Читать книгу Непрожитая жизнь - Гарри Уайкс - Страница 10

Наверное, это выглядит достаточно глупо, когда тобой овладевает дикое желание добиться милости другого человека или просто кого-то другого, лишь бы усилия не казались напрасной тратой времени. И, все же, не всегда такое на самом деле случается, несмотря на многое то, что приходится проходить. От начала и до конца.

Хьюго помнил тот день, когда начал тонуть в море. Но, до этого, много разной любви, событий. Жаркая страсть, которую он называл любовью между ним и Марабеллой. Много желания соития под блеском Луны или просто на лоне в квартире. С тех пор, как они разошлись с бывшим обожаемым человеком, в его жизни мало что изменилось. Хотя, ему во снах иногда и приходили воспоминания о том вечере, когда он плыл на корабле за любимой, сейчас он старался больше уделять внимания своему здоровью.

Не настолько сильно известный писатель, чтобы верить людям в их честолюбие перед ним. Он не хотел признавать себя знаменитым, но тщетно продолжал держаться намеченного курса. Ридчарсон иногда звонил ему или писал на почту письма с предложением встретиться за чашечкой кофе. А, для этого, необходимо было как минимум приехать обратно в Тьенс.

– Привет, дорогой мой знаменитый прозаик, – Ридчарсон в своем репертуаре. Ему удалось сохранить почти свою обычную форму, только множество морщин покрыли его лицо, а взгляд стал не таким проницательным, – твоя книга! Это шедевр!

– Спасибо, – Хьюго по телефону был угрюмым и задумчивым.

– Я не думал, что когда-нибудь случится этот день, – голос бывшего редактора был приподнят, звенел, – «Лиефдэ Вур» стал настолько знаменит, что у меня заканчивается место в бумажнике! Ха-ха-ха! – он остановился и перевел дыхание, – ты же вроде бы утонул. Как тебе удалось сохранить книгу?!

– Честно говоря, не припоминаю, – писатель задумался, – в памяти отложилось лишь то, что я иду на дно и обнимаю рукописи крепкой хваткой. Удивительно, что бумаги остались практически целы, а чернила настолько стойкие, что их только слегка размыло водой.

– Прекрасно! Ты просто гений! – Ридчарсон продолжал восхищаться своим бывшим подопечным, – может найдем время, посидим за чашечкой-другой, в том самом кафе, – ему нужно было услышать немного одобрения.

– Прощу прощения, мистер Ридчарсон…

– Давай просто Бенор. Мне так проще будет. Тем более, мы с тобой больше уже не деловые коллеги.

– Я не тот, что был раньше, – писатель посмотрел вниз, на свой слегка отвисший живот, – всего скорее, у меня больше не получится писать книги…

– Почему?! – Бенор был по-настоящему расстроен, – я ведь мог бы стать твоим агентом, – тут что-то щелкнуло внутри, – кстати да, я же поднялся по карьерной лестнице.

– Это все замечательно, – Хьюго слегка улыбнулась, – но все же нет. Вы сейчас в Окрэите, а я в Олуасэте.

– Ну надо же, почти одинаковые города, – Ридчарсон ухмыльнулся, – по первой букве в названии точно!

– Да, есть такое. А я и не задумывался.

– Ладно! Всего хорошего тебе, мой старый друг! – Бенор почти выкрикнул эти слова и закончил разговор.

Ну надо же, какие сюрпризы преподносит жизнь. Раньше он был никем, а сейчас литературный агент.

Палец Хьюго поднялся вверх. Жизнь, однако, хитрая штука. Как ловко она находит тех, кто ей нравится, и как быстро она расставляет приоритеты, хотя многим это кажется нечестным, абсурдным.

С подобными мыслями о несправедливости, мужчина пошел к холодильнику. С тех пор прошло много времени, и как говорится, достаточно воды утекло. В его съемной квартире, от коридора и до кухни тянулся аромат лапши быстрого приготовления со вкусом морепродуктов.

