Читать книгу Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга вторая: июнь 1942 – январь 1943 - Г. Л. Соболев - Страница 4

Из блокадного дневника старшего бухгалтера Института легкой промышленности Н. П. Горшкова 1942 год. Июнь.

1 июня. Ясное утро, светит солнце, температура +10°. Днем до +20°. Сутки прошли спокойно. Отдаленная арт. Стрельба. В городе без перемен.

2 июня. Солнечное ясное утро. В 6 ч утра температура +11°. Тихо. Ночь прошла спокойно. Днем редкая отдаленная орудийная стрельба. Тепло. Небольшая облачность. Температура +16°. В городе без перемен.

3 июня. Утро ясное, солнечное. Температура +9°. Днем сплошная облачность. В 15 ч пасмурно – шел дождь. С раннего утра слышны одиночные орудийные выстрелы с фронта. Днем стрельба усилилась, временами до ураганной. Где-то вдали часто стреляли зенитки. Объявлена мобилизация населения в порядке трудповинности для работ на оборонных рубежах с оплатой 10 руб. выполняющим норму и 12 руб. перевыполняющим.

Хлеб по 600 грамм в сутки. Рабочий день 10 часов.

В городе без перемен.

Ночь прошла спокойно.

4 июня. В 6 ч утра температура +9°. Пасмурно. Тихо. Не слышно ни единого выстрела. День и ночь прошли спокойно. Иногда слышны были отдельные выстрелы вдалеке.

Погода днем ветреная, переменная облачность, t +15–16°.

5 июня. В 6 ч утра шел небольшой дождь. Температура до +15°. В течение дня в городе тихо, издалека слышна арт. пальба, иногда очень сильная. Ночью сильная пальба зениток.

6 июня. В 6 ч утра очень пасмурно. Идет мелкий дождь. Сыро. Темпер. +10°.

В ночь на сегодня, около 1 часу, противник пытался сделать воздушный налет, но сильным зенитным огнем нашей зенитной артиллерии враг допущен не был. Воздушн. тревога не объявлялась. Пальба продолжалась 15–20 минут.

Сегодня днем свежо. С перерывами шел дождь. Большая облачность, проходящие серые тучи. К вечеру несколько прояснилось. Темпер. +12°.

В городе без перемен. Ночь прошла спокойно.

7 июня. Воскресенье. Ясное солнечное утро. Свежо. Прохладный северо-западный ветерок. Температура в 6 ч утра +5°.

Изредка доносятся издалека глухие одиночные орудийные выстрелы. В 15 ч 15 мин объявлена воздушная тревога. Отбой дан в 16 ч 05 мин. Налет врага на город не состоялся, было тихо, только прогудели высоко в воздухе наши самолеты. Ни единого выстрела.

Днем небольшая переменная облачность, временами солнечно. Температура держалась +15°. В городе без перемен.

Ночью была воздушная тревога, но, как и днем, прошла спокойно. Ни взрывов, ни стрельбы не было.

8 июня. Переменная облачность. Проясняется. В 6 ч утра температура +8°. Днем солнечно, тепло. В тени до +20°.

Иногда слышна арт. пальба на фронте. Вечером, в особенности ночью, около 23 ч и позже, сильная пальба из крупных орудий.

В жизни города никаких существенных перемен нет. Много населения мобилизовано на оборонные работы и вывезено за город на ближние рубежи для исправления и постройки новых укреплений. Многие также уезжают в окрестности города на огороды для устройства грядок и посадки овощей.

9 июня. Пасмурно. Идет мелкий дождь. Температура в 6 ч утра +12°. На фронте и в городе тихо.

Днем доносится отдаленная пальба. Погода прояснилась, светит солнце. Температура в тени +20°.

В 16 ч 30 мин неприятель обстреливал город арт. снарядами. Штаб МПВО по радио предупредил население о необходимости укрытия в убежища и щели и прекращении движения по улицам обстреливаемых районов города.

Обстрел продолжался около 15 минут.

Ночью, около 3 часов, враг произвел еще обстрел. В тишине ночи хорошо слышен свист пролетающих над городом снарядов и разрывы их громкие и глухие на близких и дальних расстояниях. Неприятель бьет больше по Неве – по стоящим там кораблям.

В городе никаких особых перемен не заметно. Вечером шел дождь.

10 июня. Утром в 6 ч переменная облачность. Температура +8°.

В 7 ч 15 мин открылась сильная пальба зениток, изредка стреляют и тяжелые орудия. Зенитки после пальбы в течение 15 минут смолкли. Воздушной тревоги и налета не было. Небо было покрыто легкими облаками. День прошел спокойно. Изредка слышна отдаленная арт. пальба.

Несколько раз шел очень сильный дождь, даже с градом. Большая облачность к вечеру прояснилась. Дует восточный ветер. Очень прохладно. Температура упала до +9° вечером с +12° днем. В городе перемен нет. Ночь прошла спокойно.

11 июня. Пасмурно. Густая темная облачность. Ветер холодный, с запада.

В реках и каналах вода поднялась выше нормального уровня. Температура в 6 ч утра +6°, до +14°, но от холодного беспрерывно дующего ветра – холодно.

Сегодня весь день очень тихо, выстрелов почти не слышно.

Иногда доносится далекий гул. В жизни города перемен нет.

12 июня. Ясное утро. Редкие светлые облака. Температура в 6 ч утра +8°. Весь день дует холодный северо-западный ветер.

Температура в тени выше +16° не поднимается. С фронта и в городе не слышно ни единого выстрела, но в 16 ч 30 мин – обстрел.

Сегодня опубликован договор с Англией о совместной борьбе с Гитлером и о поездке наркома иностранных дел В. М. Молотова в Англию и Соединенные Штаты Америки.

Обстрел города, начатый неприятелем в 18 ч 30 мин, прекратился через 15 минут. Было предупреждение штаба МПВО об укрытии населения в убежища.

В городе без перемен.

Вечером шел дождь. Температура падает. Ночь прошла спокойно.

13 июня. Холодно. Пасмурно. Температура в 6 ч утра +5°. Днем холодно и ветрено. Температура выше +10° не поднималась. Облачно. В городе перемен нет. С фронта изредка слышна редкая арт. стрельба.

14 июня. Воскресенье. Ночью, в 0 ч 45 мин, наши зенитки, находящиеся на обороне в городе, открыли частый огонь по воздушным пиратам, пытавшимся сделать налет. Звуки воздушной тревоги по радио раздались около 1 часа ночи. Отбой дан примерно через час.

После был обстрел.

