Читать книгу За стенкой. История Конарда Леграна - Gabriel Costa - Страница 3

Доктор Корон сидел и смотрел в свои записи. Когда он приступал к работе с Конардом, то понимал, что, скорее всего, просто не будет. Парень отвечал всем параметрам человека, который любит откладывать решение проблем или запирать их в долгий ящик. На каждого пациента врач заводил отдельную папку, где были записи или даже образы. Они решили встречаться каждые два дня, чтобы дать парню привыкнуть к собственным ощущениям. Сегодня была их четвёртая встреча, а доктор Корон исписал уже пятнадцать листов. Каждые несколько предложений от Конарда содержали в себе важную информацию. Мужчина и не предполагал, что ему придётся часами сидеть и обдумывать каждый момент из жизни Леграна-младшего. Однако его жалование с лихвой покрывало все труды. Он перевернул листок.

Всё усложнялось из-за Оливии. Она упрямо делала вид, что ей всё равно на состояние Конарда. Они дружат пару лет, и его сердобольная дочь не могла пройти мимо проблем Конарда. Доктор Корон лишь радовался отсутствию осложнений в виде романтических отношений. С каждой новой встречей мужчина раз за разом убеждался, что парню нужна помощь. Улыбка, постоянный флирт и несерьёзное отношение к проблемам не могли скрыть его странное поведение. В первый раз Доктор Корон заметил это при жалобах Конарда на боль в спине. Обычная ситуация, когда люди стараются держать осанку и это приводит к неприятным ощущениям. Однако здесь всё наоборот. Из своей вечно сутулой позы он выпрямлялся, облегчённо вздыхая. Этот маленький бунт против указов матери тянулся из детства. И у доктора Корона появилась возможность понять это. Раздался стук в дверь, который выдернул мужчину из раздумий.

– Входите, – в комнате появился Конард. Он неловко мялся на входе, – месье Легран, Вы оплатили номер в отеле. Вам по закону можно входить сюда и передвигаться без моего разрешения.

– Ну да, – только и сказал парень, широкими шагами направляясь к кровати. Он небрежно сбросил с себя пальто, взъерошил волосы и лёг на кровать. – Приступим.

– Для начала хочется вам сказать, что нарушать условия – это неверный путь в терапии, месье Легран, – мужчина свёл брови на переносице. Конард сразу понял, о чём шла речь. – Оливия рассказала про Ваш поступок на Рождество. Мы договорились лишь о записке. Мы с Вами проработали и написали её. Рисунок?

– Я не сдержался.

– Вы должны контролировать себя, месье Легран. Давайте строить дом с фундамента, а не покупать черепицу. Хорошо? – Конард подвигал губами и опустил голову, признавая поражение. – В этот раз всё обошлось. Вы успели дать дёру, но в следующий – Вы можете поскользнуться и тогда добавите проблем сразу всем, – Конард продолжал молчать. – Ладно, я рад и немного удивлён, что Вы пришли.

– Я думал Вас невозможно удивить, – он аккуратно поднял голову на мужчину. – Разве мы с Вами не договорились? Я даже не прикасался к алкоголю.

– Обычно, когда пациенты проходят часть терапии и им становится легче, они бросают её. По вашему поведению не скажешь, что Вы доберётесь до конца. Это было моё первое впечатление, – доктор достал пару чистых листов. – Но Вы здесь, и это говорит о моей предвзятости.

– На самом деле… Я никогда не лез так глубоко. Обычно я вспоминаю себя лет с четырнадцати. Меня самого удивляет, насколько действительно много зарыто в голове, – он вспомнил свой скетчбук. Когда-то парень рисовал в нём каждый день, а что именно, уже забыл. Перенёс память на внешний носитель, но стереть всё и стать свободным по-настоящему не удалось. – Я твёрдо решил разобраться. Этот снежный ком пора остановить. И не только ради Отиса, а ради самого себя.

– Итак, мы остановились на том, что Вы получили красный браслет.

– Да, ненавижу красный цвет.

***

Он стоял в гигантской очереди, несмотря на свой спецпропуск. Даже самый дорогой билет и браслет не давали Конарду шансов сразу прокатиться на желаемых аттракционах. Мальчик был один в очереди, чтобы создать абсолютную видимость, что он взрослый. Магдалина сидела на лавочке метрах в двадцати от него и аккуратно наблюдала. Сам же мальчик, чтобы не умереть со скуки, наблюдал за очередью с обычными билетами и браслетами. Ему до сих пор было жаль этих людей. Конца их очереди Конард не видел, он восхищался настойчивостью тех, кто присоединялся к ней. Были ли у них шансы попасть на аттракцион сегодня? Парень сделал пару шагов к заветной цели. Осталось всего три человека, и он наконец-то попадёт на осьминога. Машина крутилась, пестрела разными красками, так и звала к себе Конарда. Он и не заметил, как оказался у контролёра. Молодого парня с ушами Микки-Мауса. До чего глупые уши. Он пытался найти в этом мышином королевстве маску льва, но пока безуспешно. Без слов он протянул свою руку, показывая браслет.

