Читать книгу Любовь серой мышки - Галина Клюс - Страница 4

У Игоря сердце гулко стучало, когда он торопливо, спотыкаясь, поднимался на пятый этаж. « Всё-таки мотор стал совершенно ни к чёрту», – думал он с сожалением, в который раз давая себе слово – бросить курить. У нужной двери не было звонка, на его месте болтался обрывок провода. «Хозяин называется», – с усмешкой подумал он и решительно трижды постучал. За дверью раздались чьи-то быстрые шаги, через минуту на тесную лестничную площадку вышел молодой мужчина, невзрачной наружности. У него был слишком острый, как птичий клюв, нос, впалые бледные щёки и неопределённого цвета глаза.

С высоты своего роста Игорю молодой человек показался убогим и жалким. На фотографии он выглядел гораздо лучше. У него от этого зрелища немного поднялось настроение.

«Что она, глупая, в нём нашла!»

В свою очередь Роман Авдеев, щуря глаза, долго всматривался в незваного гостя. Наконец, он догадался, кто к нему пожаловал, и стал растерянно переминаться на одном месте. Затем он хотел захлопнуть дверь перед самым носом Быстрова, но передумал и каким-то заискивающим тоном произнёс:

– Если вы ко мне, то заходите!

Недоумённо пожимая плечами, он открыл дверь и жестом пригласил Игоря пройти в переднюю комнату, а сам несмело последовал за ним. Гость сел в широкое, обитое велюровой тканью кресло и, хмурясь, стал осматриваться кругом. Из-за многочисленных экзотических растений, которые, куда ни кинь взгляд, были повсюду, и плотных тёмно-синих штор, закрывающих окно, в комнате, как вечером, был полусумрак.

Ощущая внутреннюю дрожь, Игорь ожидал, что здесь вот-вот появится Лариса. Не потому ли, подумал он, Авдеев медлил с приглашением войти, да и вообще держался он как-то неестественно, всё время испуганно озирался.

Однако мрачная обстановка, царившая в комнате, разбросанные кругом окурки, поблекшие обои, клочьями свисавшие со стен, наводили на мысль, что тут живёт закоренелый холостяк, влюблённый в свои, годами складывающиеся привычки.

С другой стороны, обилие комнатных растений могло свидетельствовать о том, что в квартире прячется Лариса. Игорь бросил на хозяина полный презрения и гнева взгляд.

– Ну и чем я могу быть вам полезен? – Авдеев старался говорить непринуждённо и спокойно, но ему это плохо удавалось.

«Подлец, как будто не знает, зачем я сюда явился», – возмущённо думал Игорь.

– Я приехал сюда, чтобы лишний раз убедиться в человеческой подлости и предательстве. И не делай, пожалуйста, из меня идиота! Лучше по- хорошему признавайся: где моя жена? – Игорь так и кипел от ярости. Дугообразные брови у него то сходились, то расходились на переносице.

Роман смотрел на него, стоя в сторонке и поджав губы.

– Странно всё это, – сказал он, пытаясь овладеть собой. – Вы, как бандит, врываетесь в мою квартиру и учиняете мне допрос. Интересно, на каком основании? А если я приглашу сюда милицию?

– Она не успеет прийти, как от тебя, голубчик, останется мокрое место, – процедил сквозь зубы Игорь.

– А может, лучше выслушаете, что я скажу? Думаю, это остудит ваш пыл, – подчёркнуто вежливо предложил хозяин и закурил. Затем ровным голосом он продолжал:

– Как я понял, в моей квартире вы ищете свою жену. О том, что она пропала, я узнал от знакомых. Но что с ней случилось? И сам хотел бы это узнать, потому что, признаюсь, Лариса мне была не безразлична. Тем не менее, говорю это на полном серьёзе, я не поддерживал с вашей женой никаких отношений.

– Не городи ерунду! – перебил его Игорь, – мне отлично известно, что ты постоянно допекал мою жену. Давил на жалость, что не можешь без неё жить.

А тот факт, что незадолго до того, как она исчезла, ты был у нас в доме, ты тоже отрицаешь?

– Да я заходил к ней, но что из этого следует?

– Ты выбрал момент, когда не было меня, – гневно произнёс Игорь, вытягивая свои длинные ноги и держа руки в карманах. – С каким удовольствием раскроил бы я тебе башку, да неохота в тюрьму из-за тебя садиться, оставлять детей на произвол судьбы. Всё же я не уйду отсюда до тех пор, пока не вырву у тебя признание. Зачем ты задабривал моих детей игрушками и сладостями? Думал, что таким образом купишь их, что они променяют родного отца на тебя!

