Читать книгу АнтиБожественная комедия. Том третий - Гектор Шульц - Страница 4

Покуда Петр молчал, мы старались не отвлекать его от мыслей, ибо привратник этого очень не любил. Он изредка тихо шевелил губами и перечитывал Летопись, где на гравюре был изображен один из ангелов. Пользуясь моментом, я внимательно рассмотрел рисунок.

Да, это был ангел, но лицо его буквально пылало странной ненавистью и злобой, искажая красивые черты и делая их малопривлекательными. Чем-то он был похож на Герцога Элигоса, но у рисованного ангела не было рогов и дьявольской брони верховного иерарха. Была лишь злоба. В каждом штрихе, в каждой линии и тени. Я вздрогнул, когда рука Петра легла на мое плечо, вырывая из плена странного рисунка.

– Не стоит рассматривать его слишком пристально, Збышек, – тихо сказал Петр, ласково улыбаясь. Я сглотнул тяжелый комочек и, с удивлением, утер пот, который выступил холодной влагой на лбу. – Не все в Летописи достойно внимания праведников. Кое-что предназначено лишь для меня и других ангелов.

– Ты про этот рисунок? – хмыкнул я, тщетно силясь отвести взгляд от гравюры. – Он… будто притягивает внимание.

– Так и есть, – грустно ответил привратник, закрывая книгу. Странные мысли тут же пропали, как и интерес к гравюре. – Падшие любят играть с чистыми и непорочными душами.

– Кто такие Падшие? – спросила Астра. – Падшие ангелы? – Да. Когда-то давно они отринули Божественную суть. Возгордились и в гордыне своей пожелали уподобиться Ему, – ответил за Петра Ахиллес.

– Ну, блядь. Я был прав. Нашего друга захомутали клятые сектанты. Что дальше? Начнет псалмы распевать и говорить о том, что нельзя дрочить ночью в подушку, ибо это от лукавого? – нахмурился я.

– Тебе следует брать пример с Ахиллеса, – улыбнулся Петр. – Душа чистая куда прекраснее души просто белой.

– Философия, мать её ёб, – кивнул я. – Вени, види, вичи. Пришел, увидел, подрочил и так далее. Мы отвлеклись. Чем тебя так напугали Падшие? Они же должны быть в Аду, разве нет? – Почти, Збышек, – я в который раз вздрогнул, когда голос Элигоса раздался аккурат позади меня.

– Отвечаю, я когда-нибудь предателя подпущу, дружище. Заканчивай со своими внезапными появлениями. Усраться же можно, а Астре потом трусята стирать.

– Ты не носишь трусы, ебанько, – мрачно вставила рыжая. – И ты сам их стираешь.

– Уж и повыебываться нельзя.

– Не время, друг мой, – мягко ответил демон, подходя к нам. Огненный круг перемещался вместе с ним, что исключало шанс того, что Герцог Элигос зажарится, если ступит на небесные облака. Рядом с ним стояла и Леария, которая слабо кивнула Астре и мне, а затем робко улыбнулась.

– Я думал, что опять виной всему очередной хтонический пиздец, – пробурчал я, все еще силясь прийти в себя от неожиданного появления Элигоса. – Ктулху выебал Дагона и на свет родился маленький Хывтынынгва, которому суждено поработить миры к ебеням и в довершение скушать печеньку.

– Нет, Збышек, – покачал головой Элигос. – Ты сам знаешь, что когда хтонические монстры появляются в подвластных мирах… – Божественная искра начинает неистово жечь душу, – поморщился я, припоминая не слишком уж приятные воспоминания. – Словно пердак мистером Пропером намазали.

– Фу, лысый, – скривилась Астра.

– Хули «фу», заинька? Мистер Пропер веселей, в жопе чисто в два раза быстрей, – хохотнул я. – Сидите, бля, кислые все тут. Смеяться тоже надо. Ладно, что там с Падшими этими? Чем нам это грозит? – Падшие, – начал Петр, помассировав переносицу. – Они же Падшие ангелы… – Типа группировка байкеров? Или реально Падшие ангелы? Которые упали с Небес за то, что отринули Боженьку.

– Второе, Збышек, – кивнул привратник. – Дело в том, что не все Падшие примкнули к Люциферу.

– Я догадывался. К Владыке Зла примкнули ровно семьдесят два Падших, так?

– Так, – подтвердил Элигос, поддерживая под руку бледную Леарию. – Они известны вам, как демоны Гоетии.

– Получается, что легенда о царе Соломоне это правда? – удивился я.

– Какая легенда? – спросила Астра, нахмурив тонкие брови.

