Читать книгу АнтиБожественная комедия. Том третий - Гектор Шульц - Страница 3

Я проснулся и, приняв наиболее удобную позу, обессиленно прислонился головой к мягкому облачку, заменявшему мне подушку. Во рту словно орда котов нагадила, а тихий стук молоточков в висках превратился в буйный концерт андерграундных индустриальщиков, повествующих о тяжелых буднях работяг в цехах многочисленных заводов, порабощенных инопланетянами. Или, если говорить короче, я маялся с похмелья. Если кто-то скажет, что праведник не может маяться от похмелья, я собственноручно придушу эту гадину и насильно напою её адской самогонкой.

– Бля, приснится же такая дичь. Больше ни капли, сука, в рот не возьму.

– Проснулся, ебанько? – повернув голову, я кисло улыбнулся Астре, которая сидела рядом и с умным видом читала какую-то книгу, взятую в Райской библиотеке.

– Привет, заинька. Надеюсь, я себя хорошо вел вчера вечером? – рыжая хохотнула и, отложив книгу, двинула меня, по привычке, в левое плечо кулаком.

– Ты-то, блядь, будешь себя хорошо вести. Особенно после бесовского самогона.

– Не щади меня, заинька. Руби, сука, правду-матку, – кивнул я, беря из рук подруги запотевшую бутылочку с холодной минералкой.

– С чего бы начать? – таинственно хмыкнула Астра, поднимая глаза к бирюзовому небу над нашими головами. – Сначала ты завалился в бар Харона после успешно выполненной миссии по водворению очередного хтонического пиздеца во Мрак. Видать ты где-то уже набрался, ибо тут же завопил, чтобы к тебе относились, как к герою.

– И никто меня не выкинул? Не насовал ебучек в подбородок? – Погоди. Я только начала. Ты с Элигосом был. Сам знаешь, как его бздят и грешники, и праведники, и бесы.

– Знаю. Хоть в чем-то свезло. Значит, мы с ним нажрались?

– Ага, – кивнула рыжая, весело смотря за тем, как я жадно пью воду. – Причем Герцог особо и не хотел, но ты был очень настойчив. А дальше началось веселье. Вместе вы выдули половину запасов Харона и подрались с парой грешников. Вернее, формально дрался ты, а Элигос тебя подзуживал.

– Вот в этом он весь, рогатый смутьян, – буркнул я, прикладывая ледяную бутылку к голове. – Охуенчик… – Погоди. Это только начало.

– И с кем я подрался? – С Басковым.

– С кем? – поперхнувшись, переспросил я.

– С Басковым. Николаем. Он недавно преставился, и его определили в Лимб, а там Харон его шустренько запряг в ярмо и заставил петь на корпоративах. Короче, вы сидели, попивали виски, а потом на сцену вышел он и стал свои арии напевать. А ты, ебанько, встал на стол и попросил для героя Рая и Ада исполнить «Золотую чашу». Певец послал тебя нахуй.

– А я? – А ты, забравшись на сцену, отмудохал его метровым огурцом и провозгласил, что теперь он не «Золотой голос России», а «Золотое Тухлое Яйцо», которое ты сейчас разобьешь.

– Бля, стыдно-то как. А дальше? – Тебя снял со сцены Герцог Элигос, а потом вы продолжили пить до появления Леарии, которая закатила благоверному скандал и посоветовала домой не являться, пока тот не протрезвеет.

– А демоны могут надираться? – Еще как. Элигос был в ярости и даже сломал парочке грешников спины, а потом сказал, что виски пьет только ебаное быдло и заказал ящик бесовской самогонки. Тут-то и началось.

– Ебатеньки, уже страшно, – только и мог произнести я.

– Ага. Ты не помнишь Диогена?

– Бля… – Ага, ага, – кивнула Астра, хрустя яблочком. – Деда вернули в Лимб, ибо в Аиде он всех заебал. А тут его главный друг сидит в жопу пьяный. Ну Диоген полез на тебя.