Роман на это ничего не ответил. Сжимая голову в плечи, он молча подошёл к полураскрытому шкафу, стоящему в углу, извлёк оттуда сложенный вдвое листок бумаги.

– Вот свидетельство тому, что у меня с Ларисой ничего не было и быть не могло, – хрипло и торжественно заявил он, протягивая гостю этот листок.

Быстров сразу понял, что письмо было от его жены, он отлично был знаком с её чётким каллиграфическим почерком. Принимаясь читать, он почувствовал, как к вискам прилила кровь. Хотя это послание было адресовано не ему, от него повеяло чем-то родным.

«Здравствуй, Роман! И прощай навсегда! Твои бесконечные звонки и письма говорят о том, мой друг, что ты безвольный человек. Ведь я сколько раз тебя просила: оставь эти бесполезные попытки сблизиться со мной. Твои старания совершенно напрасны, это не что иное, как бесплодные поиски того, что давным-давно кануло в прошлое.

Советую тебе, Рома, раз и навсегда оставить меня в покое, вычеркни нашу связь из памяти, не унижайся, мужчина должен быть гордым. Лучше найди себе достойную женщину, создай семью, и, поверь мне, ты ещё посмеёшься над своими чувствами ко мне.

Да и не любишь ты меня, просто в тебе это говорит уязвленное самолюбие и больше ничего. Я не виновата, что встретила Игоря и полюбила его, и буду любить всегда. Как ты этого не понимаешь! И потом, у нас дети, которых я очень люблю…»

В конце стояла дата.

По прочтении письма Быстрову стало крайне неловко и в первую очередь за себя. Значит, зря он считал жену предательницей!

И, тем не менее, чтобы окончательно стереть все подозрения, он неуверенно проговорил, стараясь не смотреть в глаза Авдееву:

– Но ведь ты же был у нас!

– Так это было до письма! Я приехал и сразу уехал, Лариса дала ясно понять, что не хочет видеть меня, она выгнала меня, как щенка. До сих пор не могу опомниться от стыда. А это письмо меня окончательно убило.

И тут Игорь вздрогнул: за неплотно притворённой дверью послышались чьи-то тихие мелкие шаги. Он оглянулся. В комнату неуверенно вошла молодая высокая, длиннолицая женщина, с копной огненных волос.

Она испуганно посмотрела на незнакомого ей человека.

– Что у вас тут, Ромочка, происходит? Почему вы так кричите?

Роман поспешно взял её за руку и стал негромко успокаивать:

– Не волнуйся, Галочка, у нас всё в порядке. Это мой давнишний приятель. Мы тут спор с ним о политике затеяли! – он торжественно представил зардевшуюся женщину:

– Знакомьтесь. Это моя невеста!

Игорю стало досадно. Зря он примчался сюда, как сумасшедший. Он резко выпрямился, не попрощавшись, круто повернулся и направился к выходу.

На обратном пути его не покидало какое-то двойственное чувство: с одной стороны, ему было радостно, что жена перед ним не виновата, но с другой… Роман был единственной зацепкой, позволявшей ему считать, что Лариса, по крайней мере, не погибла.

А теперь его окончательный удел – тоска, печаль и муки одиночества. А главное – эта страшная неизвестность: что же всё-таки произошло с ней? Если её убили по чьёму-то заказу, то кому она помешала?

А между тем, с детьми не было совершенно никакого сладу. Без матери что Оксанка, что Тимка стали невыносимо капризными и неуправляемыми. Ребятишки беспрестанно требовали от отца непонятно чего. Поглощённый все эти дни в печальные размышления, Игорь не знал толком, как ему поступать, когда дети чересчур шалили, выходя из-под его контроля. Наказывать?

Но тогда он просто-напросто настроит ребят против себя, и они, лишённые матери, чего доброго, возненавидят его, побегут к бабушкам, которые, кажется, только этого и ждут. Дело в том, что не раз и мать, и тёща намекали, а порой и прямо говорили, чтобы он отдал детей кому-нибудь из них на воспитание.

«Ну уж чёрта с два, не дождутся они этого!» Дети в любом случае будут жить с ним.

Однажды, когда он собирал Оксанку в садик, она села на пол и расплакалась, размазывая слёзы по лицу.

– Я в садик, папуля, больше никогда не пойду! Там плохо, меня обизают!

Девчушка встала и для убедительности топнула обутой в туфельку ножкой. Затем плаксиво протянула:

– Я к мамочке хочу! О, голе моё, голе!