Погода сегодня с утра пасмурная, свежая. Температура в 6 ч утра +5°. Тихо.

Днем переменная облачность, большею частью солнечно. Ветрено. Температура +15°. День и ночь прошли спокойно. В городе без перемен.

15 июня. С утра солнечно, но холодно. Температура в 6 ч +5°. Небо чистое.

Днем облачно. Температура +16°. С фронта иногда слышна сильная арт. пальба. Мобилизованное население и работники предприятий и учреждений строят на ближайших рубежах города огневые точки и разные полевые укрепления. В городе ничего существенного не произошло. Ночь прошла спокойно.

16 июня. Ясное солнечное утро. Температура +8°. Тихо. Днем температура до +18°. С фронта редкая, но мощная арт. пальба. В городе без перемен.

17 июня. Пасмурно. В 6 ч утра температура +9°. Тихо. Днем прояснилось. Температура до +20°. Небольшой, но порывистый ветер. Пальбы не слышно в течение всего утра и части дня. Около 24 ч ночью отдельные залпы из крупных орудий. На окраинных улицах города вблизи открытых мест силами населения под руководством военных строятся огневые точки в окнах зданий и отдельные укрепления и блиндажи. В некоторых местах, в самом городе, устраиваются пулеметные гнезда в окнах домов перед открытыми пространствами улиц и площадей.

18 июня. Солнечное утро, t +11°. Тихо. Днем, в начале 14-го часа, неприятель обстреливал город снарядами, которые рвались где-то очень далеко, так как был хорошо слышен только свист во время их полета. Штаб МПВО предупреждал по радио население о необходимости укрытия в убежища и щели и прекращении движения по обстреливаемым улицам.

Обстрел продолжался минут 15–20.

В остальной части дня тихо, кроме редкой очень отдаленной арт. стрельбы.

Ночь прошла спокойно. В городе никаких существенных перемен нет.

19 июня. С утра пасмурно, идет мелкий дождь. Очень сыро. Температура в 6 ч утра +13°. Без ветра.

Около 14 ч противник произвел обстрел. Всего было дано три выстрела. Свист пролетающих снарядов был хорошо слышен. Разорвались они примерно в Московском районе. При большой густой серой облачности беспрерывно идет дождь, весь день. Температура держалась +15–16°.

В городе без перемен. Ночь прошла спокойно. В народе идут разговоры о предстоящем наступлении немцев на Ленинград в годовщину войны 22/VI и о том, что наши войска готовы к отпору и сокрушительному удару.

20 июня. Утром легкая редкая облачность. Светит ярко солнце. Температура в 6 ч утра +10°. Днем до +20°. Густые темные облака, без осадков.

После 18 ч враг произвел сильный обстрел Октябрьского района близ завода «Марти». Снаряды попали в жилые дома, есть жертвы. В частности, снаряд попал в дом № 4 по Дровяному пер., в кв. № 6 в окно с фасада. Никто не пострадал, так как никого не было дома. Две комнаты и обстановка разбиты. Обстрел продолжался около 20 минут.

С фронта иногда слышна отдаленная пальба.

Ночь прошла спокойно. В городе за сутки особых перемен нет. С 21-го июня начинает функционировать на Литовской ул. трамвайный маршрут № 10 (Ржевка – Волково кл.).

21 июня. В 6 час утра редкая облачность. Температура +13°.

Днем переменно, иногда идет дождь, иногда облачность проясняется.

С фронта с утра не слышно ни единого выстрела.

В городе во всех районах спешно возводятся в окнах домов пулеметные точки и амбразуры для стрелков. Идут разговоры, что немцы в годовщину войны могут начать штурм Ленинграда.

Сегодня пошел трамвай № 10 по Литовской ул. Маршрут продолжен с Охты до Волкова кладбища.

Вечером была слышна редкая отдаленная стрельба. В городе особых перемен нет. Ночь прошла спокойно.

22 июня. Сегодня годовщина начала войны и почти ровно 10 месяцев, как наш Ленинград находится в блокаде. В течение этого срока враг пытался неоднократно прорваться в город, но все попытки были отбиты, и недалеко то время, когда враг будет отброшен, так как силы наших войск растут. Приказ тов. Сталина о разгроме гитлеровцев в 1942 году будет выполнен.

Сегодня с утра пасмурная погода. Температура в 6 ч утра +13°. В 8 часов утра слегка побрызгал дождь. Днем погода прояснилась. Солнце ярко светит. Температура в тени до +26°.

Сегодня с фронта почти не слышно ни единого выстрела. Редко-редко где-то в отдалении бухнет одиноко отдельный выстрел. И снова тихо надолго.

Но вот в 21 ч 17 мин завыла сирена воздушной тревоги. Отбой дан в 21 ч 57 мин. Все прошло тихо и спокойно, только высоко в небе гудели наши самолеты. Враг над городом не появлялся. Днем был обстрел. В городе перемен нет. Ночь прошла спокойно.

23 июня. С утра отдельные легкие облака. Температура в 6 ч утра +14°. Днем редкая облачность, большею частью солнечно. В тени до +25°. В течение дня с перерывами доносится отдаленная арт. пальба на фронте. В 15 ч 15 мин начался обстрел города и продолжался в течение 15 минут. Хорошо был слышен свист пролетающих снарядов и разрывы их в городе. Ночью спокойно.

24 июня. Ясное тихое солнечное утро. В 6 ч температура +15°. Тихо. Днем жарко. В тени +26°. На солнце +35°. После полудня враг обстреливал город.

Вчера снаряды упали в районе б. Обуховской больницы – Институт путей сообщения и в др. местах.

В городе перемен нет.

25 июня. Утром точно такая же погода. Температура – как и вчера. Днем солнечно и очень жарко. Враг произвел короткий обстрел. Перемен нет.

26 июня. Солнечное утро, t в 6 ч утра +16°. Днем большею частью солнечно, проходящие крупные облака. Очень жарко – в тени +28°. Днем отдаленная канонада артиллерии. В воздухе гудели наши самолеты. В 11 ч был обстрел города. По радио было предупреждение Штаба МПВО об укрытии и проч. Ночью бухала вблизи города наша батарея из тяжелого орудия.

27 июня. Ясная солнечная погода. В 6 ч утра t +16°. Издалека доносятся одиночные арт. выстрелы. В 15 часов снова артобстрел, прекратился он через 35 минут. Было предупреждение по радио об укрытии.

Днем жарко, до 26° в тени, но дует прохладный ветерок. Около 13 ч и 18 ч появлялись вражеские самолеты-разведчики, которые отгонялись огнем наших зениток. Воздушной тревоги не было.

