактически в действии. Даже искупительная жертва Иисуса выглядит расчетливо проведённой операцией, режиссурой с заранее известным финалом, затеянной для сбитых с толку жизненным хаосом народных толп, позволяющей сделать их управляемыми в духе вполне современных технологий. Для Бога такое поведение масс естественно не представлялось загадкой – исход был известен заранее. Но речь шла лишь о том, чтобы они сами этому верили и самоуправлялись в желаемом качестве, не доставляя хлопот божественному покровителю – Господу. А он придёт. Когда время будет.

Собственно, об этом пишет и Дж. Райт в своём комментарии к посланию в рассуждении о молитве: «сущность молитвы … не столько для получения удовлетворения от такого познания (познания Бога – Ф. Г.), хотя и это имеет место, сколько ради приведения к Богу (выделено мною – Ф. Г.) церкви и мира, так нуждающихся в его исцеляющей любви». Точнее, хоть в какой-то защите и руководстве.

«Бог есть любовь» – фраза, клише, брошенная в массы. Её реализуемая польза содержится в «приведении к Богу» и вполне созвучна современным призывам «о приведении народов к свободе», в которой так «нуждаются» неразумные народы (сиречь «язычники», «варвары»). Реальность воплощения этой любви вполне грубая и беспощадная, о чём свидетельствует история в целом, христианства в частности. Уже у Павла явственно проступают рецидивы нетерпимости, рождаемые его еврейским подсознанием. Ветхий Завет здесь неистребим.

И ещё одна обмолвка, весьма необычная: «»труд любви». Любовь для Павла есть поле деятельности, это не эмоции, не чувства, но необходимая работа, это долг христианина.

Но вернёмся собственно к Посланию. Павел продолжает, не останавливаясь, напоминать о своей роли и неусыпных заботах в произошедших с ними изменениях: «Всегда благодарим Бога за всех вас, вспоминая вас в молитвах наших» (1:2). И обозначая свою роль посредника в общении с Богом, благодаря Его «за всех вас».

Отдавая должное рвению фессалоникийцев: «непрестанно памятуя ваше дело веры и труд любви и терпения упования на Господа нашего Иисуса Христа перед Богом и Отцом нашим», с одной стороны, благодарит их за усилия в деле веры и труде любви», но, с другой стороны, считает необходимым оценивать их заслуги как бы сверху, дистанцируясь в качестве некого верховного судьи. Речи о совместности трудов о приобщении к Богу не возникает. Он никогда не забывает напомнить особую свою значимость не столько, и не сколько проповедника, но учителя – руководителя, посредника наряду с Иисусом Христом «в уповании на Иисуса Христа перед Богом и Отцом нашим» (1:3). Общность отцовства «нашего» и Иисуса Христа знаменательна, говорящая о кардинальной перестройке картины мира и характера общения с Богом в сознании Павла.

«Зная избрание ваше, возлюбленные Богом братия» (1:4) – здесь можно видеть очевидное желание подчеркнуть особый «избранный» статус новообращенных, «возлюбленных Богом». Наряду с искренним пониманием и принятие этого «избрания» Павлом, очевидно использование приёма, типичного в ораторской практике, направленного на стремление обеспечить благожелательною атмосферу общения, расположить собеседников к себе. Если коротко: аудитории надо льстить. При этом вполне естественным образом вплетаются слова и о своей роли в достижении «любви и терпения»: «потому что наше благословении у вас было не только в слове, но и в силе и во Святом Духе и со многим удостоверением, как вы сами знаете, каковы были мы для вас между вами» (1:5). Т. е. как бы мы себя не оценивали, но то «вы сами знаете», мы не покушаемся на самостоятельность вашей оценки нашей деятельности, но скромно присоединяемся к ней.

И ещё одно замечание: «наше благовествование у вас было не только в слове, но и в силе и во Святом Духе». Тем самым, неявно намекается на высший уровень «нашего благовествования», воздействующее, по меньшей мере, на уровнях Слова и Святого Духа.

Далее следует завершающий аккорд: «И вы сделались подражателями нам и Господу, приняв слово при многих скорбях с радостью Духа Святого, так вы стали образцами для всех верующих в Македонии и Ахайе» (1:6). Здесь происходит пирамидальное наращивание восхваления результатов усилий фессалоникийцев в делах веры до признания их уже в качестве образцовых «для всех верующих». Но и усилий самого Павла, «подражателями» которого они являются. Наряду «с Господом», причём «нам» на первом месте, Так, между прочим, Павел на уровне подсознания как бы уравнивает себя с Ним.

Далее поток восхвалений продолжается: «но и во всяком месте прошла слава о вере вашей в Боге, так что нам ни о чём не нужно рассказывать» (1:8). Павел явно демонстративно тушуется, говоря, что заслуги его в этих достижениях незначительны или они, во всяком случае, не нуждаются упоминаниях, ибо это есть заслуга только самих верующих. И далее, для придания объективности оценке, он ссылается на свидетельство уже «со стороны»: «Ибо сами они сказывают о нас, какой вход имели мы к ним, и как вы обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и ожидать с небес Сына Его, которого он воскресил из мёртвых, Иисуса, избавляющего нас от грядущего гнева» (1:9-10). И здесь ссылка начинается с «о нас», о тех трудностях, которые «имели мы» («какой вход имели мы к вам»), и лишь затем совершается переход собственно к тому, «как вы обратились к Богу» и т. д.

Для Павла оценка собственной роли в благовествовании слова Божиего, её подчеркивание было психологической доминантой его существования на протяжении всего периода его практической деятельности, во всех ситуациях общения со всеми собеседниками и обращёнными. В тех случаях, когда он делал попытки, хотя бы из чисто прагматических соображений (см. выше), подчеркнуть достоинства и самостоятельность усилий своих собеседников в делах веры, он, невольно, сбивался на указания исходной значимости своих действий в успешности этих усилий. Подспудное ощущение мотивов собственной неполноценности давило на его внутреннее психологическое состояние. Для данного Послания оно, возможно, усугублялось очевидной неблагоприятной обстановкой в Коринфе, откуда писалось оно (послание это). И нарочито благостное описание положения в Фессалониках, по-видимому, для Павла было средством определённой психологической разгрузки в данной конкретной ситуации.