Читать книгу Ричард Длинные Руки – принц-консорт - Гай Юлий Орловский - Страница 9
Часть первая
Глава 9
ОглавлениеХрейдмар вышел во двор проводить меня, я чувствовал, что у него есть нечто, что хотел бы спросить, но почему-то не решается, потому все идет и идет рядом, даже старается ступать в ногу.
Когда он успел переодеться, я даже не заметил, такое только женщины замечают, но на плиты двора наступают толстые подошвы добротных сапог, пусть и без рыцарских шпор, камзол подогнан по фигуре, штаны из кожи, а на поясе кинжал вполне приличных размеров.
– Кстати, – поинтересовался я, – как вы оказались… так кстати?
Он развел руками.
– Еще когда вы с Астридой так необычно вломились ко мне, я поразился ее чистой девственной мощи.
– Она ведьма, – спросил я с угрюмым недоверием, – еще больше, чем кажется?
– И это верно, – согласился он. – Но меня тронула ее редкая самопожертвенность. Есть такое заклятие, если наложить на другого, обладающего большой мощью, то можно иногда ощутить, когда он в беде. Я тогда просто копил мощь, чтобы забрать Берхта…
– Понял, – сказал я, – и просто израсходовали на Астриду?
– Да, – ответил он с заминкой, – верно. Но когда ощутил, что она в опасности, странно, еще острее почувствовал, что вас вообще вот-вот… В общем, я ринулся сюда, как видите, даже одеться не успел…
– Как же так? – спросил я с иронией. – Да неужели? Вообще-то, появись вы без штанов, я по нашей мужской слоновости все равно бы не заметил. Такие жизненные важности замечают только женщины. А мы всегда одеты, как надо, хоть на диване валяться, хоть в гости… Спасибо, хотя я как-то не слишком верю в альтруизм колдунов. А что на самом деле заставило примчаться?
Он снова развел руками, лицо стало снова насмешливым.
– Вы не поверите, но… ничего определенного. Только чувство, что вы – сами по себе большая тайна. И что с вашим появлением везде что-то серьезно меняется. А я хоть уже далеко не мальчик, но все еще дурак, потому надеюсь на чудеса. Настоящие, а не эти, что дает магия.
– Чудеса дает вера, – наставительно сказал я, – а не магия.
– Слышал, – сказал он со скукой в голосе, – но это как-то слишком возвышенно, а я, если честно, достаточно прост и приземлен. Я хочу зримые и конкретные чудеса.
Вдали распахнули ворота, крытая повозка, запряженная четверкой коней, выкатилась из замка на дорогу. Возница, настегивая лошадей, погнал их галопом.
Мы проследили, как закрылись ворота, я сказал неторопливо:
– Знаете, если в самом деле хотите поучаствовать в большом и важном деле, то добро пожаловать в гильдию Алхимиков. В ней сейчас почти все сильнейшие маги Сен-Мари, Турнедо и Армландии. Есть даже из Вестготии и Гандерсгейма. В последнем особенно сильные чародеи, но почти все сейчас увлеченно занимаются наукой.
Он пробормотал:
– Звучит не совсем понятно… В чем ее суть?
– Чтобы с помощью простых и понятных шажков, – сказал я, – со ступеньки на ступеньку наверх, ни одной не пропуская, добраться до таких вершин, с которых самая могучая магия будет казаться детским лепетом. И… я не буду доказывать, что это возможно. Познакомьтесь с теми ребятами, большинство постарше вас, они лучше меня могут объяснить, что это именно так.
Он ухмыльнулся.
– Лучше вас? Сомневаюсь.
– Просто мне пора возвращаться в Баллимину, – объяснил я. – Ротильда вчера сказала, что ее торжественная коронация назначена на послезавтра.
Он усмехнулся.
– Ах да, коронация… Все бы вам развлекаться, ваше высочество.
– Это важнейший государственный акт, – сказал я серьезно. – Все, прощаюсь!
Маг сказал быстро:
– Да, конечно, счастливой дороги… хотя вообще-то я собирался давно заглянуть в этом замке в его подвалы. Придется одному.
Я насторожился.
– А что там?
– Вход в нижние этажи и подвалы старого замка, – ответил он уклончиво. – Там тоже, можете себе представить, живут люди! Но наверх никогда не поднимаются. Гельвеция никогда не говорила, чему обязана такой роскошью своего замка?.. Это же дворец, а не замок! Я вообще с ее мужем давно знаком и уже дважды пытался попасть в подземные этажи, но, увы, не с моими силами. Или способностями. Может быть, объединим их?..
Я посмотрел на него остро.
– Зачем это вам?
