Читать книгу Мудрость люду не во грех - Геннадий Иванович Мурзин - Страница 30

«Главное зло – либералы; надо сорвать с них личину, потому что они заразили даже правящие классы… От либералов все пошло; если б не они, государство наше было бы сильно и грозно по-прежнему, и все мы были бы благополучны».

* * *

Злой на язычок был Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин и подобное лишь он мог написать:

«Известно, что истый русский человек без клопов спать не может, без тараканов щи хлебать не в силах, без ухабов и рытвин езда ему не в езду».

Точное замечание. Опубликовано полтораста лет назад, а, по сути, актуально до сих пор.

* * *

Чтобы успешно бороться со злом (по мнению М. Е. Салтыкова-Щедрина), необходимо, по крайней мере, знать, в чем оно состоит, необходимо изучить его позиции, его сильные и слабые стороны, одним словом, необходимо самому пожить в этом зле.

* * *

«В любви должна быть взаимность, а без этого условия любовь одного не обязывает ни к чему другого».

* * *

«Я отнюдь не намерен настаивать на полном изъятии водки из народного употребления. Кроме того, что эта задача мне непосильная, я очень хорошо понимаю, что в нашем суровом климате совершенно обойтись без водки столь же трудно, как, например, жителю пламенной Италии трудно обойтись без макарон и без живительных лучей солнца, а обитателю более умеренной полосы, немцу – без кружки пива, колбасы. Водка полезна во многих случаях – я это знаю. Во-первых, при согретии окоченевших от холода членов, во-вторых, при угощении друга, в-третьих, при болезнях. Кто не знает целительных свойств рижского бальзама и водок, на манер оного вызываемых. Кому не известны водки: полынная, желудочная, анисовая, перцовая и, наконец, архиерейский настой?! Рюмка, выпитая перед обедом, помогает пищеварению; точно также рюмка и даже две, выпитые в обществе хороших знакомых, ободряет дух человека, делают его наклонным к дружбе и к веселому излиянию чувств. Общежитие без водки немыслимо. И конечно, тот может почесть себя истинно счастливым, кто знает, на какой рюмке ему остановиться, или лучше сказать, кто рядом прозорливых над собой наблюдений сумел в точности определить, после какой счетом рюмки он становится пьян. Но, к сожалению, свойственная человеку самонадеянность не всякому дозволяет достигнуть сего желательного для преуспеяния народной нравственности результата.

Вот об этой-то последней, пьяной рюмке и намерен я беседовать с вами.

Где, в каком притоне, в каком товариществе человек находит сию пагубную для него рюмку? Дома он не найдет ее, ибо здесь его остановит заботливая рука жены, умоляющие взоры… детей и, наконец, благожелательный совет друга. В гостях он тоже не найдет ее, ибо тут его остановит простое чувство приличия. Очевидно, стало быть, что он найдет ее в таком убежище, за порогом которого оставляется не только чувство приличия, но и воспоминания о семейном очаге и его радостях».

* * *

«Некуда деваться, не об чем думать, нечего жалеть, не для чего жить – в таком положении водка, конечно, есть единственное средство избавиться от тоски и гнетущего однообразия жизни».

* * *

«Ежели возвышенное чувство кажется нам смешным, то это совсем не значит, что оно, в самом деле, смешно, а значит только то, что в него лицемерно вырядился какой-нибудь негодяй, которому необходимо замести свои следы».

* * *

«Нормальное состояние общества вовсе не допускает геройства, потому что там не может быть повода, его вызывающего; нормальное состояние общества предполагает не только удовлетворение всем законным потребностям человека, но и полное отсутствие всякой случайности, могущей нарушить общую гармонию, полную обеспокоенность в будущем…»

* * *

«Нельзя требовать, чтоб каждый человек был героем… Мало того, геройство есть явление ненормальное, свидетельствующее о запутанном настроении общества. Надобно, чтоб протест был делом легким и уверенным, чтоб он опирался на общество, а для этого нужно, чтоб в обществе не было розни».

* * *

«Гласность есть дело святое, и нижайший поклон от всех тому, кто первый это слово произнес».

* * *

А далее язвительно продолжает:

«Конечно, многие, быть может, поймут это дело иначе и возмечтают, что во имя гласности можно всех и каждого по зубам колотить».

* * *

И тем же манером заканчивает мысль:

«Руководствуясь этими соображениями, я соболезную о гласности неблагоразумной и радуюсь гласности благоразумной».

* * *

«Странный, но вместе с тем неоспоримый факт и в высшей степени замечательный факт, что у нас на Руси всякое новое явление, обещающее, по-видимому, облегчить развитие народной жизни, прежде всего ложится тяжелым гнетом именно на эту жизнь».

* * *

«Все полезли в историю, все подыскивают что-нибудь доблестное, но крестовых походов найти не могут».

