Читать книгу У любви семь жизней - Галина БризЪ - Страница 1

Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

"Забыть нельзя, вернуться невозможно…"

Апрель.

«Мама папа устроилась работать остаюсь Москве», – аккуратным почерком вывела Лера Светлова на голубом типографском бланке, и решительно передала текст сотруднице телеграфа.

Выдохнула. Сдерживая невольную дрожь, погрызла губы и зажмурилась от собственной смелости. Представила, какой переполох вызовет судьбоносная телеграмма дома.

Уехала на две недели к тётке, будто отдохнуть, обновить истрепавшийся гардероб, погулять с двоюродной сестрой по весенней столице. А по факту – бессовестно обманула властных родителей и осталась здесь насовсем. Намеренно, и, если уж признаться честно, с превеликой радостью поддалась на недолгие уговоры сестры отца.

Несгибаемая тётя Катя упорно претворяла в жизнь грандиозный замысел – собрать возле себя семью, раскиданную войной и эвакуацией по всей стране. И если нерасторопные братья и сёстры, которым давно перевалило за сорок, не спешили покидать обжитые места и менять налаженный быт, то непоседливое поколение повзрослевших племянников и племянниц охотно перебиралось поближе к Первопрестольной.

Первое время все оседали в соседних со столицей Мытищах у аномально гостеприимной и энергичной тёти. Небольшая двухкомнатная квартира стала стартовым гнёздышком, откуда оперившаяся молодёжь разлеталась в самостоятельную жизнь.

Не избежала искушения вкусить прелести московского бытия и дочь старшего брата – Валерия Светлова или просто Лера. Двадцатилетняя белокурая особа – удивительная, противоречивая смесь из искромётного озорства и патологической застенчивости.

Целеустремлённая тётушка, не оставляя времени для отступления, на следующий же день после приезда разбудила юную племянницу ни свет ни заря и отправила в бюро по трудоустройству.

Оно находилось в самом центре города, сразу после Политехнического музея рядом с площадью Дзержинского.*

Строгая служащая критически рассмотрела Леру. Бегло глянула на скромный набор документов. Полистав объёмную картотеку, выудила щепотку бланков и предложила на выбор несколько рабочих специальностей.

Многомиллионный мегаполис остро нуждался в больничных санитарках и малярах на стройках.

От двух первых вариантов нежная девушка откровенно сникла и загрустила.

Сотрудница оценила потускневший взгляд соискательницы на звание москвички и уточнила:

– Высшее образование есть?

Светлова сжалась, покраснела и залепетала, объясняя обстоятельства, по которым не смогла учиться в университете.

Женщина довольно добрым и неофициальным тоном прервала жалкие оправдания:

– Это хорошо, что нет высшего. Иначе бы я тебе, девочка, сразу отказала. А это что за красные корочки? – спросила, заново рассматривая документы.

– Свидетельство об окончании школы бухгалтеров.

– Бухгалтером работала? В торговле?

– Да… То есть нет… – запуталась Лера. – Не в торговле… В районном отделе образования.

– О! Это хорошо… Тогда, пожалуй, могу предложить более подходящую вакансию.

Третий вариант действительно заинтересовал: требовался контролёр в сберегательную кассу.

Эта работа казалась самой привлекательной. Но у неё, в отличие от двух предыдущих, имелся существенный недостаток – место в общежитии дадут не сразу. В течение года. Уж очень нескоро.

– Эх… У меня есть время подумать? – разволновалась девушка.

– Думай. Недолго. До завтра, – улыбнулись по ту сторону барьера.

На этом и расстались.

Лера помчалась в Мытищи. Решать свою судьбу.

Неприятный нюанс обсудили с инициативной тётушкой и компанейскими членами её семьи. Единодушно пришли к решению: специальность хорошая, отказываться от неё нельзя. Ради такого дела хлебосольные родственники были готовы потесниться и потерпеть присутствие молодой особы в малогабаритной квартире.

В крайнем случае попеременно жила бы то в Мытищах, то в Бескудниково у сорокалетнего дяди. Он – родной брат Лериного отца и тёти Кати. Весьма своенравный человек и закоренелый холостяк. Азартный рыбак, охотник и грибник.

Тем более родственник почти с самого рождения уговаривал родителей отдать проказливую племянницу ему на воспитание. И сколько она себя помнила, одаривал игрушками, книгами, одеждой.

Единственное плохо – жил в коммуналке с двумя соседями, занимая самую маленькую комнатку. Но зато именно к ней примыкала огромная лоджия!

