Читать книгу Цитадель - Гай Юлий Орловский - Страница 8

Из пещеры снова заревело, на этот раз значительно ближе. Теонард отбежал от эльфийки, которая сейчас хоть и не смотрит, но все равно видит – уши шевелятся, как у кошки. А если учесть, что она серая, вообще непонятно, какими свойствами обладает.

– Что там такое? – спросил человек.

Словно ему в ответ со скалы посыпались мелкие камешки.

– Сейчас узнаем, – прорычал ворг, еще сильнее зарастая шерстью.

Глаза человека сузились, в уголках возникли мелкие морщины, какие бывают только от ярости. Ноздри раздулись, он тряхнул головой и вскинул пустой арбалет.

На секунду грохот и скрежет прекратились. В опустившейся тишине из леса донесся уже знакомый вой. Ветки сосен закачались, посыпались иголки и шишки.

Каонэль бросила короткий взгляд на ворга и с досадой покачала головой.

– Какая-то неважная из тебя собака, – заметила она, пятясь к краю обрыва.

Ворг повернул к ней оскаленную морду, в глазах заплясали багровые искры.

– Какая есть! – зарычал он. – Собакой не часто перекидываюсь.

Когда в лесу послышался сухой хруст, из пещеры пахнуло зловонием. Клубы желтоватого пара вырвались наружу, быстро растворяясь в воздухе. Цветочки, которым не повезло вырасти у самого входа, моментально сморщились и превратились в черные шарики на ножках.

Каонэль оказалась ближе всех. Она закашлялась и спрятала лицо под плащом. Глаза заслезились, нос скривился, она открыла рот, пытаясь избавиться от вони.

Через секунду убийственный аромат добрался до Лотера и Теонарда. Человек зажал нос пальцами и даже отступил на пару шагов, словно это может помочь. Ворг же лишь потянул воздух и пару раз фыркнул, как делают звери, когда изучают новый запах.

– Если бы верил в существование гигантских летучих мышей, подумал бы, что в пещере именно она, – прорычал он и приготовился к броску.

Воздух снова содрогнулся, на этот раз от воя лешего, который почему-то никак не хотел оставить их в покое.

Эльфийка отступила к краю и осторожно глянула за спину. Прямо за ней раскинулась зеленая пропасть, до дна которой лететь очень и очень долго. Можно помереть от страха, пока падаешь, хотя с ее ловкостью сорваться маловероятно.

Покрутив головой, серая обнаружила небольшой уступ чуть ниже края обрыва и облегченно вздохнула. Ворг бросил на эльфийку быстрый взгляд, но не понял, что она разглядывает.

В пещере что-то недовольно фыркнуло, и из темноты показалась огромная лохматая морда. Зубы как огромные пилы, маленькие глазки грозно блестят. Через несколько мгновений появилось заросшее густой шерстью тело. По бокам кожистые культи, сзади – выросты чуть поменьше. Тварь зло оглядела путников и щелкнула зубами.

Теонард выругался, рука метнулась к колчану. Запоздало вспомнил, что там пусто, и стал искать что-нибудь подходящее. На глаза попался небольшой острый камень. Человек подхватил его и метнул в морду зверю.

Тот открыл пасть и издал такой визг, что Теонарда звуковой волной откинуло к деревьям. Лошадь с диким ржанием встала на дыбы, опрокинув клетку, которая оказалась плохо закреплена. Птицы в испуге забились, раскидывая перья.

– Это нетопырь! – закричала Каонэль. – Гигантский нетопырь!

– Да, вижу, – прорычал ворг, все еще не определившись, что больше хочет сделать – прыгнуть на тварь и драть когтями до победного или оставаться на месте, пока все само не разрешится. – Делать с ним что?

Вой в лесу превратился в рев. Из сосны, что торчит выше остальных, вспорхнула стая перепуганных зарянок. Но лешему этого показалось мало, он тревожно загудел, верхушки сосен закачались, скрип веток стал ближе.

Каонэль бросила испуганный взгляд на стену деревьев. Там Теонард уже поднялся и медленно приближался к твари по широкой дуге, захватив клетку с уцелевшими голубями. Затем покосилась на нетопыря. Тот неуклюже вертит головой – короткая шея не позволяет сделать полноценный поворот. Зато огромные уши шевелятся быстрее эльфийских. Наверняка ими и видит. Глазки-то маленькие.

