Читать книгу Просьба Азазеля - Гай Юлий Орловский - Страница 3

Дальнобойщик высадил его у аэропорта, тепло попрощался и пожелал удачи. Грузовик глухо взревел, снизу стрельнули струйки дыма, словно только что из ада, и тяжелая махина покатила дальше по такой идеальной дороге.

Михаил с тоской смотрел на роскошное здание аэропорта, чувствуя себя слабым и беспомощным. Его предупреждали, что даже единичный всплеск насторожит противника, но если останется единичным, все успокоятся, однако он допустил уже три: вошел в тело убитого, поджег курительную бумажку водителя колесницы, а еще и удержал грузовик от падения с обрыва.

И сейчас, побродив среди толпы человеков в огромных залах аэропорта, ознакомившись, как здесь что работает, с тоской понял, что предстоит еще одно нарушение, а оно не останется незамеченным. А иначе как проникнуть на борт громадной летающей колесницы?

– Семь бед – один ответ, – послышался рассудительный голос в сторонке, там один человечек держит второго, совсем понурого, за плечо и втолковывает: – так и скажи прямо: загулял, пропил, переспал, все деньги тю-тю… Так даже лучше, чем врать, юлить и оправдываться! Зато одним ударом все узлы…

Михаил поморщился: этот человечек уже готов для ада, да и второй тоже, хотя совет вообще-то неплох в его ситуации.

Он отошел под защиту большого рекламного щита, от входа раздались ликующие крики, там в кольце охраны появилась блистательная женщина, по виду дорогая куртизанка, народ ринулся в ее сторону, а Михаил сосредоточился…

…и в то же мгновение очутился в просторной комнате, очень просторной и с богатой мебелью, а в двух шагах мужчина с фужером вина в руке смотрит на него с великим интересом.

– Здравствуй, Михаил, – сказал он слегка насмешливо. – Давно не виделись, не правда ли?

На неприятно красивом лице с крупными черными глазами ни проблеска страха, что не понравилось Михаилу. Порочные губы хозяина кривятся в улыбке превосходства, а сам он держится подчеркнуто уверенно и победно.

Михаил посмотрел на него исподлобья.

– Азазель?… Вот уж не ожидал…

– Почему? – поинтересовался Азазель. – И на старуху бывает проруха. Я сам понял, что допустил оплошность. У вас заметили быстро, кто бы подумал…

Михаил сказал обрекающим голосом:

– Даже самый изворотливый и хитрый демон когда-то да ошибается. Ты уже знал, что за тобой прибуду именно я?

Азазель сказал насмешливо:

– Я следил за тобой с момента, как ты материализовался в этом теле, что сидит на тебе, как прекрасно пошитый костюм. Правда, хороший выбор. Ты и в бестелесном такой же прямой, с каменной мордой и весь из себя чист, прост и несгибаем.

– И ты за мною следил, – переспросил Михаил, – здесь, на земле?

Он окинул взглядом комнату. На столе два фужера, в ведерке со льдом бутылка шампанского, на тарелочках разложена различная снедь. Даже букет цветов в дорогой вазе из редкого сорта фарфора.

– Конечно, – сообщил Азазель. – Ты же поднял такой шум, что только абсолютно глухой не услышит. Куда больший, чем когда я… даже не помню, что я сделал. Первый раз ты встряхнул наш эфир, когда вошел в это тело, второй – поплыл к берегу, используя добавочную мощь, третий – удержал тот грузовик, не давая слететь в пропасть, четвертый – прыгнул с той стороны планеты прямо в мою квартиру… Я все сказал верно?

Михаил проговорил с неудовольствием:

– Это не спасет и даже не отсрочит твое возвращение в ад. Хотя странно, что ты даже не попытался скрыться…

Лицо Азазеля несколько помрачнело, он вздохнул и развел руками.

– Знаешь, – произнес он непривычно невеселым голосом, – я уже устал прятаться и скрываться. Это для тебя с тех времен прошел час или даже минута, а для меня шесть тысяч лет, да еще и с хвостиком… Уже устал…

– Хорошо, – отрубил Михаил жестко, – возвращаю тебя в ад именем Творца…

Азазель торопливо вскинул свободную от фужера руку.