– А я? – А ты вогнал ему ножку от табуретки в анус.

– Гонишь! – Гоню, – хихикнула рыжая. – Но лицо у тебя было клевое. Ладно, вы с ним просто посрались, а потом ты его в чан с отходами бросил. Сказал, что это его новый дом, и ты даешь его ему в ипотеку по сниженной ставке. Элигос документально это засвидетельствовал, и вы продолжили пить.

– А почему ты меня не остановила? Злая зая, – обиженно молвил я, потирая виски.

– Я с Леарией ушла. Это нам потом Харон рассказал, когда начал подсчитывать убытки.

– И много убытков? – Много, Збыня – хуй, как дыня. Три стола из мореного дуба разбиты в щепы. Это Элигос так развлекался в борьбе на руках с грешниками. Троим потом бесы руки пришивали на место, ибо регенерация почему-то дала сбой. Разбит ящик с ценнейшим ядом Медузы-Горгоны. Да, Степка. Это ты-таки добрался до «Золотого голоса» и хуйнул его за барную стойку. Сломаны ребра у десятка бесов, которые вас с Элигосом пытались утихомирить. Так, что-то еще забыла. А, точно. Ты подрался с Курицыным.

– С кем я, блядь, только не дрался, – мрачно кивнул я, вспоминая по крупицам вчерашний вечер.

– Это точно, – жизнерадостно засмеялась Астра.

– А ты-то чего такая веселая?

– Курицын тебя отпиздил.

– Эка радость, – съязвил я.

– Да ладно. Потом ты взял реванш. Короче, везли помощника Флегия обратно в двух пластиковых мешках.

– Серьезно? Чисто по металу? – Ага. Это Элигос тебе решил «Вжик» кинуть.

– Бля. Вот это дичь. Дичайшая и ебанутейшая дичь, заинька. Верховного-то не поругали? – А что ему сделается. Он же смотритель Лимба и что хочет, то и делает. Разве что Леария ему потом концерт устроит. А так нормально все. Ты еще орал, что завтра твой дружище Ахиллес возвращается в Рай и всему Аду пиздец будет, когда вы праздновать начнете.

– Ебушки-воробушки, – охнул я. – Точно же. Ахиллес сегодня должен вернуться.

– Не боись. У нас еще несколько райских часов есть. Петр сказал, что сам за ним сходит.

– А Петр знает про мой… концерт вчерашний? – Еще как, – кивнула рыжая. – Я замолвила за тебя словечко, но сдается мне, что привратник сам с тобой поговорит.

– Ладно, – поморщился я, поднимаясь на ноги. – Чего тянуть, пойду с повинной к боссу. Надеюсь, мне Чистилище за чудачества не грозит, а то вообще грустинка будет.

– В этот раз ты до Врат не добрался, – улыбнулась Астра. – Ладно, дуй к Петру, а я еще почитаю.

– А чего ты не в Раю? – рыжая в ответ показала мне бутылку дорогущего вина и многозначительно подмигнула. – А, вон как. Ладушки-оладушки. Не поминай лихом, заинька. Если что, твой лысенький был героем.

– Нечего тут выебываться. Герой с дырой. В жопе.

– Бе-бе, – отмахнулся я и, взъерошив спутанные волосы, двинулся в сторону врат, где обитал Петр. Ох, чую я, что в этот раз наказание будет серьезным. Ебушки-воробушки.

Идя по мягкой перине облаков, я не спешил и просто наслаждался прогулкой. Ярко и ласково светило солнышко, где-то вдалеке пели невидимые птицы, а воздух так и сочился теплом и счастьем. Только вот меня это счастье почему-то миновало. Хотя, чего лукавить и кривляться. Мужчина должен отвечать за свои поступки. Даже если он обычный неформал, любящий весело проводить время.

