Читать книгу Подземелья Аркаима - Галина Сапфиро - Страница 7

В среду отец сказал, что с пятницы он в отпуске, ему нашли замену. И отдыхать он будет два с половиной месяца, отпуск дали сразу за два года. Отец был инженером-электронщиком, и обслуживал сложное оборудование на военной радиолокационной станции. В прошлом году его не отпустили, так как на станции велись ремонтные работы, и было необходимо присутствие отца.

– А так как у матери отпуск начинается позже, то и в Аркаим мы поедем ориентировочно через два месяца, всей семьей. Поездка займет четыре дня: день туда, два дня на месте и день на обратную дрогу. Успеем съездить до конца моего отпуска! – Объявил отец. Я прикинул, что это будет начало августа.

– А пока мы с вами будем ходить в лес, на рыбалку, и помогать матери в огороде, – сказал он, обращаясь к нам с Ярославом. Ярослав воспринял его слова без энтузиазма. В последнее время он серьезно увлекся музыкой. Ярослав в этом году окончил музыкальную школу, хорошо играл на гитаре и саксофоне. В следующем году он заканчивал одиннадцатый класс и серьезно подумывал поступить в консерваторию, инженерная и военная деятельность его не привлекала. В то время, как я хотел стать кадровым военным. Он и еще трое ребят даже объединились в ансамбль, и с увлечением тренировались в ДК, когда была свободна ударная установка с большим барабаном и медными тарелками. А я был рад проводить больше времени с отцом. К тому же я надеялся, что мы чаще будем ездить с ним на стрельбища. Отец с двенадцати лет учил меня стрелять. Сначала с мелкокалиберной винтовки, потом с охотничьего ружья и арбалета. А последние полгода я иногда ездил к нему в часть, где учился в тире стрелять из пистолета, винтовки и даже из автомата. Не знаю уж, как отцу это удалось, но мне разрешили посещать тир в его присутствии. А в лесу, возле охотничьей избушки, где мы иногда ночевали, отец поставил стенд, и я учился метать ножи. У меня это неплохо получалось. Я чувствовал, что за весну возмужал не только внешне, но и физически, стал выносливее и сильнее. Занятия спортом не прошли зря.

– Жаль, что до сентября не будет занятий по боевым искусствам! – с сожалением подумал я. Маркел объявил на прошлой тренировке, что последнее занятие состоится завтра, и до начала нового учебного года мы свободны.

– Видимо, у него есть свои личные дела, – с грустью заключил я.

– Ну, ничего, буду заниматься самостоятельно!

Переделав за несколько дней домашние дела, отец предложил нам с Ярославом отправиться на полтора месяца в лес, пожить в охотничьей избушке, порыбачить и поохотиться. Ярослав отказался, а я с радостью согласился. Отец сказал, что в понедельник, рано утром мы выезжаем, и чтобы я собрал вещи. Я с энтузиазмом начал паковать рюкзак.

Отец поднял меня в пять утра, когда мать с братом еще спали. Мы, стараясь не шуметь, позавтракали, погрузились в отцовский Уазик и поехали. Хорошо, что мы выехали по холодку, день обещал быть жарким, на небе не было ни облачка. Время в дороге бежало незаметно. Я с наслаждением вдыхал лесные запахи, наблюдая, как просыпается лес. Дорога постепенно превратилась в еле заметную заросшую травой колею, ездили по ней редко. Наконец пересекли небольшой ручей, значит, до избушки остались считанные метры. Когда подъехали, отец начал выгружать из машины снаряжение, а я вынимал свой рюкзак, стоя спиной к избе. Вдруг по спине пробежал холодок. Резко выпрямившись, я оглянулся. На крыльце избушки стоял Маркел.

