Читать книгу Захват - Геннадий Гусев - Страница 8

– Мой план прост, – начал Иванов. – Если вам примерно известно, в каком районе скрывается банда и кто ею руководит, то по принципу военной науки предлагаю провести разведку. Детально установить место их базирования, где преступники держат заложников, определить систему охраны. Одновременно уточнить количественный состав банды, имеющееся на руках оружие. После этого силами спецназа скрытно выдвинуть группу захвата к месту их дислокации. Выждать подходящий момент и произвести решительный штурм по освобождению пленников и задержанию или ликвидации преступников.

– Послушай, Николай, давай на ты, не обижаешься? – посмотрел на него Хомяков.

– Да нет, так проще, – отозвался Иванов.

– То, что ты сейчас сказал, это, может быть, и подходит для армии, но не для нас, – Хомяков не спеша закурил очередную сигарету, прошёлся туда и обратно по кабинету. – Здесь же не твой Афганистан, где вы могли разведку боем проводить с использованием танков и артиллерии, не территория боевых действий. Понимаешь, это Россия, гражданское общество, государство… Здесь неприемлема военная атрибутика. Допустим, мы приблизительно знаем, где отсиживается банда. Выедем туда или просто начнём искать и уточнять о её нахождении по обычным милицейским каналам. А вдруг у них свои люди в нашей системе, может быть, на дороге среди ГИБДДшников, участковые или ещё среди кого-нибудь? Они мигом известят преступников. Тогда ищи ветра в поле. И о своей подруге с сыном в этом случае можешь не вспоминать. На них они точно отыграются. Нет, здесь нужна тонкая оперативная работа и выдержка. Где-то бандиты всё равно проколются. Вот тогда и обратимся к спецназу.

– Я согласен с тобой, подполковник, – сказал Иванов. – Но время работает не на нас, а на них. А если не получится провести прямой обмен или не так что-то пойдёт, преступники могут избавиться от заложников как от лишних свидетелей. Надо не тянуть ни минуты, а немедленно приступать к действию. У вас есть в районе, где дислоцируется банда, своя агентура?

– Вот в том-то и беда, что нет, – озабоченно сказал Хомяков

– словно в своё оправдание добавил: – Над этим сейчас работает наш отдел.

– Сергей Сергеевич, ты разве не понимаешь, но надо что-то делать! – не выдержав внутреннего напряжения, Николай встал. – Бандиты опережают вас! А вы ждёте от них каких-то промахов! Я предлагаю вам ещё один план: в районе, где предположительно находится банда с заложниками, обязательно проживает кто-нибудь из участников афганской войны. Было бы совсем хорошо, если бы нашёлся офицер, который в 1983—1985 годах проходил службу в ДРА. Вы срочно вызываете его в областной или районный военкомат якобы для очередного награждения грамотой или медалью, короче, неважно чем, лишь бы никто ничего не заподозрил. Встречаете его соответственным образом, информируете и готовите. Затем я вместе с ним, как его сослуживец или боевой соратник, выезжаю к нему в гости или у них в районе встречаюсь с ним. Скажем, приехал однополчанин порыбачить, отдохнуть. На месте в процессе так называемого отдыха провожу разведку обстановки и докладываю вам. Средствами связи, я думаю, вы меня обеспечите. Кроме того, для мгновенной блокировки до-рог вокруг предполагаемого района нахождения банды можно расположить небольшие ремонтно-строительные бригады либо геодезистов с вашими сотрудниками. Это не вызовет ни у кого подозрения.

– Да, интересная мысль, – сказал Хомяков, снова сев за свой стол. – Ты давай её ещё раз обмозгуй и чётко, главное, кратко изложи на бумаге. Я самостоятельно по таким предложениям решения не принимаю. Придётся идти на доклад к руководству. Тем временем и кассету привезут.

Пока Иванов с поправками Хомякова готовил соответствующий документ, сам подполковник успел позвонить в областной военкомат и получить список нескольких бывших воинов-афганцев, проживающих на территории района, где, по его данным, могла находиться банда. Двух человек он особо выделил. Это были офицеры запаса, имевшие, судя по их личным делам, реальный боевой опыт. Один – старший лейтенант, командир разведывательной роты, правда, инвалид, руку на войне потерял. Другой – майор, начальник штаба батальона. К тому же оба проходили службу в ДРА в требуемое время – в 1983—1985 годы.

