Читать книгу Назад в СССР с кучей баксов. История перемещения во времени - Гарри Ларин - Страница 19

Подходя к памятнику Юрию Долгорукому, напротив Моссовета, я увидел молодого человека, который шел мне навстречу и с интересом разглядывал мой «иностранный прикид». Прическа молодого человека и его стиль одежды здорово отличались от большинства москвичей. Как я понял, это был стиляга или фарцовщик. Я видел подобных персонажей в кино. Повезло!

Историческая справка о фарцовщиках в СССР

Фарцовка – сленговое название запрещенной в СССР подпольной покупки и перепродажи (спекуляции) труднодоступных или недоступных рядовому советскому обывателю, дефицитных (редких) импортных товаров. В подавляющем большинстве предметами предложения и спроса фарцовки выступали одежда и аксессуары. Также популярными были звуконосители (виниловые пластинки, аудиокассеты, бобины), косметика, предметы быта, книги и т. д.

Лица, занимающиеся фарцовкой, назывались фарцовщиками. Также их называли: «утюг», «бомбила», «фарца», «фарец», «маклак», «деловар», «штальман». Фарцовщиками были в основном молодые люди (студенты), а также лица, по роду своей деятельности имеющие возможность тесно общаться с иностранцами: гиды, переводчики, таксисты, проститутки и т. д. Предметы фарцовки или само явление вообще назывались – «фарца».

Подавляющим большинством покупателей на рынке сбыта товара, добытого фарцовщиками (в 50-60-х годах), были так называемые «стиляги». Позже, в 1970—1980-х годах, все, кто имел деньги и желал оригинально одеться, приобрести импортный ширпотреб или технику, книги или импортные музыкальные записи, прибегали к услугам фарцовщиков. В эти годы изменились и источники фарцовки, и само понятие приобрело более широкое значение. Теперь основное занятие большинства из тех, кого называли фарцовщиками, заключалось в покупке через знакомых, имеющих блат или возможность выезжать за рубеж, дефицитных товаров и пищевых продуктов.

Само слово «фарцовщик» – это искаженное жаргонное слово «форсельщик», которое ведет происхождение от англ. for sale в составе стандартного вопроса, с которым фарцовщик обращался к иностранному туристу: Do you have anything for sale? («Нет ли у вас чего-нибудь на продажу?»).

VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов, проходивший в 1957 году в Москве, стал колыбелью фарцовки, как распространенного явления.

Экономические причины возникновения фарцовки

в СССР

Высокий спрос на качественные модные товары и «хрущевская оттепель», при тотальном дефиците в СССР, повлияли на формирование этого явления. В то время иностранные граждане получили возможность посещать крупные города СССР в качестве туристов. На развитее фарцовки в СССР повлияло и то, что непосредственно за фарцовку не было уголовного наказания, хотя, задержать, обвинить и судить могли за валютные операции или за спекуляцию, часто сопутствующие фарцовке. Специально для борьбы с фарцовщиками была введена административная ответственность «за приставание к иностранцам». Наибольшее распространение фарцовка получила в Москве, Ленинграде, портовых городах и туристических центрах СССР. Концом фарцовки стало налаживание рыночной экономики в начале 90-х годов XX века.

Наиболее известные фарцовщики в период с конца

50-х до конца 80-х

Среди многих известных и успешных людей современности есть те, кто занимался в юности фарцовкой, но наиболее крупным дельцом был фарцовщик Ян Рокотов, казненный по личному указанию Хрущева в результате показательного процесса «Дело Рокотова – Файбишенко – Яковлева». Он был одним из первых королей теневого валютного рынка, долларовым миллионером.

Также, поговаривают, что фарцовкой занимались, в свое время, некоторые известные и успешные люди нашего времени. Наиболее известные из них:

Владимир Мельников – российский предприниматель, основной владелец и председатель совета директоров крупнейшей российской компании по производству джинсовой одежды «Глория Джинс».

Олег Тиньков – российский предприниматель, основатель и глава группы компаний «Тинькофф».

