Читать книгу Сочинения. Том 4 - Гален - Страница 4

Восьмую книгу трактата Гален начинает с краткого обобщения ранее сказанного о функциях трех частей души (фрг. 8.1.1–8.1.44). Он обращает внимание на то, что «для врачебного искусства и для философии важнее всего установить, управляет человеком множество сил или одна» (фрг. 8.1.1).

В этой части текста трактата «Об учениях Гиппократа и Платона» кратко изложены важные для Галена натурфилософские положения, на которых строилась его аргументация в предыдущих книгах. Это своеобразный конспект идей, лежащих в основе теоретико-практической системы Галена. Особенное значение восьмой книги определяется тем, что в ней содержатся подробные изложение и анализ несовпадений, имеющихся во взглядах Гиппократа и Платона. Публикация первых шести книг трактата вызвала дискуссию, о которой упоминает сам Гален[19]. О ней он говорит как о факторе, побудившем его продолжить работу над сочинением и дописать завершающие три книги. По-видимому, его оппоненты указали на расхождения во взглядах Гиппократа и Платона, на которые невозможно было не обратить внимание. Однако Гален представляет эти моменты как некие второстепенные разногласия. По его мнению, в учениях Гиппократа и Платона содержатся эпистемологические основы верного понимания медицины, которые он умело соединяет в своей теоретико-практической системе: от подходов к анатомо-физиологическому устройству до теории общей патологии и психосоматического единства организма человека.

У Галена не вызывает сомнений, что в физиологической активности частей тела проявляются три силы, порождающие, соответственно, три вида движения:

8.1.2. Совершенно очевидно, что одни движения производятся, когда вытягиваются и сжимаются члены при ходьбе, беге, в положении стоя и при других подобных действиях. Движения сердца и артерий, происходящие непроизвольно, – иного рода, как и распределение пищи, которое является еще одним видом движения.

Когда Гален говорит о «самопроизвольном движении», то он, скорее всего, следует за следующей мыслью Платона: «Всякая душа бессмертна. Ведь вечно движущееся бессмертно. А у того, что сообщает движение другому и приводится в движение другим, это движение прерывается, а значит, прерывается и жизнь. Только то, что движет само себя, раз оно не убывает, никогда не перестает и двигаться и служить источником и началом движения для всего остального, что движется… Каждое тело, движимое извне, – неодушевленно, а движимое изнутри, из самого себя, – одушевлено, потому что такова природа души. Если это так и то, что движет само себя, есть не что иное, как душа, из этого необходимо следует, что душа непорождаема и бессмертна»[20]. Он вновь напоминает о принципиальных моментах, на которые указал ранее: «руководящее начало души находится там, где начинаются нервы», «начало нервов находится в головном мозге», и «все части тела живых существ снабжены нервами». Гален описывает, каким образом высшее (разумное) начало души соединяется с телесной сущностью, на примере мозга и нервов. Каждый орган человеческого тела обладает врожденной способностью к определенному действию. Это некая идея, присущая тем или иным органам. Но воплощение этой «идеи» (функции) органа, из потенциального состояния, возможно лишь благодаря не собственному движению органов, а наличию души, разлитой, в соответствии со свойственной ей субординацией, по всему организму. Причина заблуждений оппонентов Галена заключается прежде всего в непонимании ими важности результатов анатомических исследований:

8.1.6. Стало быть, в нашем многословии повинны в первую очередь те, кто неверно истолковал очевидные явления, а не Гиппократ, или Эрасистрат, или Эвдем, или Герофил, или Марин, который вслед за древними восстановил изучение анатомии, одно время пребывавшей в забвении. А если бы они описывали явления, опираясь на результаты анатомических исследований, нам незачем было бы долго рассуждать, поскольку вопрос можно было бы разрешить при помощи одного-единственного доказательства.

Помимо невнимания к анатомии, оппоненты Галена пользуются неверной методологией: риторические и софистические рассуждения присутствуют там, где следует прибегнуть к научному методу. Именно этим объясняется заблуждение Хрисиппа, утверждающего, что управляющее начало души человека находится в сердце. Гален, полемизируя со стоиками, вновь напоминает об учении Платона о трехчастном устройстве человеческой души, высшее (управляющее) начало которой находится в головном мозге (фрг. 8.1.10–8.1.12). Существенной ошибкой Хрисиппа является, по мнению великого римского врача, то, что он относит страсти к проявлениям разумной, управляющей части человеческой души. При этом не все представители Ранней Стои разделяли точку зрения Хрисиппа. Гален обращает внимание на мнение Клеанфа и Посидония, которые утверждали, что человеком управляют три душевные силы: разумная, страстная и вожделеющая (высшая из них – разумная, вожделеющая – низшая). Как и Платон, они рассматривали добродетели в контексте проявления деятельности именно разумной части души. Добродетель способна ограничить влияние страстной и вожделеющей частей души на ее разумную часть посредством воспитания и образования.

Далее Гален вновь критикует своих оппонентов из числа философов за то, что они привержены неверной исследовательской методологии и злоупотребляют риторическими и софистическими приемами в ситуациях, когда точные науки (геометрия и т. д.) предлагают четкие и обоснованные доказательства. В частности, он утверждает:

8.1.22. Итак, истинное высказывание является кратким, как я сейчас покажу тебе. Для того чтобы достигнуть цели, понадобятся лишь несколько слогов, и вот они: «Где начало нервов, там и руководящая часть души, а начало нервов находится в головном мозге. Там, стало быть, и руководящая часть души».