При этих словах у отца к горлу подступил комок! Перед глазами у него встала Лариса. Он явственно представил себе, как она нежно ласкает дочку, шутливо приговаривая: – Горе моё, горе!

Кое-как он утешил расстроенного ребёнка, пообещав ей, что если она не будет плакать, то мама скоро приедет.

Но сколько ему ещё придётся лгать собственным детям, изворачиваться, как ужу, под вилами.

В это утро, только он собрался с дочкой выйти на улицу, как в дверь резко позвонили. На пороге стояла женщина, которая жила на первом этаже. Не поздоровавшись, она визгливо закричала, что его сын опять безобразничает.

– Вчера ваш хулиган поставил моему мальчику огромный синяк под глазом! Что это такое! Не примите меры и не накажете своего хулигана, быстро заявлю на вас в милицию!

Чтобы она только не шумела на весь подъезд, огорошенный Игорь торопливо пообещал ей, что обязательно разберётся с сыном. Когда он вернулся в комнату и позвал Тимку, тот шумно засопел и посмотрел на него исподлобья. Он всё слышал.

– Ну и что мне, граждане дорогие, прикажете с вами делать! – устало произнёс отец семейства. Со строгим лицом он поставил нахмуренного сына перед собой и стал выговаривать ему:

– Когда мамы нет, ты ведь должен мне помогать? Верно? Ну Оксанка, та ещё маленькая, ещё плохо соображает, что творит. А ты-то ведь у меня большой. Ну зачем ты, скажи, пожалуйста, ударил этого пацана? Ну что у тебя руки чесались, что ли!

– Ты ничего, папа, не знаешь, так не говори! – буркнул Тимка, вырываясь из рук, – этот сопливый мальчишка стал меня дразнить, что моя мама убежала, что она будто… будто… – у него задрожал голос, сквозь слёзы он закончил:

– Что мама нас бросила. А мама у нас хорошая, она нас не бросала.

– О, господи! – Игорь схватился за голову! – Что за люди живут в этом доме! Радуются чужой беде! Придумывают всякие небылицы.

Он не раз замечал насмешливые взгляды, которыми соседи награждали его, когда он проходил мимо. Его буквально коробило от того, что старушки – божьи одуванчики, чинно сидящие на лавочках, безжалостно перемывают Ларисе косточки.

Почему-то некоторые зациклились на мерзкой мысли, что она сбежала от него.

Впрочем, наплевать ему на людские пересуды. Главное, чтобы у детей было всё в порядке.

Вечерами Игорь частенько, как фишки в казино, перебирал все версии, касающиеся исчезновения Ларисы. Как-то он включил телевизор. Там как раз шла любопытная передача о людях, которые ни с того ни с сего вдруг пропадали, а потом появлялись где-то в других местах. Память будто поленом вышибало у них из головы.

С волнением он подумал о том, а вдруг и с Ларисой приключилось подобное? Может, она именно из категории тех людей, которые склонны к этому загадочному заболеванию. Он решил сходить к психиатру и поговорить с ним.

Собственно, он и сам наверняка нуждался в помощи этого специалиста, хотя боялся себе в том признаться. После того, как исчезла Лариса, его стали допекать странные сны. Неделю назад, например, ему приснилось, будто он попал в какой-то шумный город, кругом мелькали незнакомые лица, он в отчаянии пробирался сквозь бурлящую толпу и никак не мог отыскать Ларису. Он пытался наводить справки у прохожих, но люди, словно сговорившись, отворачивались от него с загадочными лицами.

Лишь какой-то длиннобородый сгорбленный старец сочувственно поглядывал на него.

– Не ищи её здесь!

– А где? – он почувствовал, как цепенеет от ужаса.

– Да её уже давно похоронили, там и ищи. – Он сучковатой палкой показал на крутую, подёрнутую голубоватой дымкой сопку, где будто находилось кладбище. Игорь побрёл туда и у самого входа наткнулся на свежий ровный бугорок, заваленный венками. С фотографии ему улыбалось молодое радостное лицо Ларисы. Он вскрикнул и в ужасе проснулся. Первое, о чём подумал: слава Богу, что это всего лишь сон.

И вот, поборов смущение, Быстров отправился к психиатру. Тот внимательно выслушал его, пристально, из-под очков, глядя ему в глаза, неопределённо хмыкнул, заставил зачем-то вытянуть вперёд обе руки, затем постучал слегка по спине.

Потом, заметно важничая, обратился к пациенту по-старинному:

– Поскольку вы, сударь, художник, следовательно, натура у вас весьма эмоциональная. А потому ничего удивительного, на мой взгляд, нет в том, что вам мерещатся звонки и снятся загадочные сны.