– Прости, парень, тебе нельзя, – Конард широко раскрыл глаза и посмотрел сначала на парня, потом – на аттракцион и вернулся к мерной линейке. Контролёр заметил его метания и выдохнул. – Да, я вижу, что ты подходишь, но детям до четырнадцати без сопровождения взрослых нельзя. Так что прости. Может, тебе поискать секцию для детей?

– Я отдал на входе девяносто евро. Дети столько не зарабатывают, – Конард нахмурился и посмотрел на контролёра. Тот пожал плечами. – Попрошу отца купить этот аттракцион в следующий раз, – парень сверкнул глазами. Мальчик знал этот взгляд слишком хорошо по мимолётным разговорам отца и подглядыванием за ним.

Решив не показывать новое выученное плохое слово, Конард отошёл в сторону, давая очереди двигаться дальше. По крайней мере, он знал, как попасть на аттракцион без сопровождения Магдалины. Женщина имела слабое сердце и высокое давление, поездка на осьминоге могла плохо для неё закончиться. Однако без её помощи он всё равно бы не справился: у него не было денег. Такого бы не случилось, если бы кто-нибудь из родителей был рядом. Мальчик направился к своей няне. Он ещё ни разу в жизни не давал кому-то взятку и видел это всего лишь один раз, но ему очень сильно хотелось прокатиться. Магдалина обещала ему сегодня особенный день, и мальчик всем сердцем верил в это. Женщина выглядела расстроенной. Она сразу поняла, что Конарда не пустили, но его упрямое выражение лица настораживало.

– Месье Легран, какое у них на этот раз оправдание? – женщина попыталась выглядеть возмущённой, чтобы поддержать мальчика. Люди с её достатком нечасто ходят по таким заведениям, и каждый раз она узнавала нечто новое. – Посмотри, они пропустили мальчика ниже тебя на полголовы! Негодяи.

– Без сопровождения взрослых до четырнадцати лет нельзя. Он с мамой, вот его и пустили, – мальчик уже даже не вспоминал о том, что пришёл с няней. По-настоящему обижаться и злиться на родителей он перестал два года назад. Если что-то происходит из раза в раз, то на злость не остаётся сил. Конард привык. Единственные чувства, оставшиеся в его сердце, – это грусть и тоска. Он повернулся от очереди к Магдалине. – Думаю, если я дам ему денег, он пропустит меня. У меня нет с собой наличных.

– Месье Легран, давать деньги людям, чтобы они преступали закон, – плохой поступок. Этого парня могут уволить, – на их глазах какой-то пожилой мужчина подвёл девочку ещё меньше парня минуту назад, нагло всунул деньги контролёру и ушёл в сторону. Магдалина скривила лицо. У французов ужасные манеры, кто бы что ни говорил. – Ладно, если его уволят сегодня, это явно будет не только наша вина.

– Да, ещё и вина моих родителей.

– Месье Легран, будьте благосклонны и терпимы к их жизни. У взрослых очень много дел и обязанностей, – мальчик отвернулся в сторону. – Может, я смогу пойти с Вами на этого осьминога? Я думаю, справлюсь с этим.

Она опять попыталась сгладить углы. Раз за разом выходило всё хуже и хуже. Вокруг Конарда было так много примеров отличных, нормальных семей, что мальчик не мог не начать задавать вопросы. Он уже постепенно переставал верить всему, что говорят окружающие, и начинал копаться в ситуации. Магдалина считала дни до того, как Конард наглухо закроется от всего мира и старалась оттянуть этот момент. Но Мелани знала своё дело слишком хорошо, отец же просто оставался безучастным. Когда-то этот красивый мальчик вырастет, превратится в такого же прекрасного юношу, и Магдалина не переживёт, если увидит у него такие же глаза, как у его матери.

– Няня, будем честны, ты и очереди не отстоишь. Солнце жутко печёт. Мы не должны рисковать, – Конард выдохнул и вернул свой взгляд на Магдалину. Женщина увидела в нём стойкую решимость. – Я должен сделать это. Пусть он ещё раз отправит меня, но я не хочу думать о том, что не попытался.

– Хорошо, месье Легран, но будьте осторожны. Ваша мама убьёт меня, если наши фотографии появятся на стене позора, – она улыбнулась и взяла свою сумку. – Сколько Вам нужно денег? Пятьдесят евро?