– Чародей сказал, что… – проговорила серая, но в этот момент нетопырь повернулся к ней всем корпусом и завопил.

Эльфийку сорвало с обрыва, как пух с постаревшего одуванчика. В воздухе мелькнули серебряные волосы и ободранный плащ. Каонэль тихо пискнула и скрылась за краем.

Нетопырь оскалил лохматую морду. Культи распрямились в огромные кожистые крылья и накрыли обрыв от пещеры до кромки леса. Он оттолкнулся и со зловещим визгом нырнул в пропасть за серой эльфийкой.

– Сожрет, – шепнул Теонард уверенно и поставил клетку. – Даже если уцепилась за что-то, сожрет.

– Осколок! – вырвалось у ворга.

Он дернулся было к краю, но в этот момент сосны на краю леса с хрустом расступились. Из-за стволов вышла высокая, заросшая мхом и лишайниками фигура. В бороде запутались корешки. Из макушки вместо волос трава, кое-где притаились мухоморы и лисички. Ноги – кривые стволы с глубокими бороздами, из которых сочится древесный клей. Но страшней всего лицо. Круглые, как плошки, глаза немигающе смотрят то на ворга, то на человека. Время от времени мясистые губы шлепают что-то неразборчивое, издавая протяжный вой.

– Леший? – спросил Теонард недоверчиво и отступил к обрыву.

Он подхватил с земли еще один булыжник.

– Похоже на то, – проговорил ворг хриплым голосом и покосился на камень. – Ты с этим на него собираешься идти?

Человек пожал плечами, потому что вариантов особо нет. Можно кинуться с обрыва вслед за серой и бесславно погибнуть, разбившись о скалы. Еще и звери кости растащат, вообще ничего не останется. Либо принять бой, как это и положено герою. Настоящему северному герою.

– Дело того стоит, – проговорил Теонард громко и швырнул камень.

Снаряд ударил в бороду лешего и запутался в волосах. Тот опустил взгляд и несколько секунд пялился вниз. Затем поднял голову, глаза потемнели, физиономия исказилась.

Он раскрыл рот, но в этот момент человек метнул еще один камень. Тот снова утонул в густой бороде.

Теонард швырял и швырял до тех пор, пока леший не начал греметь, как мешок с камнями. Когда понял, что так его не пронять, развернулся к воргу и закричал в ярости:

– Что ты стоишь! Нападай!

Ворг, взбешенный приказным тоном человека, взревел, как медведь, и ударил лапой по камню. Тот рассыпался в крошку.

– Не забывайся, – прорычал Лотер. – Теперь осталось лишь два осколка. Желаешь погоняться за нетопырем, забраться к нему в желудок? Вперед.

Он приглашающе отступил в сторону, открывая путь к обрыву. Солнце уже взошло. Чистое после ночного сна небо напоминает воду – такое же бескрайнее и непостижимое. А внизу вполне себе реальная земля, твердая и далекая.

Губы Теонарда недовольно скривились, он отмахнулся от ворга, как от надоедливой мухи. Видал он опасность. И с медведями дрался, и лишения терпел. Разве сдался, когда чуть не утонул в болоте? Почему должен сложить лапки теперь, когда какая-то образина вылезла из леса и непонятно чего хочет?

Словно прочитав его мысли, леший со скрипом поднял руку и указал на его внутренний карман. Затем перевел палец на ворга.

– Ма-агия, – протянул хранитель леса гулко. – Много ма-агии.

С этими словами он двинулся прямо на них, продавливая вековой камень на пол-ладони. Из глаза лешего заструился зеленый свет, рот раскрылся, готовый то ли завыть в очередной раз, то ли проглотить обоих вместо завтрака.

Теонарда и ворга все сильней оттесняло к обрыву, но подойти к краю никто не решался.

Человек упрямо тянул за собой клетку с голубями. Прутья местами потрескались. Если придавить – лопнут, как пересохшие полена. Но скрепляющие веревки еще целые и держат крепко.

Птицы, похоже, смирились с участью жертв, даже крыльями бить перестали. Сидят как окаменевшие, сбившись в кучу.

