Читать книгу Инь vs Янь. Книги 1-2 - Галина Чередий, Галина Валентиновна Чередий - Страница 8

– Если думаешь, что, затрахав меня до нестояния, ты сможешь заставить меня делать то, чего я не хочу, то раскинь мозгами еще раз. – В этот момент по бедрам потекло. – И какого черта ты не надел эту хренову резинку?

– Ты здорова. Я тоже. И ты на таблетках. Не вижу особой проблемы. Если честно, после этого раза я вообще больше не хочу пользоваться с тобой защитой.

– Откуда ты знаешь про болячки и мои таблетки? – тут же напряглась я.

– Если меня кто-то интересует, то я узнаю о нем или о ней все. В прямом смысле ВСЕ.

– Ты что, как эти психи из триллеров?

– Нет, я просто привык обладать всей информацией, которую можно получить свободно, купить за деньги или добыть любым другим способом.

– Другим – это просто украсть?

– Любым из возможных, – безразлично пожал плечами мужчина, и я почувствовала укол страха.

– Так, ладно, Рамзин, это уже реально не смешно и жутко утомляет. Поиграли и хватит. Верни мою одежду и кольцо, я сваливаю из твоего дурдома, а ты можешь и дальше продолжать тут играть в свои игры с доминированием, или там «монополию», или, не знаю, в любую другую хрень, – уперлась в грудь мужчины и толкнула со своей дороги. С тем же успехом могла упереться в стену.

– Никто здесь не играет, Яночка. Я сделал тебе совершенно конкретное предложение, – Рамзин опустил глаза на мои руки на своей груди и с ухмылкой накрыл их своими ладонями, прижимая плотнее. – Не стесняйся, я люблю пожестче.

Я проигнорировала его попытку поддразнить меня и даже избегала встречаться глазами. Ибо как-то неправильно это на меня действует.

– А я совершенно конкретно отказалась от твоего предложения. Все, конец истории, в этом месте сценария мы расходимся, чтобы не встречаться больше никогда.

– Этот вариант неприемлем. Отрицательный ответ не принимается. – Мужчина все же отстранился, недовольно нахмурившись, и при этом я четко ощутила, что выпадаю прямо сейчас из поля его зрения, и он будто погружается в свои мысли, так, словно и правда с этого момента не собирался более со мной считаться. – Что же, значит, решать все буду я сам. Сейчас я уже опаздываю на встречу с твоим отцом и Гориным. Кольцо я тебе не верну, потому что отдам его этому твоему горе-жениху. А одежда тебе не нужна, потому что ты остаешься здесь ждать меня. По дому можешь ходить и в моем халате.

– Господин Рамзин, если всерьез думаете, что отсутствие каких-то тряпок остановит меня от того, чтобы свалить отсюда на хрен, то вы ни черта не почерпнули из всей той инфы, что нарыли на меня. Я уйду отсюда хоть в твоем халате, хоть вообще голой. И, я думаю, подвезти меня до дому в столь экзотичном виде найдется масса желающих. – Я демонстративно сложила руки на груди, давая понять, насколько серьезно настроена.

Если Рамзин собирал обо мне сведения, в том числе и в интернете, то мои многочисленные пьяные выходки, как, впрочем, и сплетни, многократно их преувеличивающие, вряд ли могли ускользнуть от его внимания. Как и то, что все, даже кто притворялся моими друзьями, считали меня абсолютно безбашенной и бесящейся с жиру и безделья доченькой богатого отца. Мне всегда было тупо поровну на мнение окружающих и на то, как это выглядит со стороны. Даже очень нравилось, что именно такой – на всю голову отмороженной – меня все и воспринимают, не лезут в душу и не предлагают дружбу, соблюдая дистанцию, будто я слегка заразная. По крайней мере, я точно знала, что если кто и приближается, значит, ему чего-то очень сильно от меня нужно. Но сейчас на полвздоха мне вдруг стало жаль, что этот мужчина, посмотрев на все это, воспримет меня так же, как и все остальные. Но это кратковременное помутнение рассудка быстро прошло. Он такой же, как все.

Рамзин прищурился, прибивая меня к месту взглядом. Я сделала то же самое. Скопировала его позу и уставилась в ответ, не обращая внимания, что стояла голая перед ним. Это не то обстоятельство, что могло смутить меня.