– Давай пятьсот, – няня охнула от неожиданности. Видимо, Конарду очень хочется попасть на аттракцион, – Не волнуйся, я не буду давать ему всё. Начну с двухсот, а там посмотрю.

– Вы меня поражаете своим подходом, месье Легран. Примите моё восхищение. Я думаю, его оклад за сегодняшний день не превышает ста пятидесяти евро. Смотрите, как бы он сам не уволился от радости, – она протянула пять купюр мальчику и до сих пор не могла прийти в себя от его поведения. Он очень сильно напомнил отца. Конард действительно быстро развивался и учился. – Будьте осторожны на аттракционе. Он не выглядит опасным, но внимание не повредит.

– Няня, я уже девятый раз повторяю, что буду внимателен.

– Я просто переживаю за Вас, месье Легран.

– Я знаю. Спасибо.

Они находились немного левее огромной площадки, где люди просто могли посидеть и отдохнуть. Вокруг бегали дети и истошно кричали. Конард смотрел, как мальчики намного старше него улыбались и стреляли из водных пистолетов. Он глубоко вздохнул. Ему предстояло снова отстоять в очереди, но он был готов к этому испытанию. На фоне какофонии звуков на всех языках мира Конард отчётливо услышал плач. Он повернул голову в сторону и увидел, как молодая женщина отводит своего сына в сторону. Они находились в очереди с обычными билетами, и Конард понимал причину его слёз. Как он мог судить, мальчик не попал на аттракцион, хоть и был с мамой. Но тут, к сожалению, Конард тоже не удивился. Незнакомец был почти на голову ниже его. Мама села перед ним и попыталась успокоить, но он всё отводил от неё лицо.

Что-то оборвалось внутри Конарда. Он на несколько мгновений вообще забыл, что собирался делать. Магдалина посмотрела на застывшего воспитанника и перевела взгляд на плачущего мальчика. Женщина подумала, что он снова сожалеет о своей матери. Она положила руку ему на плечо, привлекая внимание, Конард поднял на неё свои удивлённые глаза. Женщина обрадовалась, не увидев в них грусти. Она ещё раз посмотрела на всё не успокаивающегося мальчика и улыбнулась. Конард продолжал наблюдать за разворачивающимися событиями. Такое в Диснейленде не было редкостью.

– Я думаю, за пятьсот евро тот парень может пропустить и беременную женщину с тремя младенцами на руках, Вы так не считаете, месье Легран? – она слегка подтолкнула его в сторону мальчика. – Очередь такая длинная, стоять одному очень скучно. Правда?

– Да, – отстранённо ответил Конард.

Он посмотрел на плитку под ногами и сделал шаг вперёд. Мальчик вообще не понимал, что, зачем и почему сейчас делает. Какое-то странное чувство поселилось в нём. Женщина была такой милой, доброй, всё пыталась успокоить его, но у неё никак не получалось. Конард шагал так неуверенно, два раза вильнул не туда, один раз остановился. Он так часто пытался с кем-то заговорить, но всё было без толку. То его родители были против общения с детьми из школы, то родители детей запрещали дружить с ним. Может, в первый раз Конард рад, что ни мамы, ни отца нет рядом, что они не узнают. А ещё ему так сильно нравится зелёный цвет обычных браслетов мальчика и мамы. Это говорило о том, что женщина не является коллегой отца по работе или подругой мамы. Она совсем не была похожа на тех кривых женщин, которые приходили к ним два раза в неделю. У него есть шанс. Так Конард и не заметил, как подошёл к маме и сыну практически вплотную.

– Ти, дорогой, но парень прав. Мы не можем. Перестань плакать, пожалуйста. Пойдём куда-нибудь ещё. Так много мест. Мы обязательно придём сюда через пару лет, – симпатичная женщина взглянула на Конарда и улыбнулась ему. – Ты обязательно ещё подрастёшь, и мы прокатимся на всех аттракционах! Всё будет хорошо.

– Я никогда не вырасту! – мальчик разрыдался ещё сильнее. Даже для своего возраста он был чересчур маленьким. Конард смотрел на него и полностью понимал. Он был в такой же ситуации. – Мама, я хочу на осьминога! Не хочу на дурацкие машинки, они еле летают. Машины не летают.

– Дорогой, контролёр считает, что для тебя рано ещё кататься на осьминоге. Но прошу, давай успокоимся и пойдём купим тебе яблоко в карамели? – женщина взмолилась про себя. Если у них закончились и яблоки, она сама их там поубивает. Третью истерику за этот день она не переживёт. – Посмотри, мальчик пришёл на твои слёзы. Ти, давай успокаиваться. Мы же не хотим весь день провести на площадке?