Когда леший приблизился настолько, что между ними осталась пара ворговских прыжков, путники наконец отступили к обрыву. Ворг судорожно завертел мордой в поисках лазейки, через которую можно улизнуть.

Теонард замер, сжав пальцами прут клетки. На лице бессильная ярость, глаза разве что молнии не метают.

– Что ему надо? – спросил человек, не сводя взгляда с хранителя леса.

– Да уж точно не с голубями поиграть, – рыкнул ворг и приготовился сигануть в сторону, пока есть куда.

– Ты что, сбегаешь? – не поверил Теонард.

По представлениям других рас, обладатель таких клыков и когтей должен быть неутомимым бойцом, бросаться на всех и рвать в клочья, пока кости не покажутся. Но этот щурит красные глаза и загадочно скалится.

– Я, по-твоему, должен бороться с духом леса? – спросил Лотер раздраженно. – Хватит с меня духов. Надоели.

– Но ты же ворг! – проговорил человек неверяще.

– Ворг, – согласился полузверь. – Именно ворг, а не полоумный дикарь.

Когда он поджал под себя ноги и изготовился к прыжку на глазах у изумленного Теонарда, снизу послышался свист.

Они одновременно обернулись. Человек вцепился в клетку покрепче, стараясь не потерять равновесие. Ворг присел и свесился с обрыва, его брови взлетели на лоб.

Внизу, прилипнув к скале, на когтях повис нетопырь. На лохматом загривке держится Каонэль. Плащ совсем изодрался и трепыхается лоскутами на ветру, зато волосы – настоящее серебро. Попадись она в удобное время гоблину – продал бы за баснословную сумму.

Эльфийка смотрит на них, задрав голову, и довольно ухмыляется.

– Ну как там леший? – крикнула она с поддельной заботой.

Теонард что-то зло пробурчал и перевел арбалет на нее, но Лотер резко опустил его и ответил:

– В отличном настроении. Думаю, сожрет нас вместе с осколками.

Человек метнул на Лотера бешеный взгляд, разозленный тем, что зверина посмел прикоснуться к его оружию, но, заметив хитрый прищур полузверя, притих.

Лицо серой эльфийки приняло задумчивое выражение, уши затрепыхались, словно тоже участвуют в мыслительном процессе. За спиной Лотера и Теонарда угрожающе заворчало, человек покосился через плечо – лесной дух медленно приближался и жадными глазами сверлил затылки.

Видя, что ворг и человек в безвыходном положении, серая ухмыльнулась. Взгляд скользнул по внутренним карманам человека и ворга, где были надежно спрятаны осколки.

– Даже не знаю, что предложить, – протянула она. – Что мешает бросить вас лешему на расправу?

– Мозги! – бросил Лотер. – Если они у тебя есть. Когда он до нас доберется, не то что осколков – Талисмана не будет!

В глазах эльфийки полыхнуло солнце, идеальное личико скривилось. Несколько секунд она с пристрастием разглядывала ворга, лишь изредка бросая косые взгляды на человека. Затем фыркнула и сделала вид, что готова дать нетопырю команду на взлет.

Наклонившись к уху твари, серая открыла рот, но в последнюю секунду снова подняла голову.

– Ты прав. Талисман мне нужен позарез, – согласилась она с улыбкой. – Так и быть. Я спасу вас, если обещаете отдать свои осколки.

Теонард крепче сжал арбалет. Стрел все равно нет, но так хоть какая-то уверенность. Отдавать осколок он никому не собирался, но за спиной глухо загудел леший, послышался хруст веток.

– Идет! – сказал он.

Ворг хотел зарычать на него, но тут же осекся, заметив бегающий взгляд человека. Очередной вой лешего заставил отойти к самому краю и балансировать буквально на пальцах. Каонэль довольно прищурилась и снова наклонилась к нетопырю.

Когда огромные руки потянулись к ним, она крикнула:

– Договорились. Прыгайте!

Оба, не раздумывая, сиганули в пропасть. В этот же момент лапы лешего схватили воздух. Раздался разочарованный и злой вой, от которого стыла кровь в венах. Дух в бессильной досаде топнул ногой, выбив из скалы добрую порцию камней. Сыпняк разлетелся в стороны, пыльное облако накрыло эльфийку, делая ее еще серее.