Я удивленно посмотрел на отца, но тот, как ни в чем не бывало, подхватил резиновую лодку и понес ее к дому. Маркел, спустившись с крыльца, поздоровался с нами и стал помогать носить снаряжение в домик. Я озадаченно молчал, решив подождать с вопросами. Отец ничего не говорил о Маркеле, и я думал, что мы с ним, как обычно будем рыбачить и охотиться на рябчиков вдвоем. Иногда, правда, к нам присоединялся Ярослав, а матери с ее работой было не до поездок на природу. Но судя по поведению отца, присутствие Марка его не удивило. Значит, они договорились о совместном отдыхе заранее, но почему отец мне ничего не сказал? Отдых начинался необычно. После того как вещи были перенесены в избушку, Марк сообщил, что чайник вскипел и можно пить чай. Мы с отцом пошли на улицу, чтобы вымыть руки из умывальника, прибитого к старой березе. Намыливая руки, отец обронил, что Марк будет отдыхать вместе с нами, ничего не объяснив. Я опять промолчав, решив, что со временем ситуация прояснится. В общем-то, я был рад присутствию Марка, тайно надеясь, что смогу продолжить тренироваться здесь с его помощью. Когда мы пили чай на маленькой кухоньке, я исподтишка наблюдал за отцом и своим тренером. Я знал, что они были знакомы, тем более, что Марк время от времени проводил собрания, на которых присутствовали и наши родители. Но Марк никогда не приходил к нам в гости, и я не видел, чтобы у них с отцом когда-либо были общие дела. Я считал, что их знакомство было поверхностным, у каждого человека наберется несколько знакомых, с которыми он здоровается, интересуется как дела, но близкие друзья – это другое дело. Сейчас же по каким-то мельчайшим деталям, по тому, как они общались, я вдруг понял, что они друг друга знают хорошо. И даже очень хорошо. Мало того, они друг друга знают давно. Мне становилось все любопытнее.

Марк потянулся за бутербродом. Мой взгляд упал на его часы, черно-серый браслет с бронзово-золотистым узором красиво смотрелся на загорелом запястье. Точно такие же часы были у отца. До этого мгновения я не придавал этому никакого значения, мало ли у кого имеются одинаковые наручные часы, но сейчас данный факт заставил меня насторожиться и задуматься. Часы были не совсем обычные, более того, я больше ни у кого таких часов не видел, и в продаже тоже. У часов был черный квадратный циферблат без ободка, на котором ярко-зеленым высвечивались крупные цифры, показывающие время суток, а с каждой стороны в виде трех зубчиков выступали кнопки из желтого металла. С помощью кнопок с правой стороны можно было выставлять время и будильник. Если нажать среднюю кнопку с левой стороны, то цифры пропадали, а циферблат приобретал вид компаса с указанием сторон света, на котором желтая электронная стрелка острием указывала на север. Остальные две кнопки ничего не переключали, отец сказал, что они сделаны для симметрии. Часы были пылеводонепроницаемые и анти ударные. Мне строго запрещалось их трогать, да это было и невозможно, так как отец снимал их очень редко, порой мне казалось, что он и спал в них. Когда я однажды рассматривал часы, выпросив их у отца, то обнаружил, что браслет и циферблат представляют собой единое целое, как будто это одна литая деталь. Черный браслет из материала похожего на пластик был сделан заподлицо с циферблатом и такой же ширины. Верхняя часть браслета была выполнена в виде двух рядов квадратных кнопок с фасками. Они были двух видов: черные и серые, и чередовались в шахматном порядке. На черных «кнопках» были нанесены сверкающие красной бронзой значки, похожие на иероглифы. Пепельно-серые «кнопки» были украшены значками, «нарисованными» тонкими золотыми штрихами, они были больше похожи на усложненные руны, чем на иероглифы. В темноте все значки мягко светились. Толщина браслета с циферблатом составляла миллиметров восемь. Я не обнаружил на часах никаких швов или крышки для замены батарейки, словно они были разовой штамповкой. Когда я об этом спросил отца, он ответил, что часы подзаряжаются от солнца и не нуждаются в батарейках.

Я отставил пустую кружку. Марк с отцом обсуждали предстоящую рыбалку и не обращали на меня внимания. Они сидели рядом, и я обратил внимание, что они похожи как дальние родственники: у обоих был характерный заостренный подбородок и узкое слегка вытянутое лицо, светлые волосы и серые миндалевидные глаза. Из-за разницы в возрасте их сходство сразу не бросалась в глаза, отец был лет на пятнадцать старше. К тому же Марк носил аккуратную стрижку с длинным чубом, падающим на лоб, а отец – короткий ежик.

– Надо будет спросить у Марка, кто его родители и где он воспитывался. Вдруг тоже в детском доме?

Утром, после раннего завтрака, отец сказал, что они с Маркелом решили заняться моей тренировкой вплотную. Отец будет обучать меня в основном обращению со стрелковым оружием, а Марк – борьбой, владению мечом и прочими экзотическими видами вооружения. Также я должен буду бегать, плавать и учиться лазать по деревьям и скалам.

– Не слишком ли много всего я должен изучить и освоить за полтора месяца! – ошалело думал я, удивленный, и это еще мягко сказано, перспективой, развернутой передо мной отцом.

– Да и где здесь скалы, на которых я должен осваивать азы альпинизма? – я спросил его об этом. Отец несколько секунд внимательно смотрел на меня, затем выдал новость, которая меня сразила окончательно. Я был в полной растерянности. Отец, как само собой разумеющееся, объявил мне, что надолго мы здесь не задержимся, сегодня вечером порыбачим, сварим уху, а завтра по холодку двинемся дальше. Идти придется пешком целый день в хорошем ритме, так что мне нужно хорошо отдохнуть.