– Ладно, – неожиданно покладисто кивнул он и даже криво улыбнулся, будто ему и правда в голову пришла хорошая идея. Хотя у меня он со словом «хорошая» чего-то в одном предложении никак не склеивался. Неспроста это. – Поедешь со мной. Понаблюдаешь за процессом. Тебе это пойдет на пользу. Оценишь на будущее, стоит ли рыпаться.

Что, собственно, он этим хотел сказать? Но пояснений не последовало. Мужчина вышел из комнаты и вернулся через несколько минут с моей одеждой. При этом он говорил с кем-то по телефону.

– …да. Появилось некое обстоятельство. Я опоздаю максимум на полчаса – минут сорок. Да. Благодарен за понимание.

Кто еще умеет говорить слово «благодарен» так, словно делает охренительное одолжение собеседнику?

Рамзин отключился и бросил мои вещи на постель.

– Одевайся и приходи на кухню. Перекусишь и поедем.

– Я курить хочу.

– Не раньше, чем позавтракаешь. Да и вообще ты бросаешь. Терпеть не могу этот запах.

– Ну так не терпи. Я же не навязываюсь, – безразлично пожала плечами.

– Яна, если я говорю, что ты бросишь курить, то так оно и будет. Как, впрочем, и бухать, и глотать всякую хрень. Не сможешь сама – обратимся к специалистам.

– Рамзин, я дрессировке не поддаюсь! Не веришь – у меня спроси, – презрительно фыркнула, направляясь снова в ванную.

– Яночка, результаты зависят от того, кто дрессирует. А я это умею. И ты это проверишь на себе. И привыкай меня звать по имени. А то как-то неудобно между любовниками такие формальности.

– О, да брось ты! То, что мы пару раз перепихнулись, еще не повод для такой интимности, – огрызнулась я.

Рамзин же только безразлично качнул головой, как бы говоря, что никуда я не денусь, и ушел из комнаты. Приведя себя в относительный порядок, я босиком с туфлями в руках тихонько прошлепала мимо кухни, где чем-то гремел Рамзин, прямо к входной двери. Но только для того, чтобы понять, что она заперта. Подергав и повозившись с ручкой, я шепотом выругалась.

– Далеко собралась? – раздался за спиной голос Рамзина.

– Отсель не видать, – ответила, опираясь спиной о непреодолимую преграду. – Дверь открой, маньячила.

– Иди ешь. Мы опаздываем, между прочим, – терпеливо сказал мужчина.

– Да не хочу я есть в такую рань! Меня тошнит еще! – раздраженно выкрикнула я.

– Почему я даже не удивлен? – на лице ни один мускул не дрогнул.

– Любишь сам с собой поговорить?

– Нет, предпочитаю благодарную аудиторию.

– Ну, сейчас ты точно с этим промахнулся.

– Яна, я ненавижу повторять. – Вот теперь хищник явно начал раздражаться. Выбесить кого угодно на пустом месте – это я умею и даже люблю. – Просто зайди, сядь за этот чертов стол и съешь хоть что-то.

Я, конечно, упертая, но устраивать препирательства перед закрытой дверью, тем более с такой не менее упрямой скотиной, как Рамзин, считаю бесперспективным, потому как «упертая» не синоним «тупой». Прошла на кухню и с миной приговоренной к смерти села за стол. Рамзин, хмыкнув, поставил передо мной тарелку с выглядящей для меня неаппетитно фигней из яиц. Похоже, что омлет. Пахнет неплохо, но разве могу я это признать добровольно? Я капризно скривилась.

– Я завтракаю только кофе и бутербродами.

– Учту на будущее. А сейчас ешь, что есть.

– Не буду я эту бурду! – ковыряясь в тарелке, проканючила я.

– Яна! – рявкнул Рамзин так, что посуда задребезжала, но тут же смягчился: – Пожалуйста, не будь ребенком.

– А что ты против детей имеешь, Рамзин? У тебя свои-то есть? Ты вроде уже не юноша.

Неожиданно лицо мужчины помрачнело настолько, что даже мне с моим вечным похеризмом захотелось как следует прикусить себе язык. Рамзин прибил меня к месту таким убийственным взглядом, от которого я чуть не стекла под стол.

– Ешь! Или выметайся из-за стола! – рыкнул он.

Я обиженно уткнулась в тарелку и стала запихивать в себя омлет. На самом деле он был очень вкусным. Последний раз такой готовила мне мама. Рамзин все это время стоял спиной ко мне и с совершенно отсутствующим видом смотрел в окно. Вся его поза сигналила о том, что он сейчас думает или вспоминает о чем-то далеко не самом приятном, и, я бы даже сказала, болезненном.