Вы переживаете сильный стресс и было бы напротив странно, если бы ничего подобного вы не испытывали. Судя по всему, вы человек с богатым воображением.

Доктор помолчал, а потом как-то неловко засуетился, схватился левой рукой за нос, весь напрягся, но не удержался и смешно чихнул, словно пропищал рядом котёнок.

– Гм, извиняюсь, проклятый насморк замучил… словом, советую вам на ночь, сударь, ни в коем случае не читать никаких вредных книжонок, старайтесь реже смотреть телевизор. То есть поменьше эмоций.

Теперь насчёт вашей супруги. Такие случаи, когда человек теряет память, и оказывается в незнакомых местах, конечно, известны. Но что-либо утверждать я, увы, не берусь.

После визита к врачу у Игоря созрело решение – как-то отвлечься от невесёлых дум, чтобы привести, наконец, в порядок разгулявшиеся нервы.

Стоял конец августа, после проливных дождей установились солнечные ясные дни, и сейчас было даже теплее, чем в начале лета.

В воскресенье он, изображая на лице радостную улыбку, бодро сообщил проснувшимся детям:

– Ну, малышня, готовьтесь, идём на море!

Сидевшие всю неделю безвылазно дома дети завизжали от радости:

– А мы, папуля, будем кататься на водном велосипеде? А я возьму Наташу с собой? – Оксанка прижала к себе большую куклу с глупыми голубыми глазами.

– Будем обязательно кататься и будем играть во что хотите, только, чур, будете меня слушаться, а теперь – марш собираться, – скомандовал отец.

К морю они отправились пешком, благо оно было от их дома не так далеко, надо было только пройти два жилых квартала и миновать виадук. Море и жилые районы почти наполовину разделяла железнодорожная линия. Игорь посадил довольную Оксанку на плечи, а Тимка важно вышагивал рядом, держа в руках футбольный мяч.

Вскоре вся троица была уже на месте. Игорь огляделся и с досадой поморщился. Весь берег в пляжной зоне и за её пределами был сплошь, насколько хватает глаз, облеплен разными телами: мужскими, женскими, толстыми, худыми, молоденькими и перезрелыми, упругими и старчески дряблыми. Люди старались догнать уходящее лето, напоминающее о себе немилосердной жарой.

Наконец, ему удалось кое-как втиснуться с детворой между загорающими. Он аккуратно расстелил лёгкое широкое покрывало на раскалённый от зноя песок. Вся троица стала дружно уплетать с вечера приготовленные котлеты, салат из свежих помидоров, вкрутую сваренные яйца. На десерт были шоколадные конфеты и заварные пирожные.

Кругом витала какая-то умиротворённая безмятежная тишина. Небо, изумительной голубизны, сегодня отличалось неповоротливостью, оно казалось застыло в сонной лени, никак не меняясь с самого утра. Море было почти неподвижным, не считая мгновений, когда слегка шевелились, перекатываясь, жиденькие волны.

Игорь сидел, обхватив колени руками, и зорко наблюдал за играющими рядом детьми, то и дело окликая их. С куклой в руках к нему подбежала Оксанка и потянула его за собой, чтобы показать, какой замечательный домик из песка она смастерила. Он смотрел на дочурку, и сердце у него сжималось в комок. Такой трогательно маленькой и беспомощной она ему показалась.

Он подхватил на руки этот родной комочек, крепко прижал к сердцу. Подойдя к ним, Тимка солидно кашлянул – мальчик терпеть не мог телячьих нежностей.

– Папка, давай покатаемся на катамаране!

И вот они, поднимая фонтаны брызг, мчатся на водном велосипеде, счастливые, задорные. Заражаясь от ребят весельем, Игорь дал себе слово почаще устраивать с детьми подобные праздники.

Когда они уже были на берегу, и отец тщательно обтирал ребят ярким махровым полотенцем, он поймал на себе сочувственный взгляд одной тучной, среднего возраста, дамы, сидевшей неподалёку от них. Она всё время делала вид, что читает газету, на самом деле глаза у неё лениво скользили по окружающим.

– Такой приятный, видный из себя мужчина! – сказала она, поворачиваясь к молодой, стройной женщине, в больших тёмных очках.

Соседка полуобернулась и протянула:

– Про этого красавчика болтают, что его жена бросила, оставила ему детей, а сама с любовником куда-то укатила. С таким хвостом этому симпатяшке теперь не так просто найти другую женщину, – она широко зевнула и легла на спину, подставляя лицо, с залепленным бумагой носом, щедрому солнцу.