Женщина улыбнулась Конарду. Наконец-то мальчик перестал плакать и притих. Видимо, внимание незнакомого человека сыграло определённую роль. Он неосознанно дёрнулся от обращения к нему. Что-то в груди закопошилось. Его мама никогда так не улыбалась. Мальчик захлопал глазами от удивления. Кто-то со странным именем Ти начал поднимать на него взгляд, его покрасневшие щёки, глаза и мокрые дорожки прямым текстом говорили о рыданиях. Но он стеснялся и старался сделать серьёзное лицо. Такая быстрая трансформация заставила Конарда улыбнуться, он уставился на его большие и такие же зелёные, как и браслет, глаза. Женщина вздохнула от облегчения. Она не знала, кто этот мальчик, но уже была безмерно благодарна ему.

– Давай, Ти, познакомься. Это неприлично глазеть на человека, – Конард сам же будто воды в рот набрал. Он так часто говорил не к месту, что боялся испортить всё с самого начала. Точнее, Конард начинал диалоги и с серьёзным лицом, и с тупой улыбкой, но это всегда приводило к одному и тому же финалу. Незнакомец подозрительно посмотрел на Конарда и сузил глаза.

– Он сейчас делает то же самое.

– Ох, прости моего сына, он на самом деле миленький ангелочек. Просто иногда рожки вылезают из-под нимба. Как тебя зовут? – женщина решила поспособствовать знакомству. Она видела, как мальчик и сам не понимает, зачем пришёл. А сын слишком стеснителен, чтобы начать говорить без какой-нибудь вредной фразы вначале.

– Меня зовут Конард, – его оглядели снизу-вверх. Он еле удержался от желания проверить, не вляпался ли он во что-нибудь. На его лице начала появляться паника. Мальчик не знал, должен ли говорить дальше. Женщина не переставала улыбаться ему. Он сглотнул. – Я просто услышал… Я просто увидел вас и подошёл.

– Моего вредного сына зовут Отис. Но ты можешь звать его Ти, – она увидела, как сын насупился и надулся, словно жаба, – Но, Конард, мы очень серьёзные молодые люди! Спасибо, что подошёл. Тебе тоже не удалось пройти на аттракцион? Ты вроде… – она замялась. Женщина показала жестом новому знакомому, что он повыше Отиса. Она старалась избегать запретных тем и слов.

– Да. Оказывается, младше четырнадцати лет нельзя без сопровождения взрослых. Даже если ты выше необходимого минимума, – он улыбнулся, но уже Отису. – Так что мы в одной лодке, – он указал на Магдалину. – Моя няня не может из-за здоровья даже очередь отстоять. Поэтому осьминог пока недоступен.

– Это очень печально. Куда вы собираетесь идти теперь? – женщина вытерла уже почти сухие дорожки с лица сына. Кризис миновал, она перевела взгляд на Конарда. Тот усмехнулся.

– На осьминога.

– Как так? Ты же сказал, что тебя не пустили, – женщина удивилась его уверенному лицу. В голове этого парня явно созрел какой-то план. Отис смотрел уже не подозрительно, а заинтересованно.

– Ну, знаете, я попытаюсь с ним договориться, – сказал мальчик чересчур заговорщическим голосом. Женщина по-доброму улыбнулась. – Вот подумал, наша очередь, – он указал большим пальцем на очередь с красными браслетами. – Не такая длинная, но всё равно. Может, Отис составит мне компанию?

– У нас браслеты другого цвета, если ты понимаешь. Контролёр отправит его сразу, как увидит, – женщина сочувствующе взглянула на своего сына, а потом – на Конарда. Отис смотрел на них по очереди. Женщине не хотелось, чтобы сын зря стоял под палящим солнцем.

– Не волнуйтесь. Моя няня сказала, что денег достаточно для беременной леди и трёх грудных детей. Чтобы это ни значило, – женщина захлопала глазами от удивления. Она-то думала, Конард собирается просто начать клянчить. Тут система оказалась намного серьёзней. – Ну так что, можно? Вы бы могли подождать с Магдалиной, она вон там сидит. Наивно думает, что я не вижу слежки.

– Мама, я уже не грудной? – Отис задал интересующий всех вопрос.

– Нет, дорогой. Ты не грудной, – женщина не могла отойти от такого прямолинейного ответа Конарда, поэтому говорила немного прерывисто. Она перевела взгляд на его няню, потом – на очередь и вздохнула. Ей хотелось хотя бы попытаться предотвратить ещё одну истерику. – Я отпущу тебя, Ти, если пообещаешь не плакать в случае неудачи.

– Я обещаю, – парень мотнул головой чересчур уверенно. Женщина знала, что с таким ожиданием его истерику услышит весь Диснейленд. Однако она так устала бегать за ним и успокаивать, что даже не надеялась присесть сегодня. Конарда послал сам Бог.