Когда Каонэль увидела, как ворг и человек прыгнули с обрыва, то подняла нетопыря в воздух. Тварь послушно оттолкнулась от скалы и подобрала обоих на лету.

Теонард умудрился ухватить с собой клетку с голубями и теперь неловко балансировал, цепляясь за шерсть.

– Да брось ты их! – зарычал ворг, растопырив лапы.

Благодаря звериному облику он обнял спину нетопыря почти целиком. Ноги и руки растопырились, как у жука. В таком положении его даже тролль не оторвет. Чтобы говорить с человеком, ему приходилось выворачивать шею. Тот сидел на самом хвосте, если резкое окончание спины можно так назвать.

Когда Лотер попытался скинуть бесполезную клетку, Теонард переменился в лице. Глаза потемнели, лоб, и без того сморщенный от натуги, покрылся красными пятнами. Изловчившись, он накинул одну лямку на плечо и проговорил сквозь зубы:

– Я скорее тебя спихну. Или вон эту.

Человек угрюмо посмотрел через голову ворга. На шее нетопыря, едва придерживаясь коленями, сидит Каонэль. Эльфийское равновесие позволяет балансировать на слишком крутых для людей поверхностях. Вот и теперь, сидя на высоте, которая делает мир ровным ковром, она смотрит вдаль, гордо выпрямив спину.

Тварь сделала небольшой круг и часто захлопала крыльями, набирая высоту. Эльфийка бросила короткий взгляд вниз, где стремительно удаляется обрыв, а вместе с ним и разгневанный леший, которому вообще не понятно, что было нужно. Шапки сосен закачались в стороны, словно махая на прощанье.

Чтобы как-то приноровиться к управлению, серая стала аккуратно дергать волоски рядом с ушами нетопыря. Личико приняло задумчивое выражение. С длинными разобралась сразу, они улавливают колебания воздуха, вроде кошачьих вибрисс. Но когда увидела короткие, озадачилась.

Каонэль сначала осторожно тронула пальчиком один волосок. Ничего не произошло. Тогда смело схватила всей пятерней и дернула на себя.

Нетопырь взревел и забил крыльями, как разгневанный гусь. От тряски ворг сполз на Теонарда, рискуя выдавить его со спины вместе с голубями.

Человек недовольно зарычал и вцепился в шерсть так сильно, что кожа под ней непроизвольно задергалась. Нетопырь завизжал не столько от боли, сколько от обиды и дернулся в сторону. Всех резко сдвинуло налево.

– Вы там как? – прокричала серая сквозь ветер.

– Агы-ыр! – проорал полузверь.

Поток ветра ударил в брюхо нетопыря, путников подкинуло и ударило о спину. Ворг нервно выдохнул, уткнувшись в шерсть твари, благодаря которой все же удержались.

Новый порыв прилетел сбоку. На этот раз тварь не выдержала напора и перевернулась. Мир закрутился зелено-голубыми полосками. Где-то мелькнули скалы.

Подхваченный ветряной силой, нетопырь несколько секунд вертелся над пропастью, рискуя растерять наездников, которым, скорее всего, не рад.

Ворг, не привыкший к высоте, в ужасе зажмурился и вцепился всеми конечностями в шерсть. Даже зубами смог ухватиться.

Человеку повезло меньше. Из-за клетки при кувырке его чуть не оторвало от спины. Спасли пальцы, которые проявили чудеса хватания. Когда нетопырь переворачивался, Теонард описал ногами широкую дугу, продолжая держаться за шерсть. Только благодаря этому удалось приземлиться на зверя.

– Ты это… – проговорил ворг неуверенно, когда тварь перестала дергаться и пошла плавно вверх. – Веди ровнее. Тут как бы трясет немного.

При первом кувырке Каонэль лишь плотнее прижалась к спине нетопыря и поджала ноги потому, что для нее перевороты и разные кульбиты – привычное дело, пусть даже на высоте в сотни перелетов стрелы.

Сдвинув брови, она посмотрела назад. Затем небрежным движением откинула плащ, который еще немного – и превратится в тряпку.