– Посмотри-ка, Николай, каких я тебе ребят подобрал, – подполковник положил перед ним листок с выписанными данными офицеров. – Участвовали в боевых действиях, имеют высокие правительственные награды. Как, подойдут?

– Подойдут, конечно, если у них есть желание снова рисковать своей жизнью, – просмотрев список, глубоко вздохнул Иванов. – Сколько времени с тех пор прошло? За эти годы не только люди, страна в корне изменилась.

– Хватит тебе хандру нагонять, – сказал Хомяков. – Надо всегда верить в своих братьев по оружию. Мне ли тебе об этом говорить. Вы ведь такое в Афгане перенесли… К тому же ты сам мне этот план предложил. А теперь что, в кусты?

– Какие кусты?! – сверкнул глазами Николай. – Я не о себе, а

них. Ведь неизвестно, согласятся ли они на сотрудничество в этом деле. Да и проверить их не мешает, а вдруг кто-нибудь из них состоит в какой-либо связи с преступниками? Такое тоже нельзя исключать.

– Тут ты прав, может быть всякое, – подумав, сказал подполковник. – Вот если бы их использовать втёмную. Ну, к примеру, ты приедешь в районный военкомат, познакомишься с ними на приёме у военкома. Там мужиков наградят. Тебя же представят им как журналиста или писателя, который, как и они, тоже воевал в Афгане, а теперь собираешь информацию для будущей книги. Здесь как раз представляется такой случай. Военком поддержит тебя, предложит поближе познакомиться с ними, записать их воспоминания и заодно отдохнуть. Думаю, если они ребята хорошие, то обязательно согласятся. Вот здесь мы с тобой и проверим на деле ваше боевое братство. Ну а там действуй по обстановке. Так пойдёт? А для записи рассказов снабдим соответствующей аппаратурой.

– Согласен, – немного подумав, ответил Николай.

В дверь постучали.

– Войдите, – сказал подполковник.

В кабинет вошли двое. Один старший лейтенант, оперативник, другой – криминалист.

– Давайте, ребята, скорей докладывайте, – у Хомякова от нетерпения зачесались руки.

– А что тут докладывать? Вот кассета, – положил перед подполковником на стол небольшой пакет оперативник.

– Обнаружили её в почтовом ящике утром. Кто бросил её туда, никто не видел. Скорее всего, это произошло ночью. Сотрудники позвонили в ближайшее отделение милиции. А они – нам.

– Вы конверт сами-то вскрывали, пальчики сняли? – недовольно спросил Хомяков.

– Это не ко мне, а к Максимычу, – ответил старший лейтенант, переводя взгляд на своего более старшего товарища.

– А ты чем порадуешь меня, Пётр Максимыч? – обратился подполковник к криминалисту.

– Да и мне особо нечего сказать, – начал Максимыч. – Ни на конверте, ни на кассете отпечатков я не нашёл. Об этом они позаботились. Однако есть небольшие зацепки. Первая – сам бумажный конверт. Видите? Он стандартный. Дальше – сама форма, склеивание, сорт бумаги тоже нам могут что-нибудь дать.

– главное, к самому конверту прицепились несколько цветных ворсинок. Скорее всего, они или из какого-то помещения, или из машины. В лаборатории мы определим.

– Ну вот, хоть что-то, да есть, – голос подполковника стал немного веселее. – Максимыч, ты давай там быстрее разбирайся с упаковкой, а мы посмотрим, что за послание нам прислали. Аксёнов, – обратился он к старшему лейтенанту: – Кажется, у вас в отделе есть портативная камера и кабель с подключением к компьютеру. Давай неси её сюда.

Через несколько минут оборудование было подключено и на экране монитора все увидели красивую молодую женщину, зачитывающую обращение преступников в адрес прокурора Богдана Степановича Первушина. Ни подполковник, ни старший лейтенант, внимательно смотревшие эту короткую съёмку, не заметили, как при виде Насти у Николая, стоявшего чуть позади их, на глазах заблестели слёзы.

– Действительно, информации с этой кассеты никакой не выжмешь, а жаль, – Хомяков потоптался возле стола, отыскивая куда-то девшуюся пачку сигарет. – Аксёнов, ну каждый раз, как ты заходишь в мой кабинет, у меня сигареты пропадают! Признайся, ты стащил?! – при этом он подозрительно посмотрел на старшего лейтенанта.

