Читать книгу Подземелья Аркаима - Галина Сапфиро - Страница 11

Рано утром, загрузив вещи в отцовский Уазик, мы тронулись в путь. С нами поехала и подруга Ярослава – Вика. Мать с вечера напекла пирожков, по дороге мы собирались пару раз останавливаться, чтобы перекусить, ехать предстояло целый день. Я был рад посмотреть новые места, так как выезжали в отпуск мы редко. Три года назад мы всей семьей ездили отдыхать в Крым. Море произвело на меня неизгладимое впечатление, но усеянный отдыхающими пляж и толкотня на улицах Феодосии не понравились. Я привык к одиноким прогулкам в лесу, и толпы людей на городских улицах вызывали у меня чувство острого дискомфорта. Когда мы вернулись домой, я вздохнул с облегчением. Отец, по-моему, тоже. Вернувшись с моря, мы с ним на целую неделю ушли в лес, жили в рыбацкой избушке, ловили рыбу в озере и были счастливы.

До туристического лагеря добрались к шести часам вечера. Солнце уже клонилось к закату. В степи стояла удивительная тишина, и пряно пахло травами. До Аркаима отсюда было около трех километров. Мы решили отправиться туда утром, а вечером пообщаться с обитателями лагеря. С наступлением сумерек около палаток запылали костры. Я бродил от костра к костру, слушая тихий смех, песни, под гитару, обрывки разговоров…. Здесь не было суеты, громких голосов, шума, сюда приезжают особые люди: мистики, ясновидящие, экстрасенсы, чтобы прикоснуться к древней энергии этого сакрального места.

– Интересно, почувствую я что-нибудь в Аркаиме или нет? Завтра узнаю, – думал я, допивая чай с последними пирожками. Костры один за другим погасли, на мир опустилась ночная тишина. Сегодня было полнолуние, и призрачный свет Луны накинул на степь свою волшебную вуаль. Ярослав с Викой пошли гулять вокруг лагеря. Мне не спалось. Отец с матерью уже спали в своей палатке, а я все сидел у потухшего костра. Наконец, поняв, что мне не уснуть, я решил прогуляться в сторону Аркаима.

– Найду ли я его в темноте? Ведь от него мало что осталось после пожара.

С собой я взял налобный фонарик для альпинистов, хотя было так светло, что едва ли он мне мог понадобиться. Сориентировавшись по звездам, чтобы не заблудиться, я отправился к бывшей цитадели. В степи небо совсем не такое как в городе или поселке. Здесь оно нависает над тобой во всей своей ошеломляющей красоте. Млечный путь делил небо на две части, унося свои звездные воды в глубины мироздания. Наша солнечная система находится на задворках Галактики, поэтому мы можем наблюдать ее диск со стороны, в виде сияющей небесной реки. Мириады звезд по ее берегам сверкали и искрились на черном бархате небосвода. Степь в лунном свете казалась волшебной и нереальной. Я был очарован красотой ночной степи. Время в дороге пролетело незаметно, вроде бы я уже должен быть рядом с Аркаимом. Я остановился и огляделся. Чуть левее, метрах в двухстах в небо с земли шел голубой луч.

– Наверное, кто-то светит фонариком, – подумал я и пошел в ту сторону. По мере приближения, луч бледнел и скоро исчез совсем. Я остановился около вала земли, тянувшегося далеко в степь. Взобравшись на него и приглядевшись, я понял, что на месте. От крепости мало что осталось, но валы, на которых когда-то возвышались стены, хорошо просматривались. Два кольца стен и внутренние радиальные перегородки между жилищами делали город-крепость похожим на огромный лабиринт.