Дойдя до Врат, я остановился и покрутил головой в поисках привратника. Но облачко, где обычно сидел Петр, заполняя Летопись, пустовало. Вздохнув, я присел рядом и, достав из кармана мятую пачку сигарет, чиркнул зажигалкой и с удовольствием затянулся горьким дымом. Полегчало. Мысли пришли в относительную норму, но были и побочные эффекты, выраженные в слабой тошноте и головокружении, а раздавшийся мягкий, но все-таки суровый голос, заставил мое сердце бодро упасть в трусы.

– Здравствуй, Збышек.

– Привет, Петр, – через силу улыбнулся я, поднимаясь, чтобы поприветствовать привратника. Тот стоял всего в паре метров от меня и кротко улыбался. Хмыкнув, я покачал головой. – Не буравь меня злым взглядом. Знаю, я накосячил и готов понести заслуженную кару.

– Успеется, – ответил Петр, занимая место на облаке. – У нас есть и другие дела.

– Опять архив? – Нет, с ним мы закончили. Временно. Сегодня возвращается Ахиллес.

– Да, я в курсе. Отчасти вчерашнее происшествие с этим связанно, – хмыкнул я, ковыряя облака носком.

– Степан. Я в курсе, что ты любитель алкоголя, водишь дружбу с демонами, постоянно распускаешь руки, а твоя речь полна неприятной брани, – вздохнув, сказал привратник, устремив на меня взгляд мудрых синих глаз. – Но ты – обычная душа, которая получила прощение. Душа со своими сложностями, волнениями и желаниями.

– Это точно, – слабо улыбнулся я, подходя ближе. – Я знаю, что порой веду себя, как полный говнюк, но все мое естество отчаянно скучает по старой жизни. Понимаешь? – Более чем, – кивнул Петр. – Поэтому я на многое закрываю глаза. Прощать надо уметь, Збышек.

– Даже за вчерашнее? – Даже за вчерашнее, – через минуту ответил он. – В любом случае, наказание, каким бы оно ни было, не изменит тебя.

– Я буду стараться. Отвечаю, – не слишком уж уверенно буркнул я. Петр мило улыбнулся и махнул рукой.

– Я знаю, Збышек. Ты перенервничал и ждешь друга с Земли. Плюс не каждой душе приходится сражаться с хтоническими божествами, но Пента выбрала тебя.

– Вот, вот. А заинька говорит, что я просто быдлан, любящий покуролесить и надавать по морде парочке зажравшихся грешников. Ох, бля. Вещаешь ты словно доктор, Петр, – вздохнул я, закуривая сигарету. – А когда там Ахиллес возвращается? – С минуты на минуту. Я уже послал за ним проводника, – ответил привратник и удовлетворенно выдохнул, когда облака внезапно разошлись, пропуская худенькую девочку в белой сутане и знакомого мне здоровяка, облаченного в не менее белый костюм.

Ахиллес, без тени смущения или удивления, осмотрелся, а затем, подойдя к Петру, крепко пожал протянутую руку. Меня он или не видел, или предпочитал не замечать. Я уж было начал покусывать губу и придумывать ехидные комментарии, но грек повернулся в мою сторону и, радостно улыбнувшись, бросился ко мне и спустя пару секунд сжал одного несчастного хранителя Божественной искры в своих медвежьих объятьях.

Астра, которая возникла из ниоткуда, словно чертик из табакерки, ехидно усмехнулась, наблюдая за тем, как звезда Голливуда и бывший вышибатель мозгов на арене Флегия пытается выдавить меня как тюбик дешевой зубной пасты. Но когда Ахиллес произнес первое слово, наши с Астрой рты сами по себе упали до колен. Куда только девалась демоническая машина для убийств.

– Здравствуйте, Степан и Олеся, – мило улыбнувшись, произнес грек и даже чопорно поклонился удивленной рыжей. – Рад вас видеть.

– Нихуя себе, – только и мог ответить я. – А как же «бля, уебу» и «у, сука»? – Ахиллес теперь праведник, – вставил Петр, листая Летопись. – Прошлый раз частица его души осталась на Земле, когда он лежал в коме. Теперь его душа целиком и полностью находится на Пороге.