Сергей Мавроди – российский предприниматель, основатель АО «МММ», которое рассматривается как классическая и крупнейшая в истории России финансовая пирамида.

Петр Листерман – владелец «эскорт-агентства», занимающегося организацией знакомств российских бизнесменов с молодыми девушками. По некоторой информации он в студенческие годы занимался фарцовкой.

Юрий Лоза – автор и исполнитель песен.

Дмитрий Нагиев – актер и телеведущий.

«Не ему ли попытаться загнать первую сотню баксов? И есть ли у него с собой деньги? Эх, жаль помельче нет банкнот», – подумал я…

– Good afternoon! I am sorry… (Добрый день! Извините…) – с широкой улыбкой и напускным радушием я обратился к стиляге. – Do you speak English? I look for Red Square (Вы говорите по-английски? Как пройти к Красной площади?)

Для того чтобы стиляга меня лучше понял, я стал говорить на ломаном русском, изображая иностранный акцент, повторил ему вопрос по-русски.

– Да, конечно, – ответил стиляга. В глазах его было удивление и интерес к моим джинсам и одежде в целом. Он объяснил мне, как пройти к Красной площади. Я поблагодарил его и сразу спросил:

– Падскажжиттэ, а гдэ я мочь менять доллар нна васши рубль? – спросил я стилягу, с улыбкой глядя ему в глаза, пытаясь дать ему понять, что я не против загнать ему доллары по сходной цене. Стиляга немного изменился в лице. В глазах его появилась некоторая тревога, переходящая в страх, как мне показалось.

– I don’t know, sorry. Извините, я не знаю. Возможно, в гостинице, где вы остановились, – ответил стиляга, используя ломаный английский и русский одновременно.

– Но я бы не хотел менять доллары в свойяа гостинитца. Там невыгодный курс обмэнна. Мало давать рублей за мой доллар, – продолжал я, с улыбкой глядя в глаза стиляге. – Я бы хоттэл продавать сто долларов илэ чутт больше. Может, вы есть мнэ чтотта посоветоватт, к кому обратиттса? – продолжал я изображать акцент иностранца, с широкой улыбкой глядя ему в глаза, и как бы намекал на возможность выгодной для него сделки по обмену части долларов на рубли…

Историческая справка о зарплатах в СССР

в 60-е годы XX века

Я тогда не знал, что средняя зарплата в СССР в начале 60-х годов в городах была всего 90 рублей, а по деревням и селам и того меньше, всего 70 рублей.

Но я однозначно понимал, что 100 долларов в СССР, даже по официальному курсу, который составлял около 60 копеек или чуть более – большие деньги для простого советского человека. В особенности для молодого человека, пусть даже и для стиляги. Мне важно было заинтересовать стилягу выгодной сделкой. А уж лишний час-два я мог бы и подождать, пока он смог бы раздобыть денег или пригласить на встречу самых настоящих фарцовщиков или кого-либо, кто мог бы купить доллары у меня. В тот момент я резонно предположил, что сбыть сотку-другую баксов с рук более безопасно, чем светиться в гостинице для иностранных гостей, которая, понятное дело, должна была контролироваться сотрудниками КГБ СССР.

Отмечу, что такой же курс доллара (около 60 копеек или чуть более) был в СССР и в середине 80-х годов. Я вспомнил, как с интересом изучал котировки валют еще в детстве, в газете «Известия». В конце 80-х годов там печатали официальные котировки различных валют и, насколько я помню, официальный курс доллара к советскому рублю составлял примерно 66 копеек за 1 американский доллар. Какой официальный курс был в начале 60-х годов, я не знал, но полагал, что он не сильно отличался от курса в 80-е годы. Впрочем, я был прав. Официальный курс обмена был примерно таким же. В начале 60-х годов за 1 доллар давали 61 копейку. Таким был именно официальный курс, установленный Государственным банком СССР.

Примечательно, что в начале 60-х годов иностранные граждане, прибывшие в СССР в туристическую или деловую поездку, могли обменять доллары на рубли по данному курсу в своей гостинице. Стоит отметить, что, вероятнее всего, все иностранцы понимали, что курс явно занижен, и были не против поменять валюту по более выгодному курсу частным порядком. Но было это до громкого дела против валютных спекулянтов, которых по приказу Никиты Хрущева, возглавлявшего в те годы Советский Союз, расстреляли.