– Погоди! Я не противлюсь твоей воле, просто хочу сперва сообщить нечто важное.

Михаил отрезал:

– Для меня важно вернуть тебя в ад.

– Погоди, – повторил Азазель. – Это не хитрость!.. Очень важное, и ты очень будешь жалеть, что не выслушал.

Михаил задержал руку в карающем жесте.

– Говори, но очень быстро.

– Я знаю одного из ваших ангелов, – проговорил Азазель ясным голосом, – который тоже сбежал и живет здесь, среди людей!

Отвращение передернуло Михаила с такой силой, что лязгнули зубы.

– Врешь, – произнес он карающим голосом. – Одно дело – сбежавший из ада демон, другое – светлый ангел!

– А ты проверь, – сказал Азазель очень серьезно. – Проверь!..

Михаил нахмурился.

– Говори, кто это.

Азазель чуть перевел дух, заговорил уже свободнее:

– Так не делается. Я скажу, а ты сразу забросишь меня в ад. Нет, давай по-честному!.. Если я соврал, в то же мгновение забрасываешь в ад. Если сказал правду, остаюсь…

Михаил нахмурился.

– Да ни за что.

– Понял, – сказал Азазель быстро. – Правила и устав караульной службы, что выше нас всех и на чем держится мир, не позволяют. Но тогда на время. Скажем, на год?… Что для нас, бессмертных, время?… Что год, что тысяча лет…

Михаил покачал головой.

– Нет.

– Тогда на месяц, – сказал Азазель. – Ладно, ты все так же несгибаем и непокобелим, как Александрийский столп, вижу. Неделю!.. Или я ни слова.

Михаил смерил его испепеляющим взглядом.

– Хорошо. Даю слово. Говори, и если не соврал, разрешу тебе находиться здесь еще целую неделю. Но под моим присмотром. Я тебе не верю, Азазель.

Азазель расслабил напряженные мышцы, вздохнул и сказал совсем другим голосом:

– Сейчас поедем к нему, у меня новенькая «Тесла». Или предпочел бы туда во мгновение ока?

Михаил покачал головой.

– Уже понял насчет… всплеска. Поедем на твоей колеснице.

Азазель проговорил заинтересованно:

– Точно? Уже интереснее, раньше ты не отличался сообразительностью… Пойдем. Сири, запри дом и никого не пускай!

В комнате прозвучал милый женский голосок:

– Принято.

Азазель хлопнул себя по лбу.

– Погоди, тебе нужно чуть-чуть приодеться. Давай я тебе помогу…

Михаил не успел возразить, как Азазель повел перед ним ладонями. Михаил ощутил, что костюм на нем сидит как-то удобнее, на запястье появился ремешок из дорогой кожи с непонятной вещью, ах да, это здесь называется часами, а башмаки изменили как цвет, так и фактуру.

– Готово, – сказал Азазель.

Входная дверь распахнулась перед ними сама, Михаил оглянулся.

– У тебя в квартире демон?

– Да, – ответил Азазель легко. – Мелкий. Очень мелкий.

Михаил нахмурился.

– Странно, я его не увидел.

Азазель рассмеялся чему-то, Михаил вышел за ним, на просторной площадке распахнулись дверцы в странно небольшую комнатку. Азазель шагнул туда первым, Михаил с колебанием вдвинулся следом.

– Первый, – сказал Азазель.

Михаил не понял, что он сказал и зачем, но спросить не успел, пол словно рухнул, страх пробежал по телу, но Азазель спокоен, и Михаил постарался не выказывать тревоги.

Когда дверцы ускользнули в щели, Азазель снова вышел первым, Михаил старался не показывать изумления, очутившись в просторном зале уже внизу, судя по ощущениям, хотя окон нет, свет здесь неестественно яркий, под стенами и в центре выстроились в несколько рядов блистающие автомобили.

Азазель взмахнул рукой, один мигнул фарами и послушно выкатился навстречу.