– И куда мы пойдем? – оторопело спросил я.

– В хижину Марка, о ней никто не знает, и ты никому не должен о ней говорить, даже брату, никогда не упоминать в разговоре со мной или Марком на людях. Когда мы вернемся домой, просто забудь о ней! Запомни это! Там есть и скала, и озеро, и необходимое вооружение и снаряжение. Я потрясенно молчал. Выходит наша экспедиция изначально планировалась специально для моего обучения, а не для отпускного отдыха. Только меня забыли почему-то поставить в известность о ее цели. Если уж говорить прямо, меня обманули, заманив сюда отдыхом с рыбалкой и охотой, а теперь поставили перед фактом. Ну и дела! Что-то в последнее время в моей жизни стало появляться много загадок. Я, конечно, не расстроился, наоборот, был рад потратить полтора месяца на интенсивную тренировку под руководством отца и Марка, но к чему такая таинственность?

Утром, сложив в рюкзаки только необходимую одежду, мы выступили в поход. Погода выдалась пасмурная, один раз даже взбрызнул дождик, так что идти было не жарко. Шли быстро и практически без отдыха. За весь день остановились всего два раза у попавшихся на пути ручьев. Попив воды, съев по бутерброду и отдохнув минут двадцать, продолжали путь. К вечеру я совсем выбился из сил. Марк подбодрил меня, сказав, что до заката мы доберемся до базы, там можно будет помыться и отдохнуть.

– Ого! Уже и «до базы»! Не слишком ли громкое название для охотничьей избушки! – Вяло подумал я. От усталости я слегка отупел, и «шевелить» мозгами не хотелось.

В лесу почти стемнело, когда мы, наконец, пришли. Последний километр пришлось идти с включенными налобными фонариками. Я с облегчением сбросил рюкзак, сел на пенек от спиленного дерева и снял туристические ботинки, ноги гудели. Строение, стоящее под кронами высоких сосен и в самом деле хижиной не являлось. Небольшое одноэтажное здание с ровными гладкими стенами, с плоской крышей. И стены, и крыша бетонного куба имели явно маскировочную окраску: они были сплошь покрыты коричневыми, темно-зелеными и бежевыми пятнами. Подобный камуфляж я видел в кино на разведчиках или спецназовцах. Здание имело одну входную дверь и на фасаде – три окна в виде узких, высоко расположенных бойниц, остальные стороны мне не были видны. Вокруг базы не было ни площадок, ни дорожек, ни столбов или опор, вообще ничего, только нетронутый рукой человека лес. Перед крыльцом желтело песчаное пятно, а дальше трава и кустарники. Бани тоже не просматривалось.

– Значит, мыться придется в озере, а уже почти стемнело! – Уныло констатировал я.

Внимательно осмотрев крышу, я не увидел никаких проводов и антенн.

– Так, а свечки здесь есть! Ну и база! – Уже раздраженно подумал я.

– Глеб! Идем внутрь, возьми свой рюкзак! – Окликнул меня отец, стоящий на крыльце вместе с Марком. Я поднял рюкзак и понуро поплелся к ним. Моя одежда вся пропиталась потом, спина чесалась.

– Сейчас бы в нашу баньку! – Грустно подумал я, поднимаясь по ступенькам, цоколь был высокий, около метра. Я не видел, чтобы Марк открывал дверь ключом, но когда он толкнул ее ладонью, она открылась. Через мгновенье за ней вспыхнул яркий свет. За дверью проявился пустой коридор, на стенах которого светились матовые полусферы. Они красиво сочетались с темно-зелеными стенами.

– Откуда здесь электричество! – Только и смог я воскликнуть в изумлении.

– Это секретная военная база, – пояснил Марк, – поэтому о ней никто не должен знать!