Напомню, что «валютчиков» Яна Рокотова и Михаила Файбишенко поймали на валютных спекуляциях. Сначала приговорили к 8 годам лишения свободы, но быстро пересмотрели приговор до 15 лет, после того как Никита Хрущев заявил что-то типа «за такие мягкие приговоры нужно сажать самих судей». Впоследствии, приговор в 15 лет также не устроил Хрущева. Законодательство было изменено, и к осужденным валютчикам была применена высшая мера наказания (расстрел).

Владислав Файбишенко, расстрелянный по громкому делу фарцовщиков

Громкое дело и последующий расстрел валютных спекулянтов сильно напугали всех фарцовщиков и спекулянтов в Советском Союзе и надолго отбили охоту к незаконной скупке-продаже иностранной валюты. Теневой валютный рынок вряд ли исчез совсем, но залег на дно всерьез и надолго, оправившись от потрясений лишь после прихода Леонида Брежнева, сменившего Никиту Хрущева на посту руководителя советского государства.

Все это мне мало было известно, как «гостю из будущего», но советский стиляга об этом знал наверняка во всех красках. Именно этим, вероятнее всего, объяснялась его тревога в глазах при упоминании мною о долларах в принципе и, тем более, о моем желании продать доллары с рук дороже.

Стиляга с испугом замолчал, глядя на меня растерянными глазами. Я аккуратно, стараясь не привлечь внимание людей, которые, слава богу, были достаточно далеко от нас в тот момент, достал сотку баксов из кармана и, чуть скомкав банкноту, показал ему в знак серьезности своих намерений. Стиляга с интересом и страхом взглянул на скомканную в моей руке сотку и тут же с легким испугом и виноватой улыбкой стал говорить мне что-то типа:

– No, no, no! Sorry! I can’t. I don’t know! (Нет-нет! Извините! Я не могу. Я не знаю!) – и что-то еще в этом роде.

– But why? (Но почему нет?) – спросил я, изображая неподдельное удивление, продолжая вежливо улыбаться стиляге.

Когда я был в Англии в 1990 году по обмену школьниками (старшеклассники из нашей школы принимали у себя англичан, а мы, советские школьники, ездили в Англию жить в их семьях на пару недель и учиться у них в школе), я запомнил эту вежливую улыбку англичан и участливый взгляд. Так принято у них. Попав странным образом в СССР 60-х годов, я старался копировать поведение англичан в разговоре с советским стилягой.

– Валюта – это слишком-слишком опасно, – залепетал стиляга. – Жвачка, джинсы, шмотки. Это хоть как-то реально. Но валюта нет! Нет! Однозначно нет! Жвачка, шмотки, пластинки, джинсы, – продолжал лепетать стиляга. Он также добавил пару слов о громком расстреле валютчиков, о котором я уже рассказал вам выше.

«Где ж я ему возьму сейчас шмотки! Штаны ему, что ли, продать», – с улыбкой и легким отчаянием подумал я, засовывая 100-долларовую банкноту в карман и хлопнув рукой по своим достаточно новым джинсам…

Короткий рассказ стиляги о расстреле валютчиков, а также о контроле дела самим Никитой Хрущевым, который в то время был сам царь и бог в СССР, насторожил меня. Я с интересом и недоумением послушал его рассказ. Я всегда полагал, что хрущевская оттепель была первой попыткой перестройки в СССР. Начало 60-х годов я представлял исключительно позитивно. С уходом Сталина и приходом Хрущева, я полагал, народ вздохнул с облегчением. Мне казалось, что хрущевская оттепель – золотое время в истории СССР, когда прекратились репрессии, в космос полетел Гагарин, расцвела культура и искусство. Авторитет Советского Союза во всем мире был велик благодаря превосходству в космосе и хрущевскому либерализму…