– Тогда можешь идти, я посижу с Магдалиной и немного отдохну. Захочешь пить, подойдёшь вон к той лавочке, хорошо, дорогой? – женщина улыбнулась и встала с корточек. Конард кивнул ей, и дети рванули в конец очереди. Мама Отиса, еле перебирая затёкшими ногами, подошла к его няне и села рядом.

– Надеюсь, месье Легран не доставил Вам проблем, мадам… – Магдалина улыбнулась уставшей женщине. Она помнила, как было тяжело с первым ребёнком, но после второго ноги превратились в стальные прутья.

– Ревиаль. Можете звать меня Иветта, без всяких префиксов, – она, недолго думая, сняла свою обувь с ног и облегчённо выдохнула. – Боже, как приятно. Ну не дура ли я, что надела новые туфли? Конард спас меня от ещё пяти минут на корточках. Хотя это не сравнится с истерикой около американских горок. Но туда мы даже и не пытались попасть.

– Я рада, что он смог вам помочь. Несколько лет назад Конард так же плакал около этого самого осьминога. Тогда мы не подходили ещё и по росту. Ужасная была картина. Он так сильно вырос за это время, – она вспомнила маленького плачущего Конарда и усмехнулась. Сейчас-то он не позволял себе плакать на людях. – Надеюсь, того парня не уволят из-за них. Слишком большой кусок пирога приготовил ему Конард.

– Думаю, в той очереди это в порядке вещей. Лишь бы их пропустили. Отис так загорелся от его идеи. Криков будет на весь парк, – она размяла свои ноги и взглянула на мальчишек. Они пока стояли и молчали от смущения. Женщина мягко улыбнулась. – А сколько Конард хочет всунуть контролёру? Выглядел он чересчур уверенным в себе, – женщина открыла бутылку с водой и начала пить мелкими глотками.

– Он взял с собой пятьсот евро, Иветта, – в этот момент мадам Ревиаль подавилась водой и посмотрела на Магдалину, та лишь усмехнулась. – Отец Конарда – очень влиятельный и богатый человек. Для них это капля в море.

– По нему и не скажешь, что он из богатой семьи. Не в обиду будет сказано, но он такой открытый и простой. Мне казалось, дети должны быть похожи на своих родителей. Хоть немного, – она улыбнулась. Магдалина расслабилась. Лучшей характеристики и не придумаешь. – Я вот такой же плаксой была в детстве. Я стараюсь растить Отиса не в жёстких рамках и уж тем более стереотипах, но иногда так хочется сказать, что мальчики не плачут.

– Конард очень добрый и открытый. Он слишком умный и смышлёный для своих лет. Я, конечно, принимала участие в его воспитании, и говорю это без преувеличений. Но у него нет друзей. Он целыми днями рисует, читает книжки или ходит на всякие секции, – няня тоже перевела взгляд на молчащих мальчиков. – Я была очень удивлена, что он заинтересовался вами. Тут рыдает каждый второй.

– И не скажешь, что у него нет друзей, – мадам Ревиаль выглядела удивлённой. Мальчики до сих пор молчали. – Отис тоже чересчур смышлёный, немного вредный. Если я увижу его когда-нибудь с книжкой в руках по своей воли, прямо там разрыдаюсь.

– Хах, – Магдалина поёжилась, – сегодня то жарко, то холодно. Солнце совсем спекло меня, но накидку снимать не решаюсь.

– А я пожалела, что оделась так легко. Для платьев ещё слишком рано, – Иветта посмотрела на небо. – Сегодня особенный день, не думаете?

– Полностью согласна.

***

– Я не понимаю, почему всё такими отрывками. Боюсь, доктор, Вы не сможете свести это в единую картину. Я помню так много, но при этом всё в каких-то неточностях, – Конард поднялся на кровати и протёр глаза. Хотелось есть, пить и спать. А ещё лучше – побыть в полном одиночестве и темноте. Но в этот раз без алкоголя и сигарет. С самим собой. Он перевёл взгляд на улицу. Парень не мог вспомнить, когда он вернулся, было светло или нет? Конард отчётливо услышал хлопок. Он поднял свои затуманенные глаза.

– На сегодня мы закончили, месье Легран, – парень протёр глаза, – Не знаю, что Вы имеете в виду под «отрывками», мне всё предельно ясно. То, что Вы помните хотя бы одно имя, уже похвально. Но не могу дать стопроцентной уверенности о его точности. Прошло пятнадцать лет. Ти? – мужчина собрал все свои записи в кейс. – К тому же у меня закончилась бумага. Наши встречи оказываются очень продуктивными.

– Когда мы увидимся в следующий раз? – Конард хотел разобраться. То, о чём они говорили, оказалось закопано так глубоко, что парень и не подозревал о существовании подобного. – Может, завтра?

