Читать книгу Сама по себе. Поток сознания - Галина Сафонова-Пирус - Страница 5

Завтрак, обед позади, а, значит, можно и в программу заглянуть. Итак, «что день грядущий мне готовит15» по «Культуре»? Это вчера смотрела, это не буду, это для молодёжи, а я, к сожалению, уже не… Ага, концерт «Солистов Москвы» под упр. Юрия Башмета16. Это буду… А фильм о Неёловой будешь?.. Не, Ядва, не буду. Актриса-то она красивая и обаятельная… была, но зачастую, проживая жизни своих героев, актеры в них растворяются и становятся неинтересными, а посему лучше почитаю-ка авторов из Прозы. ру, может, интересный попадётся. Но допрежь надо Оллу Винну ответить на его реплику к моему опусу… хотя и написал какую-то ерунду: «Йоги – не так, не так, не так… (тик-так)». И стоит ли отвечать на это «тик-так»?.. Да уж подумай… Ага, Ядва, сейчас буду смотреть на картину Михно и думать, думать. А ведь отличный пейзаж, да? И не надоедает. Как же горько, что умер! Зря, наверное, деньги ему давала, на них и пил… А как было не давать? Ведь приходил, просил… И опять пил, вместо того чтобы писать. Кстати, ведь его последние картины сла-абенькими были… Водка губит таланты… Слушай, а, может, всё же написать этому Оллу, ведь у него, кроме стишка, есть воспоминания о войне… Ну, если о войне… Или сочинить ответное четверостишие, да и всё? Как там у него? «Йоги – не так, не так…». Во! А не ответить ли ему: может, йоги и не так, и не эдак, и никак… А дальше?.. Ну, а даль…

– Что ты, Тём? Хочешь квартиры детей навестить?.. Ну да, надо, а то… Ага, что-то не подаёт голоса Агнешка из своей Польши и, наверное, потому, что перед самым отъездом позвонила мне и стала возмущаться: как плохо в детском садике утренник прошел!.. как Оливку там обидели!.. какими плохими были дед Мороз и Снегурочка! Ну я и сорвалась… А вот так, у меня ж как раз зуб болел, а тут – она со своими вечными жалобами на русский быт, вот и говорю: Агнеш, ну как же ты собираешься жить в России, если тебе всё не нравится? И дороги, и врачи, соседи… менталитет наш русский, да и Глеб всё чаще и чаще… Да не обостряла я, Тём, всегда ей сочувствую, жалею, а тут как раз зуб… вот и сказанула: ты, Агнеш, подумай, стоит ли тебе возвращаться в Россию, ведь у тебя почти вся жизнь впереди, чего ж страдать-то?.. Да не очень я, Тём, не очень! Надо ж когда-то высказать правду-матку, а то уже боюсь её звонков, того и гляди начнет жаловаться на что-либо, на кого-либо или на Глеба… Да, но ведь Россия дала ей самое главное для женщины: мужа обеспечивающего, гнездо уютное, дочку, а она… Да не нападаю я на неё, а люблю, жалею, об этом и сказала у машины, когда она ключи от квартиры завозила, так что не нападай… Вот и не нападай, а пойми и прости… Спасибочки… А ничего не надо покупать, всё у нас есть для счастья… ну, может только кефира… не, лучше ряженки… для полного-то счастья.