Изучая многообразие существовавших в его время философских учений, Гален не примкнул ни к одному из них:

Отец предложил мне не спешить стать приверженцем какого-либо одного учения. Он считал необходимым исследовать, изучить и определить мое собственное мнение обо всех этих учениях в течение длительного времени. Он также утверждал, что я должен в своей жизни сражаться за те способы постижения истины, которые были одобрены всеми философами и согласованы с ними[21].

Противоречивый и бесконечный спор о философской истине, который во времена Галена велся с величайшим оживлением не только в Афинах, но и в других центрах духовной и интеллектуальной жизни, особенно в Александрии, Риме и Пергаме, послужил причиной того, что Гален воздержался от принятия какого-либо одного из известных философских учений[22]. Следуя заповедям отца, он старался найти самое важное в каждом философском направлении, тем более что ведущиеся вокруг бесконечные философские споры привели в итоге к доминированию взглядов скептической школы (условность самой возможности и пределов человеческого познания). Косвенные подтверждения этого мы обнаруживаем в тексте «Об учениях Гиппократа и Платона»: он полемизирует и со стоиками, и с представителями академии Платона, а неявно и с представителями философского течения атомистов.

Гален кратко напоминает о содержании каждой из первых пяти книг трактата «Об учениях Гиппократа и Платона», обобщая ранее высказанные им соображения. Отдельно он останавливается на вопросе о том, откуда берут начало вены и артерии, который, очевидно, вызвал серьезную дискуссию, что заставило автора вернуться к анатомии сосудов. Гален повторяет свои утверждения: вены произрастают из печени, артерии – из сердца, нервы – из головного мозга (часть нервов исходит из спинного мозга, который, согласно Галену, является продолжением головного).

Далее, рассуждая о топографии сосудов, Гален сравнивает их с устройством растительного мира:

8.1.27. Ведь очевидно, что даже у растений наиболее толстые части растут от основания, что же касается двух ранее обсуждавшихся начал – начал нервов и артерий, – то подобное стволу находится при основании, а то, которое можно уподобить ветвям, появляется по мере роста ствола.

8.1.28. …вены – это орудия присущей нам растительной функции, которая роднит нас с растениями, между тем как небольшие сосуды достигают желудка и кишечника, точь-в-точь как корни деревьев – земли, и все они происходят от одного сосуда при воротах печени, а непосредственно из печени начинается самая большая вена, которую называют полой, и от нее наподобие ветвей расходятся по всему телу другие вены.

Таким образом, Гален доказывает, что вены произрастают из печени. Тем самым (Гален говорит об этом совершенно уверено) человеческое тело вбирает в себя растительное, животное и разумное начала, расположенные в строгой иерархии. Человеческий организм, по его мнению, – часть макро- и микрокосмоса. Он неотъемлемая часть физической природы и одновременно часть высшей, сверхсущественной реальности, присутствующей в нем благодаря душе. Здесь можно вспомнить следующие слова Платона:

…Божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменному самому по себе в высшей степени подобна наша душа, а человеческому, смертному, постигаемому не умом, многообразному, разложимому и тленному, непостоянному и несходному с самим собою подобно – и тоже в высшей степени – наше тело[23].

Он отмечает, что в печени находится вожделеющая часть души, проявление деятельности которой связывает с функцией венозной крови. По его мнению, существуют исчерпывающие анатомические аргументы, доказывающие, что именно из печени исходят вены. Вместе с тем оригинальная аргументация Галена (например, связь всех магистральных сосудов с печенью) в ряде случаев не соответствует современным научным представлениям.

Переходя к следующему аргументу, Гален вновь спорит с оппонентами о том, откуда исходят вены: из сердца или из печени? Подход Галена к аргументации, по существу, верен: вскройте и увидите, что с правым желудочком сердца связана одна вена, а с печенью – все магистральные вены. Таким образом, согласно Галену, печень оказывается источником вен. Гален продолжает свои рассуждения: он довольно подробно разбирает анатомию разных животных, доказывая, что вены и артерии есть у всех, а правый желудочек сердца у некоторых видов отсутствует. Организм живых существ создан Демиургом, как и весь мир, в котором все целесообразно. Гален демонстрирует знание сравнительной анатомии, которое помогает ему убедительно аргументировать свою позицию и обосновать, что венозная система связана с печенью. Вновь возвращаясь к анатомическим аргументам, Гален поясняет, каким образом устроены вены и артерии:

8.1.41. Ведь видно, как от бугристой поверхности печени до самого горла справа она идет совершенно прямо, без малейшего изгиба, а слева от нее отходит отросток к правому желудочку сердца; этот сосуд, как считают некоторые, можно сказать, является стволом сосудов всего тела.

8.1.42. Однако если бы это было так, то и сама она непременно расщеплялась бы, произрастая из сердца подобно большой артерии, которая, по общему мнению, является источником для всех артерий живого организма: можно видеть, как она расщепляется надвое, едва только выходит из сердца, чтобы одна из ее частей уходила вверх по телу, а другая – вниз. 8.1.43. Выходит, если бы и полая вена вырастала из сердца, то и она, разделившись надвое, подобно этой артерии, частью поднималась бы вверх до глотки, а другою уходила к печени; а коль скоро этого не наблюдается, ясно, что она берет начало не из сердца.

Таким образом, Гален предлагает оригинальное описание топографии русла магистральных сосудов и периферических вен и указывает на их конечную связь с печенью.

Далее Гален переходит к одному из важнейших вопросов натурфилософии, имеющему определяющее значение и для медицины, – проблеме первоначал. Он представляет тело человека в виде умозрительной структуры, состоящей из трех тетрад: первоэлементов, сущностей и жидкостей, которые в нормальном (естественном) состоянии находятся в динамическом равновесии. Вслед за Гиппократом он говорит о том, что здоровый организм соответствует состоянию κράσις, то есть сбалансированному смешению компонентов этих тетрад. Соответственно, состояние болезни описывается с помощью категории δυσκρασία.