– Не раньше чем через три дня, – Конард открыл рот от возмущения. – Я очень рад вашему рвению, но не только Вам требуется время. Я качественно выполняю свою работу, мне нужно собрать нынешнюю информацию в единую картину. Так мы сможем двигаться уверенными шагами, – он заметил, как Конард потупил взгляд, точно так же, как и Отис. Потрясающе. – Для Вас у меня тоже есть задание.

– Какое? – парень резко поднял голову. Его голубые глаза горели.

– Попытайтесь нарисовать то, что Вы помните. Пока мы точно знаем об осьминоге, доброй женщине, ваших ощущениях нужности и важности, и имя «Ти». Мы даже не в курсе пола вашего друга. Много, но недостаточно, – доктор встал со своего места. – Но также есть правило. Вы сможете показать мне не более трёх рисунков. Соберите всё воедино. Месье Легран, Вы меня поняли?

– Да, доктор Корон, – мужчина уже собрался уходить, но услышал тихий голос позади. – Спасибо Вам за помощь.

– Не за что, месье Легран. Помимо моего хорошего заработка, я получаю удовольствие, когда помогаю тому, кто этого действительно хочет, – он открыл дверь. – У меня достаточно пациентов, которые не помнят даже собственного имени. Всего доброго, – за ним захлопнулась дверь, и Конард упал на подушки. Он потянулся к выключателю на лампе. Комната утонула во тьме. Парень посмотрел в окно, повторяя чью-то привычку.

– Всего доброго.

***

Конард не так себе представлял их совместное пребывание в очереди. Они прошли уже половину, но так и не обмолвились ни единым словечком. Мальчик до сих пор боялся ляпнуть чего-нибудь лишнего: не хотелось напугать Отиса до такой степени, что он уйдёт к своей маме обратно. Такого он точно не переживёт. Испортить всё своими руками – это будет его новым кошмаром. Когда Отис не плакал, то выглядел довольно опрятно. Конард успел получше рассмотреть большие зелёные глаза, достаточно широкий лоб, несколько выглядывающих родинок на шее, чёрные волосы, собранные в небольшой хвостик. Он и не заметил, как его принялись разглядывать в ответ. Это была странная ситуация наглого и неприкрытого оценивания. Когда Отис всё же задал первый вопрос, Конард будто вынырнул из бездны.

– Какое твоё любимое животное? – Отис смотрел на него с интересом, ожидая ответа. Конечно же, Конард знал ответ на этот вопрос. Он нарисовал уже половину прислуги, родителей и себя. – Мне вот очень нравятся олени. Они такие грациозные и красивые. Ещё у них большие рога.

– Мне нравятся львы, – Конард посмотрел себе под ноги. Он представил мальчика совершенно в другом образе. Ему стоило лишь пять минут понаблюдать за его общением с мамой и за тем, с какой лёгкостью он бросался колкими фразами. Мальчик был удивлён его выбором и ожидал объяснений. – Потому что они короли саванны, – Конард положил раскрытую ладонь себе на голову, изображая корону.

– Я слышал, что некоторых львов можно приручить! Правда, это всё равно опасно, – Отис вспомнил, как видел такое по «Animal Planet»4. Там рассказывали, что зверь всё равно остаётся зверем и может в любой момент напасть.

– Ещё мне нравятся орлы. Знаешь, нечто величественное! Я бы никогда не подумал, что тебе нравятся олени, если честно.

– Что? Почему? – Отис ещё больше раскрыл глаза от удивления. В эту секунду Конард засомневался в своём решении. Сейчас новый знакомый напоминал оленёнка Бэмби. Нос ещё немного оставался красным от недавних рыданий. Он решил оставить эти мысли при себе. Конард, наверное, совсем ушёл в себя, потому что мальчик коснулся его рубашки, слегка дёрнув. – А на кого я похож? На кого-то круче? Кит там? Или слон! Сейчас мне бы хотелось быть жирафом. Его бы пустили на аттракцион.

– Ну, я часто рисую всякое. Иногда комиксы. Рисую, в общем, – что-то Конарду совсем расхотелось рассказывать про свою идею. Но Отис смотрел на него так заинтересованно и до сих пор не отпускал рубашку. Самый длинный диалог Леграна-младшего. – Ты похож… На щенка? Точнее, на пса, – ему хотелось, чтобы это звучало опаснее. Неожиданно мальчик не стал спорить. Он отпустил рубашку Конарда. Он чуть не ляпнул про волка. Отчего-то внутри всё похолодело. Нет. Отис точно не похож на него.

– Пёс? Звучит не очень грозно. Однако смотря какого размера! Они бывают огромными! – Конард начал активно кивать головой. В какой-то момент Отис подпрыгнул и широко улыбнулся. – Это очень круто. Наверно псам нельзя на осьминогов, но это неважно. В этот раз они обязаны нас пустить, потому что мы принесём им денег!