А ещё более приятный бонус – наличие дефицитного телефона в квартире и близость к новому месту работы Леры.

– Ур-р-ра! Значит в сберкассу! – взвизгнула обрадованная Лерка.

Наутро, донельзя счастливая, она предстала пред очами доброжелательной сотрудницы бюро по трудоустройству. Через полчаса, вприпрыжку с зажатым в руке бланком направления, отправилась оформляться на работу в отдел кадров Центральной сберкассы района – ЦСК.

Из-под «железного занавеса» неусыпного домашнего надзора – на свободу и вольные хлеба.

Её родители были самого крутого нрава. В своё время, как только Лера начала формироваться в довольно привлекательную девушку, они натянули поводья и перестали давать дочке слабину.

Не разрешали долго гулять и возвращаться домой позже назначенного времени. Препятствовали дружбе с неправильными, по их мнению, подругами. Возбранялось выходить на улицу без разрешения. Не отпускали на танцы и подростковые вечеринки.

А уж о том, чтобы встречаться с мальчиками и бегать на свидания, не могло быть и речи.

Строго контролировали, где и с кем она проводила время. Просили пересказать содержание фильма, если отпрашивалась в кинотеатр.

Проверяли, те ли кружки посещает. Категорически запретили заниматься на факультативах, которые они не одобрили.

За неповиновение и периодические бунты устраивали показательные и очень действенные взбучки.

Наверное, это было оригинальным и жёстким проявлением родительских страхов, дабы бойкая девчонка не «принесла в подоле»?

С той поры, как Лере стукнуло двенадцать лет, мама принялась внушать акселератски меняющейся дочке, что, к сожалению, та изросла детскую миловидность и стала очень страшненькой.

Донельзя! Некрасивой, костлявой, неуклюжей. Тонкие, как спички ручки и ножки. Большеротая, остроносая, длинноногая. Цапля – одним словом!

Матушка сердилась:

– И взгляд-то у тебя не как у людей: исподлобья. Смотришь букой. Вечно угрюмая.

Страшно, что из-за привитых комплексов это стало правдой.

Родительница успешно доказала дочке, что с ней никто не будет встречаться всерьёз. Если только для потехи, чтобы всласть посмеяться над неполноценностью и тем, насколько она наивная и доверчивая дурочка.

Ночами гадкий утёнок Лера с головой укрывалась одеялом и неслышно плакала в подушку, переживая из-за своей жуткой неприглядности. С тихой грустью и обидой вспоминала, как в детстве её считали красивым, крайне шустрым и изобретательным ребёнком.

С широко распахнутыми карими глазами. Чётко очерченными, похожими на крылья летящей птицы бровями и кукольными ресницами. Умеренно кудрявая, белокурая. К упрямому вихру на макушке мама повязывала капроновый бант. Фигурку украшала ярким платьицем, и девочка порхала беспечной бабочкой.

Учёба давалась играючи, знания схватывала на лету. В дневнике гордо красовались пятёрки.

В актовом зале на школьных праздниках выразительно и звонко декламировала стихи. Темпераментно играла роли в маленьких спектаклях и бойко отплясывала на сцене в группе таких же шустриков.

Но вот характер – беда. Ох и ах. Этим она не могла похвастаться.

В младших классах в графе «поведение» чаще всего стояли двойки.

Лерка была страшная непоседа. Сорвиголова. Шаловливая, звонкоголосая, задиристая и непокорная. Крутилась и хихикала на уроках, подсказывала одноклассникам, спорила с учителями.

И друзьями у неё были в основном мальчишки, с которыми отчаянно соперничала по любому поводу. Ссорилась и дралась до победы. Ловила самодельной удочкой рыбу, метко стреляла из рогатки и лихо гоняла на скрипучем велосипеде.

На пару со старшим братом или в компании закадычного приятеля в поисках приключений бродили по лесу. Исследовали таинственные заросли вдоль ручьёв. Без спроса купались в реке. Лазили по деревьям и обезьянами раскачивались на ветвях.

А вечерами собирались в полумраке укромного сарайчика или секретного шалаша. Заунывными голосами рассказывали жуткие истории, пугая друг друга до поросячьего визга.

Из опасения, что шагнувшая в непредсказуемый подростковый возраст бедовая девочка натворит непоправимых глупостей, родители предприняли неординарные меры для ограждения от контактов с противоположным полом, внушив: она ужасно изменилась. Стала уродливой, смешной и некрасивой.

Жестокое зеркало подтверждало бесспорную правоту мамы.