На третий-четвертый час моего нахождения в прошлом я слышал уже про дело о валютчиках не первый раз. Всего за три или четыре часа, без малого, своего пребывания в прошлом, в СССР, для меня было уже три напоминания об этом! Резонно понимая риск прогулок с такой большой кучей долларов по центру столицы советского государства, после столь опасных событий, я вынужден был, тем не менее, идти на риск. Но в данный день и час мне было важнее получить хоть какие-то деньги на карманные расходы, чтобы спокойно передохнуть и обдумать все в будущем. А если быть точным, то в прошлом. Впрочем, говоря тут о «будущем» и «прошлом», я уже стал путаться в терминах…

Баксы он не возьмет… В этом я был уже уверен. Кроме того, я понял, что сбыть доллары с рук будет сложно и кому-либо еще. Что же делать? В горле пересохло. Хотелось снова пить. Я снова, но уже более отчетливо почувствовал подступающий голод…

– ОК, йес! Мир, дружба, жвачка! И шмотки. Сувенир, – с улыбкой сказал я парню. – What’s your name? Как тебя зовут? – спросил я с акцентом стилягу.

– Сергей, Серж.

– Гарри! Просто Гарри, – ответил я улыбаясь и протянул руку парню. – I am American communist. В Аммерика тоже есть люди взгляды коммьюнист!…

Постараюсь продолжить короче, чтобы меньше мучить своим рассказом своих слушателей. Стиляга оказался парнем авантюрным. Но денег у него почти не было. Я отдал ему начатую пачку «импортной» жвачки (которую в СССР, понятное дело, в начале 60-х годов никто не видел и не пробовал). Отдал также начатую пачку «Мальборо», и шариковую авторучку.

Стиляга видел, видимо, обычную шариковую ручку впервые. И особенно был удивлен импортной для него авторучкой Parker. За все это он выгреб из кармана 2 рубля 68 копеек, предусмотрительно оставив себе пятак на метро. Столько стоило метро при СССР. Я был несказанно рад, если не счастлив в тот момент! Я буквально ликовал. Настроение улучшалось с каждой секундой! Я понял, что я смогу теперь оплатить камеру хранения на вокзале, чтобы положить тяжелый рюкзак с баксами, купить газированную воду с сиропом, обед в кафе и многое другое. В 60-годы XX века в СССР, как я уже говорил, средняя зарплата была всего 90 рублей.

Зарплаты советских граждан незначительно росли с каждым десятилетием и немного выросли сначала в 70-е годы, а впоследствии в 80-е. В СССР тоже была инфляция.

В тот момент, правда, я точно это еще не знал, но понял точно только одно – без воды и еды я уже не останусь.

Мы договорились встретиться с ним через четыре часа у памятника Юрию Долгорукому по поводу остальных «шмоток», а возможно, и баксов, за которые сажали и расстреливали.

У меня, как помните, были еще «раритетные» джинсы, купленные на распродаже в моем времени, и футболка с надписью на иностранном языке, купленная на Арбате (видимо, тоже «импортная», как он решил, т. к. и простых футболок с надписью на английском языке в начале 60-х годов в СССР еще не было). Для его времени она была совершенно точно «импортная» и модная. С джинсами вопрос был сложнее, как понимаете. Они стоили действительно приличных денег в СССР, но с голой задницей по Москве, в одних труселях, ходить нельзя было точно. В любом случае, я получил почти три советских рубля (2 рубля 68 копеек), и у меня появился шанс передохнуть, отдышаться, попить, поесть и подумать, что делать дальше…

Чуть не забыл, что на руке у меня были импортные швейцарские часы. Сравнительно недорогие Longines, классика, механика, купленная мною в моем времени примерно за $1100 или чуть дороже. Кстати, о них как раз я в тот момент забыл сказать фарцовщику Сереге.

У стиляги не оказалось дома даже домашнего телефона. Как вы понимаете, тогда у москвичей (даже у москвичей) не то что не было мобильных, но и домашние телефоны были не у всех. Телефоны в 60-е годы в СССР были в определенной степени роскошью. Впрочем, он меня уверил, что ровно через четыре часа будет ждать меня в условленном месте без всяких дополнительных звонков.