– Ни один лев и пёс не предлагал контролёру так много денег, – Отис засмеялся от шутки Конарда, так что сам парень не смог сдержаться.

– А на кого похож этот контролёр? Кем бы ты его нарисовал? Он должен быть кем-то очень вредным или жадным.

– Ти, у него уши Микки-Мауса на голове. Всё очевидно. Даже слишком, – Отис продолжал смеяться, а Конард покраснел от смущения. Он увидел, как за ними якобы незаметно подглядывали мама Отиса и Магдалина. Мальчик закатил глаза, не в силах перестать улыбаться. – Почему ты так смеёшься? Это же правда?

– Так поэтому и смеюсь, – Отис толкнул его в плечо, дурачась. Конард опешил. Ему было необычно такое общение. Обычно всё заканчивалось обычным рукопожатием в качестве приветствия. На прощание чаще всего даже не кивали. – А ты нарисуешь что-нибудь? Мне очень хочется посмотреть!

– У меня с собой ничего нет. Ни ручки, ни листа, – Конард задумался, где же можно приобрести это. Везде продавались раскраски с мультиками, но ему нужен альбом или тетрадь. Он очень стеснялся своих рисунков, даже если Магдалина хвалила их. Кроме некоторых человек из прислуги, больше никто их не видел. Ти был первым почти сверстником, которому было интересно. Конард был готов на всё. – Сходим в какой-нибудь киоск и попытаемся найти. Должен же здесь быть хоть один чистый альбом.

– Это будет непросто, – согласился с ним Ти.

Они почти подошли к аттракциону, но Конарду уже было на него наплевать. Единственное, о чём он мог думать, – как ему лучше изобразить Отиса. Иногда его рисунки были схематичны, иногда – прорисованы до мелочей. Так много крутилось в его голове, что Конард не знал, какое принять решение. Это должно было быть нечто милое и одновременно опасное. Он был немного поражён мнением мальчика об опасности щенков. Точнее, псов… Так или иначе, у него стояла непростая задача: угодить новому другу. В какой-то момент Отис снова дёрнул его за рукав, привлекая внимание. Он стоял перед тем контролёром. Парень улыбался ему. Конард постарался не фыркнуть, как отец.

– Я же вроде сказал, что без сопровождения взрослых на аттракцион до четырнадцати лет не положено, – парень проговорил заученную фразу, но детей не прогнал. Нет, он не удержался и всё же фыркнул. Конард окинул взглядом очередь. Женщина позади него держала девочку за руку и с кем-то ругалась по телефону. И людям было больше интересно, почему у Жизель есть новое платье от-кутюр, а она вторую неделю носит старьё от Валентино.

– Настойчивость – это хорошая черта характера. Так говорит мой папа, месье Легран, – Конард просто протягивает пятьсот евро ошалевшему парню. Тот явно не ожидал от детей такой суммы. Он бы их и за пятьдесят пустил или за хорошую истерику. Но фамилия Легран сразу внесла ясность. – Мы можем идти?

– О нет, дорогой. Ты купишь мне всё, что я хочу! И платье, и ожерелье, и туфли, и оплатишь новую пластику! Да, потому что после родов я стала похожа на корову. А я тебе не корова. Я не собираюсь каждый год плодиться за просто так! – теперь и вторая очередь наблюдала за ними. Конард был благодарен ей за представление, но оно затянулось. – А ещё ты мне купишь новый телефон! – она бросила свой сотовый на асфальт и раздавила каблуком. – Дебил старый. Я тебе ещё устрою. Что? Идём, дорогая? – женщина тут же изменилась в лице.

– Мама, все смотрят.

– Так это хорошо!

Конард поспешно протащил Отиса за руку через ограду, пока никто не заметил его синий браслет. Он лишь надеялся, что люди, так же, как и он, спутают его с зелёными глазами мальчика. Ему не очень хотелось, чтобы эта женщина попала с ними в одну чашку. Осьминог представлял собой гигантского повара, у которого находились различные столовые приборы: чашки, тарелки. Он крутился вокруг своей оси и время от времени поднимал щупальца вверх. По мнению Конарда, в аттракционе не было ничего опасного. Он всегда вёл себя хорошо и не старался выпрыгнуть, даже без наблюдения взрослых.

– Ти, ты же не будешь баловаться? Твоя мама расстроится, если ты начнёшь баловаться, – Конард помог мальчику сесть рядом. Пока все занимали свои места, у них оставалось несколько минут. Ему стало не по себе. Он всё же видел Отиса в первый раз. – Мне будет немного страшно тогда.

