Читать книгу В родных Калачиках. Воспоминания о советском детстве - Галина Вервейко - Страница 27

Не передать то чувство, которое мы испытали при расставании с первой учительницей! И для Клавдии Ивановны мы были последним выпуском в её почти сорокалетнем труде учителя начальных классов. Правда, она, уйдя на пенсию, ещё набрала первый класс, но, проучив их два года, ушла на отдых по состоянию здоровья. Помню, как я очень сильно переживала за её маленьких учеников, так как была у них вожатой. Мне было жалко, что им так рано придётся расстаться с такой хорошей учительницей. Ведь и она, и они уже успели привыкнуть друг другу.

Своё окончание начальной школы мы отмечали не только в школе на своём классном празднике вместе с родителями, но и собирались на чаепитие к Свете Скрипка, в доме на Омской улице. Там мы подарили Клавдии Ивановне большой букет цветов, долго с ней разговаривали, и не могли представить, как мы теперь будем учиться в школе без неё.

Закончили мы начальную школу в отдельном одноэтажном каменном здании (в него мы перешли ещё во втором классе), которое находилось на территории основной двухэтажной школы, в которой учились ребята 5-10-х классов.

Хочу ещё добавить, что, несмотря на нашу успешную учёбу (Клавдия Ивановна умела каждому своему ученику создать стимул для этого, к тому же она за свой учительский труд была награждена знаком «Отличник народного просвещения»), мы были уже в начальной школе большими озорниками. В первом классе я однажды плохо вела себя после уроков, и Клавдия Ивановна, написав записку моим родителям, попросила Сашу Кузнецова, который жил в соседнем со мной доме, отнести её. Я его встретила из-за угла, отобрала записку и подралась с ним, обозвав «предателем». Потом его мама пришла к моим родителям, рассказала об этом, и все они смеялись надо мной. Рассказали учительнице, она тоже засмеялась, сказав:

– Ну, Галя, ты и хулиганка! Не ожидала я от тебя такого! И поскольку большинство моих друзей были мальчишками, то я частенько участвовала с ними в разных проделках. И мне с ними частенько доставалось за это – «по полной программе». Клавдия Ивановна в такие дни брала наши портфели к себе домой, сообщая, что мы должны явиться за ними к ней по адресу: Гагарина, 72 (это было недалеко от школы), вместе с родителями.

Во дворе её дома была большая собака на цепи. Мы стучали в окно, и кто-нибудь из её домочадцев выходил за ворота, чтобы проводить нас в дом. Сначала Клавдия Ивановна очень строго сообщала матери или отцу о случившейся проделке, затем они вместе «наставляли нас на истинный путь», а мы слушали, опустив голову. А после, в знак перемирия, с надеждой, что с сего дня «всё будет хорошо», садились за стол пить чай. И Клавдия Ивановна уже улыбалась, даже смеялась, и становилась радушной хозяйкой, с гордостью посвящая нас в тайны своей семейной жизни.

В семье Карбиных (муж у Клавдии Ивановны – Александр Степанович, как я уже говорила, был врачом) царило глубокое уважение. Именно так рассказывала наша учительница о своей свекрови, жившей с ними (иногда она приглашала её в школу на пионерский сбор, чтобы мы послушали от неё о первых послереволюционных годах жизни в Калачинске), муже, который имел «самую человечную профессию на земле» (по словам учительницы) и своих сыновьях – Анатолии и Владимире. Показывала семейные фотографии. А однажды вместе с нами, в канун 8 Марта, выпустила фотоальбом о наших мамах, поместив их фотографии с краткой биографией на странице. Этим она подчёркивала и учила нас самым главным – семейным, ценностям.

Не забывала Клавдия Ивановна и своих предыдущих учеников, получала от них письма, открытки. Рассказывала нам о том, кем они стали в жизни. Так же она позже помнила и всех нас, пропустив каждого через своё сердце. Учась в школе, наш 5 «А – 10 «А» класс получал от неё поздравительные открытки (обычно на 7 Ноября и Новый год). Мы частенько приходили к ней в гости после школы, сообщая о своей жизни. Пришли мы всем классом и 1 сентября 1972 года, когда пошли в свой последний – десятый класс.

Сфотографировались с Клавдией Ивановной у дома на улице Гагарина, ставшего для всех нас родным. Она угостила нас крупными ранетками, растущими на деревьях во дворе её дома. Улыбаясь, Клавдия Ивановна смотрела на своих повзрослевших воспитанников, и, конечно, вспоминала нас, какими мы пришли к ней в первый класс: ведь возраст первоклашек для неё был самый любимый.

Я переписывалась со своей первой учительницей до конца её жизни, и часто слышала от неё дорогие слова: «Галя, ты для меня – дочь». И почувствовала себя осиротевшей, когда в 1995 году получила, живя на Алтае, письмо от её снохи Любы, что Клавдии Ивановны больше нет в этой жизни… Она всегда помнила всех своих учеников, переживала их радости и горести по-матерински.