Крайне важно понимать, как Гален видит уровни организации живого. В связи с этим еще раз отмечу уместность применения понятия «протонаука» к теоретико-практической системе Галена в контексте преемственности истории развития научного знания. В настоящее время известны несколько уровней организации живого: клеточный уровень (его изучают цитологи), тканевый (предмет внимания специалистов-гистологов), органный и другие, – совокупность которых позволяет составить представление об организме человека как о целостной динамической саморегулирующейся системе. Разумеется, это упрощенная схема: выделяется и субклеточный уровень – сфера изучения молекулярной биологии, а организм в целом понимается как совокупность взаимовлияющих функциональных систем. Конечно, анализ текста врача II века не требует подробного изложения всего того, что подарили нам фундаментальные медико-биологические научные специальности в последние 20–30 лет. Система «клетка—ткань—орган—организм в целом» имеет наглядный, вполне аксиоматичный, хотя и несколько «дидактический», характер. В этой схеме упоминаются азы современного естествознания, на которые следует обращать внимание. Согласно представлениям Галена, человеческий организм состоит из трех уровней организации материи. Первый уровень – это простые (или гомеомерные), второй – сложные части тела (органы), третий – организм человека в целом. При этом он указывает на целостный характер функционирования человеческого тела и взаимовлияние проявлений деятельности отдельных частей тела: как нормальных, так и патологических. Гален дает динамическое описание состояния каждой части тела и характера их взаимовлияния, основываясь на знании о трех тетрадах. Гомеомерии в системе Галена представляют собой те самые единицы, из которых состоят простые части тела и которые определяют их видоспецифичность. Конечно, он относит части тела к простым исключительно на основании визуального наблюдения. Основные отличия частей тела, например кости от связки, связки от сосуда и т. д., определяются, по мнению Галена, смешением первоэлементов в составе простых (или гомеомерных) частей тела. Сложные части тела (или органы), с одной стороны, представляют собой функциональное единство, а с другой – состоят из разных типов образований. Например, печень или сердце представляют собой самостоятельно функционирующие части тела, которые невозможно разделить на составляющие, не повредив их. Однако в печени имеются собственно паренхима, жировая ткань, сосуды, связки, трабекулы желчных протоков и т. д., а в сердце – мышечная ткань, связки, клапаны, сосуды и другие образования, явно отличающиеся друг от друга морфологически.

В тексте «Об учениях Гиппократа и Платона» Гален делает акцент на сопоставлении взглядов Гиппократа и Платона, которые постулировали наличие четырех первоэлементов как основу организации материи. Гален подчеркивает, что идея соразмерного смешения первоэлементов как залог здоровья организма высказывалась ими обоими:

8.2.1. А теперь, раз уж не терпится многим из моих друзей получить отчет об остальном учении Гиппократа и Платона, я обращусь к этому предмету, начав с природных элементов. <…>

8.2.14. Что до меня, то я не имею обыкновения по многу раз писать одно и то же; здесь я процитирую только те рассуждения Платона, в которых он следует за Гиппократом, говоря, что наши тела состоят из земли, огня, воздуха и воды. <…>

8.2.17. В этом рассуждении Платон ясно показал не только то, что тела состоят из земли, воды, воздуха и огня, но и то, что благодаря тому, что они смешаны между собой в правильной пропорции, мы находимся в своем природном состоянии; именно за счет этого мы пребываем в здравии, а когда что-то оказывается чрезмерным или не на своем месте, мы заболеваем. <…>

8.2.21. Таким образом, он ясно показывает, что наши тела состоят из земли, огня, воздуха и воды и что болезни происходят либо от недостатка, либо от избытка, либо от неуместного положения этих элементов.

Может создаться впечатление вынужденного цитирования Галеном фрагментов из «Тимея» (фрг. 8.2.16, 8.2.19–8.2.20) в силу того, что идеи κράσις и δυσκρασία более четко и ясно были высказаны не Платоном, а Гиппократом. Судя по всему, Гален понимает, что его сравнения небезупречны, поэтому делает оговорку:

8.3.1. Может показаться, что, не называя все это элементами, Платон расходится с Гиппократом. Так ведь и тот их элементами не называл, а только говорил, что природные тела происходят от их схождения и смешения.

8.3.2. И тому, кто занимается практическим, а не умозрительным искусством, нет никакой необходимости, по словам Гиппократа, продвигаться далее этого. А Платон, считая умозрительную философию в высшей степени почтенным занятием, не довольствуется одними силами, явленными в элементах, но ищет также причину их возникновения – исследование для врача бесполезное. <…>

8.3.4. Ведь для того, кто хочет сберечь здоровье и исцелиться от болезней, достаточно знать только то, что здоровье у живых существ поддерживается за счет правильного смешения горячего, холодного, сухого и влажного, а болезни появляются при неправильном их смешении.

8.3.5. А исследовать, состоит ли огонь из пирамидальных по форме частиц или есть какая-то иная причина, по которой он поражает и губит приближающиеся к нему тела, – это дело умозрительной философии, занимаясь которой Платон утверждает, что частицы огня имеют форму пирамиды, а частицы земли – форму куба, и считает, что так называемый октаэдр есть форма, свойственная частицам воздуха, а икосаэдр – частицам воды.