– От кого жители защищались, сделав во внутреннем круге всего один проход, а в наружном хитроумные ловушки? Сейчас об этом можно только гадать – подумал я, начиная свой путь вдоль вала. Я решил дойти до первого прохода в наружном круге, затем пройти по обеим кольцевым «улицам» и выйти на площадь. Вот и проход внутрь, я вступил в лабиринт. Земляные валы отбрасывали резкие тени, такие черные, что они казались глубокими провалами в земле. Трава под ногами сверкала, словно филигрань, сделанная из серебра. Уши почему-то заложило, и удары своего сердца – глухие и ритмичные, я слышал словно сквозь вату. Я шел по кругу в каком-то оцепенении и уже не понимал, явь это или нет. Такое состояние бывает во сне, когда ты вязнешь в сновидении, будто муха в желатине, осознавая происходящие в нем события, участником которых являешься, но не в силах что-либо изменить. Я закончил круг и вошел во второй – внутренний. Стало темнее, налетели порывы ветра – горячие и обжигающие. Взглянув на небо, я увидел, что Луна еле просвечивает сквозь тучи, которые словно черный дым стремительно неслись по небу. Меня не удивила столь резкая перемена погоды, видимо, я потерял способность удивляться, а заодно и бояться. Страха не было, безразличное спокойствие обволакивало меня непробиваемым панцирем. Несмотря на то, что Луну уже совсем закрыли тучи, я видел руины Аркаима так ясно, как будто сверху их подсвечивали голубым прожектором. Казалось, это сам воздух мерцает и светится, до предела насыщенный электричеством. Мои отросшие волосы, наэлектризовавшись, встали дыбом и слегка потрескивали. Я шел, заканчивая второй круг, глядя под ноги, чтобы не споткнуться. И в то же время, внутренним зрением ясно видел Аркаим сверху, он был похож на огромную печать, оттиснутую на земле то ли великаном, то ли самим богом. Круг закончился. Я оказался около площади. Ее ровная поверхность мерцала как ледяная, освещенная бледно-голубым, слегка пульсирующим факелом свечения в самом ее центре. Раскат грома потряс воздух, и мгновение спустя на горизонте вспыхнул шнур молнии. Начиналась гроза. Я как сомнамбула шагнул на «ледяные» плиты и направился к свечению. Было трудно сосредоточиться. Мысли ползли в сознании со скоростью улитки. Казалось, время замедлилось. Привычная реальность растаяла, уступив место фантастическому сюрреалистическому миру.

Молнии стали сверкать чаще, а гром просто оглушал. Пространство тлело и искрилось. Свечение исходило из круга диаметром метра в два, очерченным по периметру белой флюоресцирующей линией, будто проведенной толстенным фломастером. А в нем я увидел иероглиф, похожий на усложненную букву «Ж», набросанный белыми, светящимися в темноте штрихами. Помедлив, я шагнул в круг и встал на иероглиф. Ничего не произошло, только левую ладонь кольнуло, и тут же ледяная игла пронзила руку до самого плеча. Моя родинка-спираль среагировала на излучение, идущее то ли из круга, то ли от иероглифа.

Погода совсем взбесилась. Небеса раскалывались под ударами невидимого молота, а молнии вставали частоколом уже со всех сторон от руин Аркаима, заливая степь бело-голубым неоновым светом. Иероглиф наливался пламенем, в его ярком свечении я перестал видеть свои кроссовки, потом в нем растворились ноги до колен, и вот уже призрачное пламя поднялось до самого пояса. Ни жара, ни холода от него я не ощущал. Левая рука онемела, в солнечном сплетении что-то пульсировало, отдаваясь толчками в подреберья, а сквозь позвоночник словно протянули быстро вибрирующую нить, это вызывало во всем теле сильную щекотку, от которой я впадал в блаженный экстаз. Молнии били все ближе и ближе. В какой-то момент я поднял голову, посмотрел наверх и обомлел. Во время вспышек молний надо мной высвечивался высокий купол, будто сделанный из прозрачного голубоватого хрусталя. Он полностью накрывал след от Аркаима на земле. Наружную сторону купола покрывала сетка из пляшущих электрических разрядов. Но я уже видел этот купол во сне. Только тогда я был снаружи и не мог пройти сквозь него, а теперь я смотрю на купол изнутри. Выходит мне приснился именно Аркаим! Сон был провидческим. Я вспомнил, что в том сне видел не только энергетический купол, но и призрачный Аркаим – город-призрак. Бледно-голубое свечение поднялось еще выше, сердце набатом забухало в груди, а в верхней части головы стало ощущаться покалывание и щекотка, словно в мозгах ползало с десяток тараканов. Я попытался сконцентрироваться и посмотреть поверх свечения тем зрением, которому меня научил Марк, в надежде увидеть оттиск цитадели, запечатленный в пространстве. Я где-то читал, что вся информация об окружающем запечатлевается в аурах предметов, камней, деревьев и в водоемах, наслаиваясь друг на друга слой за слоем. А один умелец из Воронежа даже сконструировал камеру со специальными линзами из горного хрусталя, она снимала эти оттиски прошлого на фото-пластины. У меня ничего не получилось, я видел только земляные валы и площадь, сияющую как полированное серебро. Стало тяжело дышать, и я понял, что могу отключиться. Пора выходить из круга! Ноги налились тяжестью и с трудом слушались. Мне удалось отлепить их, и, сделав два шага, я оказался вне круга. Не останавливаясь, поплелся дальше, прочь с площадки. Шагнув в траву, упал на колени, сел и оглянулся. Свечение на газах бледнело и гасло. Иероглиф был виден какое-то время, но потом погас и он вместе с окаймляющей круг линией.