28 июня. Воскресенье. В 6 ч утра t +16°. Небольшая легкая облачность. Рано утром одиночные глухие арт. выстрелы. Около 7 ч стреляли наши зенитки. В 15 ч 30 мин обстрел врагом города с бронепоезда, подошедшего, по-видимому, очень близко, т. к. хорошо слышны выстрелы из орудий, свист снарядов и разряды их в городе.

Обстрел прекратился в 16 ч. Было предупреждение Штаба МПВО об укрытии. В 23 часа противник вновь очень сильно обстреливал город с близкого расстояния. Снаряды свистели.

29 июня. Ясное утро. Солнце ярко светит. В 6 ч утра t +16°. Дует легкий ветерок. Днем жарко, безоблачно. На фронте тихо. Вечером обстрел.

Ночью далекая орудийная стрельба. В городе никаких происшествий нет.

30 июня. Утро солнечное, t +17°. На фронте и в городе тихо. В начале 9-го часа противник начал обстрел Московского района (Смоленская ул.), больница Коняшина, Международный проспект. Много жертв: раненых и убитых.

За июнь месяц выдано населению по продкарточкам в кг:

мясо, мясопродукты и сельди – рабочим 1.8, служ. 1.0

кондитерских изделий – рабочим 0.9, служ. 0.5

крупа – рабочим 2.0, служ. 1.5

сухофрукты – 0.15 всем

мыло – по 34 куска всем

масло – разн. рабочим 0.8, служ. 0.4

молоко соевое по 1 литру

чай по 25 гр всем

хлеб ежедневно – рабочим 0.5, служ. 0.4, ижд. 0.3.

Все нормированные продукты выданы аккуратно в назначенные сроки, кроме спичек и соли, которые в июне не выданы.

Днем был вторично обстрел, а к вечеру была стрельба зениток.

Ночью спокойно. В городе без перемен.

Архив Большого Дома. Блокадные дневники и документы / сост. С. К. Бернев, С. В. Чернов. СПб., 2004. С. 111–118.

Справка Управления милиции г. Ленинграда председателю Ленгорисполкома о результатах проверки домовых книг

Совершенно секретно. Серия «К» 5 июня 1942 г.

Во исполнение решения исполкома Ленгорсовета от 3 мая 1942 г. сообщаю о проделанной работе по сверке домовых книг с фактически проживающим населением в домах.

Всего проверено 15 945 домов и 1179 общежитий. Выявлено выбывших и неотмеченных 241 687.

Из них:

а) выбывших по эвакуации 112 757 ч.

б) выбывших в РККА 33 029 ч.

в) умерших 81 305 ч.

г) арестованных 2959 ч.

д) по другим причинам 11 637 ч.

Выявлено нарушителей паспортного режима 1459 ч.

Из них:

а) проживавших без прописки 437 ч.

б) с просроченной пропиской 991 ч.

в) уклоняющихся от военного учета 24 ч.

г) уклоняющихся от призыва 7 ч.

Райисполкомами для оказания практической помощи управхозам было выделено 376 чел., фактически работало 213 чел.

Октябрьский, Смольнинский, Выборгский, Фрунзенский, Володарский и Свердловский райисполкомы надлежащей помощи в проводимой работе не оказали. В этих районах работа проходила силами актива домохозяйств.

Красногвардейский райисполком по сверке домовых книг на территории 21 отделения милиции выделил 24 чел., фактически работало 6 человек малограмотных рабочих с производства.

Петроградский райисполком выделил из числа граждан, проходящих всевобуч, 31 чел., которые могли принимать участие в работе по сверке домовых книг с 15 ч. до 17 ч. 30 мин.

Проверка показала, что управхозы и коменданты домов отметку выбывающих граждан производили несвоевременно ввиду массового выбытия.

В некоторых домах длительное время были вакантные должности управхозов, а со стороны райжилуправлений внимания этой работе не уделялось. В целях улучшения работы в настоящее время, в соответствии с указаниями НКВД СССР, проводится инструктаж управхозов и комендантов и от последних отбираются расписки об объявлении им установленной законом ответственности за нарушение паспортного режима, а вновь назначаемые управхозы к работе будут допускаться только после проведенного с ними инструктажа в органах милиции.

Начальник Управления милиции города Ленинграда

Инспектор милиции Е. Грушко

О блокаде Ленинграда в России и за рубежом / отв. ред. А. Р. Дзенискевич. СПб., 2005. С. 31.

Справка государственной санитарной инспекции Ленинграда о санитарном состоянии домохозяйств города

16 июня 1942 г.

Государственная санитарная инспекция г. Ленинграда совместно с санитарной общественностью (212 чел.) с 11 по 13 июня с. г. произвела проверку санитарного состояния всех домов города.

Из 11 307 номерных домов системы Ленжилуправления обследовано было 11190 – 98,5 % (на один номерной дом в среднем падает 2 строения).

Большинство из обследованных домов – 9747 (84 %) имеют очищенную дворовую территорию и лестничные клетки (92 %). Элементарный санитарный порядок еще не наведен в 1716 домах (15,5 %), в 2502 домах (22,5 %) обнаружены переполненные мусороприемники. Дезинфекция мусороприемников производится в 3451 доме (30 %).

Водоразборами обеспечены 3023 дома (27 %), кроме того в 3464 строениях вода подается в квартиры, что составляет 37,5 % к 9486 домам, имеющим внутридомовой водопровод. Из 2760 домохозяйств города [в] 583 (19 %) имеются кипятильники, из них в действующем состоянии 334 (62 %).

Домовая канализация работает в 7654 строениях (79,6 %).

В действующем состоянии находятся 3553 домовые прачечные (67 %), в 1804 домах (33 %) домовые прачечные требуют производства ремонтных работ по различным техническим причинам (неисправность печного отопления, оборудования и проч.).

Домовые убежища в должный порядок еще не приведены, хотя из имеющихся 2864 убежищ 1833 убежища (63,5 %) содержатся чисто, 724 убежища (25,5 %) оказались к эксплуатации непригодными, ввиду затопления их водой.

Из имеющихся 2444 домовых санитарно-бытовых комиссий (80 % к общему числу домохозяйств) работают 2282 (84 %).

Начальник Государственной санитарной инспекции г. Ленинграда

Никитин

О блокаде Ленинграда в России и за рубежом / отв. ред. А. Р. Дзенискевич. СПб„2005. С. 32.

Б. П. Городецкий – А. Городецкой

5 июня 1942 г. Ленинград.