– По которой Соломон заключил всех демонов вместе с их легионами в большой медный кувшин, а потом бросил кувшин в Вавилонское озеро, – пояснил я. – Ну и долбоебы, нашедшие этот кувшин, не придумали ничего лучше, как разбить его. Думали там золото и камушки. А там, бля, чистый сатанизм в лице семидесяти двух иерархов Ада. Пиздец, короче, пришел этим идиотам.

– Отчасти правда, друг мой, – рассмеялся Элигос. – Ты не перестаешь меня удивлять своими знаниями.

– Ну а хули, – скромно ответил я, потупив от смущения очи.

– И какова правда, Герцог Элигос? – спросил Ахиллес, предпочитающий молчать и слушать.

– Часть демонов действительно заключили в кувшин, а потом придумали легенду с озером. На деле все куда прозаичнее. Один из слуг, решивший, что Соломон прячет в кувшине богатства, открыл его, а печать выбросил. Та ночь до сих пор вызывает страх у переживших её.

– Ну а Падшие тут каким боком? – Как я и говорил, не все Падшие ангелы примкнули к Владыке Зла, – продолжил Элигос. – Отдельная группа посчитала, что их обманули и лишили места в Раю. Но мы-то знаем, что у каждого был выбор. Они сделали свой выбор.

– Застряв между мирами? Как в «Догме»? – спросил я, закуривая от волнения сигаретку. – Бля, ну и дичь, скажу я вам.

– Относительно уместное сравнение, – согласился демон. – Падшие населили Землю… – Ты чего-то недоговариваешь.

– И другие миры.

– Как так? – У них был выбор. Кто-то остался в определенном временном отрезке, а кто-то решил искать удачу в других мирах.

– Типа Аменти, Аида и Диюя? – Нет. Это Ад, Збышек. Как его не назови.

– Блядь.

– Чего, лысенький? – встревоженно спросила Астра, наблюдая за тем, как я хожу по кругу возле Элигоса.

– Помнишь, я тебе про братишку своего рассказывал? Что он попал в сказочный мир и теперь там с местным Гендальфом блюдит за флорой и фауной? – Ага.

– Вот эти Падшие населили похожие миры. А их – великое, сука, множество.

– Не след тебе осквернять бранью уста свои, – мягко заметил Ахиллес, но я махнул рукой. – Не след корчить из себя праведника, дружище, выковыривая глаза грешникам на Арене и поебывая их своих копьем. Ладно, отвлекся. И сколько их, Падших? Герцог Элигос? – Много, Збышек.

– И к чему тогда вся эта театральность? Петр глаза закатывает, ты с постной миной туда-сюда летаешь? Ну сидят они на Земле или в других мирах, и пусть сидят. Хуй с ними.

– Леария произнесла пророчество, – Элигос юмор не оценил и с тревогой взглянул на молчащую демонессу, которая, чуть скривившись, кивнула в подтверждение его слов.

– Эка невидаль, – буркнул я, но получив подзатыльник от Астры, картинно оскорбился. – За что?! – За то, что ты ебанько! – ответила рыжая, подходя к подруге. – Не видишь, ей вообще хуево.

– Это не связано с Падшими… – туманно пробубнил Элигос. – Это… хм. Ладно. Леария произнесла пророчество. Это все, что вам следует знать.

– Герцог Элигос, – вставил Петр, поднимаясь с облачка. – Я думаю, что им тоже следует это знать, пока они не начали сами искать ответы. Ничего хорошего из этих поисков не выйдет.

– Вот, вот. Давай рассказывай, багровоглазый наш, – фыркнул я, скрестив руки на груди.

– Одно из моих имен, – начала Леария, сжимая острыми коготками руку Элигоса, – «Глас Темных». Я обладаю даром пророчества, которое проявляет себя только в исключительных случаях. – Не удивительно, что Элигос тебя выбрал, – хмыкнул я. – Он телепат, ты телепат, дети ваши тоже телепатами будут. Только не курите во время беременности, а то родите какую-нибудь хуйню, типа Куато из «Вспомнить все». Я крестным папкой ни за что не стану в таком случае.

– Как ты… – широко раскрыла глаза демонесса, но Элигос, тактично кашлянувший, перебил её. – Ах, да. Пророчество. Оно открылось мне вчера.

– А сказать об этом ты решила только сегодня? – Конечно, – глаза демонессы жестко вспыхнули. – Ибо один глупый праведник упоил моего благоверного до поросячьего визга.

– Леария… – еще раз кашлянул Элигос, но вошедшую в раж демонессу это не остановило. – Да, Збышек. Демоны тоже могут напиваться.

– А я знаю, – кивнул я. – Довелось видеть одну из оргий Клеопатры, где Марбас выебал Джастина Бибера. Эх, видела бы ты, как уродцу морду повело. А виноват обычный коньяк Рамзи помноженный на похотливость одного диавольского иерарха. – Збышек, – прошипела Астра.