– Не волнуйся. Я не собираюсь выпрыгивать из чашки. Мне, может, и не так много лет, но я не дурак. Так мама говорит, – Конард улыбнулся на весомый аргумент. Впереди них сидели два очень похожих ребёнка. Вероятно, они были близнецами. Они общались между собой и не обращали на них внимания. – Конард, тебе, правда, будет страшно?

– Только если ты будешь баловаться.

– Не буду. Обещаю.

– Хорошо.

К ним подошёл контролёр и подготовил их кресла к движению, дополнительно использовав ремни. Отиса он затянул потуже, потому что мальчик, и правда, был очень маленький. Так Конарду было намного спокойнее. Ребята переглянулись друг с другом и стали ждать в нетерпении. Сначала всё было неплохо, и высокая скорость вращения совсем не пугала. Конарду даже было скучно, но, когда чашки начало подбрасывать, сердце принялось совершать кульбит за кульбитом. В какой-то момент он почувствовал, как его ладонь сжимают клешни. Он успел бросить взгляд на свою левую руку и обнаружил Отиса с зажмуренными глазами, мёртвой хваткой вцепившегося в него. Резинка слетела с головы, и волосы мальчика хлестали его с каждым движением. Конард был не в силах скрыть улыбку.

В какое-то мгновение Отис открыл глаза. Они были широко распахнуты и не выражали паники или страха, в них плескались восхищение, восторг и лишь немного волнения. От сверкающего осьминога Конард видел в этих гигантских зеркалах не только зелёный, но ещё и синий, оранжевый, фиолетовый. Вместе с этим он понял, какой точно рисунок хочет изобразить, что станет ему фоном. Сейчас ему было необходимо сделать это, даже если его новый друг исчезнет через секунду. Как все остальные. Такой жажды рисовать мальчик ещё никогда не испытывал, ощущая фантомное покалывание в пальцах.

Конард и не заметил, когда они начали останавливаться. Осьминог принялся уменьшать амплитуду взмахов, скорость вращения. Конард до знакомства с Отисом уже бы расстроился от такой несправедливости: он снова так задумался, что пропустил половину представления. Вот их уже расстёгивают и дают покинуть аттракцион. Парень с ушами Микки-Мауса говорил ему что-то и благодарил. Конард очнулся от шума в ушах, когда рука Отиса исчезла, оставляя огромный красный след на коже. У мальчика никогда не было синяков, даже с его манерой собирать коленками углы. Их встретили слегка обеспокоенные Магдалина и мадам Ревиаль. Конарду пришлось срочно спускаться с небес на землю. Не стоит пугать няню ещё больше.

– Как вы? Понравилось? Ти, Конард, вас не тошнит? Эта штука разогналась быстрее обычного! – мадам Ревиаль окинула их быстрым взглядом и постаралась преувеличить их заслуги. Сын бросился к ней в ноги. Он весь дрожал от нетерпения.

– Мама, мама! Было вообще не страшно! Тот дядя-контролёр зря не пускал нас. Это было так круто! Невероятно! – он повернулся к Конарду и широко улыбнулся. – Спасибо, Конард! – он снова развернулся к матери. – Та тётя так громко кричала. Прямо как Госс, когда я уронил ему машинку на ногу.

– Не боишься, говоришь? – Конард усмехнулся, но не так, как его отец. По-доброму, скорее, чтобы раззадорить и пошутить. Он поднял свою рубашку и показал красный след от руки. – А это тогда кто сделал?

– Так поэтому и не боялся! – Отиса совсем не смутил огромный синяк на чужой руке. – Мам, а ещё Конард сказал, что он художник! Он обещал нарисовать меня. Сказал, что я похож на пса!

– Конард, всё нормально? Сильно болит? – женщина наклонилась и посмотрела его руку. Магдалина чудом сдерживалась, чтобы не пустить слезу. Незнакомая женщина проявляла больше материнских чувств к мальчику, чем родная мать. Он покачал головой. Ему, и правда, было не больно. – Хорошо. Значит, ты художник? Тебе не больно будет рисовать? Можно в другой раз.

– Всё хорошо. Мне не терпится. Давно такого не чувствовал. Магдалина, ты не взяла мой альбом с собой? – няня подошла к Леграну-младшему и посмотрела на его руку. Может, им повезёт и всё обойдётся обычным покраснением. Женщина отрицательно покачала головой. – Мы можем купить его сейчас?

– Конечно, месье Легран. Вы немного успокоитесь, и мы купим его в ближайшем киоске, – женщины повели их на лавочку.

– А ты и мою маму сможешь нарисовать? – Отис с восторгом ждал, когда же всё-таки Конард успокоится, но торопить его не собирался. Тот попил воды и посмотрел на чистое небо. Он и не заметил, как всё разгладилось.

– Я… Я нарисую всё… Всё, что ты захочешь…