Читать книгу Горькое одиночество - Галина Одинцова - Страница 2

Электричка распахнула двери и одним махом поглотила многочисленную толпу. Перрон опустел. Внутри вагона люди привычно, без толкотни и суеты занимали места, тут же открывали книги, разворачивали прессу, впивались глазами в экраны гаджетов. Окружающее пространство вокруг каждого из них исчезло. Не существовало, не волновало, не интересовало. Пассажиры погрузились каждый в свой, только ему ведомый мир. Сергей вглядывался в отрешённые лица попутчиков, пытаясь угадать что-нибудь о каждом из них. Но его усилия оказались тщетны. Он давно не был в Москве и уже не понимал этой жизни, привычек этих людей. Отвернулся к окну.

По пустому перрону двигалась торопливо, почти бежала, женщина. Полы длинного плаща путались у её полных ног. Казалось, что длинная одежда мешает ей двигаться ещё быстрее. Длинный яркий шарф соскользнул с шеи и почти доставал земли, но поправить его она не могла: обе руки были заняты сумками. Женщина, видимо, планировала сесть в один из следующих вагонов, но металлический голос машиниста, сообщивший, что двери закрываются, заставил её войти в вагон Сергея.

Пройдя мимо, она села через проход от него, на свободное место у окна. Поезд тут же тронулся и медленно поплыл вдоль перрона, набирая скорость. Через минуту электричка мчалась по железнодорожному мосту, а внизу по шоссе неслись машины, затем замелькали разноликие дома, нарядные улицы столицы, пригородные обустроенные посёлки.

Он тут же забыл об этой женщине. А между тем что-то неуловимо горькое пронзило его сознание и взволновало кровь так, что сердцебиение участилось. И он удивился: что это? Попытался избавиться от этого непонятного беспокойства, но оно прочно засело в груди и тяготило его. Пассажиры, раскачиваясь в такт движению поезда, были заняты привычными делами. А он не мог найти себе места.

Оглянулся. Женщина тут же отвернулась к окну, поправив яркий непослушный шарф. Но Сергей успел поймать её взгляд. И заволновался ещё больше. Он знал этот взгляд. Он его помнил. Помнил всю жизнь. Этот взгляд не давал ему покоя по ночам. Она ещё тогда обещала, что он никогда не забудет её глаз. Потому что только они смотрят на него с любовью, только они видят, как он себя чувствует, о чём он думает, мечтает. И он знал, что это так.

Оглянулся ещё раз. Женщина смотрела в окно. Нет, это была уже не она, не та, которая любила его больше жизни, которая готова была отдать за него свою жизнь – и которую он предал. Помчался туда, где деньги, красивая жизнь, яркие впечатления. Но всё это быстро кончилось. А когда вернулся, та, которая любила его больше жизни, не простила этого путешествия. Как он её ни умолял, как ни уговаривал, как ни клялся в любви и верности – она смотрела сквозь него и молчала. И из её огромных глаз, которые всё о нём знали, катились крупные слёзы.

Конечно, здесь, в вагоне, была не та стройная девушка, которую он помнил и любил. Прошло двадцать пять лет. Жизнь его мчалась, как эта электричка: то замедляя, то ускоряя ход, делая иногда короткие остановки. Но ему не давали покоя глаза той, единственной, любимой, которая не простила его. Все годы мечтал о встрече с ней. Представлял, как снова будет умолять её вернуться, ведь он одинок и никем не понят. Представлял. Но представить себе не мог, состоится ли эта встреча на самом деле.

– Осторожно, двери закрываются…

Он оглянулся. Попутчицы на своём месте не было. Посмотрел в окно. Поезд медленно набирал скорость. Она держала свои тяжёлые сумки и смотрела в окна вагона. Он встретился с ней взглядом, с её взглядом, её глаза смотрели уже издалека в его сердце.

Поезд ускорял свой ход, а её фигура, фигура зрелой женщины, располневшей, с тяжёлыми сумками в обеих руках, с длинным непослушным шарфом, который опять сполз почти до земли, всё удалялась и удалялась, пока совсем не исчезла из виду…