Читать книгу Добрые сказки - Гектор Шульц - Страница 4

Сидящая за столом женщина потягивала из пузатого стакана темный виски и задумчиво смотрела на небольшую сцену. Там, на высоком барном стуле, сидел музыкант, держа в руках черную гитару. Тонкие пальцы его левой руки уверенно бегали по грифу, а пальцы правой лениво пощипывали струны. Музыкант пел песню собственного сочинения. Песню о тяжелой жизни, о трудностях, которые пытались его сломить, о женщинах, с которыми его сводила судьба и которые были частью его жизни.

Он пел эту песню низким, чувственным голосом, словно рассказывая слушателям свою историю. Впрочем, так оно и было. Каждая песня – это история отдельно взятого человека. История его жизни и переживаний. История его борьбы за все, что может быть дорого человеку. История о его эмоциях; радостных или грустных. История обо всем.

Женщина внимательно слушала музыканта, отстукивая пальцами нехитрый ритм, и прищурено смотрела на сцену. Она щурилась не из-за того, что у неё было плохое зрение. Дело было в тягучем и плотном, сигаретном дыму, который заменил в темном баре весь кислород собственным ядом. Но немногочисленных посетителей это не пугало и они, выпуская в воздух все новые и новые клубы дыма, слушали музыканта. Пока он не закончил, ласково пробежавшись пальцами по струнам и взяв последний аккорд.

Зрители поаплодировали музыканту, который поклонился и, задержав взгляд на женщине со стаканом виски, коротко усмехнулся. Женщина подарила ему улыбку в ответ и, отодвинув ногой старый стул, пригласила музыканта к своему столу. Тот не заставил себя долго ждать и, подойдя ближе, прислонил старый кейс с гитарой к стене, уселся на предложенный стул.

– Здравствуй, – тихо произнес он, когда молчание затянулось. – Ты совсем не изменилась.

– Не все меняется, друг мой. Что-то остается вечным, – ответила женщина, закуривая тонкую сигарету и делая аккуратный глоток из стакана. – Например, этот бар. Он вечен. Как вечна музыка, здесь звучащая, и алкоголь, здесь подаваемый.

– Только люди не вечны, – заметил её собеседник, тоже закуривая сигарету, которую он выудил из смятой пачки. – Люди всегда стремятся к лучшему…

– А потом приходят в этот бар, – закончила за него женщина, улыбнувшись. – Знаешь, чем хороши такие бары?

– Просвети меня.

– Здесь нет места лжи и притворству. Сюда приходят для того, чтобы послушать правду, пусть и звучащую как песня.

– Тебе понравилась песня?

– Очень, – кивнула женщина. – Каждая твоя новая песня по-своему очаровательна, хоть в ней и звучат нотки прошлых мелодий.

– Это не самоплагиат, – напрягся музыкант, нервно усмехнувшись.

– Я знаю. Это вдохновение, которое ты черпаешь из прошлого. Вот только стоит ли так часто обращаться к прошлому? Прошлое опасно. Оно может затянуть тебя в такие глубины, что для будущего уже не будет места.

– Это память.

– Память?

– Да. Я отдаю дань тому, что было. Людям, которые встречались мне на пути. Даже тебе я отдаю дань.

– Я знаю. Я есть в каждой твоей песне. У меня много имен, но один образ, который ты постоянно используешь, – ответила женщина, бережно прикасаясь пальцами к руке музыканта. Тот тихо вздохнул и посмотрел ей в глаза.

– Зачем ты пришла?

– Послушать твои истории. Они тягучие, как сигаретный дым, и сладковатые с небольшой горчинкой, как этот виски, – она подняла на уровень глаз стакан с алкоголем и чуть прикусила губу. – Ты же знаешь, что я люблю истории. А если они исполняются талантливым человеком, то грех их не послушать. Смесь нуар-детективов и пронзительного блюза. Разве это не прекрасно?

– Ты мне скажи.

– Я и говорю. Это прекрасно. Жаль, что ты делишься ими только с узким кругом людей, – женщина обвела взглядом людей, сидящих за столиками, и чуть склонила голову. – Представь, что вместо двадцати человек, будут двадцать тысяч. Вместо этого бара – концертный зал с дорогостоящей аппаратурой и толпами преданных фанатов. Это нужно не только тебе, но и твоему таланту, а иначе он посереет и со временем от него останется только призрак.

– Мой талант для тех, кто его понимает, – ответил музыкант и, благодарно кивнул официанту, который поставил рядом с ним бутылку ледяного пива. – Эти люди, которые приходят меня послушать, они всегда искренние. Они приходят за тем, чтобы отвлечься от проблем, расслабиться за стаканом-другим виски или бутылки пива. А что могут твои двадцать тысяч? Кричать моё имя? Разве это важно? Смотри, видишь там, у сцены, сидит девушка с блокнотом?

