Читать книгу Король и император - Гарри Гаррисон - Страница 2

Стамфорд, март 875 года от Рождества Христова

– Это же просто деревня! – раздавались возмущенные голоса. – Несколько хижин на обочине. Столица Севера, подумать только! Даже не столица болот. Никогда там ничего не было и не будет.

Обитатели Стамфорда, как немногие старожилы, так и гораздо более многочисленные пришельцы, с легкостью переносили насмешки соседей. Они могли себе это позволить. Не важно, какая у города собственная история, ведь он сделался главной резиденцией короля Севера, бывшего когда-то соправителем Англии, до этого ярлом, еще раньше – карлом великой армии, а в самом начале – чуть ли не трэллом в болотной деревне. Теперь его величают единым королем, к имени и титулу – король Шеф – его норманнские подданные добавляют эпитет Sigrsaell, а английские – Sigesaelig, что означает на обоих языках одно и то же: Победоносный. Этот король никогда не повторяет свои распоряжения дважды. Коль скоро он объявил, что столица будет в захудалом Стамфорде, значит так тому и быть.

После его легендарной победы над братьями Рагнарссонами в великой битве при Бретраборге в 868 году по христианскому летосчислению, последовавшей за его победой в поединке со шведским королем у священного дуба в Упсале, Шеф, единый король, стал сюзереном всех мелких властителей скандинавских племен – данов, свеев и норвежцев. Пополнив свой флот за счет вице-королей, среди которых самыми выдающимися были его боевые товарищи Гудмунд Свейский и Олаф Норвежский, Шеф с новыми силами вернулся в Британию. Там он не только восстановил власть над Восточной и Средней Англией, которые сами признали его господство, но и быстро внушил благоговейный трепет мелким правителям Нортумбрии и южных графств, а потом принудил к подчинению еще и шотландцев, пиктов и валлийцев. В 869 году король Шеф предпринял морскую экспедицию вокруг Британских островов, выйдя из лондонского порта и направившись на север вдоль английского и шотландского побережья, коршуном налетев на беззаботных пиратов Оркнейских и Шетландских островов и заставив их призадуматься и устрашиться, а затем повернул на юг и снова на запад, пройдя сквозь бесчисленные острова шотландцев, вдоль разбойных западных берегов до самого Лендс-Энда. Только там он вновь встретил закон и порядок, убрал когти и поплыл на восток в сопровождении дружественных кораблей короля Альфреда, правителя западных саксов, и наконец вернулся в родную гавань.

С тех пор обитатели Стамфорда могут смело похвастаться тем, что дают приют королю, чья власть простирается от самого западного острова архипелага Силли до оконечности мыса Нордкап, на две тысячи миль к северо-востоку. Эта власть неоспорима и лишь номинально делится с королем Альфредом; границы его скудных владений король Шеф неизменно чтил, свято соблюдая договор о совместном правлении, который они заключили в годину бедствий, десять лет назад.

Но жители Стамфорда не смогли бы объяснить – да не особенно и задумывались над этим, – почему самый могущественный со времен Цезаря король Севера выбрал место для своего дома в болотах Средней Англии. Зато королевские советники много раз заговаривали с ним на эту тему. Ты должен править из Уинчестера, говорили одни, натыкаясь на хмурый взор единственного монаршьего ока, – ведь Уинчестер остался столицей Альфреда на Юге. Править надо из Йорка, предлагали другие, пребывая под защитой крепостных стен, которые король сам когда-то взял приступом. Лондон, твердили третьи, долгое время находившийся в запустении, так как там не было ни короля, ни двора, а теперь ставший центром оживленной торговли со всем светом, от богатых пушниной северных краев до винодельческих земель Юга, набитый судами с хмелем, медом, зерном, кожами, салом, шерстью, железом, жерновами и уймой прочего добра; и все купцы платят пошлины представителям обоих королей – Шефа на северном берегу и Альфреда на южном. Нет, говорили многие приближенные к Шефу даны, править надо из древней цитадели королей Скьёльдунгов, из Глетраборга, ведь там находится центр твоих владений.