– Да вы что, товарищ подполковник! – резко выпрямился оперативник. – Меня в воровстве подозревать?! Нужны мне ваши сигареты. Тем более я не курю.

– Ты не куришь, так твои друзья смолят почём зря, вот им и носишь! – не унимался Хомяков.

– Да вон она, ваша пачка, будь неладна, под стол упала,

– старлей нагнулся, поднял её с пола и отдал начальнику.

– Сами уронили, а на других наезжаете, – с обидой сказал он.

Произошла невольная заминка. Пользуясь этим, Иванов обратился к Хомякову:

– А нельзя ли распечатать текст видеообращения?

– Можно, конечно, но что это нам даст? Хочешь, я ещё раз его прогоню? – ответил подполковник.

– Это хорошо, но мне нужен сам текст, – твёрдо попросил Николай.

– Ладно. Слышал, Аксёнов? Чтобы через пятнадцать минут распечатка текста этой съёмки лежала на моём столе! – скомандовал Хомяков.

– Есть, товарищ подполковник! – ответил старший лейтенант

– тут же вышел.

– Давай-ка колись, что ты там усмотрел в обращении своей подруги? Лично я ничего не заметил, – вопросительно посмотрел на Иванова Хомяков.

– Кое-что в том тексте, что зачитывает моя девушка, мне показалось странным, – задумчиво прошёлся по кабинету Николай. – Основная часть составлена кем-то из преступников, тут всё ясно, а заключительная – обращение к родителям – самой Настей. Так вот в этой короткой части она, мне кажется, передаёт в скрытой форме для нас какую-то информацию.

– Да глупости всё это, – усмехнулся подполковник. – Один готов провести разведку боем, другая – шпионка! Николай, ты это не шутишь?

– Представьте себе, нет, – серьёзно взглянул на него Иванов. – Постараюсь объяснить свои предположения. Во-первых, Настя преподаватель, хорошо образованная, а следовательно, начитанная женщина. Она прекрасно понимает, в какую ситуацию они вместе с сыном попали. В сам текст Настя могла вложить или зашифровать для нас послание, которое поможет быстрее их найти. Во-вторых, на эту мысль меня навело то, что однажды мы все вместе с её сыном играли в подобную игру. Учились в тексте передавать зашифрованную информацию.

– Ладно, поглядим, не сказку ли ты мне рассказал, – ещё не до конца веря в только что услышанное, ответил Хомяков, вновь садясь в своё кресло.

Вскоре вернулся Аксёнов. Он принёс распечатку текста видеообращения Насти.

– Давай, «дешифровщик», разъясни, что в этом послании твоя подруга могла бы передать нам, – сказал с явной поддёвкой подполковник.

– Сейчас посмотрим, – Николай положил перед собой листок и внимательно приступил к анализу текста. – Итак, что я могу вам сказать: во-первых, основная часть видеообращения составлена преступниками и имеет чётко и грубо выраженное требование по обмену заложников на деньги; во-вторых, заключительная его часть явно относится в большей мере не к родителям, а непосредственно ко мне. Объясню почему. Настя в нём указывает на соседа Николая: «сосед Николай пусть…», которого у них ни в городе, ни на даче нет. Значит, этот сосед – я. Что ж, приступим к дешифровке текста. Дайте-ка ручку и бумагу, – попросил он.

Хомяков быстро подал ему несколько чистых листов и каран-даш.

– Итак, – говорил вслух Иванов, – читаем последний абзац обращения: «Дорогие родители, не переживайте. Жаль, что мы опоздали на поезд всего на час, иначе ничего бы этого не произо-шло. Поезжайте в посёлок на природу. Там в доме спокойно и хорошо. А пока нас нет, пусть сосед Николай отремонтирует наш красивый забор. Ваши Настя и Денис». Если исходить из того, что в каждом предложении Настя зашифровала для нас информацию, связанную с такими параметрами, как время, в течение которого её с Денисом преступники везли к месту содержания; с кратким описанием самой точки – квартиры, дома, где их содержат, то, что у нас получается? Вот возьмём первое предложение. В нём для нас интересно только одно слово – «дорогие». Почему? Потому что оно может, скорее всего, означать – дорогу. Далее уже проще: «на час» означает время, которое они находились в машине преступников, – один час