– Не так уж и плохо, – буркнула я, покончив с едой, и Рамзин заметно вздрогнул, возвращаясь в реальность. – Спасибо, что не дал умереть с голоду.

Мужчина как-то рассеянно улыбнулся, и маска безжалостного и вечно готового ко всему хищника слетела. Всего на пару секунд передо мной стоял совсем другой Рамзин. Все такой же сильный, но еще и немного уязвимый. Просто мужчина с нормальными эмоциями. Тот, кому бывает больно и одиноко. И в этот момент я ощутила себя буквально очарованной этой его стороной. За внешним жестким фасадом мелькнуло на краткий миг что-то завораживающе настоящее, и это ударило меня прямо в центр груди, забираясь в самую глубь. Но хорошего понемножку, и властный зверь вернулся так же быстро, как и отступил.

– Обувайся и поехали, – скомандовал он.

Я подчинилась, бухтя себе под нос, что становлюсь уже какой-то дрессированной зверушкой, на что мой любовник высокомерно хмыкнул. Ну да, радуйся, пока твоя очередь.

На крыльце я все же наконец закурила, с наслаждением заглатывая дым, и с удовольствием наблюдала, как раздраженно на меня поглядывал Рамзин с заднего сидения машины, говоря по телефону. Сегодня нашими сопровождающие опять были два здоровенных амбала, правда, хоть убейте меня, я бы не сказала, те же это, что и вчера, или нет. Видела только, что они косятся на меня немного недоуменно и нервно, чувствуя волны раздражения, исходящие от хозяина. Когда я села в салон, мы немедленно выехали, вливаясь в плотный утренний поток транспорта. Рамзин продолжал висеть на телефоне и на этот раз с кем-то бегло говорил на английском. При этом смотрел он на меня не отрываясь из-под своих чуть опущенных, длинных, густых ресниц. Бабам бы удавиться за такие. И его взгляд снова был наполнен той же степенью голода, будто мы и не трахались почти всю ночь напролет и не добавили с утра пораньше. Он медленно и неприкрыто греховно то проходился по моим припухшим губам, то спускался к груди или бедрам и так же не спеша следовал обратно. И несмотря на то, что у меня ломили и болели все мышцы внутри и снаружи, эта неприкрытая ненасытность, откровенно читаемая в его глазах, пробиралась мне под кожу, как будто это были его наглые, повсюду проникающие пальцы. Усталость и пресыщенность, вроде наполнявшие до краев тело, преображались в новую дрожь зарождающегося желания. Так, словно хотеть этого мужчину должно было стать моим перманентным состоянием. Разумом я с этим была не согласна, но, похоже, моему телу глубоко начхать на это согласие. Его больше устраивало руководство расположившегося рядом мужчины, а не мои запрещающие реагировать на откровенные провокации директивы. Не желая просто сидеть и тупо плавиться чертовой карамельной лужей под наглыми зенками Рамзина, я уставилась на него в ответ. В эту игру можно играть вдвоем. Я приклеилась бесстыдным взглядом к его рту, что сейчас доносил до кого-то, наверное, весьма важную информацию, и заметила, как дрогнули ноздри мужчины. Потом нахально прошлась по его телу, неприлично долго задержавшись на ширинке, где тут же стали происходить некие изменения, и вернулась к глазам, посмотрев из-под ресниц и приоткрыв губы.

Рамзин нажал на отбой.

– Не играй со мной в эти игры, Яночка, – хрипло и угрожающе произнес он.

– А иначе что?

– Мы торопимся, но я наплюю на это и попрошу парней припарковаться у обочины и постоять спиной к машине снаружи, пока мы с тобой не закончим. Но мне так казалось, что для тебя и так немного чересчур, и я по доброте душевной хотел дать тебе до вечера передышку. Но если тебе она не нужна…

– Слушай, Рамзин, а ты помереть раньше времени не боишься от чрезмерной половой активности? Сколько тебе лет-то? Тридцать пять, сорок?

На самом деле он не выглядел даже на тридцать. Может, конечно, здоровый образ жизни и все такое. Вообще-то, мой отец тоже сильно был озадачен своим здоровьем, но возраст-то никуда не денешь. Хотя, надо помнить, что у моего отца была я. Ходячая катастрофа, и заноза в заднице, которая ежедневно пила с него кровь литрами, по его же заверению. Вдруг в этом все дело?