Крайняя щепетильность в определении объекта и предмета медицинской науки характерна для Галена. Он сознательно избегает участия в умозрительных философских дискуссиях, если не может привести аргументы, обоснованные экспериментальной практикой. Подобная осторожность Галена приводила историков медицины к ошибочным выводам[24]. С помощью различных наук (геометрии, математики, астрономии и особенно логики и философии) врач может найти в природном мире начала гармонии и последовательности, обрести идеальную красоту, заключающуюся в них. Гален говорит:

С большинством врачей происходит то же самое, что испытывает большая часть атлетов, когда, горячо желая победить на Олимпийских играх [досл.: стать олимпиониками], они никоим образом усердно не упражняются и ничего не делают для достижения победы. Врачи же, прославляя Гиппократа как первого в искусстве врачевания, делают все, за исключением того, что необходимо бы было сделать для уподобления ему. Так, [Гиппократ] ясно полагает, что астрономия и геометрия, оказывающие большую услугу медицине, требуют необходимой подготовки[25].

Обретение знания о подлинных началах и закономерностях человеческого тела позволяет врачу сохранять и поддерживать сбалансированное состояние организма пациента.

Гален сопоставляет взгляды Гиппократа и Платона на проблему первоэлементов (фрг. 8.3.7–8.3.14). Хотя Гиппократ и считал, что человек состоит из первоэлементов, он не объяснил, как они соединяются и какие функции выполняют. Платон развил учение о том, что тела созданы из указанных первоэлементов:

8.3.15. Ведь сначала Гиппократ не называл элементами землю, воду, воздух и огонь, но говорил, что мы состоим из них, еще не исследуя, по какой причине каждый из них имеет особую функцию, которая, как мы ясно видим, у них имеется. Платон же и это исследовал в дополнение к тому, что он признавал, что все рождающиеся и преходящие тела сложены из этих четырех элементов.

Далее Гален кратко напоминает, что по поводу первоэлементов говорят Гиппократ и Платон и какие термины они используют. Все состоит из первоэлементов («все рождающиеся и преходящие тела сложены из этих четырех элементов»). Гален отмечает, что Гиппократ и Платон верно описали способ, с помощью которого образуется тело человека. Далее он рассматривает основные моменты, связанные с изменениями, которые претерпевают первоэлементы для того, чтобы образовалось тело человека. Сначала он останавливается на вопросах появления из этих первоэлементов материи: первоначально из них происходят растения, которые служат пищей животным. Эти растения и животные «идут в пищу людям, и от них в людях зарождаются кровь, флегма и оба вида желчи». Гален подчеркивает, что Гиппократ первым из врачей и философов указал на смешение элементов как основу всего существующего (растений, животных, людей), и как врач отметил, что «болезни простых частей тела возникают из-за нарушения правильного смешения элементов» (фрг. 8.4.7). Из крови зарождаются первичные, или простые, части тела (хрящ, кость, нерв, мембрана, связка и др.), а из них – глаз, язык, голова, внутренности, а далее – целиком тело. Таким образом, Гален говорит о том, что гомеомерные части – то же самое, что простые: в первом случае подчеркивается, что их части подобны как друг другу, так и целому, а во втором – что из них состоят сложные части тела (пальцы, запястье, стопа, локоть, голень и т. д.). По мнению Галена, кровь является своеобразным материалом, на основе которого происходит формирование человеческого организма (фрг. 8.4.12).

Гален отмечает, что Гиппократ в «О природе человека» говорит о том, что «общая характеристика всех природных тел – то, что они состоят из элементов», а затем переходит к тому, что объединяет животных – «не всех, но только тех, у кого есть кровь, в том числе и человека; здесь, в свой черед, он спешит перейти к рассуждению о человеке» (фрг. 8.4.13). По мнению Галена, Платон, говоря о четырех элементах, из которых происходит человек, и о природе болезней, в целом следует суждениям Гиппократа (фрг. 8.4.18). Гален отмечает, что «более точно, а главное, более полезно для врача об этом написал Гиппократ» (фрг. 8.4.19). Он говорит об элементах, называя их обобщенно по их действующим веществам, «и, рассуждая о болезнях», не опирается на эти качества, которые «пребывают в телах в возможности, а не в действительности, в действительности же существует то, что получается из них и формируется из пищи, – кровь, слизь, желтая и черная желчь… А соразмерное смешение всех четырех элементов порождает кровь в точном смысле слова» (фрг. 8.4.20, 8.4.21, 8.4.23). В свою очередь, о жидкостях, по мнению Галена, «лучше говорить то, что Платон писал об элементах» (фрг. 8.4.24).

Особое внимание Гален уделяет тому, что следует понимать под «здоровьем» и «болезнью»:

8.4.25. Слово «болеет» по преимуществу относится к тяжелым заболеваниям и употребляется применительно ко всему, что идет вразрез с природой, а «пребывает здоровым» – как противоположность любому состоянию, которое несогласно с природой.

8.4.26. И затем опять-таки он [Гиппократ. – Д.Б.] объясняет, каким образом человек пребывает здоровым: «Человек совершенно здоров, когда эти компоненты друг по отношению к другу по силе и количеству находятся в правильной пропорции и совершенно смешаны».

8.4.27. Что такое «эти компоненты»? Разумеется, не элементы, но то, что непосредственно производится частями тела: кровь, слизь и два вида желчи.

8.4.28. «А болеет человек, – говорит Гиппократ, – когда какого-то из этих компонентов меньше или больше либо когда какой-то из них обособляется в теле и не смешан со всеми остальными»: перефразируя это, Платон говорит о «перемене присущего места на несвойственное».

8.4.29. Но он, как я уже сказал, ошибается, прибавляя: «…огня и остальных, так как их больше одного».