«Ласточка» навсегда останется в его памяти. Тот лайнер и его капитан, с басистым сочным голосом, как сейчас помнил Хьюго, говорил лишь то, что все хотели от него услышать. Игра судьбы, вероломное крушение судна и один выживший – бывший писатель. Створка холодильника открылась, на коже появилось легкое покалывание от морозной свежести.

Я хотел поменять свою жизнь. Я бросил пить и больше не могу смотреть на «Кристиансе». Либо он мне противен, либо равнодушен.

В руке появилась сдобная булочка, когда уже давно на плите вскипел чайник. Успел остыть, а Хьюго смотрел вперед, в окно. Он поменял одно зло на другое, но любовь к еде – это такое же успокоение сердца через желудок. То есть, в обратном направлении. Он не считал количества блюд, сколько он успевал съедать за один день. Да и деньги не заканчивались, пока еще оставалось несколько шуршащих купюр от гонорара.

* * *

Вот она та самая знакомая дверь. Известный не по наслышке, а по прошлым дням встреч, скрип при входе. Радостная маленькая собачка Боня. Виляние хвоста, гавканье и радостные прыжки. Только так она встречала любых гостей. Питомец подобен характеру своей хозяйки, а потому, такой же добрый и приветливый.

– Проходи, дорогуша, – Тари выглянула из-за угла, указав пальцем на тапки возле входа.

– Приве-е-ет, – Фрейя была счастливой оказаться вновь в знакомом и почти родном месте.

– Милости оставь на потом, – дочь хозяйки была не в настроении, – бери тапки и проходи в зал.

Девушка никак не ответила на подобные слова. Она вообще очень редко замечала подобные неприятии со стороны людей. Ее больше привлекали любовь и взаимность, нежели грубость и агрессия.

– А вот и мы! – Тари на удивление смогла изобразить радостную девушку, – мама, это Фрейя, – она указала на нее рукой, ладонью вверх.

– Здравствуйте, миссис Брелина.

Она хотела увидеть, даже надеялась, женщину с приподнятым настроением и отменным макияжем, как обычно. Но вместо этого, сильно уставший человек смотрел на нее яркими глазами.

– Здравствуй, милая моя! – она была радостна, несмотря на свое физическое состояние, – не пугайся, золотце. Ты всегда отличалась от других людей своим добрым сердцем. Присаживайся, не стесняйся.

Фрейя удивилась, но была в умилении. Присела рядом с бывшей воспитательницей, не заметив злого взгляда Тари из-за угла комнаты.

– Как ты поняла, мои дни подходят к концу, – она попыталась повернуться боком к собеседнице, но безуспешно – я пригласила тебя, чтобы успеть попрощаться с самыми моими дорогими детишками в этом городе. Попросить вас разделить мои горе и счастье, наверху, там на небесах, мне будет гораздо лучше. Знаю это не от кого-то, а за мной уже приходили во сне. Сегодня последний день моего существования в это бренном мире.

Тари, которая успела присесть рядом с Фрейей, переглянулась с ней.

– Последним мои пожеланием будет разделение моих накоплений между вами, мои дочери, – она взяла руки двух девушек, – одну из которых я смогла принять в свою семью, а вторую просто любить всем сердцем, – она остановилась, – я прошу двоих своих чад, чтобы вы помирились и отныне жили дружно.

– Хорошо, миссис Брелина, мы это выполним, – Фрейя дала обещание в тот момент, когда другая собеседница ушла на кухню.

– Я буду ждать тебя здесь, – Тари угрюмо скрестила руки.

– Хорошо.

– И, никогда не ходи в «Синфул Дримс». Мне не удалось там побывать, но говорят, что это загадочное место, – женщина осмотрелась по сторонам, – никому в городе не известно, как оно появилось, и хозяина этого бара не видели, – она остановилась, – будь осторожна. А теперь иди к Тари. Она ждет.

Фрейя поднялась с кровати и пошла на кухню. При чем тут это заведение, она не знала, но вспомнила желтое письмо, которое ей попалось по пути сюда на дороге. Ей удалось прочитать его. Желание сходить в бар не имело никакого особого смысла, но интерес возьмет вверх. Но после того, как она поговорит с дочкой воспитательницы.