– Охуеть. Дайте две, – буркнула Астра. – Ахиллесушка, ты как? – Отлично, друзья. Чувствую я в себе благодать, – ответил грек, осматривая окружающий его пейзаж, сплошь состоящий из пушистых облаков.

– Ну, блядь, – покачал я головой. – Сейчас еще у него из кармана маленький свидетель Иеговы выскочит с журналом «Сторожевая башня». Дружище, что они с тобой сделали? Где наш славный убийца? – Его нет, Степан, – хмыкнул Ахиллес, почесывая гладко выбритый подбородок. – Я жил по правилам, исключая всякое насилие.

– Погоди, – нахмурилась рыжая. – Получается, что ты помнил о времени, проведенном в Аду? – Да. Это был подарок, и я им воспользовался целиком и полностью.

– Знать бы, кто ему этот подарок вручил, и насовать дарителю в ебучку, – ответил я, а затем подпрыгнул, когда позади раздался знакомый вкрадчивый голос. – Ну конечно. Кто ж еще любит друзьям-то подсирать, как блудливый кошак.

– Твое сравнение с гадящей кошкой не очень приятно, Збышек, – повернувшись, я гаденько улыбнулся Герцогу Элигосу, стоящему в огненном круге, откуда обычно приходили на Небеса демоны за грешными душами. – Никакого уважения к верховным иерархам Ада и Рая.

– Где уж нам, долбоебушкам, – деликатно хохотнул я, прикрыв рот рукой и заставив улыбнуться Астру. Рыжая покачала головой и подошла к Элигосу ближе.

– А чего же вы нам тогда мозги не прополоскали? Сейчас бы тоже сидели на облачке и дудели в золотые свирели, – язвительно бросила она, уперев руки в боки. – Может мне Леарии сказать, как ты вмешиваешься в жизни смертных, а? – Вот поэтому и не стал ничего делать, – тактично ответил Элигос. – Если Рай лишится двух язвительных праведников, то станет совсем уж пресно.

– Да ты, дружище, натуральный эгоист, – хохотнул я, затушив окурок об ботинок и убирая его в карман, ибо Петр крайне щепетильно относился к чистоте своего рабочего места.

– И это тоже. С другой стороны, Ахиллес достаточно настрадался в прошлой жизни.

– Воистину, демон, – поклонился герой, заставив нас рассмеяться.

– Не, ну ты только посмотри. Стоит весь такой чистенький и гладенький, – буркнул я, повернувшись к другу, который стоял рядом с привратником. – Петр, а ты уверен, что у него грехов нет? Может, хоть Чистилище, а? – Нет, Збышек. Его душа чиста.

– Даже шишечку не давил ни разу? На Памелу Андерсон не передергивал? Коксом торт не заедал на голливудских вечеринках? Страпоном жену не разил? – Угомонись, лысый, – вставила Астра, легонько ткнув меня под ребра острым локтем. – Радоваться надо.

– Я может, хотел отметить возвращение друга, а он тут вообще сам на себя не похож, – обиженно протянул я, заставив Элигоса коротко и язвительно усмехнуться. – Чего? – Вчерашнее приключение тебя ничему не научило, Збышек?

– Подумаешь, дал пиздюлей Баскову и одарил новым домом Диогена, – не сдавался я. – Бля, у нас же была нехилая компания. Чисто по металу. А теперь? Ахиллес вон чуть ли не оды поет, ты, оказывается, земным страстям подвержен, а локоть рыжей стал еще острее.

– Смирись, Збышек. Ахиллес теперь праведник и место его в Раю, – улыбнулся Петр, наблюдая за моими метаниями.

– Нихуя я не смирюсь, дяденьки. Вы, бля, еще не знаете, на что Збышек способен.

– Знаем, Хранитель Пента. Уйми свое высокомерие, – в голосе привратника послышался металл.

– Он просто расстроился, Петр, – мягко заметил Элигос, обращая на себя внимание.

– Верно, Герцог, – кивнул тот. – Вы прибыли по делу? – Да. – Слушаю.

