Читать книгу Птица счастья - Галина Солонова - Страница 6

Немцы, обосновавшиеся на станции, чувствовали себя хозяевами. Пополнение приняли. Об этом командиру партизанского отряда сообщил связной, семидесятилетний дед Захар, якобы часто охотившийся в лесу на зайцев. «Пополнение… К чему бы это? Что затевает немчура? – размышлял командир, разглядывая карту местности, где расположена станция. – Придётся посылать опытных разведчиков»…

Чуть только забрезжил рассвет, Иван и Константин, надев поверх фуфаек маскхалаты, встали на лыжи. Шли по пышной снежной целине – всю ночь хлопьями шёл снег. Наконец остановились. Сбросив с себя вязанки хвороста, которые должны были послужить оправданием на случай встречи с немцами, оглянулись назад. Заснеженный лес стоял стеной километрах в трёх. Впереди, в двадцати минутах ходьбы – окраина села. Стройными рядами из труб домов поднимался дым. Тишина. Костя вспомнил, как они с Нюрой год назад любовались новенькой трубой, из которой так же стройно, с запахом хвои, валили клубы дыма.

– День сегодня будет бесснежный и безветренный, тихо сказал Иван. – Достав из-за пазухи бинокль, направил объективы в сторону станции. – Копошатся сволочи с раннего утра. Посмотри-ка ты, Костя, может быть, лучше рассмотришь.

Константин торопливо приложил окуляры к глазам и, не отрываясь, смотрел вдаль. Наконец произнёс:

– Мне кажется, разгружают они вагон со строительными материалами. Надо подобраться поближе и понаблюдать…

Прошли ещё метров пятьсот. Сняв лыжи, расположились за небольшим бугорком у зарослей ивняка. Окопавшись в снегу, лежали долго, рассматривая станцию и её окрестности. Всё фиксировали в памяти, чтобы потом нанести на карту все объекты… Продрогли.

– Холодновато, – тихо произнёс Костя, растирая ладонями посиневший нос, губы, щёки и уставшие от напряжения глаза, обрамлённые заиндевевшими ресницами.

– Ничего. Сейчас согреемся: ползём по-пластунски с хворостом и лыжами метров сто до тропинки, маскхалаты, полозья присыпаем снегом и окольными путями двигаемся к деду Захару. Ты вперёд, а я минут через десять, – сказал Иван…

Хата деда Захара стояла на самом краю села с правой стороны от станции. Седенький, щупленький от времени и жизненных забот, похоронивший три года назад свою Прасковью, отправив на войну троих сыновей, жил один. Но интереса к жизни ещё не потерял. До войны он долгое время работал лесником. В лесу знал каждую тропинку, деревце и кустик, а в округе – весь люд от начальства до последнего мальца. Собрался на фронт, да не взяли, но придумал, как «пособлять супостатов изничтожать».

Прислонившись сутулой спиной к тёплой печи, дед Захар поглаживал ладонью правую руку, что нещадно ломила, и думал свою думу. Неожиданно услышал шорох в сенях – насторожился. Кто-то обивает снег старым голиком – отлегло от сердца: значит, свои. Кряхтя, поднялся навстречу:

– Костя, – обрадовался дед. – Проходи скорее к печи.

– А мы хворосту тебе на растопку несём с Иваном. Скоро и он должен подоспеть.

– Вот спасибочки: очень кстати. Сейчас взвар приготовлю…

Осторожно прихлёбывая из алюминиевых кружек горячий напиток, заваренный только Захару известными корешками, Иван с Константином слушали последние новости.

– Непрошеные гости хозяевами себя почуяли. А что, в селе только несколько немощных стариков да бабы с малыми детями – шебуршить некому. Осмелели гады, вольготно себя чувствують: большой строительный отряд прибыл, водокачку строють…

Морозная и лунная была та январская ночь. Партизанский отряд продвигался к станции. Снег сильно скрипел под ногами и полозьями саней. Было далеко всё видно и слышно – это затрудняло действия партизан. Воспользовавшись тем, что на станции стоял под парами вражеский эшелон, который отвлекал внимание немцев, удалось скрытно расставить свои силы перед штурмом. Каждый его участник чётко знал свои задачи. Никаких посторонних эмоций.

Четыре вагона, в которых жили гитлеровцы, были основным объектом удара. Расчёты станкового и двух ручных пулемётов заняли позицию с правого фланга этих вагонов, автоматчики пробрались к левому. Когда всё было готово к атаке, командир разведки и его помощник стремительно перескочили через железнодорожные пути, бесшумно сняли часового у здания станции и бросили в окно противотанковую гранату. Аппаратура телеграфно-телефонной связи была уничтожена – станция оказалась отрезанной. Ещё две гранаты сразили немецких офицеров, находившихся в дежурной комнате. Это послужило сигналом к атаке. Застрочили пулемёты и автоматы. Шквал страшной силы кинжального огня обрушился на вагоны, из которых ни один гитлеровец выскочить не смог.

Подхватились немцы, что жили в пристанционном посёлке и подняли беспорядочную стрельбу. Видимо, враг не сразу понял, что произошло: находившийся в укрытии недалеко от станции пулемёт бил в противоположную сторону.

Бой ещё шёл, а подрывная группа партизан тем временем подобралась к железнодорожному мосту. Заложили тол и подожгли шнур. Взрыв моста был последним эпизодом военной операции.

Немецкий гарнизон был разгромлен, более семидесяти солдат и офицеров врага были уничтожены.

Выполнив задачу, поставленную командиром, не неся никаких потерь, партизанский отряд отходил. «Теперь можно и вздохнуть полной грудью», – подумал командир отряда.

Бывший разведчик партизанского отряда закончил свой рассказ. Опустив голову, он ещё несколько минут молчал – будто воспоминания о войне не отпускали его. И дети сидели молча, боясь нарушить тишину. Наконец Константин Сергеевич поднял голову, окинул взглядом детишек и тихо произнёс:

– Будьте здоровы, любите Родину, берегите мир.

Класс наполнился детскими аплодисментами.

(Во второй части 5-й главы использован отрывок из воспоминаний комиссара районного партизанского отряда К.С. Тихоненкова о реальном бое партизан с фашистами).