Мои милые, родные и близкие! Пишу вам почти каждый день, потому что очень скучаю без вас. И чтобы не очень тосковать, я весь ухожу в работу. Моя работа по институту вся на виду – исчезли прежние склоки (когда после посещения института хотелось, придя домой, вымыться в ванне), организовался тесный, сплоченный коллектив сотрудников. Третьего дня на Главном Ученом Совете всех ленинградских институтов утвержден наш годовой план. Меня слушаются, верят мне, и никогда я не чувствовал себя таким нужным, как сейчас.

Завтра, в субботу, 6-го июня – день рождения Пушкина. Помните, как я последние годы ездил на Пушкинские торжества в Михайловское, помните – я рассказывал вам о том, что там мне приходилось делать доклад для 12000 слушателей, расположившихся на берегу Сороти и в радиофицированных лесах. Сейчас, по условиям военного времени, в Михайловское ехать нельзя, и мы проводим эти традиционные торжества в Ленинграде. В прошлом письме я послал вам пригласительный билет на наш завтрашний вечер. Начинается он в шесть часов моим кратким вступительным словом, затем В. А. Мануйлов сделает доклад «Пушкин с нами!» (под этим лозунгом проходит весь вечер) и, наконец, концерт. Концерт обещает быть интересным, так как нам дали согласие участвовать в нем такие крупные артистические силы, как Касторский, Ваграм Папазян, Лидия Вырлан, Студенцов, Железнова и другие. Зал, где будет проходить заседание, будет убран и декорирован свежей весенней зеленью, полевыми цветами. Но вряд ли мне придется послушать этот интересный концерт, так как в этот же вечер в 9.45, в ленинградском радиоцентре, начинается общегородской радиомитинг, участвовать в котором меня пригласили. По всей вероятности, мне придется уехать из института в полвосьмого, чтобы попасть в радиоцентр, даже если придется долго ждать трамвая.

В Ленинграде сейчас очень чисто, никаких очередей нет, работает много театров, кино, идут концерты в филармонии, но я никуда не хожу, нет сил, времени и особенной охоты. Зато я с удовольствием слушаю хорошую музыку по радио, которой передают очень много: по нескольку больших концертов в день. Передаются концерты Шаляпина, Собинова, целые оперы (например, «Князь Игорь»), джаз Утесова и так далее…

Городецкий С. Письма времени. СПб., 2005. С. 138–139.

ТЕЛЕГРАММА ЗАМЕСТИТЕЛЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВНАРКОМА СССР А. Н. КОСЫГИНА В ЛЕНГОРИСПОЛКОМ

12 июня 1942 г.

Сообщаю, что из Ивановской области на 9 июня отгружено Ленинграду картофеля 1200 тонн, подготовлено к отгрузке 200 тонн. Из Рязанской области отгружено Ленинграду картофеля 25 мая 50 тонн, 26 мая 32 тонны, 29 мая 100 тонн, 31 мая 15 тонн, 5 июня 30 тонн, 9 июня 137 тонн. Намечено к отгрузке 11 июня 60 тонн.

Зампредсовнаркома СССР Косыгин

Страна – Ленинграду. 1941–1945. Сб. документов / отв. ред. В. М. Ковальчук. СПб., 2002. С. 140.

Из воспоминаний блокадницы о работе в совхозе в июне 1942 г.

Каждый из нас мечтал о работе, связанной со столовой, магазином продовольствия, а люди, работающие там, казались избранниками, попасть туда не представлялось возможным.

Голодная и унылая бродила я по городу в поисках работы, временами свет мерк в моих глазах и страшное бессилие и безразличие охватывали тело и разум.

Я мечтала о «хлебной работе». В поиски эти я втянула свою приятельницу В. Она где-то читала историю, но к весне ее преподавание кончилось, да и было, кажется, не особенно удачным. Это была ее первая после окончания университета работа, совпавшая с периодом ужасающей дистрофии, когда мысли о пище заслоняли все остальное.

Помню, как мое голодное внимание привлекло объявление, написанное большими красными буквами на куске полинялых обоев голубого цвета: оно приглашало жителей города отправиться на работу в совхоз, плата в котором была обещана натурой. Вмиг в моем мозгу возникла соблазнительная картина всевозможных овощей в виде картошки, редиса, лука, огурцов и пр. Это обещание имело чрезвычайно большую силу.

Уже ни о чем другом неспособная думать, начала я соблазнять В. отправится со мной работать в совхоз. Там будет много неистоптанной и незапачканной травы любых сортов и пород. Там будет свежий воздух, живительная и целительная близость природы, а потом, потом пойдут огурцы, картошка и пр. Этого оказалось достаточно, чтобы, недолго думая, собрать свои скудные пожитки в рюкзаки и двинуться в путь.

По дороге произошло трагическое происшествие. В. несла в своем рюкзаке бутылку с олифой, заменяющей в ту пор нам жиры. В пути пробка выпала, а бутылка, съехав набок, оставила свое содержимое на спине владелицы в виде огромного маслянистого пятна. При обнаружении этой потери

В. пришла в глубокое отчаяние и разразилась гневными упреками по моему адресу – как это я, идучи сзади, вовремя не обнаружила эту катастрофу. Этот прискорбный случай вызвал одну из тех ссор, которые почти беспричинно возникали среди раздраженных голодом людей.

Мы почему-то воображали, что будем почти в одиночестве. К нашему немалому удивлению, к месту сбора прибыла огромная разношерстная толпа голодных жителей города. Большинство из них были худые женщины с потемневшими лицами с массой орущих и беспокойных ребят.

Нас поместили в какой-то большой полуразрушенный дом с огромной кухней на первом этаже при входе, в которой помещалась большущая плита. Поселились мы, к несчастью, в комнатушке рядом с кухней, и отсюда пошли наши беды.

Голодная ленинградская орава мгновенно, как саранча, набросилась на окрестные травы, и очень скоро в близлежащем районе не оказалось ни листочка более или менее съедобной травы.

День и ночь топилась на кухне огромная плита. День и ночь шла борьба за лучшие места на плите, за дрова, за украденные травы и т. д и т. п. Ночью через тонкую перегородку из кухни раздавался непрерывный, разноголосый человеческий вой, который был отвратителен, жалок и совершенно непереносим.

Сварить на плите что-либо было очень трудно и почти что невозможно, люди всегда хотели есть, всегда что-то варили и всегда ссорились при этом. Сон в таких условиях был совершенно невозможен. И мы решили найти индивидуальное жилище, сколько бы оно ни стоило. Очень скоро мы покинули этот страшный дом, так похожий на дом умалишенных, помешанных на траве людей.