– Ну-у-у, – протянул он, – у меня это может быть простая жажда знаний, хотя вы и не поверите.
– Не поверю.
– Хорошо, хорошо, люблю иметь дело с умнейшим человеком, хоть он и принц да еще и, простите за такое слово, консорт… А вы могли бы своим присутствием уберечь Астриду от возможных… ну, не знаю даже. Нехорошо для такой юной и неопытной, если снизу поднимется какое-то зло. Возможно, и баронесса стала такой… приобрела некие способности или возможности из-за того, что под замком нечто происходит?
– Ладно, – прервал я, – скажите честно, сами просто трусите.
Он сказал укоризненно:
– Ну что вы, у меня же есть самолюбие, как такое могу… вслух? И не трушу, просто догадываюсь, что мне, возможно, загадка окажется не по зубам.
– Понятно, – сказал я, – а когда местные набросятся на меня и будут рвать меня на куски, вы попытаетесь найти разгадку?
Он мягко улыбнулся.
– В самую точку!
– Хорошо, – буркнул я. – Можно и заглянуть, раз это недалеко.
– Недалеко, – ответил он бодро. – И вообще… Знаете ли, после того вашего визита моя мечта убраться от столицы подальше в глушь и жить там мирно с любимой женщиной и ребенком… как-то поблекла. Нет, я от этой идеи не отказываюсь, но раньше мне казалось, что нет ничего лучше. Однако когда вижу, как живете вы, постоянно подвергаясь опасностям… что-то в этом есть более мужское!
– Вы сказали, – напомнил я, уклоняясь от комплимента, – что барон был обязан богатством и благосостоянием… гм… общению с людьми, живущими там, внизу?
– Да, – ответил он. – Но боюсь, что если он даже и поделился секретом с прекрасной Гельвецией, то теперь этот секрет утерян окончательно.
Я сказал саркастически:
– И теперь хотите, чтобы я первым прошел по дороге, полной ловушек?
Он сказал нерешительно:
– Надеюсь, этого не понадобится.
– Хорошо, – сказал я, – тогда топайте первым. Откуда начнем?
– С подвала, – ответил он. – Я там даже спускался… немного, правда.
Бобик попрыгал вокруг нас, я потрепал по лобастой башке и посоветовал навестить копытное, а потом проверить, хорошо ли прожарили оленя, которого он принес.
Он весело взбрыкнул и унесся выполнять повеление, а мы вернулись в донжон с тыльной двери, там вереница кладовых с разным хламом, наконец подвал, сперва винный, прошли мимо винных бочек в два ряда, затем миновали еще один, для лучших вин, там бочки поменьше, наконец небольшая комната, запертая на три засова, и на всех висят массивные замки.
Я оглянулся на мага.
– Отмычки есть?
– Давно, – ответил он. – Еще барон показывал, как это работает.
Он сложил ладони ковшиком, сосредоточился, затем быстро и коротко произнес три слова, резко и отрывисто.
Замки звякнули и повисли на распахнувшихся дужках.
– Здорово, – сказал я пораженно, – вот кто, оказывается, чистит королевскую казну.
Он поморщился.
– Там всего лишь золото!
– Не прельщает?
Он вытащил замки из дужек, с пренебрежением отбросил на землю.
– Ничуть.
Я взялся за ручку, ничего не произошло, а когда потащил на себя, из щели всего лишь пахнуло застойным воздухом.
– А что прельщает?
– Что-нибудь необыкновенное, – пояснил он. – Но я уже понял, необыкновенное липнет к необыкновенному. А я, увы, человек обыкновенный.
– Все мы рождаемся обыкновенными, – возразил я. – А затем сами становимся… теми, кем становимся.
Помещение еще более запущенное, везде паутина, на полу толстый слой пыли. Я смотрел, как маг подвигал ногой, разгребая мусор, блеснуло тусклое кольцо размером с подкову, вделанное в пол.
Он нагнулся и потащил на себя, надсадно заскрипело. В полу наметился широкий квадрат, такие двери называют лядами, воздух снизу поднялся холодный и влажный.
– Подержите, ваше высочество…
– Держи сам, – рыкнул я. – Не принцево это дело, перед другими дверь распахивать!
Он усмехнулся, а я, рассмотрев внизу лестницу, начал спускаться. Через пару минут оказался на широкой площадке из цельного камня, дальше смутно виден обрыв, я прошел туда, топая на случай нестойкого грунта.
– Пока безопасно!
Колдун уже спускался, быстрый и деловитый, явно на этом участке не первый раз. Однако ко мне подошел несколько неуверенно, на ходу делая пассы и бормоча заклинания. Из ладоней вылетел рой красных искр, лицо осветилось, оказавшись на мгновение суровым и злым, затем эти крохотные огоньки поднялись кверху, все стало призрачно-красноватым.