– Вижу, – кивнула женщина, посмотрев в указанную сторону.

– Она черпает вдохновение в моих песнях для своих рассказов, которые пишет после тяжелой смены в забегаловке через дорогу. Здоровяк через столик от неё приходит каждый вечер. Здесь неподалеку есть больница, где лежит его мать. После моих концертов, он уходит с улыбкой, а возвращается всегда постаревшим лет на десять точно.

– И уходит молодым.

– Верно. Моя музыка, мои истории, которые я рассказываю, помогают им. По-настоящему помогают. В этом цель, – сказал мужчина, поморщившись после очередного глотка. – А еще в свободе. То, что ты предлагаешь, это не свобода. Я буду должен писать ту музыку, которую хотят другие, а не я. Должен буду радовать людей, которых не хочу, и делать то, что не хочу. Разве это стоит денег или популярности? Я думаю, что нет.

– В детстве ты мечтал о другом, – улыбнулась женщина, заставив улыбнуться и музыканта. – Помнишь?

– Конечно, помню. Стоя возле зеркала, с первой гитарой в руках, я представлял себя на сцене, в свете софитов, перед огромной толпой, скандирующей мое имя. Ты и сама это видела.

– Видела и подначивала тебя, – ответила она, ведя пальцем по вене на его руке. – Что же случилось потом?

– Я повзрослел и многое понял. Знаешь, такое случается с людьми. Они взрослеют и по иному смотрят на все вокруг, – музыкант отвлекся, когда к их столику подошел тот самый здоровяк, о котором они говорили совсем недавно. – Здравствуй, Стэнли.

– Добрый вечер, – смущенно протянул тот. – Извините, что отвлекаю. Просто хотел поблагодарить за хороший концерт.

– Спасибо, Стэн. Как твоя мама? – Ей лучше. Спасибо, что записали для неё на диск свои песни. Я давно не видел её улыбающейся.

– Брось. Мне не трудно, – улыбнулся музыкант, бросив в сторону женщины косой взгляд. – Я очень надеюсь, что когда она поправится, вы придете сюда вместе и послушаете песни в живом исполнении. А хотя… как в больнице относятся к посетителям с гитарой?

– Вы хотите прийти к ней в палату? – покраснел Стэн, сжимая в руках бейсболку.

– Если ты не против, конечно, – поправился мужчина.

– Она будет рада.

– Договорились, Стэнли. Тогда до завтра?

– До завтра. Спасибо еще раз, – улыбнулся здоровяк и, поклонившись женщине, еще раз извинился. – Простите, что отвлек вас.

– Ничего страшного, – ответила она, слабо улыбнувшись. – С вашей матерью все будет в порядке, Стэнли.

– Хотелось бы верить, мисс.

– Верьте, – кивнула она и, дождавшись, когда мужчина отойдет от столика, вновь обратилась к музыканту. – Теперь я вижу, что ты говорил правду.

– Я всегда говорю правду. Ты знаешь, – ответил музыкант, закуривая еще одну сигарету. – Зачем мне нужны фанатики, когда в мире есть такие люди, как Стэн. Для них моя музыка не просто музыка. Это лекарство. Играя для них, я им помогаю. Это лучше двадцатитысячной толпы и фанатов, которые выкрикивают мое имя.

– Ты необычно крепок в своих словах.

– Я в них верю, – улыбнулся мужчина. – Поэтому ты всегда находишь меня?

– Да.

– И ты не оставишь попыток?

– Нет. Иначе будет скучно. Тебе ли это не знать, – улыбнулась в ответ женщина, допивая виски.

– Знаешь, я сыграю еще одну песню. Для тебя, – чуть поколебавшись, сказал музыкант, вставая со стула и беря кейс с гитарой.

– Почему? – удивилась она, хоть и догадывалась, каким будет ответ.

– Ты всегда будешь рядом. Сидеть в баре и слушать мои истории. Мелькать в толпе прохожих. И смотреть на меня, когда я засыпаю.

– Верно, – тихо ответила женщина. – Я всегда буду рядом. Буду бежать в твоих венах, и слушать стук твоего сердца. Пока он окончательно не стихнет.

– Об этом и будет песня, – улыбнулся он, возвращаясь на сцену. Музыкант задержался на секунду. – Я даже придумал для неё название.

– Какое? – спросила она, проигнорировав официанта, который принес ей еще одну порцию виски.

– «Дьявол в моих венах», – ответил музыкант, доставая гитару из кейса и подключая её к аппаратуре.