Ничего, кажется, неспособно было радовать нас. Работа в совхозе была непосильна. Требовалось целыми днями, наклоняясь, сажать рассаду капусты и потом поливать ее, таская для этого большие ведра с водой из далекого грязного озера, расположенного не меньше чем за полкилометра. Не могу сказать, что работа шла быстро, но она все же подвигалась вперед.

Командовали нами местные жители, мимо которых прошла ужасная голодная смерть и которые поэтому не могли понять наших нечеловеческих страданий. Между нами возник естественный антагонизм. Они с полупрезрением смотрели на наши кости, обтянутые серой кожей, и мы внушали им страх и отвращение своими все поедающими желудками. Наш потрясающий и ненасытный аппетит был им непонятен. Сытый не понимает голодного! Они ничем не могли пресечь нашу пожирательную способность.

Мы ели рассаду капусты, благо ее было очень много, ели как зайцы, хрустя и наслаждаясь. Мы ели, вернее пожирали, сырую картошку, которая лежала, обнаженная, на полях при машинной посадке, не всегда одинаково закрытая землей, мы ели ее с землей, приставшей к ее поверхности, и трудно было представить большего наслаждения. Как хотелось унести ее с поля с собой, но это не всегда удавалось. За нами следили. Одна горожанка умудрилась положить пару картошек в свою пышную прическу, я клала несколько картошек в рукава небрежно наброшенной на плечи фуфайки и т. д.

Полуживые от усталости, возвращались мы домой, на ходу набивая мешки травой, это был главным образом клевер. Дома варили эти травы, иногда подправляя их украденной картошкой или кусочком хлеба, и падали замертво на свое ложе, на минуты испытывая ощущение утоленного, заглушенного голода.

Блокада. Воспоминания очевидцев. М., 2014. С. 443–446.

Из дневника директора Архива Академии наук СССР Г. А. Князева

361[-й] день войны.

1942. 17 июня. Среда.

Все-таки, несмотря на свои затруднения при передвижении, решил пойти на заседание Ученого совета. Доктор истории Ковалев делал смелый доклад о том, чем должна быть история. Главный его тезис – история должна стимулировать наш патриотический подъем и воспитывать в этом духе молодежь. Для этого нужны этические и эстетические подходы при изложении фактов истории. Если искусство никак не отображает действительность как она есть, то история максимально приближается к отображению этой действительности. В этом принципиальная разница между историческим трудом и произведением искусства. Но история должна быть эмоциональна и обязательно со страстью. История должна быть партийна, и если партийность формально субъективна, то советская партийность, как ее понимают марксисты-историки, – по существу объективна.

Передаю прослушанный доклад, быть может, не совсем точно, не в формулировках автора, а так, как он дошел до моего сознания. Вопросы, поставленные докладчиком, очень спорные и волнующие. Не есть ли это возвращение к формуле Покровского: «История – это политика, обращенная к прошлому»? У докладчика – этика, эстетика, воспитание, патриотизм.

Многострадальные мои родные предметы работы всей моей жизни – история и вспомогательная историческая дисциплина архивоведение. Если естественники никогда не спорят, наука ли тот предмет, которым они занимаются, то мы, многострадальные «гуманитарии», время от времени возвращаемся к этому вопросу.

Я спросил докладчика – сказанное им относится вообще к историческим исследованиям – монографиям, диссертациям и т. д., или к учебной литературе? Вразумительного ответа не получил; докладчик уклонился от прямого ответа.

Прения были отложены.

Заседание происходило в старом кваренговском, бывшем Главном здании Академии наук, на третьем этаже, там, где раньше помещался Физико-математический институт, а потом Археографический институт, и где теперь, с 1938-го г[ода], разместился Институт истории материальной культуры. Поднимался по внутренней лестнице мимо прежнего входа в Секретариат, теперь наглухо закрытого. На лестнице, крутой и мало удобной, спасали меня перила. В окнах ни одного стекла и сквозной ветер обдувал меня все время, покуда я поднимался по бесконечным ступенькам. В передней третьего этажа темно и нестерпимое зловоние. Заседание было назначено в «комнате палеолита и неолита». Пришлось искать таковую. В коридоре на столах и прямо на полу сушились вымокшие в подвальном помещении при разрыве трубы книги. Наконец, мне показали комнату… Она оказалась рядом с той, где я две недели назад делал доклад на очередном заседании Ученого совета о плане работ Архива. Та комната почему-то имела номер пятнадцатый, эта была без номера. По стенам шкафы. Один с деревянными скульптурными украшениями на евангельские темы… Совсем не палеолит!… На стенах портреты Маркса и Энгельса. Между ними – открытые полки. На них черепа и реконструкции человеческих голов древнего человека из гипса. Глядел во время доклада на полулицо одного такого звероподобного предка и сравнивал его с львиной головой Карла Маркса. На другой стене – портрет Ленина и рядом на шкафу бюст какого-то опять далекого предка (реконструкция). В комнате неуютно, нет жизни, души. Стекла целы; вместо вторых рам деревянные ставни.

Несмотря на середину июня, все в пальто. Присутствовало человек 20 историков, оставшихся в Ленинграде. Председательствовал Ив. Ив. Толстой. Не видел его более 30-ти лет. В 1910 году я работал в его просеминарии по греческому языку, и он обворожил меня своей воспитанностью, культурностью, эрудицией. Сейчас ему за 60, но он сохранил еще бодрость и ясность ума. Только, принимая председательствование, почему-то немного волновался, и первые его слова были нервны и напряженны. Потом он овладел собой. В рядах остался сидеть доктор А. И. Андреев, который, вероятно, предполагал, что ему будет предложено председательствовать, т[ак] к[ак] Ковалев, заместитель] больного председателя Ученого совета акад. Крачковского, был сам докладчиком. А. И. Андреев кисло и скептически улыбался, жался в углу талантливый, но леноватый В. Г. Гейман, жмурился как кот и, по-видимому, скучал. Предо мною сидели доктор истории И. И.Любименко и ученый секретарь Института востоковедения Пигулевская; они все время наклонялись друг к другу и что-то говорили шепотом. Пигулевская – очень нервный, напряженный, неспокойный человек, но, кажется, в И[нститу]те сейчас единственный деятельный, не утративший если не трудоспособности, то нервной энергии. Смотрел на все время курящую М.А.Тиханову, ученого секретаря ИИМКа, бойкую, но, по-видимому, умную, хотя и своеобразную женщину… А докладчик все бубнил и бубнил, читая слово в слово свой написанный доклад. Оказывается, он читал уже его неоднократно в своем Институте. Сотрудники не раз уже обсуждали выдвинутые им тезисы. Этим и объясняется, по-видимому, почему В. Г. Гейман сидел с таким скучающим видом. Но было и приятно то, что собравшиеся говорили не о делах столовой, не о том, где бы достать крупу или масло, не просто сидели, обязанные по службе, а добровольно и честно выполняли свой долг советского ученого.