Чайку зеленого испить что ли? Пойду, заварю… А для Олла что-нибудь придумала?.. Ага, послушай-ка вот это: может, йоги и не так… ой, а дальше забыла. Может, йоги и не так, и не эдак, и никак… этот зелёный чай в пакетиках вроде бы приятно пахнет, а как называется? «Райские птички». Придумают же производители! Получается, что чай надо настаивать на райских птичках, да, Ядва?.. Не отвлекалась бы от Олла… Хорошо, не буду. А дальше напишу ему так: А по мне… Ха-ха! Чай – из райских птичек!.. А по мне, коль всё тик-так, значит… нормаль?.. А что значит-то? Да и «нормаль» для писателя… Ой-ой, устыдилась я, покраснела я. Кстати, а где моя пиала?.. Да-а, не любишь ты пить чай из чашек, из стаканОв… Ага, не люблю. Вот внучка! Видите ли, стаканы у нас не чистые. Ну, взяла бы да помыла… да еще что-либо в придачу, так не-ет! Избаловала её!.. Не ворчи на внучку, она сейчас в Европе, всё равно не услышит… Да не ворчу я, а просто стакан на глаза попался, вот и вынырнула ассоциация, но что избаловала её, так это точно… А кто ж побалует, если ни бабка?.. Ну да, моя мама тоже дочку баловала, от меня защищая… Вот-вот, так что не моет Манька ваших стаканов, ну и ладно… Ага, замоет, когда замуж выйдет. И прибирать в доме научится, и готовить. Дочка тоже ничего не умела, а сейчас… А сейчас опять ты от Олла отвлеклась… Да не отвлеклась я, а по ходу всё придуманное склеиваю в одно. Слушай: «Может, йоги и не так, и не эдак, и никак, но по мне коль всё тик-так, значит эдак, значит так!» Ну и так… ой, как?.. Такая ж абракадабра, как и у него, но смысла побо-оле, а вот поэзии… А за поэзией – не ко мне, а к Набокову17. Как пишет! «Слышишь иволгу в сердце моём шелестящем? Голубою весной облака я люблю – райский сахар на блюдце блестящем. И люблю я… И люблю я, как льются под осень дожди, и под пестрыми клёнами пеструю слякоть.» Ведь музыка, да?.. Музыка, но… Но я пока дам Компу соснуть, а сама «музыку» пылесоса включу, а то дети приедут, а у нас-то… не как в Европе.

Этому пылесосу сто лет, а работает, как зверь! Нет, всё же удивительный народ японцы, русским ни-икогда японцами не стать. И почему дочка отдала это японское чудо нам?.. Ты у меня спрашиваешь?.. Не спрашиваю, а знаю: молодым всё новенькое да модненькое подавай, а нам и старенькое сойдет, лишь бы работало… Прежде чем твой японский заработает, пыль бы с пианино да с полок стёрла… Да-а, и откуда она, зараза, берётся? И дожди на улице, а она всё пылит, пылит! Где моя тряпка под названием пылестёр? А-а, вот она. Курочка, курочка, петушок, цыплятки и на всех – пылишша, как мама сказала бы. Сколько ж Манька представителей фауны налепила! Из гипса, кажется. И раскрасила-то красиво как!.. И сколько ей тогда было?.. Лет пять. А сейчас уже шестнадцать и эти курочки, цыплятки уже двенадцать лет у нас пылятся. Как же время беспощадно летит!.. Не отвлекайся, лучше с бутыли пыль сотри… Красивая, да? Из синего стекла. Зря я тогда у мужика и рушник не купила, и чашки фарфоровые. Ах, какие чашки с блюдцами были красивые, а я… и распродавал-то богатство своей жены недорого. Наверное, всю жизнь та высматривала-собирала-стаскивала всё это, а когда померла… А твоя гитарка уцелеет ли от внука-разбойника?.. От детей уцелела, а от внука едва ли. «Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, а от тебя, серый волк…»18. А моя гитарка – не колобок, так что едва ли уйдёт. Ну, такой моторный пацанчик попался, ну такой шустрый и дотошный! Всё ему надо наизнанку вывернуть, изнутри рассмотреть, а гитару эту, как на грех, любит и как только приходит, сразу – к ней… С кротона не забудь пыль… Смотри как разросся! Подкормила, сбрызгиваю каждый день, вот и раскинул крылья во все стороны… Но пыли на нём! Вот и стой теперь полчаса над своим раскинутым, и обтирай каждый листик… Ну да, красиво жить не запретишь. Привет, отец! Какой же ты у меня печальный! Больной был, когда фотографировали. В сорок шестом… А портрет-то выцветает, перевесь где потемнее… Перевешу. Вот сюда, рядом с мамой. Привет, маманя! А ты у меня не выцветаешь, тебя Якушев маслом написал, а не карандашом. И какая ж ты красивая и веселая сидишь! Да еще рядом с картиной… с бабулькой, что у колодца присела… да еще рядом с лаптями, что на гвоздике… да еще с самоваром старинным и чайником расписным, подаренным Володей Володиным, который приехал тогда из своей Вязьмы зату-урканный, мрачный, но прямо с порога протянул мне красоту эту: на, мол, обещанное… А потом этот Володин бросил вас на хрен и даже не пишет… Во-вот. Так, пылиШШа изведена, уничтожена, жаль, что не навсегда и теперь только пол затереть осталось. Но блин! Полотёр сломался, а как удобно с ним было!.. Так ведь он же не японский, а отечественный… Да-а, это точно, русские – не японцы… Не скажешь дочке, что сломался её подарок?.. Конечно, не скажу. Обязательно побежит новый покупать, а я… ох!.. как же не люблю, подарки! Рабой становлюсь у подарившего и не знаю, чем отдарить?.. Патология у тебя, комплекс, ненормальность… Ну да, а что поделаешь?.. Значит, обходись без полотера, затирай старым дедовским способом, тряпкой… Конечно, затру, ведь наклоняться полезно, нелишне… и что еще?.. целебно, пользительно, благопотребно… не, это из другой оперы… Ну, тогда скажи проще: полезно… Ага, впрок.