– Я возничим не нанималась, – сказала она. – Если такой умный, сам веди.

Ворг покачал головой.

– Нет уж, – прорычал он. – Вызвалась, так возись с этой образиной. У тебя, видимо, тяга ко всяким уродам и чудовищам. Смотри, как покорно крыльями машет.

Нетопырь словно понял его слова. Уши нервно дернулись, он глухо захрипел и издал высокий звук. Показалось, воздух перед ним пошел волнами, а небо исказилось.

Эльфийка сердито глянула через плечо на полузверя. Тот все еще распластан и цепляется за волоски. За ним в суровом молчании сидит Теонард. Темно-русые волосы треплются на ветру, как у настоящего северного героя, который вернулся из похода с добычей, но похвалы не ждет.

Он крепко обхватил ногами нетопыря, одна ладонь спрятана в шерсти, другой придерживает лямку на плече. За спиной клетка с укачанными голубями. Человек смотрит вперед, стараясь не коситься вниз.

Когда серая обернулась, их взгляды встретились. Оба без слов поняли: мира не будет.

Наклонившись к макушке твари, Каонэль погладила по жесткой шерсти.

– Не бойся, маленький, – проговорила она ласково. – Никакой ты не урод и не образина. Вон, пушистый какой, и крылышки, даже лебедь позавидует.

– Ты умом тронулась? – поинтересовался ворг, выпрямляясь. – Это же крокодил с крыльями.

Эльфийка снова погладила нетопыря и огляделась. Далеко внизу медленно плывет зеленый ковер, словно можно прямо сейчас сойти и довольно пробежаться босиком. Но чем медленнее движется ковер, тем выше летят, значит, попытка прогуляться окажется последней в жизни. И меньшей высоты достаточно, чтобы расшибиться в лепешку.

– Не знаю, что такое крокодил, – произнесла эльфийка, чуть обернувшись. – Наверняка что-то обидное. Ты бы лучше на свою рожу посмотрел. Знаешь, какой страшный? Как-то видела штуку одну – зеркало называется. Вот тебе такое надо. Чтоб не зазнавался.

– Да знаю я, что такое зеркало, – отмахнулся Лотер и осторожно глянул вниз. – Насмотрелся. А рожа у меня прекрасная. Нормальная, звериная. А то, что в человечьем виде иногда бываю, – это мелочи. Приходится из-за особенностей оборотов. Волком и медведем быть привычней.

– Не хотите отдать мне осколки? – спросила эльфийка.

Теонард напрягся, ворг оглянулся на него и проговорил:

– Нашла время. Может, тебе еще сплясать прям тут? Я почесаться не могу, а ты хочешь, чтоб осколок по карманам искал. Спустимся для начала.

Каонэль раздраженно дернула плечами, но промолчала. Спорить с полузверем – дело последнее, поэтому отвернулась с хозяйским видом и устремила взгляд вдаль.

Ворг тоже не стал пререкаться. Вместо этого принял человеческий облик, но пальцы от шерсти не оторвал. Свалявшиеся от времени волосы задергались на ветру, лацерна вытянулась назад, норовя задеть Теонарда. Тот лишь отклонился и нахмурил брови.

Осмелев, Лотер поглядел по сторонам.

Солнце на востоке выплыло из-за горизонта, свежее и умытое после ночного сна. С высоты полета оно кажется маленьким и напоминает начищенную до блеска монету. Ветер больше не бьет в бока – эльфийка каким-то образом смогла найти общий язык с нетопырем. Тот поймал воздушные потоки и теперь летит плавно, как орел.

Долго летели молча. Эльфийка неожиданно стала неразговорчивой, задумчиво смотрела вперед, в глазах тоска и страх. Если бы ворг и человек увидели этот взгляд, решили бы, что убивается по рыжему эльфу. Но, к ее счастью, оба сидели сзади.

Теонард поглядывал вниз, делая вид, что совсем не боится. Когда заметил огненную пещеру, даже чуть наклонился, рискуя съехать со спины нетопыря, но вовремя успел уцепиться за шерсть. Хотел сказать остальным про полыхающее внизу жерло, но те делали вид, будто очень заняты. И Теонард промолчал.