– Желательно наедине, Петр, – тихо ответил демон, сверкнув красными глазами. Привратник кивнул и, подойдя ближе, понизил голос до шепота, чтобы никто и ничего не услышал.

– Неужели? – изумился он после того, как Элигос закончил свою короткую речь. Мы с Астрой могли лишь просто наблюдать за ними, гадая, что же послужило причиной визита верховного иерарха Ада на Небеса.

– Так и есть, – мрачно подтвердил Элигос, посмотрев почему-то на меня.

– Ну, бля. Я даже не сомневалась, что ты, лысенький, в этом замешан, – фыркнула Астра и попехнулась, когда ей на плечи легли мощные ладони Ахиллеса.

– Чувствую я в тебе злость, Олеся, – пророкотал грек. – Отринь её и обратись к свету.

– И перестань есть мясо, – язвительно буркнул я. – Все беды от мяса. Особенно если мясом писечку разить.

– Иди на хуй, Збышек, – взвилась рыжая. – Вечно я переживаю за ебанько, который что-нибудь да отчебучит.

– Опровергаю, – мудро ответил я, подняв к небу указательный палец. – Я тут вообще не при делах и нихуя не понимаю, что происходит. Элигос что-то мрачно вещает, Петр мрачно слушает, ты мрачно пытаешься меня убить взглядом, а Ахиллес мрачно держит тебя за плечи, чтобы этого не допустить.

– Точно? – переспросила она, сбросив руки Ахиллеса с плеч.

– Конечно. Ну, бухнули мы вчера, но я никуда не записывался и ничего не собирался красть, – пожал я плечами. – Может, не во мне дело, а в тебе, к примеру? – Ох, бля. Ходишь ты по охуенно тонкому льду, лысый, – злобно прищурилась Астра, но потом выдохнула. – Ладно. Надеюсь, Герцог нам расскажет потом.

– Хуюшки, – покачал я головой, заметив, что Петр возвращается, а огненный круг пуст. – Уже слинял, Супермен диавольский.

– Нет, Збышек. Ты ничего не сделал, – предупредительно произнес Петр, когда подошел ближе и заметил мои взволнованные глаза.

– А я, бля, говорил, – хмыкнул я. – Но нет. Всякие рыжие дьяволицы вечно меня во всех бедах винят.

– Сказал тот, кто вчера выдул бутылку сколопендровой водки из горла, – буркнула Астра.

– А я-то думаю, чего так во рту смердит, – улыбнулся я и повернулся к Петру. – Что случилось, босс? На тебе лица нет, будто Элигос тебе несмешной анекдот из жизни ангелов рассказал.

– Если бы, Збышек, – Петр шутку не оценил и, усевшись на облачко, углубился в Летопись. – Странные дела творятся на Земле.

– О чем ты?

– Вода превращается в кровь. Земля сохнет. Мироточат лики, – забормотал привратник, водя пальцем по желтым страницам великой книги. – Признаки налицо. Элигос был прав.

– Апокалипсис? Вроде был уже. Когда Стефан начал уебка из себя корчить.

– Нет, не Апокалипсис. Апокалипсис написан давно и его время еще не пришло, а то, что происходит, спонтанно, – Петр разговаривал, будто сам с собой, стараясь не отвлекаться на мелких насекомых, типа меня.

– Да ебаный рот, – взвился я, заставив Ахиллеса вздрогнуть от ругани. – Что, бля, происходит? О чем ты? – Они собираются, – поджал губы Петр, уставившись вдаль.

– Кто «они»? – нахмурилась Астра, которая очень не любила странные загадки.

– Падшие, – ответил привратник, многозначительно стуча пальцем по странице Летописи, где темнела гравюра, изображающая красивого ангела, летящего с небес в сопровождении молний. – Падшие собираются… – Не понос, так золотуха, – буркнул я, закуривая сигарету и протягивая пачку Астре. Рыжая молча кивнула, предпочитая дождаться момента, когда Петр решится заговорить по делу. – И что это за Падшие?