***

Я проснулся. Голова была тяжелая и гудела, словно медный котел, по которому ударили половником.

– Где я? – Приподнявшись, сел и в недоумении огляделся. Я сидел в траве около замощенной площади.

– Это Аркаим! – Я вспомнил, как шел сюда по степи в свете полной Луны.

– Но я же не собирался здесь спать! Что со мной произошло? Ничего не помню!

Небо начинало сереть, приближался рассвет. Я подумал, что родители будут беспокоиться, проснувшись и обнаружив мое отсутствие. Нужно срочно возвращать! Когда я вскочил, в глазах так потемнело, что пришлось снова сесть.

– Да, что это со мной? – С досадой произнес я и вдруг вспомнил:

– Гроза! Точно, как же я мог забыть раскаты грома и чудовищные разряды, которые хлестали по земле совсем рядом с Аркаимом.

Вокруг было сухо, значит, гроза сюда не дошла. И тут в памяти всплыл мой сон о том, как я стоял в центе круга на пульсирующем светом иероглифе! Впрочем, я был совсем не уверен, что это мне приснилось. Но и реальностью то, что произошло ночью, быть не могло!

Я, наконец, стряхнул с себя остатки сонного оцепенения, память прояснилась, и я вспомнил все подробно: как шел кругами, как на площади увидел круг со светящимся знаком.

– Нет, это не было сном, это все произошло в действительности! – испуганно подумал я.

– Зачем меня понесло в круг? Почему я встал на знак? – С недоумением соображал я. Сейчас в здравом уме я на такое бы не решился, а тогда был как в тумане.

– Наверное, во время грозы произошел выброс энергии, а я очутился в самом его эпицентре, ведь такие сооружения являются святилищами, и их строят в местах разломов земной коры, которые называются сакральными. Вот у меня и начались галлюцинации под воздействием этой энергии! – Успокаивал я сам себя. В глубине души я чувствовал, что дело здесь не только в грозе и выбросе энергии, но думать об этом не хотелось.

– А купол? Тоже галлюцинация, пришедшая из последнего сна? – Я потер виски, голове стало легче, гул в ушах затихал, но я посидел еще несколько минут, вспоминая тот сон о Аркаиме-призраке и сопоставляя его с событиями ночи.

– Но там было его продолжение внизу. Что оно означало: зеркальное отображение цитадели в параллельном мире или… подземелье! Возможно ли, что сгорела только его надземная часть, а подземелье осталось в целости и сохранности. Но если оно существует, значит должен быть вход! – Эта мысль меня взволновала. Я теперь был почти уверен, что существует и подземный Аркаим, не зря же мне приснился тот сон-предвидение.