Кто из нас был доволен своей наружностью в переходный период?

К восемнадцати годам у постепенно хорошеющей Леры начали проклёвываться робкие сомнения в верности оценки её внешности.

Двоюродные-троюродные сёстры-братья повзрослели, и в родне одна за одной загудели многолюдные свадьбы, куда приглашали их семью.

Родители, привыкшие видеть в Лере нуждающегося в постоянном контроле ребёнка, сравнили её полудетский гардероб и современные, эффектные наряды ровесниц. Обескуражено признали, дочка незаметно выросла, оформилась в симпатичную девушку и наступило время подтянуть облик наследницы до уровня «мы не хуже других и не стыдно показаться на людях».

В ателье индивидуального пошива заказали несколько модных платьев, красиво обрисовывающих худенькую фигурку. Подарили золотые серьги и необычной формы кольцо с колдовски меняющим цвет камнем.  Купили стильные туфли на высоком каблуке. Разрешили пользоваться декоративной косметикой, подкрашивать ресницы, губы, подщипывать бровки и сделать современную стрижку.

При первом же выходе в «свет» в улучшенном образе, Лера с откровенным недоумением ощутила волнующее внимание, которым её наградила сильная половина человечества.

Молодые люди крутились вокруг. Заигрывали, шутили. Приглашали танцевать. Просили номер телефона, предлагали встретиться, сходить в кино.

А более зрелые мужчины аккуратно оттесняли в безлюдный уголок, ласкали масляно текущими взглядами и вполголоса ворковали комплименты, от которых жарко полыхали щёки, загорались глаза и тихо заходилось неопытное сердечко.

Лера начала справедливо подозревать – дело нечисто. Родители явно перегибают палку: не настолько уж она и отталкивающая личность. Не красавица, да. Но и не страшилище.

Но вырваться из-под парализующего контроля мамы и папы было невозможно.

Коварный план бегства созрел и тайно разработали после знакомства и душевных откровений с двоюродной московской сестрой. Предприимчивой дочерью тёти Кати. С которой сдружились на свадьбе старшего брата.

Родители простодушно отпустили дочку погостить к столичным родственникам. Куда она отправилась, вероломно припрятав на дно чемодана все свои документы. На всякий случай.

И вот, с благословения сочувствующей тёти и при активном содействии инициативной кузины, девушка вырвалась из-под удушающей родительской опеки. Свобода!

Новая работа очень нравилась Лере.

Во-первых, удобный график. Трудиться по двенадцать часов и через день. Смену отстрелялся, завтра отдыхаешь. Воскресенье, праздники – всегда выходные.

Несколько свободных будней среди недели – исполнившаяся сказка, в которой Лера могла планировать время, решать проблемы с визитами в разные организации, заниматься любыми делами не отпрашиваясь.

Во-вторых, в этом учреждении неплохо платили и можно было подработать за дополнительные деньги или за отгул.

В-третьих, сам коллектив оказался живой, интересный и богатый на приятные знакомства. Уникальные личности попадались как среди сотрудников, так и среди клиентов.

И много притягательных в-четвёртых, в-пятых, и двадцатых!

Главное – чувствовала себя независимой. Без унизительного родительского диктата. Жить, как нравится лично ей. Сообразно собственным интересам и современным ритмам. Одеваться по своему вкусу. Самостоятельно подбирать друзей. Не спрашивая разрешения, ходить куда хочется, с кем хочется и сколько хочется. И не отчитываться, трясясь от страха перед очередным скандалом, за каждый шаг.

Первое время любила просто гулять по-весеннему возбуждённым улицам Москвы.

Наслаждаться свободой передвижения и наблюдать за активной жизнью мегаполиса.

Выбирала одну из дорог, запутанным веером разбегающихся от Красной площади, и неторопливо шла по ней. Разглядывала высоченные столичные дома. Восторженно читала названия улиц, бульваров, гостиниц, ресторанов. С особым интересом останавливалась возле легендарных памятников, знаменитых мест.

С собой брала книгу, присаживалась на скамейку в каком-нибудь тихом сквере, открывала её. Но не всегда читала. Чаще незаметно разглядывала спешащих людей, проезжающие машины. Слушала ненадоедливые звуки огромного человеческого муравейника и пропитывалась жизнью главного города страны.

С особым любопытством отмечала отличающиеся от отечественных, зарубежные автомобили – в родной провинции таких не было. Выделялись из толпы и иностранцы – одеждой, разговором, выражением лиц.

* Площадь Дзерзинского – в настоящее время Лубянская площадь или Лубянка.