Читать книгу Актуальные поэмы - Геннадий Деринг - Страница 3

Свободы белые одежды,

Толпы тысчеголосый рев.

На выдох – гнев, на вдох – надежда,

Мечтаний лучезарный блеф…

Светило солнце сквозь ненастье

На краткое слепое счастье.

    х

Я шёл с толпою – новой веры инок,

За просветлённым поспевал народом.

Толпа свалила на блошиный рынок,

А я упёрся в новые ворота…

    х

Я в стаде родился,

Где умных, ушлых, резвых

Смиряла Пастыря железная рука.

Меня кормило стадо и жалело,

И маску сони-байбака

Свинцовую мне на лицо надело.

Почили пастыри,

Жизнь быльем поросла…

К душе свинцовая личина приросла.

    х

Школяр, студент, учёный муж, авторитет,

Двурушник-конвергент…

Страх с дерзостью меня точили обоюдно.

На кухне был я диссидент,

Ханжа и лжец прилюдно.

    х

О, поздняя, ленивая весна,

Со сна заговорившая страна!

Я думал, мы толпой совковою

Под песнь Высоцкого дворовую

Возьмёмся – вся-то недолга! —

И схватим фатум за рога.

Но, видно, песню мы вели не ту —

И с песнею шагнули в пустоту.

    х

Был мой энтузиазм рожден

Надеждою на словеса,

Наивной верой в чудеса утроен.

Я был тогда без дела возбуждён.

(Зато теперь бессмысленно спокоен.)

    х

Меня накрыл событий вал,

Подвёл проснувшийся не к времени азарт.

Под европейские благотворительные грёзы,

Под христианские всё очищающие слёзы,

Под спирт Royal

Отечество я просвистал

И собственный прошляпил фарт.

    х

Я полагал, что, временем разбужен,

Как Брут, идею не предам,

Что буду сыновьям и внукам нужен,

Свободу по наследству передам.

    х

Эпоха гениев-вождей сменилась круто

Эпохой наглых молодцов,

Свободой нищенства попотчевала Брута

Компания дешёвых хитрецов.

    х

Я не из «клёвых», не из «деловых»,

Мне не понять на этот счёт упрёков.

Мне по остаткам головы

Грохочет жизнь тяжёлым роком.

    х

Я – Одиссей, войны Троянской дембель,

Не узнаю отеческой Итаки.

С сумой холщовою,

Ржаной мусолю крендель

И не мечтаю о приличной драке.

    х

С вознёй блошиной я мирюсь,

Хотя меня вы от неё увольте.

Но по карманам распихать святую Русь —

Позвольте, господа, позвольте!

Такое – невозможный для меня скандал.

Слежу я в страхе за крутым авралом:

Смакует радостно дельцов кагал

Пейзаж последний за седым Уралом.

    х

Мне бешеная зависть сводит зев,

А стыд облизывает жалами огня:

Свежуют Отчину, условности презрев,

Увы, свежуют без меня!

    х

О, Богом брошенная,

Сатаною кинутая нация!

Порядочных у нас «упёртыми» зовут.

«Продвинутых» ликует популяция:

Анатомы из банков и бутиков

Им иссекли стыда худой лоскут.

    х

В дверной глазок гляжу

На новой жизни завязь,

Гневлив, сварлив, растерян, стар и гол.

А новые, невинно забавляясь,

Ворованной победой упиваясь,

Плюют в лицо мне жвачкою «Дирол».

    х

Судьбою взысканные господа и дамы,

Повремените барыши считать.

Скажите, дорогие, прямо:

Кто ваши, как вы говорите, черепки,

Отец и мать?

Приблудные!

В имперский нескончаемый застой,

Распалены свободной прессой,

Мы, иномыслящие, подарили вас

Между Парижем и Москвой

Гулёным горничным и зажигалкам-стюардессам.

То была наша сублимация:

Если не честь, не долг, так хоть…

Мы разряжались в алкоголь и похоть.

Мы, позабытые, прошли.

Вы, байстрюки, от нас произошли…

    х

Я с кафедры учил подросших вас,

Как душу алчностью не испохабить,

На пальцах разделял законы и мухлёж.

Вы поняли, что если «по закону» грабить,

То это будет вовсе не грабёж.

На собственность и рынок

Я вам открыл глаза, бандитам,

Вы, меня выслушав,

По властным этажам пошли шнырять.

Вы оформляли наскоро залоги и кредиты,

Не собираясь взятое вертать.

Меня вела моя неверная орбита,

Я целил Самовластью в глаз,

А вышло – в бровь.

И вот вы победители, элита.

Я – чёрной кости «loser».

Вы – «голубая кровь».

    х

А между тем, природа наша с вами

Одна, друзья,

Кенты, или, если хотите, кенты.

Вы пуганы Паханом,

Как Пастырем был пуган я,

Вы и сегодня кухонные диссиденты.

    х

Недалеко ушла от «чёрной» ваша кость,

Налётчики из верхней сотни.

Ваша хвалёная ухватка, «креативность» —

Искусство щипача из подворотни.

    х

Настанет день, вас потревожат трошки

Не будущая власть, так будущий народ простой.

Вы ещё встретитесь на узенькой дорожке

С когда-то вами облапошенной

Блошиною толпой…

2001