Король не соглашался ни с кем. Будь это возможно, Шеф выбрал бы город в самом сердце болот, ведь он и сам был дитя болот. Но большую часть года до города Или, да и до Кембриджа, было попросту не добраться. В Стамфорде хотя бы проходила Великая северная дорога римлян, которую по приказу короля заново вымостили камнем. Именно здесь Шеф решил воздвигнуть Wisdom-hus, Дом Мудрости, который должен был увенчать дела его правления и стать новым святилищем Пути в Асгард: не просто заменить старое святилище в норвежском Каупанге, но превзойти и затмить его. Здесь будут собираться жрецы Пути, делиться своими открытиями и учиться сами.

Один из законов жрецов Пути гласил, что они должны сами зарабатывать себе на хлеб, а не жить на церковную десятину и подушную подать, как христианские попы. Тем не менее король назначил в святилище опытного казначея, бывшего христианского монаха отца Бонифация, и велел ссужать деньги всем нуждающимся жрецам Пути, с тем чтобы расплатились, когда смогут, работой, знаниями или звонкой монетой. Теперь со всего Севера стекались сюда люди Пути, чтобы увидеть, как мелется зерно на водяных и ветряных мельницах, и расходились по своим землям, научившись молоть, а также ковать железо с помощью падающих молотов и мехов постоянного дутья. Они узнавали, как применять новые машины там, где раньше пользовались лишь мускульной силой рабов. Отец Бонифаций, с разрешения короля, но без его ведома, нередко давал деньги таким посетителям, выторговывая себе долю в прибыли от новой мельницы или кузницы на срок в пять, десять и двадцать лет.

Серебро, которое текло в сундуки короля и в сундуки Пути, раньше привлекло бы десятки тысяч почуявших добычу викингов. Но теперь на Севере лишь изредка можно было увидеть бородатого пирата, да и то болтающегося на прибрежной виселице в назидание себе подобным. Королевские корабли патрулировали моря и подходы к гаваням, а несколько городов и фьордов, что остались за приверженцами прежнего обычая, один за другим подвергались визитам объединенного флота, в котором собрались силы слишком многих вице-королей, чтобы у кого-то возникло желание сопротивляться.

Жители Стамфорда не знали, да и не желали знать, что сама незначительность и безвестность их города была для короля лучшей рекомендацией. В конце концов тот признался своему старшему советнику Торвину, жрецу Тора, стоящему во главе святилища Пути:

– Торвин, место для новых знаний там, где нет древней истории и древних традиций, которым люди подражают и которые чтут, но которых не понимают. Я всегда говорил, что важно не только новое знание, но и старое, забытое всеми. Однако хуже всего старое знание, ставшее священным, не вызывающим сомнений, настолько общеизвестное, что о нем уже никто не задумывается. Мы начнем все сначала, ты и я, в таком месте, о котором никто не слышал. Там не будет витать дух чернил и пергамента!

– Не вижу ничего плохого в чернилах и пергаменте, – возразил жрец. – Особенно из телячьих кож. У Пути есть собственные книги древних сказаний. Даже твой железных дел мастер Удд научился записывать свои открытия.

Король нахмурился, подбирая слова:

– Я ничего не имею против книг и письма как ремесла. Но люди, которые учатся только по книгам, приходят к убеждению, что в мире ничего больше нет. Они делают себе из книг библию, и таким вот образом старые знания превращаются в устаревшие мифы. Мне нужны новые знания или старые, но позабытые. Поэтому в Стамфорде, в Доме Мудрости, мы возьмем за правило: любой, будь то мужчина или женщина, человек Пути или христианин, любой, кто сообщит нам новое знание или покажет, как с пользой применить старое, получит награду бо́льшую, чем за долгие годы добросовестного труда или за многие грабежи с викингами. Мне больше не нужны громилы Рагнарссонов. Пусть люди проявят свою доблесть по-другому!

В 875 году от Рождества Христова – а хронисты Пути, хоть и отвергли христианского Бога, придерживались христианского летосчисления – столицу построили, и политика Шефа стала приносить свои плоды: иногда сладкие, а иногда горькие.