– Если опасаешься, что я слишком стар, чтобы удовлетворять твои сексуальные аппетиты, то расслабься. На тебя у меня здоровья хватит более чем.

– Ну да, опять же, фармацевтическая промышленность вам, мужчинам, в помощь. Чудо-таблетки всякие.

– Яночка, на тебя у меня стоит круглые сутки и без химических чудес. И, думаю, это довольно надолго.

– Это мне льстить должно?

– Ты даже не представляешь насколько.

Блин, вот как может так быть, что хочется увидеть, как голова этого засранца лопнет, как арбуз, от самодовольства, и в то же время внутри все сворачивалось болезненно-сладостным комом, когда на секунду представила, что он прямо сейчас воплотит свою угрозу с незапланированной остановкой в жизнь. Так, дорогая, похоже, правы те, кто тебе уже много лет советуют буйную головушку подлечить. Доигралась ты, Яночка.

– Мальчики, и часто вам так приходится гулять возле машинки, пока босс предается разврату? – переключила я свое внимание на сидящих впереди громил. Но никто на меня не среагировал, и только сука Рамзин нахально ухмыльнулся.

– Они у тебя только по определенной команде говорят? Типа: «О'кей, Гугл, скажи, как мне избавиться от одного ходящего при дневном свете похотливого упыря?»

Рамзин нахмурился и открыл рот, но опять зазвонил его телефон.

– Ненавижу повторяться, но, видимо, пункт о том, когда тебе можно оскорблять меня, а когда этого делать не стоит, придется напомнить тебе гораздо настойчивее, – сказал Рамзин таким тоном, что пословица «повторение – мать учения» заиграла новыми красками.

Я отвернулась к окну, потому как дальнейшие гляделки и взаимные уколы правда могли плохо кончиться. Моя задача сейчас – добраться куда-нибудь и свалить от этого слегка пугающего мужика в закат.

К тому времени, как Рамзин закончил очередные переговоры, я поняла, что мы находимся уже буквально в паре кварталов от отцовского офиса. И это мне не сказать что понравилось.

– Ты что, не шутил по поводу встречи с моим отцом? – насторожилась я.

– А я в тот момент выглядел веселым?

– Слушай, кончай свои еврейские приколы и ответь мне нормально. Зачем тебе встречаться с моим отцом?

– Я бы, конечно, объяснил тебе все, но ты ведь сама настояла на поездке. Так что прояви терпение – и все увидишь сама.

– Иди ты! Я не хотела никуда с тобой ехать. Я просто хотела вернуться домой, ясно?

– Ну, к вопросу о доме данный визит тоже имеет непосредственное отношение.

– Если думаешь, что я стану светиться с тобой на людях, а тем более перед отцом и Гориными, то ты ошибаешься.

– Полагаешь, у тебя есть выбор в этой ситуации, Яночка? Наивная ты чукотская девушка! – пророкотал Рамзин, подаваясь вперед. – А фамилию своего женишка несостоявшегося можешь вообще забыть на веки вечные.

– Рамзин, скажи честно, у тебя какой диагноз? А то мне раньше с настоящими психами спать не случалось, вот и хочу запомнить на будущее. Авось пригодится.

Рамзин выбросил вперед руку так стремительно, что я даже вскрикнуть не успела. Жесткие пальцы впились в затылок, и мое лицо через секунду оказалось в миллиметре от физиономии моего любовника, которая сейчас больше походила на маску взбешенного хищника.

– Поверь, в будущем тебе такая информация не пригодится, – прорычал он и обрушил на мои и без того многострадальные губы один из своих карающих поцелуев.

А я, вместо того, чтобы хотя бы укусить, ответила так же жестко, вцепившись ему в волосы и прижав так, как если бы предотвращала его попытку побега. Рамзин мгновенно разогрелся до миллиона градусов и задрожал, поджигая и меня. Сдавленно застонав, он втащил меня себе на колени, усадив поверх самого натурального куска горячего камня в своих штанах. Я же, совершенно ошалев за считанные секунды и потеряв связь с реальностью, стала тереться об него, не разрывая разносящей все в клочья стихии нашего поцелуя. Бедра мужчины яростно толкались мне навстречу, а руки шарили по телу, забираясь под топ и торопливо расстегивая на мне джинсы. Неожиданно с передних сидений раздалось хоть и тактичное, но достаточно громкое покашливание. Рамзин оторвался от меня и уставился абсолютно пьяными глазами, словно силясь понять, что случилось, и тяжело, хрипло дыша.