– Ну вот, – сказал он с гордостью, – а то в потемках… Вон там дальше каменные ступени.
– Уже заметил, – сказал я.
Он сделал движение пойти впереди, но я опередил и потопал уверенно к краю, где ступеньки хоть и широкие, но такие стоптанные, со стертыми краями, что оступиться запросто, а потом можно катиться по этим волнам… гм… далеко, а что там внизу, даже я не вижу.
Хрейдмар спускался медленно и осторожно, дважды останавливался, чтобы выпустить рой красных искр, а когда спустился ко мне, уже тяжело дышал, а глаза блестят тревожно и с ожиданием чего-то этакого.
Комната, куда попали, небольшая и наполовину завалена рухнувшими сверху глыбами, но дальше виден арочный проем, оттуда льется бледный розовато-оранжевый свет.
– Вперед, – сказал я бодро, но сердце колотится. Почему-то все в такие места ходят с женщинами, это в древности спутником был либо Энкиду, либо Ватсон, либо Санчо Панса, а теперь обязательно женщина, перед ней и выпендриваться удобнее, и не так стыдно, когда сплоховал, женщина ж еще слабее… хотя да, в последнее время как-то не совсем. – Вперед, разве мы не те самые, которые?
Он шел за мной молча, часто оглядывался, время от времени создавал рой красных искр, что освещают достаточно слабо, хоть и освещают, зато потом, когда гаснут, становится совсем темно.
Я поинтересовался:
– Сзади что-то интересное?
– Полководец, – буркнул он, – должен чаще смотреть назад, чем вперед.
– Мне повезло – ответил я, – удалось миновать эту личинку.
– А еще, – сказал он язвительно, – кто не оглядывается назад, не заглянет вперед.
– Не понимайте все так буквально. Во многой мудрости много печали…
Мы прошли под красивой изогнутой аркой, открылся огромный старинный зал непонятного назначения: под стеной напротив входа возвышение из серого камня, но слишком высокое, чтобы служить местом для трона, хотя с обеих сторон толстые колонны, плотно прилегающие к стене, а между ними вычурный барельеф, но никаких изображений чего-то понятного, только изысканный и даже манерный орнамент из геометрических линий, даже ни единого круга или овала.
– Я с детства не любил овал, – пробормотал я, – я с детства угол рисовал…
Он спросил в недоумении:
– Ваше высочество?
У колонны слева на добавочном постаменте каменная чаша, а на ней еще одна, над чашей висит оранжевое солнце, что издали показалось яркой свечой.
Чашу оплела паутина, так что этот огонь дает только свет, иначе бы все здесь уже полыхало. Теперь я замечал множество сухих стеблей, торчат из щелей в полу, из стен, вдали выступают из полутьмы еще колонны, наверху такие же огни, но оттуда свешиваются целые плетни жилистого хмеля.
Листья сморщились и засохли, на полу их целый ковер, тоже розового и желтого цвета. Впечатление такое, что либо этот зал когда-то был на поверхности, либо это какой-то особый хмель, способный расти без солнца и света.
Свод сильно выгнутый, способный выдерживать большое давление, неудивительно, что замок даже не чувствует такие пустоты внизу.
Дальше на пути несколько опрокинутых светильников на высоких ножках из растопыренных у основания железных прутьев. Мы двигались быстро, хотя и осторожно, а когда переступили через скатившиеся откуда-то глыбы, то вступили в новый зал.
Я зябко повел плечами: вдоль стен несколько светильников, однако каменные пол и свод в холодных синих тонах, напомнивших о лютой и беспощадной зиме.
Все четыре стены в сильно вытянутых кверху стрельчатых арках, множество тонких полуколонн, контрфорсов, что увеличивают прочность здания, но здесь просто украшение, как и вон те ордерные композиции.
Даже не контрфорсы, а больше похожи на пилястры, что вообще-то одно и то же, но пилястрами стали называть их ближе к нашему времени…
– Жутковато, – прошептал Хреймдар, – но красиво.
– Вы же колдун, – сказал я с укором.
– Не колдун, а маг, – поправил он с достоинством. – Или хотя бы чародей.
– Да хоть волшебник, – ответил я, – все равно вам не к лицу любоваться искусством.
– Почему?
– Маг, – сказал я наставительно, – это ученый. Он такую хрень замечать не должен. А если увидит, что я восхищаюсь, должен алгеброй гармонию померить и сказать, что раз пропорции нарушены, то все это ерунда.
– Ерунда, – согласился он. – Зато какая красивая!