Читать книгу Мойры не плачут - Галина Павловна Константинова - Страница 4

Варвара проводила Андрея с утра, действительно, он остался на ночь. Была суббота, но занятия отсутствовали. Позвонила одноклассница, Верочка, не общались давно.

– Привет, Варя. Мне нужна твоя помощь.

– Что случилось?

– У меня отец умер. Можно я приду?

Верочка была обычной девочкой из класса, звёзд с неба не хватала. После школы её мотало туда-сюда, то в пединститут, то работать в торговле, то ещё новая идея вдруг зарождалась в её прекрасной, не обременённой сложными мыслями, головке. В общем, в итоге, остальные хоть куда-то пристроились, а Верочка так и осталась на временных работах. Про отца Верочки Варвара знала немного. Вроде даже институт закончил, но почему-то инженером не работал, впрочем, это нормальное явление для людей поколения, которые вышли из институтов сразу в суровую жизнь перестройки.

Варвара знала, что он в советские годы занимался «фарцовкой» – перепродавал пластинки, когда она приходила к ним домой, удивлялась фирменным, ещё тогда выпущенным, дискам Pink Floyd, Queen, Abba. Это было удивительно – звук из колонок и проигрыватель Pioneer, что-то завораживающее в этих странных чёрных дисках, которые отец Верочки доставал из конвертиков. Да, потом он был фотографом, и довольно неплохим, его приглашали в тематические лагеря, он был там на хорошем счету. Правда, пил. В последние годы Варвара не знала, что могло произойти.

Верочка выглядела осунувшейся.

– Рассказывай.

– Ну… Так давно мы с ним не виделись. – Она шмыгнула носом, – В общем, мы с отцом последнее время вообще общаться не хотели. Мы уехали. Мать хотела оформить что-то вроде недееспособности, чтобы квартиру дедушки не продал, но не получилось.

– И?

– В общем, он жил, собирал бутылки, сдавал… Мать платила за квартиру. Нам запрещала видеться, сама иногда приходила, прибиралась. – Верочка помолчала, вид у неё был немного виноватый. – А тут пришла, дверь изнутри заперта. Раз пришла, два пришла. На звонки не отвечает. Вызвала полицию, вскрыть дверь. Ну, и тело обнаружили…

– Причину смерти сказали?

– Вроде как пневмония с осложнением на сердце, ну, ты понимаешь, он лежал в квартире уже почти месяц, там, конечно, никто точную дату сказать не может, но примерно так.

– Хорошо. А что ты видишь в этом странного?

– Понимаешь… Как-то всё равно странно. Я ходила с матерью на квартиру, помогать там всё мыть и так далее… Соседок спрашивала, я некоторых чисто зрительно раньше видела. Они говорят – да, видели его, собирал бутылки, здоровался, не буянил. Вот заметили какого-то молодого человека вроде с ним. Но ничего подозрительного, по виду студент, одет нормально, удивились, что он с ним разговаривает. Ну там краем уха слышали, что обсуждали фотографии. Отец уже давно фотографией не занимался, и причём, оборудования тоже в доме-то нет. Может, его обокрали, убили потом?

– Ну хорошо, в полицию ходила?

– Там участок у нас, в том длинном доме напротив гимназии, наш участковый там. Я к нему пришла, он мне все бумаги, конечно, дал. Я ведь дочь. Говорит, нет состава преступления. Потому что он просто лежал вроде как на кровати, следов взлома нет, да и самое главное, он изнутри заперт на затвор был. Вроде как невозможно вот так было бы убить… И потом, человек пил, никто, конечно, заниматься этим не хочет, – закончила она обречённо.

– Хорошо, а чем я могу помочь?

– Ну, ты вроде журналистикой занимаешься. Может, где-нибудь напишешь, вдруг кто-то что-то знает ещё про эту историю. У него и друзей-то не было. Коллеги стороной обходили. Я помню, встретила вожатую из английского лагеря, тоже туда ездила. Она так странно меня спросила, давно ли я отца навещала.

– Когда это было?

– Месяца три назад.

– Да… Практически нет никакой информации. Журналистское расследование… Тема интересная, конечно, но вот кто опубликует… Андрей… Да-да. Ладно, Верочка, я должна тут еще некоторые дела сделать, в общем, созвонимся.