«Самоуничижение паче гордости». Забраться на верхний этаж старинного здания мне, например, с моими ногами было нелегко… Около меня сидела молодая женщина, только что недавно защитившая кандидатскую диссертацию, в чистенькой кофточке, с вымытой шеей, миловидная и женственная. Даже А. И. Андреев подтянулся, побрился, почистился и «помолодел», если можно так выразиться. И. И.Толстой старался сохранить свою культурную привычку вежливости и деликатности, что, к сожалению, у него выходило не так легко; чувствовалась некоторая напряженность, к которой нужно было привыкнуть. На заседании курили. Так как нет спичек, то закуривали друг от друга, переходя для этого, даже во время самого доклада, через всю комнату. Курильщики не могут обойтись без возбуждающего из курева. И эту сторону нельзя забывать и ставить им в вину… Многим курево заменяет недостаток еды.

Сам докладчик с оживлением и горячностью относился к своей теме… И порой забывалось, что мы в осажденном городе, что на расстоянии пушечного выстрела где-то закопался и палит по Ленинграду враг…

Нарочно остановился так подробно на этом заседании, чтобы будущему историку Академии наук было легче представить себе «конкретную действительность». Как всегда, она диалектична, имеет лицевую и оборотную сторону и много-много оттенков. Но судить надо в целом, и для итога могу сказать одно – как важно, что ленинградцы, и в частности ленинградские ученые, сохранили такую волю к своему труду.

Князев Г. А. Дни великих испытаний. Дневники 1941–1945. СПб., 2009. С 741–744.

Из решения Ульяновского горисполкома «О мероприятиях по приему эвакуированного населения из Ленинграда»

18 июня 1942 г.

1. Установить, начиная с 21 июня с. г. дежурство ответственных лиц на пристани Ульяновск и ст. Ульяновск-1. Возложить на ответственных дежурных по пристани: прием и переотправку эвакуированных на ст. Ульяновск, а также организацию временного размещения в зданиях, отведенных для этой цели, и отправку в больницы заболевших по указанию горздравотдела. На дежурных по ст. Ульяновск-1 возложить ответственность за прием эвакуированных, посадку их в вагоны и отправку по назначению.

2. Обязать начальника пристани т. Декалина в суточный срок подготовить для временного размещения эвакуированных клуб речников и помещение бывшей столовой Речторгтранса, обеспечив указанные помещения оборудованием и посудой для кипяченой, остуженной воды. Для детей, как направляемых в районы, так и подлежащих размещению в г. Ульяновске, отвести и оборудовать особые комнаты на водном вокзале.

3. Обязать зав. горздравотделом т. Ефремову организовать и оборудовать на пристани и станции Ульяновск медицинские комнаты и изоляторы с дежурством врачебного персонала на все время пребывания на этих пунктах эвакуированных, обеспечить прием и размещение заболевших в лечебные учреждения города, оказание медпомощи эвакуированным, следующим транзитом.

4. Обязать зав. горторготделом т. Дементьева организовать на пристани Ульяновск общественное питание и снабжение хлебом и продуктами на пути следования эвакуированных, направляемых в районы области.

5. Обязать начальника автотранспортной конторы т. Калякина обеспечить по требованию ответственного дежурного бесперебойную доставку детей, не могущих следовать пешком.

6. Обязать зав. гороно т. Марунову размещение детей в г. Ульяновске производить по заранее утвержденному плану.

Председатель исполкома Ульяновского городского Совета депутатов трудящихся Давыденко

Секретарь исполкома Ульяновского городского Совета депутатов трудящихся Анисимов

Ульяновская область в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). Саратов, 1974. С. 236–237.

Из речи депутата А. А. Жданова на заседании Верховного Совета СССР об обороне Ленинграда за год войны

18 июня 1942 г.

…Когда в сентябре прошлого года был сорван гитлеровский план захвата города штурмом, и в ожесточенных боях под Ленинградом нашли себе могилу немало лучших кадровых фашистских дивизий, коварный враг замыслил сломить сопротивление ленинградцев голодной блокадой, бомбежкой с воздуха и артиллерийскими обстрелами. 10 месяцев город находится в обстановке вражеской блокады, в непосредственной близости к фронту, сам является фронтом…

Нет необходимости здесь подробно рассказывать о всех тех трудностях и лишениях, которые выпали на долю Ленинграда в условиях вражеской блокады. Одно только должен сказать: как провалился навсегда гитлеровский план захвата города штурмом, так не удался и его человеконенавистнический план удушения города голодной блокадой. Жестокие трудности не сломили энергии и мужества защитников Ленинграда. Ни бомбежки с воздуха, ни артиллерийские обстрелы, ни трудности со снабжением города, ни попытки врага расстроить наши боевые ряды морально при помощи отравленной ядом пропаганды через фашистские листовки, через своих шпионов и лазутчиков, ни разрушение врагом мировых культурных ценностей Ленинграда не достигли цели, которую поставил враг. Наоборот, суровые испытания, выпавшие на долю ленинградцев, еще более закалили нашу волю к борьбе и победе, еще выше подняли наш боевой дух и готовность идти на преодоление любых трудностей во имя победы над гитлеровской Германией, еще сильнее разожгли ненависть к врагу, ярость в борьбе за истребление немецко-фашистских захватчиков всех до единого. (Аплодисменты).

В огне священной отечественной войны против гитлеровских захватчиков окреп и закалился Ленинград и его защитники, стали крепче и опытнее войска Ленинградского фронта. Непрерывно совершенствуется артиллерийская, инженерная и противовоздушная оборона Ленинграда.

Истекший год явился трудным экзаменом для каждого ленинградца. Чем больше были трудности, которые возникали перед нами, тем выше были требования, которые предъявлялись каждому рабочему, инженеру, хозяйственному, советскому работнику. Ленинградцы должны были найти в себе силы и уменье для того, чтобы справляться с самыми непредвиденными и необычными трудностями и новыми задачами, которые вставали в ходе борьбы. Вокруг неотложных задач помощи фронту закипела ключом инициатива работников ленинградской промышленности. Работа важнейших военных предприятий не прекращалась и в дни, когда Ленинграду приходилось особенно тяжело – не хватало топлива и электроэнергии, а недостаток питания подрывал силы людей.