– Ладно, ладно. Вернемся к нашим пророчествам, – миролюбиво ответил я, поднимая вверх руки. – Что тебе там открылось?

К моему удивлению, глаза Леарии, черные и жгучие, затянуло белой, почти молочной пленкой, а из-за стиснутых зубов донесся тихий рык, от которого вставали дыбом волосы, и сердце принималось биться, как припадочное.

Демонесса, вцепившись в руку своего избранника, медленно обвела всех присутствующих безумным взглядом, задержавшись на мне, Астре и Ахиллесе, который словно дар речи потерял и то и дело принимался осенять себя крестным знаменем. Рык стал сильнее, он вибрировал в груди каждого из нас, вызывая мурашки и самый настоящий страх. Лишь спокойный вид Элигоса и Петра мог вселить в нас слабые ростки уверенности.

– Ángelos veniet… – хрипло прорычала Леария, склонив голову. – Assumam in locum suum… Damnant accipiet veniam. Accipiendo mortem… Manu accipit remissionem. – Ебать, – только и мог ответить я, сжав голову руками.

– Что это значит? – растеряно спросил Астра, бережно меня обняв. – Ты только в обморок не падай. – Если я правильно понял, то следующее: «Падшие займут свое место и получат прощение, когда примут смерть от руки прощенного». Герцог, поправь меня, если я не то пизданул.

– Все так, Збышек, – мрачно ответил Элигос, подхватывая обессиленную Леарию, глаза которой вновь вернули привычный черный цвет.

– Получается, что от нашей руки? – спросила рыжая, поворачиваясь к Петру. – Но мы же в Раю и никого убивать не собираемся. Тем более после такого представления. Даже новый Ахиллес скорее прочтет им пару строчек из Писания, чем вырвет кадык и сожрет его без соли. – Вы не единственные прощенные, Олеся, – ответил Петр, покусывая губу и сосредоточенно размышляя. – Большинство прощеных душ до сих пор на Земле. Даже после того, как их путь завершился.

– Серьезно? – Да. Они живут в отшельничестве или же просто заперты в определенных временных отрезках, как и говорил Герцог Элигос.

– Но, чтобы такой прощенный кого-нибудь убил, нужно нехило так постараться, да? – спросил я, подходя к привратнику.

– Падшие ангелы – это ангелы, Збышек, – грустно ответил он. – Они куда сильнее обычных праведников, ведущих спокойное и благочестивое существование.

– Допустим, – парировал я. – Но они же не знают пророчества? Или… – Да. Знают. Стоит кому-то из Высших произнести пророчество, большая часть остальных, в ком еще тлеют остатки Божественных частиц, сразу же узнают об этом.

– Блядь. Старая и пенициллиновая шлюха, – вздохнул я, присаживаясь на облачко. – И что будет, если они получат прощение? – Нарушение догм, – ответил Элигос. – Как в нежно любимом тобой фильме. Только не нужна никакая арка и отпущение грехов. Достаточно подтолкнуть прощенного на убийство. Падшие обязаны ждать Страшного суда, где решится их судьба. Сам понимаешь, что ожидание куда страшнее самого процесса. Они ждут уже миллионы лет, Збышек. И если появляется хоть малейшая возможность вернуться, они ей воспользуются. А дальше… никто не знает, что будет дальше. Может, война, а может и Хаос.

– Дерьмово, дружище. А есть способ их остановить? Ну там, лопатой по ебалу дать или в кандалы заковать и отправить куда-нибудь в ебеня? – Только одна вещь может их остановить, – задумчиво ответил Петр, переглянувшись с демонами.

– Печать Соломона, – слабо кивнула Леария, постепенно приходя в сознание. – Падшие обязаны считаться с ней. Те, кто принял длань Владыки Зла и те, кто отринул обе длани.

– Это получается, что их в кувшин надо заточить? Как Хоттабыча, бля? – присвистнул я, поправляя сползшую резинку для волос.

– Да. В медный кувшин, который до сих пор находится на развалинах Вавилона, – мрачно буркнул Элигос. – У меня не самые приятные воспоминания о пребывании в нем.

– А хули делать, дружище? Я вот как-то тоже жил в общаге, где помимо меня обитали странные и неприятные личности. Чего только один дедок стоил, который любил утром выключатели какашками своими мазать. Знаешь, что с ним остальные жильцы сделали?

– Предпочитаю не знать, Збышек. Но сравнение твое я понял. Благодарю, – степенно поклонился демон, даже в этой ситуации предпочитающий держать марку.