– Оба сиденья, – произнес Азазель.

Автомобиль распахнул дверцы с обеих сторон, Михаил всмотрелся настороженно, но с виду груда из металла, кожи и непонятных материалов, присутствия демона не чувствуется.

Азазель сказал понимающе:

– Михаил, мир меняется быстро. Садись.

Сам он опустился на сиденье слева, как тот дальнобойщик, а Михаил сел уже привычно справа.

– Пристегнись, – велел Азазель, а когда Михаил только нахмурился, сам дотянулся до ремня на его стороне, обхватил им Михаилу грудь, сунул кончик вниз между сиденьями, там щелкнуло, и Михаил ощутил, что ремень не дает ему наклоняться вперед.

– Думаешь, – буркнул он, – эта ловушка меня удержит?

– Михаил, – сказал Азазель с досадой. – Как же много тебе предстоит узнать…

– И знать не хочу, – отрезал Михаил. – Дольше, чем неделю, я здесь не проторчу. Да и то, если ты не соврал, ты же Азазель, для тебя врать и хитрить – радость и счастье.

Азазель включил зажигание, сразу же со всех четырех сторон зазвучала громкая музыка, автомобиль легко сдвинулся с места.

Азазель начал выруливать в сторону выхода из подземного зала, Михаил проговорил с великим раздражением:

– Да останови ты эту мерзкую музыку! Или вы, демоны, без нее жить не можете?

Азазель нехотя подвигал пальцем по экрану на панели авто. Там замелькали картинки, лица пестро одетых людей с музыкальными инструментами в руках, дьявольски омерзительными даже с виду, но отвратительно визгливые звуки стали тише, а потом оборвались вовсе.

– Думаешь, – сказал он покровительственно, – мы ее придумали?… Нет, это люди, все люди. Но интересная мысль, благочестивая музыка тоже не исчезла, хотя, честно говоря, и не развивается. Надо тебя будет завезти в какой-нибудь из храмов по дороге… Послушаешь органную, детский хор, хоралы… Ух ты, как этот гад нас подрезал!.. Люблю лихачей. Недолго живут, зато красиво.

– И в ад попадают первыми, – буркнул Михаил. – Как только по их вине гибнут люди. Или даже получают увечье.

– Это да, – согласился Азазель, – но люди любят лихость, хотя это от слова «лихо». Говорят еще «бедовый», хотя беда тоже все-таки плохо… но у людей – странные существа – это похвала.

Автомобиль пронесся по изогнутой дуге наверх, там выметнулся под открытое небо. Азазель быстро вырулил между высотных домов на дорогу, Михаил смотрел в окно с содроганием, по обе стороны отвратительно огромный город, страшный и пугающий, дома куда выше и чудовищнее, чем Вавилонская башня, царапают плоскими крышами низко ползущие тучи, все здания с прямыми стенами, что непонятно, как только выдерживают свою исполинскую тяжесть.

Небо неприятно темное, на востоке в зловещих тучах, солнце пытается пробиться то через одну, то через другую, не получается, только в щелях на короткое время прорывается золотой блеск, а затем снова за темным занавесом плывет светлый диск.

По невероятно высокому и длинному мосту проскочили на другую сторону реки, а дальше видны еще такие же мосты, похожие на римские акведуки, только намного выше, ажурнее, сотканные из неведомых материалов, увешанные гирляндами ярких светильников, крохотных, но дающих слепящий свет.

Азазель косился на него с некоторым удивлением.

– Ты что, всего этого не видел?

Михаил пробормотал:

– Видел, но издали не так отвратительно. Сверху смотришь, как на гниющее болото, но сам высоко и знаешь, что чист.

На той стороне реки дома еще выше, везде яркие и развратно одетые люди, а когда Азазель приостановился перед перекрестком, зачем-то кивнул на светильник с тремя круглыми окошками: красным, желтым и зеленым, к автомобилю подошли две смеющиеся женщины, молодые и хорошо одетые, от них пахнуло дорогими благовониями.

Одна наклонилась, крикнула задорно в окошко:

– Мальчики, айда с нами в клуб!

