Читать книгу Достоевский и шесть даров бессмертия - Гаянэ Степанян - Страница 5

Достоевский в фельетоне «Петербургские сновидения в стихах и прозе» описывает свое чтение так: «Прежде в юношеской фантазии моей я любил воображать себя иногда то Периклом, то Марием, то христианином из времен Нерона, то рыцарем на турнире, то Эдуардом Глянденингом из романа “Монастырь” Вальтер Скотта, и проч., и проч. И чего я не перемечтал в моем юношестве, чего не пережил всем сердцем, всей душою моей в золотых и воспаленных грезах, точно от опиума. Не было минут в моей жизни полнее, святее и чище. Я до того замечтался, что проглядел всю мою молодость, и когда судьба вдруг толкнула меня в чиновники, я… я… служил примерно, но только что кончу, бывало, служебные часы, бегу к себе на чердак, надеваю свой дырявый халат, развертываю Шиллера и мечтаю, и упиваюсь, и страдаю такими болями, которые слаще всех наслаждений в мире, и люблю… люблю… и в Швейцарию хочу бежать, и в Италию, и воображаю перед собой Елисавету, Луизу, Амалию».

Похожее признание делает Неточка Незванова в одноименном романе Достоевского: «Вообразив себя героиней каждого прочитанного мною романа, я тотчас же помещала возле себя свою подругу-княжну и раздвоивала роман на две части, из которых одна, конечно, была создана мною, хотя я обкрадывала беспощадно моих любимых авторов».

Сравните эти признания в произведениях Достоевского с описанием пушкинской Татьяны:

А в письме брату Михаилу от 24 марта 1845 г. Достоевский рассказывает: «Ты, может быть, хочешь знать, чем я занимаюсь, когда не пишу, – читаю. Я страшно читаю, и чтение странно действует на меня. Ч-то-нибудь, давно перечитанное, прочитываю вновь и как будто напрягусь новыми силами, вникаю во все, отчетливо понимаю и сам извлекаю умение создавать». Круг чтения Достоевского охватывает имена от Гомера до Бальзака.

Чтение играло двоякую роль в писательской лаборатории Достоевского. С одной стороны, оно было способом творчески переосмыслить и пережить чужие судьбы или варианты собственной будущности. С другой – прочитанное воспринималось не только как писательская школа, но и как материал для создания собственных произведений, позволявший, по выражению К. А. Баршта, «установить и передать читателю новый, небывалый для него ракурс видения окружающей действительности, иную сравнительно с уже известными версию смысла бытия и роли в нем человека».

А. Л. Бем и В. А. Викторович пишут, что именно читательский дар Достоевского, дар уловить сказанное другим – и развить это сказанное в своем произведении, и лежит в основании всего его творчества. В этом смысле Достоевский обладал «всесветной отзывчивостью», которой восхищался в Пушкине.