Лотер опасливо озирался, хватаясь за шерсть твари, отчего та всхрапывала. Солнечные лучи за время полета нагрели полузверю бок. И хотя на высоте температура низкая, ему стало жарко, потому как у воргов горячая кровь.

– Медведем, говоришь? – раздалось за спиной ворга.

Лотер обернулся и недоверчиво посмотрел на Теонарда. Человек укутался в бесполезный на высоте плащ. Губы посинели, лицо стало еще суровей, словно мыслил о мировом господстве. В отличие от холодоустойчивой эльфийки и горячего ворга, человеку требовалось тепло, желательно побольше.

– Медведем, – глухо проговорил Лотер. – И волком, и котом, и кем только вздумается. Главное – знать, как зверь выглядит. Ну и силы нужны.

Взгляд человека стал задумчивым. Он поправил кожаную лямку, всколыхнув клетку вместе с птицами, которых, похоже, уже ничто не вернет к трезвому уму, если он у них был.

Когда нетопыря в очередной раз тряхнуло, Теонард высоко подпрыгнул на крупе и снова чуть не слетел. Он тихо выругался, но тут же сделал вид, что рывок его нисколько не побеспокоил. Только плащ сильнее запахнул. Мол, это ерунда. Летать на нетопыре – плевое дело, он чуть ли не каждый день так летает на базар.

– Медведем – это хорошо, – проговорил он многозначительно, выплюнув клок нетопырьей шерсти. – Знавал я одного медведя. Огромный, как горный тролль. Я боролся с ним с утра и до глубокой ночи. Он был силен. Так силен, что ударом лапы ломал деревья. Приходилось бегать, пока зверь не измотался. Бегаю я не очень быстро, но долго. Уморил зверя. Когда он совсем выдохся, я прыгнул ему на спину и начал душить. Вот этими самыми руками.

Ворг даже обернулся и озадаченно уставился на человека. Тот, не замечая странного взгляда Лотера, продолжил:

– Да, эти руки на многое способны. Медведь хрипел и бил лапами воздух, но я отпустил, лишь когда хрустнули позвонки. Он был тяжелый. Когда грохнулся, земля задрожала. Сам не поверил, что зверь наконец издох.

Когда он закончил, Лотер и Каонэль смотрели на него, вывернув шеи с неподдельным изумлением. Ворг восхищенно присвистнул, зато эльфийка презрения скрывать не стала.

– Хочешь сказать, что в одиночку справился с пещерным медведем? – спросила она, подняв бровь.

– Хочу, – ответил Теонард с усмешкой, делая вид, что разглядывает завитушки облаков.

– Я бы посмотрела на это, – бросила она, отворачиваясь.

– Еще посмотришь, – многозначительно произнес Теонард, стянув края плаща у подбородка.

Уши эльфийки раздраженно дернулись, она тряхнула серебристой копной и повернула голову так, чтобы сидящие сзади могли видеть ее идеальный профиль.

– А вот мне кажется… – начала она, но не договорила.

Лотер легонько стукнул ее по плечу и схватился за внутренний карман лацерны. Эльфийка возмущенно выдохнула и открыла рот для гневной отповеди.

– Да погоди ты, – резко сказал ворг. – Вы это чувствуете?

Каонэль клацнула зубами и сомкнула челюсти, недовольная, что ее в который раз некрасиво прерывают. Лотер, пряча лицо от встречного ветра, нашарил пальцами осколок в кармане.

– Осколок нагрелся, – произнес полузверь. – И вибрирует, как в таверне, когда обнаружил эльфов.

Все замолчали, прислушиваясь к ощущениям. Эльфийка медленно прикоснулась пальцами к складке корсета, человек потрогал карман.

Внизу показалось широкое плато, разрисованное кривыми линиями. Ворг пригляделся и понял: это трещины в горной породе. Но чуть дальше поверхность ровная, вокруг редкий лес. Во всяком случае, отсюда он кажется редким. Дальше горизонт темный и блестящий, словно спинка майского жука. Лотер инстинктивно потянул воздух. Нос уловил капельки влаги, которые звериное обоняние способно различить даже на такой высоте.

– Там что-то есть, – проговорил ворг уверенно и кивнул в сторону земли. – Снижаемся.