Михаил поспешно отодвинулся, женщина в изумлении вскинула брови, Азазель сказал поспешно:

– Девушки, мой друг чистый метросексуал… или асексуал? Да-да, асексуал!

Женщина заявила уверенно:

– Я любого асексуала и даже несексуала сделаю сексуалом! Разница только в затраченном времени.

– Я быстрее, – сказала авторитетно ее подруга. – Ты слишком по старинке, а я по науке. Парниша, пойдем, угощу тебя кофе. Плачу я, не беспокойся. Обожаю ребят, которые ломаются.

Вторая хихикнула:

– Это так возбуждает!

Сзади их автомобиля нетерпеливо бибикнуло, Азазель крикнул:

– Все-все, идем!

Автомобиль рванулся вперед, Михаил сказал с отвращением:

– Продажные женщины. Похоть, разврат, сластолюбие…

– Гм, – ответил Азазель, – вообще-то прав, но в одном ошибся.

– В чем?

– Мир изменился, – пояснил Азазель. – Ты не слышал о безусловном базовом доходе, верно? Продажных женщин не осталось. А эти сами могут заплатить. Любительницы съема на ночь. Кто-то ищет острых ощущений, кто-то мстит мужу, кто-то развлекается…

Михаил прошипел люто:

– Господи, почему не уничтожишь и этот город разврата, как Содом и Гоморру?…

Азазель хмыкнул.

– Пришлось бы устраивать новый потоп, таких городов тысячи. Если уж точно, то других, которых ты назвал бы праведными, вообще нет.

Михаил дернулся, посмотрел дикими глазами, но смолчал, лицо Азазеля такое, что да, говорит правду и только правду.

– Кто тот ангел, скажешь?

Азазель помедлил, пожал плечами.

– Видишь ли, он успел за это время преуспеть… Открыл собственный дом моды, под его патронажем выходят новые парфюмы, изготавливаются серьги, это он придумал и ввел в моду пирсинг для мужчин.

Михаил сказал с отвращением:

– Отвратительно!.. Демон, понимаю, но чтоб так светлый ангел?

– Не суди слишком строго, – сказал Азазель. – Основная масса ангелов – бессловесное стадо, как вон ты, но лучшие возмутились, когда Творец такой прекрасный мир решил отдать не нам, а человеку.

Михаил грозно сдвинул брови:

– Лучшие?

– С их точки зрения, – ответил Азазель уклончиво. – Всевышний счел, что мы, жители Брия, и так властелины светлого нематериального мира, а в мире из грубой материи хозяевами должны быть существа из нее же…

Михаил поморщился.

– Не начинай так издалека.

– Как скажешь, – согласился Азазель. – Так вот, одни стерпели и подчинились, как вот ты, весь из долга и чести, другие выступили против в открытую, как Сатан, за что ты, как опора режима, после долгой битвы низверг его в глубины ада…

– А третьи, – прервал Михаил, – как вон ты и двести ангелов, поддержавших тебя, спустились на гору Хермон и начали жить среди людей… Хочешь сказать, и сейчас такое возможно?

– Этот сбежавший из самого рая, представляешь, преуспевает, – сказал Азазель. – Мужчины всегда хотели нравиться женщинам, но помалкивали, а когда он сумел убедить, что для этого нужно одеваться красивее, прихорашиваться, прыскаться дорогими духами и выглядеть не суровыми бойцами, а этакими женственными…

– Дрянь, – сказал Михаил с отвращением. – Нужно побыстрее его в Брию.

– Говори, – посоветовал Азазель, – на небесный суд. Здесь Брию называют просто небесами.

Михаил все еще пребывал в невеселой задумчивости.

– Насколько я слышал, ваш демон Сактуфа подбивает мужчин наряжаться и пользоваться духами, чтобы нравиться женщинам?

– Выходит, – заметил Азазель, – между ангелами и демонами не такая уж и разница. Да ты и сам знаешь.

– Сколько еще? – спросил Михаил нетерпеливо.

– Уже подъезжаем. Здесь он под именем Рафика Закирова.