Никогда еще ленинградская промышленность, ее кадры не проявляли такой маневроспособности, такого большевистского уменья выйти из самых трудных положений и выполнить во что бы то ни стало свою задачу, как это было в самые суровые месяцы прошлой зимы, в условиях блокады.

Танки, пушки, минометы, автоматическое оружие, снаряды, мины, гранаты и многое другое давала и продолжает давать фронту ленинградская промышленность. (Аплодисменты).

В Ленинграде нет грани между фронтом и тылом… Каждый ленинградец, мужчина или женщина, нашел свое место в борьбе и честно выполняет свой долг советского патриота.

Товарищи депутаты! Как ни пытался враг оборвать связи Ленинграда со страной, ему этого сделать не удалось. Ни на минуту Ленинград не чувствовал себя оторванным от своей Родины. Вся страна любовно заботилась и заботится о Ленинграде. Со всех концов нашей великой Родины, из всех союзных республик, краев и областей нашей страны шла и непрерывно идет братская помощь Ленинграду. Она не прерывалась в самые трудные дни. За эту помощь разрешите от лица Ленинграда выразить глубокую признательность. (Продолжительные аплодисменты)…

Правда. 1942. 19 июня.

Из дневника профессора Д. Н. Альшица

21 июня 42 г. Вчера сходил в Музкомедию на «Баядеру». Знакомый зал Александринки. Красное, красное, золотое, белое. Довольно обычного вида публика. Немного странно, что люди ходят в пальто и шапках. Многие вслух скучают по буфету.

– Эх, пива бы бутылочку сейчас!

– Недурно бы пирожных штук 10–20 скушать, на двоих, конечно!

– Петя, иди, купи шоколаду, – веря в то, что это очень остроумно, говорит тощая блондинка и смеется.

Я по буфету не скучаю. Вернее, я не вижу в его отсутствии отсутствия чего-то обязательного для театра. Я и до войны, если пришел в театр, значит, и так сильно потратился и в буфет обычно не ходил.

Началось действие. Оркестр. Он невелик. На прежние оркестры не похож. Много женщин. Все музыканты одеты по-разному. Многие в шляпах. На барабанах и литаврах гремит женщина. На сцене играют хорошо. По-прежнему. Оставшиеся здесь в Ленинграде артисты – Кедров, Свидерский, Янет, Колесникова и все другие – это настоящие народные артисты. Они заслуживают это звание. Жуткие трудности Ленинграда они не променяли на безмятежную жизнь тыла с ее овациями довоенного манера. Они остались там, где гром снарядов, рвущихся у театра, громче рукоплесканий ослабевших зрителей. Они поют, они смешат, после того, как пережили вместе с нами страшную зиму без света, без воды, без нормального питания, без трамваев. Слава им. Статисты выглядят хуже. Вернее, худо. «Баядера» прошла хорошо. Пельтцер танцует прекрасно. Янет и Свидерский веселят – забываешься.

«Мы знаем, что значит война…». Воспоминания, письма, дневники универсантов военных лет. СПб., 2010. 589–590.

Из дневника заведующего райзравотделом Кировского района Ленинграда И. В. Назимова

21 июня. Воскресенье.

Час тому назад на трех автобусах отправил 91 ребенка в Юкки. Итак, всего 255. Там хорошо, спокойно, и дети здорово поправляются. Накануне на двух машинах вывезли имущество. Через пару дней выеду туда сам.

18 июня проводил совещание районной противоэпидемической комиссии по вопросу об эпидемиологическом состоянии района. На совещании присутствовал новый гарнизонный врач… <вырезана часть страницы>

Как-то на днях был на докладе лектора ЦК партии Городецкого. После доклада демонстрировался фильм «Ленинград в борьбе». На экране ленинградцы увидели все ужасы пережитой зимы. Несмотря на то, что картина довольно бледно воспроизвела все лишения и горе пережитого периода, многие плакали, вспоминая до мелочей этот, унесший в могилу сотни тысяч жизней, период. Те, кто здесь не был, кто не являлся живым свидетелем и участником всех событий, не все поймет и воспримет, но и на них этот фильм произведет тяжелейшее впечатление: холод, грязь, остановившийся транспорт, голод, бездорожье и смерть – всюду смерть. Вражеские бомбы, артиллерийские обстрелы, разрушенные дома, памятники культуры, падающие от голода люди, кровь, развороченные внутренности, снесенные черепа, оторванные руки, ноги – таковы воспоминания и такова на сегодня действительность.

А завтра готовимся к худшему. У Ленинграда сосредоточено большое количество немецких дивизий. Враг готовится к захвату города. Он приложит все силы для этого. Ему нужно поднять свой престиж. Какие козни он готовит? Сколько еще потребуется жертв? Ленинград ему не взять, но еще много жизней поглотит эта жестокая война. Кто из нас будет праздновать победу? Кто из нас ощутит радость встречи со своими близкими? Как пока это еще все далеко и проблематично. Напряжение сил достигает своего предела.

Днем на работе как-то забываешься, а ночью, оставшись один, тяжело переживаешь.

Белые ленинградские ночи, распустившиеся липы и тополя, цветущая черемуха и сирень, – как все прекрасно вне войны и как грустно, особо печально видеть эти красоты природы на фоне тяжких испытаний.

Год войны – год страданий. Жаль наш народ – безропотно гибнущий и верящий в правоту своего дела.

Вновь сбрасывают листовки – грубо, недоходчиво составленные. Немцы далеко не культурный народ. Это фанатики, воспитанные Гитлером за период его главенства. Они живут лишь одним желанием – покорить весь мир. Старая погудка – "Deutschland über alles". Как они наивны! Скоро в этом им будет доказано.

В поликлинике организован цикл лекций силами профессорско-преподавательского состава Института усовершенствования врачей, организовали утренние конференции, на которых я часто бываю. Основная задача дня – профилактика заразных болезней.

Ленинградцы. Блокадные дневники из фондов Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда. СПб., 2014. С. 185–186.

Из дневника главного инженера завода «Судомех» В.Ф.Чекризова

22. VI [19]42

Прошел год. Вспоминаю литейный цех, где слушал речь Молотова. Сколько пережито за этот год. Сколько изменилось. Первое воодушевление, уверенность у многих (недальновидных) в скорой победе сменились разочарованием после широкого наступления немцев по всему фронту (виновата в этом отчасти и наша предвоенная успокоенность, в том числе неосторожно брошенные слова руководителей, вроде «воевать будем только на чужой территории»). Это поселило уверенность у многих в непобедимости и крепости наших границ и как следствие – самоуспокоенность. Мне кажется, что командный состав Кр[асной] Армии также был проникнут намного этой самоуспокоенностью и самомнением и даже бахвальством.