8.4.30. Ведь перемещаться и изменять свое положение в телах животных могут не эти элементы, а слизь, оба вида желчи и сама кровь. Действительно, зачастую кровь становится причиной смертельных болезней, попадая туда, где ей находиться не следует.

Далее Гален вновь обращается к тексту «Тимея». Здесь необходимо коснуться еще одного различия во взглядах Гиппократа и Платона – представлений о крови: Платон считает кровь частью тела, Гиппократ – одной из четырех его жидкостей. Здесь важно пояснить, какое значение это противоречие имеет для Галена. Все объяснение целостной жизнедеятельности организма в системе Галена построено на основании динамики трех тетрад. Более того, именно изменения в тетраде жидкостей в наибольшей степени определяют патогенетический процесс в категориях κράσις или δυσκρασία. Кровь, как и любое другое анатомическое образование, выполняет определенные функции и в силу этого не может быть одновременно и частью тела, и жидкостью, влияющей на части тела:

8.4.34. Таким же образом и газы возникают у живых существ, когда к воздушной субстанции добавляется влага. Таким образом, Гиппократ справедливо написал, что жидкости, отделяясь от остальных и застаиваясь в одной какой-нибудь части тела, становятся причиной болезней; Платон же ошибочно сказал это об элементах. <…>

8.5.4. Здесь Платон справедливо утверждает, что мозг, кости, мышцы и сухожилия – это образования второго порядка, ведь они происходят из жидкостей, которые по отношению к ним первичны. Неверно же то, что он и кровь причисляет к ним, ведь она имеет состав первого, но не второго порядка. <…>

8.5.6. Ведь, говоря это, он признает, что кровь составлена из четырех элементов не тем же образом, что кости, мозг, плоть и сухожилия.

8.5.7. Ведь кровь первична по отношению к ним, хотя она порождается наравне с остальными жидкостями, из которых состоят первичные тела: мозг, плоть, сухожилия и кости и многое другое; об этом написана у меня целая книга «О видах гомеомерных частей тела».

Еще Эмпедокл считал, что управляющее, высшее начало души заключается в крови, находящейся в области сердца. Эта идея не утратила привлекательности для некоторых философов и в более позднее время, а тезис стоиков и Аристотеля о локализации управляющего начала души в сердце вновь актуализировал вопрос о природе крови. Гален указывает на то, что состояние всех частей человеческого тела (мозга, костей, сухожилий, мышц и др.) поддерживается с помощью «строительного материала» – первоэлементов, поступающих с пищей и разносимых по всему телу с помощью крови. Кровь в таком случае выступает как важнейшая и многофункциональная жидкость (ведь ни флегма, ни оба вида желчи таким свойством не обладают). Гален соглашается с мыслью Платона о том, что «мозг, кости, мышцы и сухожилия – это образования второго порядка, ведь они происходят из жидкостей, которые по отношению к ним первичны». Однако он не причисляет к ним кровь: ее он относит к жидкостям. Он считает, что кровь, как и перечисленные органы, состоит из четырех элементов, и по отношению к органам она первична (фрг. 8.5.2–8.5.12)[26].

Гален считает, что и Гиппократ, и Платон были сторонниками гуморальной теории, с помощью которой объясняли механизм развития заболевания. При этом складывается впечатление, что у современников великого римского врача, читавших его сочинение, приверженность Гиппократа теории «четырех жидкостей» не вызывала сомнений. Судя по всему, взгляды Платона на этот вопрос не были столь очевидны. Гален считал, что в тексте «Тимея» есть указания на то, что Платон в ряде случаев разделял мнение Гиппократа, и привел фрагменты, в которых речь идет о желчи. Под действием «воспалительного огня» она меняет цвет: Платон, как и Гиппократ, объясняет различия в цвете желчи именно действием «огня» как первоэлемента. Затем приводятся слова Платона о болезнях, порождаемых избытком желчи, т. е. воспалительных заболеваниях (фрг. 8.5.13–8.5.23). Далее Гален возвращается к оценкам взглядов знаменитых врачей на гуморальную теорию:

8.5.24. Не только Платон, но и Аристотель, Теофраст и другие ученики Платона и Аристотеля придерживались учения Гиппократа о жидкостях, как и наиболее признанные из древних врачей – Диокл, Плистоник, Мнесифей, Праксагор, Филотим, Герофил.

8.5.25. Очевидно, что Эрасистрат соперничал с представителями Косской школы, как мы показали в других сочинениях, а не почитал истину, и поэтому боялся признать, что какая-то из жидкостей теплая или холодная, влажная или сухая.

Гален уточняет еще одно отличие взглядов Платона от взглядов Гиппократа на здоровье и болезнь. Платон не связывал состояние находящихся в организме жидкостей с внешними воздействиями. Гиппократ, напротив, прекрасно понимал, что в разных климатических и погодных условиях организм человека ведет себя по-разному:

8.5.26. Гиппократ же, по крайней мере в сочинении «О природе человека», превзошел Платона как в изложении учения, так и во всем прочем.

8.5.27. Ведь Гиппократ показал, что четыре жидкости существуют естественным образом, между тем как Платон даже не пытался этого сделать, и доказал, что каждая из них преобладает в свою пору, сообразно времени года.

