Читать книгу Ищешь одно, а находишь другое. Стихи - Геннадий Болтунов - Страница 5

За окошком Божья милость

в виде Солнышка явилась.

С утра у галок попрыгалки.

Их крики радостные: «Я», —

не хором и не в перепалке,

разносятся во все края

(не путать с ором воронья. —

Корёжит слух и видом жалки).

Мы, протерев глаза, взираем,

сквозь окна смотрим на галчат:

до полузабытья кричат

и – сольно, не перебивая.

Там каждый «я» своё топорщит

так, что будильникам хоть плачь.

Был палачом бы, взял топорчик,

но я, ни тать и ни палач.

У меня на сквозняк аллергия,

не могу проходить сквозняком,

где спокойно проходят другие,

не жалея почти ни о ком.

Одни метут, скребут, все протирают

два раза за день и моют пол до дыр,

но, за окном творится что, не знают.

Им некогда взглянуть на Божий мир.

А у других – порядок. Вот дела!

Всё успевают, все идёт в поделки.

Хотя и попадают в переделки,

такие же, такого же числа.

В снега ушла округа,

беснуется пурга.

Решил, снимаю угол

у своего врага.

Не стоит сомневаться.

Лишь назову цену,

куда ж ему деваться?

Забудет про войну.

За мировую дёрнем,

он зачехлит ружьё.

Враг не бывает вздорным,

не друг же, ё-моё.

Свет поэзии настоящей

почему-то доходит чаще

запоздало. Как и от звёзд.

Галактический путь не прост. —

Световыми годами меряется.

Потому и не сразу верится

в свет, мерцающий со страниц,

нет желания падать ниц.

Объясняется просто

всё вечное

осознает душа беспечная

ближе к звёздам, у края предела,

отрываясь уже от тела…

Покатываюсь от смеха,

извечная голь перекатная:

всю жизнь я куда-то ехал,

ха-ха, – а кольцо—то возвратное.

Не назову змеиным,

но скользким был путь по спинам.

Был скользким, и был покатым.

А вот и Парнаса подножье.

Встречают кого-то с плакатом:

Великая сила Божья.

Бездомным

он построил бы приют,

но обзовут нескромным,

заклюют.

В былые дни и я играл в спектаклях.

Умел, порой, срывать аплодисменты,

при помощи партнёров.

Их срывали

совсем не так, как овощи на грядке.

Мы не боялись их перерастания

в овации

к концу комедиантства.

Они росли, аплодисменты эти,

из зёрен, что посеяли актёры

с пролога начиная представленья,

где режиссёр для зрителей незримо

присутствовал,

стоял-то за кулисой.

Когда актёры покидали сцену,

затем, чтоб выйти к зрителю с поклоном,

он выходил, игрою обречённый

на тот успех, который с ним разделим.

А что он делал?

Лишь вручал нам зёрна

и только,

что потом на землю лягут.

До этого годами, изнурённо

готовил почву, дабы быть посеву.