За это расплачивались первые месяцы войны.

Июль – начало августа. Формирование добровольческих полков ленинградцев. Народная армия, ударные батальоны, истребительные батальоны. Первые слухи о разгроме их. Некоторая растерянность слабых в плане пьяного парня (честного, хорошего парня) на улице: «неужели мы такие неспособные, что немцы нас бьют».

А вместе с тем лихорадочные работы по обороне Л[енингра]да. Впервые женщина Л[енингра]да выходит на авансцену героики обороны.

Начало сентября – первые бомбежки и обстрел города и…

Немцы остановлены под Л[енингра]дом. Меняют тактику. Блокада Ленинграда. Результат: остановлен трамвай, заводы, фабрики. Сели на голодный паек. Голод. Холод. Смерть начинает гулять по домам Л[енингра]да. Исчезли собаки, кошки. И вместе с тем отрадное явление – уверенность в победе. Эта уверенность не покидает даже умирающих.

Враг под Москвой. Родина в смертельной опасности, и парад войск на Красной площади 7/XI 41 г. Разве можно не быть уверенным в победе?

Наше к[онтр]наступление. Враг побежал. Уверенность крепнет.

Все больше и больше мрут в городе. Трупы валяются на улицах. Не успевают убирать. Хоронят в траншеях, взрываемых аммоналом.

250 и 125 грамм хлеба наполовину из дуранды и 8-копеечный суп в столовой.

И в это время ремонт кораблей. Голодные моряки делятся с голодными рабочими и ремонтируют корабли.

Ледовая дорога через Ладогу.

Март – впервые отоварены продовольственные карточки. Появились сахар, масло. Эпопея очистки города. Предотвратили эпидемии.

Апрель – улучшение питания.

Май – лечебное питание. Люди восстанавливают силы.

Оживление заводов. Ремонт закончен. Новые заказы.

Попытки фрицев опять бомбить город. Но… не то. Не сентябрь.

Все больше и больше производственной работы. Не хватает людей. Женщины на помощь. Красноармейцы и краснофлотцы помогают.

Уверенность растет. Дистрофиков все меньше и меньше. Цинга еще мучает.

Июнь. Теплые дни. Год пережили. Тяжелый, суровый год. Многих не стало, не вынесли невзгод и голода. Сколько их. Не сосчитаешь. Вечная память героям и великим труженикам.

Великий Ленинград выиграл битву и себя. Он победил. Он не будет побежден. Нога немца не ступила и не ступит на его чистые улицы. Не для них чистили улицы города даже в суровые декабрьские-февральские дни. Теперь немцу не сломить упорства. Ему в пору думать о своей шкуре, и он думает. Думает и говорит. Говорит даже Гитлер. Ему месяц, два, три месяца – не так заговоришь. Наполеон был велик и нашел гибель в России. Гитлер – ничтожество и хотел перещеголять Наполеона.

Чекризов В. Ф. Дневник блокадного времени // Труды Государственного Музея истории Санкт-Петербурга. Вып. 8. СПб., 2004. С. 85–86.

Из дневника Л. В. Шапориной

1942 г.

22 июня. Год войны, год блокады, год голода – и все-таки мы живы. Но в каком виде, в каком состоянии. Страшны те, которых видишь на улице, а которые умирают дома, в больницах? Елена Ивановна поступила в госпиталь на Васильевском острове, там главным образом дистрофики с дизентерией и без нее, с колитом и т. п. Она говорит, что у многих такие отеки, что тело превратилось уже в бесформенную груду с вздутым животом. Они умирают в полном сознании и очень тяжело.

Нужна эта жертва многомиллионным населением политически или стратегически? Может быть – да, нужна. Но все же это единственный, первый случай в мировой истории годовой блокады и подобной смертности. Конечно, совершенно неправильно, а для социалистического государства преступно, что одни слои населения питаются за счет других. Сегодня в столовой две женщины за моим столиком, две «иждивенки», рассуждали: дали бы нам поесть, да полкилограмма хлеба – и мы тоже пойдем работать. «Я была рабочей, заболела, ослабла и не смогла работать, стала иждивенкой, а уж на иждивенческой карточке на ноги не подняться».

Поехали сегодня с Еленой Ивановной в Лесной, хотели в Удельнинском парке погулять. Не тут-то было. Ну, мы пошли вдоль дач, воздух чудесный. Встретили мужчину, который нес в сетке редиску. Где купили? Сам продаю. Сколько? 100 грамм хлеба или 45 рублей. При всей моей бедности вытащила 45 рублей. Какая редиска! Больше года не ели сырых овощей или фруктов. В пучке было 15 редисок, очень крупных, с грецкий орех, сочных, крепких, чудесных. Хлеб у нас с собою был. Мы дошли до какого-то обмывочного пункта, где во дворе стояли скамейки, уселись и чудно позавтракали на солнышке под грохот артиллерийского обстрела. Где-то бухало и разрывалось. Не очень далеко, но длился обстрел, как всегда, недолго.

Эти дни я занималась товарообменом. Два кожаных чемодана и брезентовый портплед отдала за один кг хлеба, один кг пшеничной муки, грамм 200 гороха, 600 ржаной муки и 300 рублей денег. По рыночным ценам это выходит тысячи полторы. Хлеб, конечно, съела в первые же три дня.

Вчера Аннушка сварила суп из травы и пшеничную кашу. Я вернулась из столовой и с жадностью поела второй ужин. Сегодня после ужина пошла к Животовым, съела там блюдечко каши, вернулась домой, разогрела суп и сварила целую глубокую тарелку каши. Съела ее с маслом. Когда получаешь какую-то добавочную пищу, сразу же сознаешь, как хочется есть и как мало, как недостаточно того, что мы получаем. Только-только чтобы не умереть.

Чтобы досыта наесться, нам много надо. Столовая моя на Симеоновской находится рядом с бойким букинистом, а через улицу, на Литейном, Лавка писателей. Сцилла и Харибда, о которые разбивается мой финансовый корабль. Это совершенное безумие при моей нищете покупать книги. Но нахождение и покупка книг доставляют мне такое большое удовольствие, что я не удерживаюсь и утешаю себя тем, что надо будет – и продам.