– Но где искать вход? Да и времени осталось в обрез – завтра утром мы уезжаем. Ну, что ж, приеду сюда снова на более продолжительный срок, – решил я.

– Вот только бы товарища себе найти! – Подумав, я решил рассказать все Марку и попросить его позже съездить сюда на недельку. Быстро светало. Мир из синего стал серым, словно обесцветился. Я осторожно поднялся, зрение было в порядке, голова тоже. Нашел на горизонте гору Шаманиху, около которой базировался лагерь и направил к ней свои стопы. Бежать я не решился, впрочем, что такое три километра, минут за сорок дойду потихоньку, решил я. Я автоматически переставлял ноги, а мысли вертелись вокруг ночной грозы. Вдруг в кедах захлюпало, и я вернулся к реальности. От Аркаима я отошел метров на пятьсот – посуху. А теперь передо мной расстилался совсем иной пейзаж. Было такое ощущение, что по степи прошел ураган вместе с потопом. Редкие кусты выдраны с корнем, трава буквально плавает в воде…. Пришлось дальше идти босиком, кеды я связал и повесил на плечо.

– Как там лагерь? – Встревожено думал я, убыстряя шаг.

В лагере была катастрофа: некоторые палатки снесло ветром, и они, мокрые и мятые, лежали на земле жалкими кучками. Под ногами хлюпала вода. Некоторые пытались развести костры, но все так промокло, что у них ничего не получалось. Машины были забиты под завязку, у нас в кабине тоже сидели чужие парень с девушкой. Никто не спал. Народ был хмурый и молчаливый, я бы даже сказал – ошалевший. Отец, увидев меня, вышел из машины, он был бледным и не выспавшимся.

– Что здесь произошло? Я видел грозу, но не думал, что она захватит лагерь. В Аркаиме ее не было, хотя гром и молнии были, будьте нате!

– Ты был в Аркаиме? – Спросил отец.

– Да! Мне не спалось, и я решил прогуляться, в полнолуние было светло как днем. А там я заснул, сам не помню как, прямо во время грозы. Проснулся и сразу сюда. – Про свое приключение решил отцу не говорить, по крайней мере, пока! Отец как-то очень внимательно и пристально разглядывал меня, наверное, целую минуту. Мне стало тревожно, казалось, он знает, что я чего-то не договариваю, но отец ничего не спросил.

– Сегодня ночью Аркаим активировался, был сильный выброс энергии, мы видели голубой столб, уходящий в небо. Наверное, это и вызвало грозу и шквальный ветер. Я, когда увидел, что тебя нет, хотел поискать, но ветер был настолько плотный и сильный, что сбивал с ног. Я боялся, что опрокинет машину, но все обошлось. Когда ветер утих, разразился такой ливень, что на расстоянии полуметра от себя ничего не было видно. Пришлось ждать до утра.

Помолчав, он добавил, как бы про себя:

– Или кто-то его активировал.

В груди у меня похолодело. Как это активировал? Я почувствовал, как зашевелились волосы на голове. Кроме меня там никого не было! Это я стоял в круге, когда странный иероглиф налился голубоватым пламенем, и его свечение усиливалось до тех пор, пока я не сошел с него, тогда он угас.

– Но как я мог активировать эту громадину? Это невозможно! – В ужасе думал я. Меня затрясло. Видимо у меня был такой вид, что отец взял меня за плечи и как следует, встряхнул.

– Глеб! Что с тобой? Что там случилось?

Но я только потрясенно смотрел на него, ни в силах вымолвить, ни слова.

Поняв мое состояние, отец сказал:

– Поговорим позже, дома, когда ты успокоишься. Пожалуйста, сиди в машине или рядом, но никуда не ходи. Хорошо? – Я только кивнул.

– Сейчас я разведу костер и вскипячу чай! – Отец достал канистру с бензином и слегка плеснул на мокрый валежник. Костер с трудом, но разгорелся. Меня зазнобило, и я с удовольствием выпил кружку горячего сладкого чая, есть не хотелось. Затем я забрался на заднее сиденье нашего «козлика», укрылся пледом и проспал до обеда.