Я не мог не верить его словам, но что-то меня смущало. Зачем нужна в лесу база? Слишком уж она была мала. С правой стороны коридора было три таких же узких окна, как и на фасаде, а с левой – три двери. Я заглянул в первую, там находился туалет с раковиной для мытья рук. Отец с Марком зашли в следующую дверь, которая оказалась небольшой кухней-столовой, сверкающей хромированной сталью и черно-белым пластиком. Мебель и кухонное оборудование было так удачно скомпоновано, что здесь даже поместился черный кожаный диван. Напротив него висел на стене большой плоский телевизор. Пока взрослые готовили бутерброды к чаю, я пошел ознакомиться со следующей комнатой. Это была спальня, оставленная очень лаконично, ничего лишнего, две узких тахты, письменный стол с ноутбуком, пара офисных кресел и три небольших встроенных шкафа для одежды. Стены и потолок были отделаны пластиком светло-серого цвета. После легкого ужина отец сказал, что сейчас мы спустимся в подвал, где есть душевая, и я смогу помыться. Я уже устал удивляться, да и разморило меня после горячего чая, поэтому без слов взял рюкзак и пошел следом за Марком. Дойдя до конца коридора, он что-то нажал на стене, и торцевая панель бесшумно отъехала в сторону. Перед нами оказалась небольшая площадка и ступени, ведущие вниз. Спустившись в подвал, я понял, что база, собственно, находится под землей, а помещения наверху так, для отвода глаз. Здесь были душевые, рассчитанные на десять человек, пятнадцать небольших индивидуальных спален, два тренировочных зала, оружейная, тир, столовая, кухня, приличная библиотека с книжными шкафами и пятью отдельными компьютеризированными кабинками. Думаю, что были и еще помещения, но это все, что мне показали. Входы в комнаты были замаскированы под обычные стеновые панели, и обнаружить их можно было только по сканеру на стене, к которому нужно было приложить палец, чтобы дверь открылась. Мои данные ввели в управляющий компьютер, и я теперь мог входить в свою спальню, которую мне отвели для проживания, в общие помещения и выходить из подвала. Помывшись под душем, я рухнул на тахту и сразу уснул.

Утром после пробежки втроем и завтрака из готовых замороженных блюд, которыми, как оказалось, были забиты полки холодильника, Маркел повел меня в оружейную, где выдал настоящий меч в ножнах, бамбуковую палку, винтовку с оптическим прицелом, пистолет с кобурой и нож в футляре из кожи.

– С этим мы будем работать! – Кратко пояснил он. Также я получил два комплекта одежды для улицы, два – для «дома» и два для занятий в спортзале. Затем мы пошли в спортзал, где я стал делать разминку. Вскоре пришел отец, и они с Марком начали работу в спарринге. Мне было интересно посмотреть на их совместную тренировку, так как я впервые видел отца в паре со своим тренером. Я разминался, иногда поглядывая в их сторону, но потом увлекся и перестал обращать на них внимание. Наконец, устав, я остановился, вытер пот, стекающий со лба, и в буквальном смысле слова, остолбенел. Отец с Марком вели бой в полную силу. Удары и блоки следовали с такой скоростью, что я не успевал их отслеживать. Подобного я еще не видел. Оба двигались стремительно и, в то же время, плавно, словно танцуя смертельный танец. Это был бой мастеров высшего класса.

– Почему отец никогда не демонстрировал нам с братом свое уменье? – Подумал я.

– Может быть потому, что не было равных партнеров? Или он скрывал свои возможности?

Я уже не сомневался в том, что отец и Маркел давно знакомы, и в том, что они не первый раз тренируются в спарринге. Их что-то связывало, но что?

– Придет время, и я узнаю. Раз уж они стали открывать мне свои тайны, значит, постепенно откроют все. По крайней мере, я на это надеялся.

– Но почему мне ничего нельзя рассказывать даже Ярославу?

Закончив тренировку с отцом, Марк принялся за меня. Потекли однообразные дни: я бегал, плавал, стрелял, «махал» мечом до тех пор, пока руки переставали меня слушаться. «Бился» то с Марком, то с отцом, осваивая различные приемы. Развивая силу пальцев, подолгу висел на ветке полу засохшего дерева, растущего недалеко от базы. Вечером быстро мылся, ужинал и, измочаленный, валился на свою тахту, проваливаясь в темноту без сновидений до утра. Через неделю вдобавок ко всему, начались уроки скалолазания. Дней десять с утра я по два часа ползал как краб по скале, невысоко над землей, цепляясь пальцами за все выступы и трещины. Затем работали со страховкой и крючьями. Потом обед и тренировки с оружием. После плавания и небольшого отдыха, схватки с Марком или отцом. Вначале мне казалось, что я умру, не дожив до вечера. Но через две недели с удивлением обнаружил, что стал гораздо меньше уставать, и что занятия стали доставлять мне удовольствие, а мое тело обрело скорость и выносливость. Я втянулся. Теперь я ползал по скале без страховки, правда, Марк не разрешал еще забираться слишком высоко. Пальцы стали сильными, я мог подтягиваться без помощи ног. У меня было такое ощущение, что я все это уже умел, но забыл. А теперь тело легко вспоминает старые навыки. Это было странное ощущение.