– Когда начинаем? – весело спросил я, подскакивая с облачка, но ледяной взгляд Астры тут же погасил все искорки радости.

– Тебе, блядь, лишь бы в говно вляпываться, лысый. Это дело ангелов и демонов. Нам тут места нет. Ты, бля, пророчество не слышал, ебанько? Искатель приключений! – Вообще-то, вы тоже нужны, – протянул Элигос, заставив рыжую поперхнуться собственными словами. Она перевела взгляд полный недоумения на Петра, но привратник лишь слабо кивнул, соглашаясь с демоном. – Дело в том, что прикоснуться к печати Соломона может лишь праведник.

– Весело. – Не очень, – съязвил демон. – Как это ни прискорбно, но я вынужден просить помощи Небес.

– И Небеса помогут, – ответил Петр, взмахом руки приказывая мне не встревать. – Серафимы и два посланника из числа Властей, дабы укротить темное желание… – Прости, Петр, но миссия должна пройти в относительной тишине. Если серафимы и Власти отправятся вместе с верховным иерархом, это приведет к тому, что Падшие спрячутся и будут ждать благоприятный момент. А вот обычные праведники, пусть и из числа посланцев, не привлекут к себе много лишнего внимания.

– Я вас понял, Герцог Элигос, – вздохнул Петр, кивнув в нашу сторону. – Однако, решение за ними. – Лысый не угомонится, пока все Падшие не будут заключены в сосуд, – ехидно ответила Астра, косо смотря на меня. – Любит он искать себе приключения на жопу. – Мы же Небесам подчиняемся, заинька. А тут друзьям помощь нужна. Неужели ты такая бессердечная? – хихикнул я, подначивая подругу. Та тяжело вздохнула в ответ.

– Ладно. Мы в деле. Как обычно, дело опасное? – Очень. Падшие очень сильны, – мрачно ответил Элигос. Он вообще любитель отвечать мрачно. Демон все-таки. А демоны, сука, мрачные.

– Ты говорил, что они разбросаны по временным отрезкам, – вспомнил я. – Это значит, нам опять прыгать в прошлое? – Почти. Прошлое, будущее, параллельное, искаженное. Множество миров, но нас интересуют лишь те, кто слышал пророчество. Остальные не опасны, пока им другие об этом не расскажут.

– Удобно. И от чего зависит возможность услышать пророчество? – От ангельской иерархии. Каждый из них когда-то был небесным жителем, – ответил демон. – Был ангелом, серафимом, началом или властью.

– И силы их прямо пропорциональны иерархии, – закончил Ахиллес, на которого тут же воззрились все. – Петр, я могу проследовать со Степаном и Олесей? – Это твой выбор, Ахиллес. Если ты считаешь нужным, то да.

– Считаю, Петр, – улыбнулся странный грек. – Порой даже язвительным и грубым праведникам нужен свет, на который они равняться будут.

– Это ты, блядь, свет, на который равняться надо? – хохотнул я, уворачиваясь от карающей ладони Астры. – А кто на Играх одному грешнику вбил в зоб гусиную ножку? – Тогда я был подвержен гневу, друг мой, – ответил Ахиллес. – Сейчас перед вами совершенно другой человек.

– А старого Ахиллеса, который крушил всех и нещадно пиздил, вернуть нельзя? – Нет, – нахмурился гигант. – Это бесславная страница моего прошлого, о котором я хочу поскорее забыть.

– Ну пиздец, – констатировала Астра, забыв о том, что ей надлежит меня больно меня ударить. – Будто ему мозги промыли.

– Да и похуй. Вместе веселее, – улыбнулся я, хлопая грека по плечу. – Авось еще вернется наша древнегреческая ебанашечка. Леария тоже с нами? Что-то она бледно выглядит. – Отравилась, – поморщилась демонесса. – И да. Я с вами. С тебя станется опять наворотить ужаса, разгребать который придется всем остальным.

– Злая ты.

– Ага. Я же демонесса, – хмыкнула та, не обращая внимания на мои покрасневшие уши. – Итак, нас пятеро. Два демона и три праведника.

– Верно, – кивнул Элигос. – Я… – Исчезну при первом же удобном случае, – ехидно перебил его я. Астра, стоящая рядом, отрывисто хохотнула. – Не, правда. Ты постоянно куда-то пропадал, а мы тебя вытаскивали. То Стефан тебя похитил и сделал из тебя копченого гомункула Николая. То Армилий в плен взял.

– На сей раз постарайся меня не потерять, – так же ехидно ответил Элигос. – В предстоящем путешествии без меня не обойтись.

– Почему? – удивились мы с Астрой.

– Потому что он сам Падший, – ответила за избранника Леария, сжав бицепс иерарха. – И он знает, как будут думать другие Падшие.