Ну вот, теперь можно и Рождество встречать, в квартире чистенько, свежо… как на картине нашей снежной предзакатной. «Есть такие закаты, что хочется плакать, а иному шепнешь: подожди!..» Во! Отошлю-ка Оллу Винну кроме своего стишка еще и из Набокова, пусть припомнит, как настоящие поэты пишут:

Слышишь иволгу в сердце моём шелестящем?

Голубою весной облака я люблю,

Райский сахар на блюдце блестящем;

И люблю я, как льются под осень дожди,

И под пестрыми клёнами пеструю слякоть.

Есть такие закаты, что хочется плакать,

А иному шепнешь: подожди…

– Тём, ты? И как гулялось?.. Ну, что ты всё страдаешь, что люди большие особняки строят? Значит, есть на что строить, вот и радуйся хотя бы за других… Согласен, а приходишь и ворчишь… Ну, как зачем им такие большие? Значит, надо, значит, молодые еще… (и не думают о том, что все эти метры потом надо будет пылесосить, затирать.) А ряженку купил?.. Ну, конечно, кефир, потому что дешевле. Всё экономишь, экономишь… Ну как нет? Еще как! Ну, ладно, выпьем сегодня кефира, но завтра…

Олл Вин… Псевдоним, поди? И вот еще что напишу этому псевдониму: «Теперь – о Вашей прозе. За словами о войне у нас с Вами сразу стелется шлейф ассоциаций, а у молодых – ни-фи-га!»… Комп, как думаешь, оставить «ни фига»?.. Молчишь. А-а, оставлю, он вроде бы мужик с юмором, поймет. «И потому не стелется, что у них в головах – белые листы бумаги, а посему в Вашем рассказе о тонущем в болоте солдате надо в начале вставить хотя бы несколько слов о войне, ведь сорок первый, отступление нашей Армии, битва у реки Ресета (к примеру), разбитый полк, а потом уже… Понимаю, тяжко вспоминать, но ведь то, что написали, бесценно». Ну что, Ядва, вроде бы ничего получилось, а? Чего молчишь? Ну тогда быстренько отправим и вернёмся к… Мобильник запел.

– Тёма, это дети звонили?.. И что там с ними?.. никто политического убежища в Европе не попросил?.. Да шучу я, шучу… Вот те раз, деталь в машине сломалась. Значит, православное Рождество будут встречать в католической Европе… Ну да, вчера мейл прислали… Что за мейл? Да письмо по Интернету… Тём, ну зачем им нужно было простое писать?.. да и сколько бы дней оно из Польши шло?.. Вот то-то ж. И когда ж теперИЧА дети оттудова выберуЦ-Ца, ведь Европу снегом занесло, ветрами задуло, «Андреа» по Франции и Голландии носится-свирепствует, а вдруг и в Польшу припрётся?.. Не припрётся? А ты-то откуда знаешь?.. Ну да, да, из «Новостей»… Да-да, они всё знают.

Ну что, Компуша, давай возьмём еще что-либо из переписки с Алининой.