По мнению Галена, для Гиппократа важно, что «все те начала, которые… составляют человека, суть одни и те же и по установленному обычаю, и по природе», ему врожденны (фрг. 8.5.28–8.5.34). Именно поэтому очень важной представляется Галену полемика Гиппократа со сторонниками тезиса о наличии в организме человека единого начала. О принципиальности этого вопроса свидетельствует тот факт, что он даже позволяет себе резкий выпад в адрес Платона, который, по мнению великого врача, «пренебрег» им. Гален обращается к трактату «О природе человека», в котором представлены как дискуссия о «физике» тела человека, так и попытка Гиппократа объяснить свою позицию по данному вопросу. Интересный анализ этого текста представлен в трактате Галена «Три комментария на книгу Гиппократа “О природе человека”»[27]. Гален как преемник и продолжатель традиции медицины Гиппократа подробно разбирает особенности взглядов своего предшественника на природу человека, в основе которой не может быть только одно первоначало:

Кто-нибудь спросит: «Но в каком же смысле, по мнению Гиппократа, “выходят за пределы того, что относится к медицине”, те, кто считают, что в основе природы человека лежит всего одно начало [стихия]?» Дело в том, что, как он сам дальше показывает, из этого учения следует, что человек никогда не испытывает страданий. И еще, как может видеть каждый, из этого учения следует, что есть одно лекарство от всех болезней. Однако же есть много болезней и много методов лечения, следовательно, это учение воистину ложно[28].

Представление Гиппократа об общей патологии, развиваемое Галеном, позволяло рационально объяснить многообразие заболеваний. Теория сочетания (но не смешения) первоэлементов и сущностей предполагала наличие их многочисленных комбинаций, когда нарушение их соотношения (количественное или качественное) вызывало разнообразные заболевания, требующие разного лечения. В своем трактате «О природе человека» Гиппократ говорит:

…Я утверждаю, что если бы человек был единое, то он никогда не болел бы, или, раз он единое, ему не от чего будет болеть. А если даже и будет болеть, то необходимо, чтобы и исцеляющее средство было единым[29].

Таким образом, Гиппократ использует метод опровержения как наиболее убедительный способ доказательства. Он говорит:

Если бы человек был чем-то одним, он бы никогда не болел». А то, что тело, состоящее всего из одного начала, никогда ничем не болело бы, он доказывает следующим образом: в нем не было бы другого начала, которое могло бы воздействовать на это. Ведь невозможно, чтобы это единое тело страдало само по себе, само от себя; а если бы как-то и получилось, что оно страдает само от себя, то и лечение было бы простым[30].

Гален вслед за Гиппократом ясно указывает на то, что правильная оценка состояния, в котором находятся в человеческом теле первоначала (соблюдается их баланс, или он нарушен), невозможна без объяснения этих процессов с позиции микроструктуры человеческих тканей. Гален считает, что это также объясняет и многообразие болезней. Тезис о едином первоначале был Гиппократом успешно опровергнут, и Гален отсылает нас к своему сочинению «Об элементах, согласно Гиппократу», в котором он подробно об этом говорит. Здесь Гален приводит лишь небольшой отрывок из текста Гиппократа, который позволяет ему сделать вывод, что Платон пренебрег аргументом Гиппократа, подтверждающим то, что в основе природы человека лежит не единое начало (фрг. 8.5.35). Продолжая рассуждать о природе болезней, Гален приводит мысль Гиппократа о том, что баланс жидкостей в организме человека имеет сезонную зависимость: «зимой в избытке флегма, весной – кровь, летом – желтая желчь, а осенью – черная» (фрг. 8.6.1). Гален приводит объемный фрагмент из трактата «О природе человека», касающийся рассуждений Гиппократа по этом поводу (фрг. 8.6.2–8.6.15). Гален считает, что доминирование одной из ведущих жидкостей зависит не только от времени года, но и от местности и возраста человека. Он отмечает:

8.6.19. И, научив нас этому, а кроме того, тому, что «противоположное есть лекарство противоположному», передал он нам азы научного метода, а затем, перечислив в «Афоризмах», какие болезни преобладают в какое время года и в каком возрасте, указал нам что-то вроде «слогов», из «азов» сложенных.

По мнению Галена, «такой стройный порядок в подаче материала скорее бы подошел Платону, если только следует философу, и даже в большей степени, чем врачу, придерживаться порядка и метода в своих наставлениях» (фрг. 8.6.33).

Гален приводит из «Афоризмов» Гиппократа перечень заболеваний, которые характерны для каждого времени года и каждого человеческого возраста:

8.6.36. «Что касается времен года, то весною и в начале лета чувствуют себя прекрасно и наиболее бывают здоровы дети и близкие к ним по возрасту; летом же и некоторую часть осени – старики. В остальную часть года, осенью и зимою, – люди среднего возраста».

Эта закономерность представляется Галену очевидной, и он удивляется, почему Платон не разобрался в этом вопросе и в силу этого неправильно объяснил причины возникновения лихорадок:

8.6.40. Первая ошибка… – объяснять причины периодических лихорадок, говоря об элементах, общих для всех тел, а не об элементах, общих для тел тех животных, у которых есть кровь. Ведь было бы лучше считать причиной то, на что мы действительно можем указать как на преобладающее в теле. Вторая ошибка – в том, что он даже близко не подошел к истинной причине непрерывных и трехдневных лихорадок.

Гален приходит к выводу, что Платон либо путает названия слизи и желчи, либо заблуждается в понимании самой природы этих жидкостей (фрг. 8.6.1–8.6.57).

Далее великий римский врач, говоря о разнице во взглядах Гиппократа и Платона, отмечает основные черты, «в чем эти мужи согласны между собой, а в чем расходятся» (фрг. 8.7.1). По его мнению, Гиппократ считает «основной причиной всех естественных проявлений» внутреннее тепло, Платон же говорит не о «тепле», а об «огне» (фрг. 8.7.2). Но если огонь – один из четырех первоэлементов, то что такое «телесный огонь»? Ведь «внутреннее тепло» в теории Гиппократа является двигателем физиологических процессов: в живом теле оно есть, в мертвом – отсутствует. Кроме того, при определенных болезнях пациент испытывает страдания именно от чрезмерного жара:

8.7.6. Разумеется, правильнее говорить не об источнике огня в наших телах, но об источнике природной теплоты, как последовательно называет ее Гиппократ. Ведь, если бы огонь способствовал перевариванию и усвоению пищи, кроветворению и питанию, оказалось бы, что эти процессы лучше всего идут у страдающих острой лихорадкой.