В переписке с частными лицами Достоевский составлял свой список рекомендаций к чтению. Один из его почитателей, Н. Л. Озмидов, попросил посоветовать книги для его юной дочери. И Достоевский в письме от 18 августа 1880 г. порекомендовал такой список (выделения жирным – Г. С.): «Вы говорите, что до сих пор не давали читать Вашей дочери что-нибудь литературное, боясь развить фантазию. Мне вот кажется, что это не совсем правильно: фантазия есть природная сила в человеке, тем более во всяком ребенке, у которого она, с самых малых лет, преимущественно перед всеми другими способностями, развита и требует утоления. Не давая ей утоления, или умертвишь ее, или обратно – дашь ей развиться именно чрезмерно (что и вредно) своими собственными уже силами. <…> Впечатления же прекрасного именно необходимы в детстве. 10 лет от роду я видел в Москве представление “Разбойников” Шиллера с Мочаловым, и, уверяю Вас, это сильнейшее впечатление, которое я вынес тогда, подействовало на мою духовную сторону очень плодотворно. 12-ти лет я в деревне, во время вакаций, прочел всего Вальтер Скотта, и пусть я развил в себе фантазию и впечатлительность, но зато я направил ее в хорошую сторону и не направил на дурную, тем более, что захватил с собой в жизнь из этого чтения столько прекрасных и высоких впечатлений, что, конечно, они составили в душе моей большую силу для борьбы с впечатлениями соблазнительными, страстными и растлевающими. Советую и Вам дать Вашей дочери теперь Вальтер Скотта, тем более, что он забыт у нас, русских, совсем, и потом, когда уже будет жить самостоятельно, она уже и не найдет ни возможности, ни потребности сама познакомиться с этим великим писателем; итак, ловите время познакомить ее с ним, пока она еще в родительском доме, Вальтер Скотт же имеет высокое воспитательное значение. Диккенса пусть прочтет всего без исключения. Познакомьте ее с литературой прошлых столетий (Дон Кихот и даже Жиль Блаз). Лучше всего начать со стихов. Пушкина она должна прочесть всего – и стихи, и прозу. Гоголя тоже. Тургенев, Гончаров, если хотите; мои сочинения, не думаю, чтобы все пригодились ей. Хорошо прочесть всю историю Шлоссера и русскую Соловьева. Хорошо не обойти Карамзина. Костомарова пока не давайте. Завоевание Перу, Мексики Прескотта необходимы. Вообще исторические сочинения имеют огромное воспитательное значение. Лев Толстой должен быть весь прочтен. Шекспир, Шиллер, Гёте – все есть и в русских, очень хороших переводах. Ну, вот этого пока довольно. Сами увидите, что впоследствии, с годами, можно бы еще прибавить!»

И вот еще список рекомендаций писателя, который я оставлю без комментариев, он красноречив сам по себе. В письме от 19 декабря 1880 г. неизвестному лицу (Николаю Александровичу) Достоевский пишет: «Каких лет Ваш сын – этого Вы не обозначаете. – Скажу лишь вообще: берите и давайте лишь то, что производит прекрасные впечатления и родит высокие мысли. Если ему минуло шестнадцать лет, то пусть прочтет Жуковского, Пушкина, Лермонтова. Если он любит поэзию – пусть читает Шиллера, Гёте, Шекспира в переводах и в изданиях Гербеля, Тургенева, Островского, Льва Толстого пусть читает непременно, особенно Льва Толстого. (Гоголя, без сомнения, надо дать всего.) Одним словом – все русское классическое. Весьма хорошо, если б он полюбил историю. Пусть читает Соловьева, всемирную историю Шлоссера, отдельные исторические сочинения вроде Завоевания Мексики, Перу Прескотта. Наконец, пусть читает Вальтер Скотта и Диккенса в переводах, хотя эти переводы очень трудно достать. Ну вот я Вам написал уже слишком довольно номеров. Если б прочел все это внимательно и охотно, был бы уж и с этими средствами литературно образованным человеком. Если хотите, то можете дать и Белинского. Но других критиков – повремените. Если ему менее 16 лет – то дайте эти же самые книги с выбором, руководствуясь в выборе лишь вопросом: поймет он или не поймет. Что поймет, то и давайте. Диккенса и Вальтер Скотта можно давать уже 13-летним детям.

Над всем, конечно, Евангелие, Новый Завет в переводе. Если же может читать и в оригинале (то есть на церковнославянском), то всего бы лучше».

СПИСОК рекомендаций к чтению для юношества от ДОСТОЕВСКОГО:

– «Разбойники» Шиллера; – весь Вальтер Скотт;

– Дон Кихот и даже Жиль Блаз;

– Диккенс;

– Пушкин;

– Гоголь;

– Тургенев;

– Гончаров;

– история Шлоссера;

– русская Соловьева;

– Карамзин;

– Завоевание Перу, Мексики Прескотта;

– Лев Толстой;

– Шекспир;

– Шиллер;

– Гёте;

– Жуковский;

– Белинский;

– Новый Завет.

«НУ, ВОТ ЭТОГО ПОКА ДОВОЛЬНО».

Ф. М. Достоевский