Она – на мои записки «Восемьдесят седьмой»:

«И как Вам в голову пришло всё это записывать? Дурацкие, оскорбительные продуктовые заказы, сигареты по талонам. А выборы директора коллективом, помните такую чушь? Да, если всё вспоминать…»

«Делала записи потому, что думалось: годы-то какие хоть и лихие, но интересные! И хотелось, чтобы именно моё восприятие тех событий не булькнуло в Лету19, а осталось и подсказало что-то тем, кто идёт следом. Может, подскажет, а?»

Она – на «Давай, вывози, 110-й!»:

«Великолепнейшая, какая-то советская зарисовка. Столько тепла, сочувствия, оптимизма!»

«Галина, Вы меня несколько смутили, – советская, мол… Но я Вас понимаю: считаете, что в те времена люди были добрее. Увы, мне так не кажется, – доносили на соседей за услышанный анекдот, доносили из-за квартир, которые хотелось получить, если хозяина упекут в лагерь, а лучше – расстреляют. Да и упекали, расстреливали кто?.. разве не советские люди? А, впрочем, Ваше право думать иначе, теперь за это не придут ночью арестовывать».

Она – на «И стали этот нэп разорять»:

«Хорошо читается, можно сказать, замечательно! И тема мне не чужая, – есть воспоминания моей бабушки, как их раскулачили в 1929-м. Но не выставлю на Прозу.ру, – молодым читать не интересно, а Вам напишу. В тех местах, где традиционно стояли избы с редкими кустиками, у моего прадеда был огромный сад, единственный в деревне. И вороха роскошных яблок помнила мама, и чистопородного рысака, птицей летавшего по деревне, когда в праздник отправлялись в гости. Семья была большая и работников никогда не держали, сами всё делали. Но и их раскулачили. Из хорошего дома сделали амбар, сад вырубили, чтоб не мешал подъезжать, а на рысаке стал носиться по деревне вечно пьяный уполномоченный, которым раньше маленьких детей пугали, и вскоре загнал нашего редкого коня. Деда арестовали, а семья… Есть у меня об этом немного («Был у моей мамы отец» и небольшое стихотворение «В гостях»).

«Тезка, ну почему думаете, что не читают молодые? В любом случае мы просто обязаны оставить то, что знаем, что передумали, уповая на то, что найдутся те, кому НАШЕ будет позарез нужно. А о своём предке написали Вы отлично, так что, пожалуйста, пишите, пишите еще!»

Она – на главу из «Ведьмы» – «Научила новая власть праздновать»:

«Как же хорошо пишете! Ни разу с языка того не сбились! Замечательно!».

«Сшивала» свою «Ведьму» из лоскутков маминых воспоминаний, боясь, что «нитки» будут видны, – проглянет «моё». И верьте, захотят, непременно захотят лет эдак через двадцать, тридцать знать и молодые: «Вот какая жизнь была, вот что с нашей жизнью было». (Из Вашего – «В гостях»). И еще: у Василия Розанова20 есть строки: «Самое существенное – просто действительность. Благодари каждый миг бытия, и каждый миг бытия увековечивай». Вот мы и благодарим каждый миг, и увековечиваем тот, который… насколько сил хватает и способностей. Спасибо Вам превеликое!»

Она – на моё «Свет Рождества»:

«Очень проникновенен рассказ Ваш, даже слёзы – на глазах. Спасибо! А в душе ощущение… Просит добра, Веры, а не готова. Да и дети, хотя и крещены. Но когда попала на третью операцию, то дочка с внучкой на коленях перед иконой молились шесть часов! С грядущим Рождеством Христовым, дорогая моя!»

«Светлая Вы моя, благодарю! Будьте здоровы и радостны! И все Ваши – тоже!»

И сколько уже? Ого, спать пора. Но давай-ка, Компуша, вначале традиционно заглянем в Прозу: а сколько к нам сегодня пожаловало?.. Ага, в Прозу раз, два, три… двенадцать, а в Самлит… Ой, аж тридцать три. Неужто все читали, а не только заглядывали? Ладно, поверим в то, что все прочитали, всем понравилось и с этим – «Выключить» и «Ок».