Нормальное состояние организма характеризуется не только наличием внутреннего тепла, а определенным его состоянием:

8.7.7. Природное же тепло по своей сущности обладает хорошим смешением соков и присутствует главным образом в крови и пневме, а по качеству является соразмерным смешением тепла и холода.

Важным моментом является также изменение меры внутреннего тепла в организме человека по мере его взросления и старения, а это означает, что функция теплопродукции, будучи врожденной, изменяется в ходе жизнедеятельности организма. Гиппократ пишет, что у растущих детей, в отличие от стариков, много врожденной теплоты и для поддержания ее на должном уровне им требуется обильное питание. У стариков же все наоборот, поэтому лихорадки у них протекают легче. Зимой и весной у людей много врожденной теплоты, поэтому в эти времена года требуется больше пищи (фрг. 8.7.8–8.7.13). Для иллюстрации взглядов Платона Гален приводит отрывок из «Тимея», в котором речь идет о верши[31] как о модели пищеварения, и комментирует его следующим образом:

8.7.18. Верно сказано, что для пищеварения, кроветворения и усвоения природа использует огонь и воздух. Но то, что они переплетаются, как сеть, а не смешиваются полностью, – этого я уже не могу одобрить, как не могу одобрить, что Платон называет это огнем, хотя мог бы, как Гиппократ, назвать природным теплом.

Проникающую способность огня (как активного начала) и воздуха (как начала пассивного), создающую возможность функционирования и жизнедеятельность организма, Платон иллюстрирует следующим образом. Организм человека может быть представлен в виде особой верши, состоящей из двух камер-сетей, наложенных друг на друга. Внешняя сеть создается Демиургом из элементов воздуха, внутренняя – из огня, на входе в вершу создается не одна, а две воронки, одна из которых раздвоена. Через эти отверстия в организм могут проникать воздух и пища. Удлинение нижних частей двух верхних воронок означает формирование пищевода и трахеи с бронхами. Внутри большой верши находятся малые, вход в которые осуществляется через воронки. Одна малая верша соответствует легким, и попасть в нее можно через трахею и бронхи, другая – пищеварительной системе. Пространство между большой и малой вершами – это плоть (мышечная ткань, пронизанная кровеносными сосудами).

В своей системе Гален следует учению Гиппократа о внутреннем тепле, которое является источником энергии и жизни организма. Процесс жизнедеятельности связан, с точки зрения Галена, с наличием теплоты в организме, символизируемой первоэлементом «огонь», который создает условия для осуществления процессов питания тканей и органов человеческого тела. Получается, что внутреннее тепло, по Галену, есть результат динамического взаимодействия первоэлементов воздуха и огня, возникающего при их смешении. Кроме того, от смешения огня с другими элементами происходит и кровь, получившая от каждого из них частичку их сущности (см. фрг. 8.7.19–8.7.25). По мнению Галена, «и в этом Платон следует Гиппократу, поскольку он говорит, что врожденное тепло является причиной переваривания пищи в желудке, дальнейшей передачи ее в печень и вены, а также кроветворения, и движения по всему телу, и переваривания» (фрг. 8.7.25).

Гален последовательно продолжает разбирать взгляды Платона на устройство человеческого тела, которым свойственна излишняя отвлеченность. Он довольно подробно останавливается на том, как Платон объясняет механизм дыхания (см. фрг. 8.8.1–8.8.6). Гален отмечает, что Платон расходится с Гиппократом во взглядах на механизм дыхания:

8.8.1. Впрочем, в своем учении о дыхании Платон существенно расходится с Гиппократом: в том, что говорит скорее о причине вентиляции через кожу, чем о причине дыхания, кроме того, и о нем он рассуждает не безукоризненно.

8.8.2. Ведь он отвергает втягивание, которым Гиппократ объясняет множество естественных процессов…

Несогласие с платоновской теорией дыхания Гален выражает, например, во «Фрагментах комментария к “Тимею” Платона». Там он критикует представления Платона о дыхании как механизме «кругового толчка, загоняющего дыхание в проходы рта и ноздрей»[32]. Об этом же Гален говорит, что «нелепа сама идея толчков и круговращения»:

8.8.22. …совершенно необязательно, чтобы выдохи побуждали воздух нестись назад в тело через кожу. Ведь если выдох следует за сжатием органов дыхания, окружающий нас воздух, следуя за этим сжатием, дает место выдыхаемому…

Вероятно, современники указали Галену на его вольную трактовку взглядов Платона в первых шести книгах и приписывание мыслей, которых тот не высказывал. Также, по-видимому, стали очевидны несоответствия между взглядами Платона и Гиппократа: в отношении их учений о функции дыхания они проявляются наиболее ярко. Добавим к этому собственную интерпретацию Галена, который считал дыхание произвольной функцией. Как следствие, по мнению великого римского врача, за нее ответственна высшая часть души, находящаяся в головном мозге. Механизм «втягивания», о котором говорит Гален, – это создание градиента давления (фрг. 8.8.3–8.8.5). Это идея, которую можно высоко оценить с позиций медицинской теории: современный врач хорошо знает о том, что в плевральной полости существует отрицательное давление, а при повреждении ее целостности легкие коллабируют – в этом суть клинической картины пневмоторакса. Гален описывает процесс дыхания следующим образом. Воздух поступает в легкие за счет сокращения мышц грудной клетки, которые произвольно сжимаются (выталкивают воздух) или разжимаются (втягивают воздух) благодаря побуждающему действию нервов. Таким образом, человек «втягивает в себя внешний воздух извне через рот в легкие, а через кожу – в артерии» (фрг. 8.8.13).

Гален приводит отрывок из «Тимея», в котором Платон говорит о дыхании и сравнивает этот процесс с движением колеса (фрг. 8.8.15–8.8.17). При этом подразумевается, что дыхание является непроизвольным действием. Гален не соглашается с Платоном и приводит свои аргументы:

8.8.18. Не следует думать, что это простое вращение колеса, напротив, оно складывается из разнонаправленных движений: с одной стороны, когда природное тепло заставляет воздух двигаться к коже, а наружный воздух получает толчок и в своем круговращении попадает через рот в тело, и с другой – тепло заставляет воздух двигаться вспять через рот, а окружающий нас воздух, получив толчок, попадает в тело через кожу, так что выдыхание и вентиляция через кожу – это активные действия нашей природы, а при выдыхании – не только через рот, но и через кожу – ее роль пассивна.

8.8.19. Платон не считал ни то, ни другое действие произвольным, хотя очевидно, что в нашей власти вдыхать и выдыхать быстрее или медленнее, в большем или меньшем объеме.

8.8.20. И далее, против мнения Платона можно возразить: если бы дело обстояло так, как он говорит, тотчас после сжатия артерий должен был бы происходить вдох, а непосредственно после выдоха – расширение артерий.

Гален справедливо указывает на существование двух видов дыхания: через легкие и через поры кожи. Согласно современным медицинским представлениям, под собственно «дыханием» следует понимать только первый вид газообмена между человеческим телом и окружающей средой. Однако термин «кожное дыхание» до сих пор остается в лексиконе современного врача, и его употребление является профессиональным. Обозначаемый им механизм процесса довольно сложен. Может показаться, что данную идею Гален заимствовал у Платона, однако суть процесса кожного дыхания Гален понимал иначе, чем Платон:

8.8.13. Итак, человек втягивает в себя воздух извне через рот в легкие, а через кожу – в артерии и возвращает его тем же путем, что и впустил.

8.8.14. Одно из этих действий называется дыханием, другое – вентиляцией через кожу…

Впрочем, и соображения самого Галена носят откровенно спекулятивный характер: механизм «всасывания» он объясняет экскурсией легких, возникающей вследствие деятельности мышц, двигающих грудную клетку (фрг. 8.8.11). Здесь Гален явно подгоняет наблюдаемые явления под заранее предложенные объяснения. Он подмечает способность человека сознательно дышать глубоко или поверхностно, чаще или реже, а раз так, то дыхание можно оценивать в качестве произвольной функции, контролируемой высшей частью души. Тот факт, что дыхание осуществляется непроизвольно и задерживать его человек может только на очень короткое время, Гален никак не комментирует. Вместе с тем Гален указывает на сходство взглядов Платона и Гиппократа относительно функции дыхания, каковой является охлаждение естественной теплоты с помощью вдоха и, с выдохом, вывод и испарение загрязненных выделений (фрг. 8.9.1–8.9.2). Гален обращает внимание на то, что Платон также утверждал, что через дыхательные органы в организм попадает и часть необходимой жидкости. В состоянии волнения и напряжения сердце бьется быстрее, поэтому, как считает Платон, и «каждое такое вскипание страстей сопряжено с действием огня», поэтому сердцу необходимо охлаждение. Из этого Платон делает вывод о том, что часть жидкости и попадает в организм через легкие.

Критика Галена (по крайней мере в этой части трактата) в адрес Платона приводится с оговорками. Гален имеет в виду, что ему не хватает практических медицинских наблюдений: Платон в ряде случаев ошибается, но в целом понимает проблему верно. Так, сразу после негативной оценки идеи Платона о том, что часть необходимой жидкости попадает в организм человека через легкие (фрг. 8.9.5), Гален подчеркивает, что, согласно тексту «Тимея», основная часть жидкости поступает через пищевод (фрг. 8.9.10). Ведь именно пищевод является проводником употребляемой человеком пищи и питья туда, где все это переваривается и расщепляется, – в желудок. Гален находит в «Тимее» указания на то, что не только еда, но и питье попадает в желудок. Он также отмечает и упоминаемый Платоном «отток влаги», то есть процесс поступления в вены «сока», образуемого при смешении еды и питья. В защиту Платона он даже предлагает провести эксперимент, чтобы убедиться в том, что действительно какое-то количество влаги в легкие попасть может (фрг. 8.9.21–8.9.25).

Можно предположить, что именно спекулятивно-комплиментарное отношение Галена к взглядам Платона на устройство организма человека и стало главной причиной критики первых шести книг текста «Об учениях Гиппократа и Платона». Гиппократ мало интересовал философов-стоиков, врачи-эмпирики пользовались его трудами в своей практике, а многие из них писали многотомные комментарии к его трудам[33]. Философия же Платона находилась в центре современной Галену дискуссии[34]. Критикуя Платона, они как бы вступали в спор с Галеном, система взглядов которого была основана на платоновской концепции трехчастного строения души. Здесь обращу внимание лишь на тот факт, что необоснованные оценки Галеном взглядов Платона на медицину могли быть представлены оппонентами великого врача как сознательная ложь. Это, в свою очередь, обесценивало другие, верные положения, высказанные Галеном. Восьмая книга представляет собой довольно непоследовательную попытку исправить положение.