* * *

«Свобода от обязанности думать есть та любезнейшая приправа, без которой вся жизнь человеческая есть не что иное, как юдоль скорбей».

* * *

Один из героев М. Е. Салтыкова-Щедрина говорит:

«Чувствовать себя навсегда связанным с женщиной – это одно из величайших жизненных неудобств. Ежели она зла – то злостью убьет, ежели добра – добротой убьет. Ежели она невежественна – отравит жизнь наивностями; ежели начитанна и нечто знает – доймет умными разговорами. Поэтому жениться следует только в такие лета, когда ни злость, ни доброта, ни невежественность, ни начитанность – ничто уж не действует».

* * *

Один из героев рассказа М. Е. Салтыкова-Щедрина произносит:

«Живи, как живется, делай, как можется».

Уж не девиз ли самого писателя, а?

* * *

«Издревле замечено, что человек необщительный, человек, не принимающий участия в провинциальных folles journees8 непременно должен быть человеком неблагонамеренным и злоумышляющим».

* * *

«Цивилизующее значение России в истории развития человечества всеми учебниками статистики поставлено на таком незыблемом основании, что самое щекотливое самолюбие должно успокоиться и сказать себе, что далее этого идти невозможно».

Замечание писателя относимо не только к тогдашним русофилам, но и к современным лже-патриотам.

* * *

«Человек, желающий в этом мире карьеру, должен устраивать ее через прекрасный пол».

* * *

«Теория, видящая красоту жизни в свободе от мысли, все-таки ужасна».

* * *

«Глуповцы из ёрничества умеют создавать художественную картину; они прилгут, прихвастнут даже, лишь бы краски ложились погуще, лишь бы никто и сомневаться не смел, что они действительно гнусны и растленны».

* * *

«Коли русские либералы, как и прочие, всегда питались мясом, а не мякиной, то невозможно сомневаться насчет того, куда они принадлежат своими наклонностями и привычками».

Ах, так вот откуда у нынешних либералов неуемная тяга к теплым и хорошо насиженным гнездышкам!? В генах у них, в генах заложено!

* * *

«Весна и молодость – вот те два блага, которые творец природы дал в утешение человеку за все огорчения, встречающиеся на жизненном пути».

* * *

И далее писатель добавляет:

* * *

«Отлично, что весна каждый год возвращается, и с каждым годом все как будто хорошеет и хорошеет, но худо, молодость уж никогда не возвращается».

* * *

«По неисповедимой воле судеб, у нас как-то всегда так случается, что никакое порядочное намерение, никакая здоровая мысль не могут удержаться долгое время на первоначальной своей высоте. Намерение еще находится в зародыше, как уже к нему со всех сторон устремляются разные неполезные примеси и бесцеремонно заявляют претензию на пользование предполагаемыми плодами его».

* * *

«Начальники неутомимо стараются о том, чтобы окружить себя молодыми людьми, которые бы имели отчетливое понятие об английском проборе и показывали в приемах, – писатель имеет в виду приемы, устраиваемые у себя начальством, – грацию. Это, по мнению их, возвышает администрацию, сообщая ей известного рода шик».

Яду много в словах, но сие не убавляет актуальности и спустя полтораста лет.

* * *

«Я положительно не знаю более горького горя, как то, когда начинающий писатель с первого же разу является совсем мастером своего дела. Такому писателю я ничего не могу предвещать в будущем, ибо ему уже некуда развиваться, ибо он завял и сморщился при самом своем рождении».

* * *

«Как ни стегайте нравственность человека, действительность все-таки возьмет свое».

* * *

Вновь, читая М. Е. Салтыкова-Щедрина, рождаются ассоциации. Вот один из героев говорит:

«Печать следует или совсем упразднить, или, по малой мере, надеть на нее намордник».

Именно это самое и сделано с современной российской печатью: какая-то ее часть задушена и прекратила свое существование, а другая часть нынешних СМИ, смирившись с надетым намордником, ведет себя тихо-смирно и крайне послушно, стало быть, угодна власти.

* * *

«История всех времен и народов доказывает довольно убедительно, что обилие укреплений всегда порождает известную долю подозрительности и именно в те самые минуты, когда подозрительность всего менее желательна. Течение жизни самое скромное может наконец заметить, что против него умышляется что-то недоброе, и заметим тем скорее, чем чаще напоминают о том фальшивыми тревогами и искусственными страхами».

* * *

«Трудно без особенно счастливого случая выбраться из подьяческой тьмы в излучины воинствующей бюрократии, но еще труднее не потеряться в них и не развратиться».

* * *

«Автор, желающий изобразить положительного русского человека, должен не только стоять на известной нравственной высоте, но и обладать достаточною суммою знаний, без помощи которых невозможно объяснить те особенности языка, приемов и отношений, совокупность которых собственно и составляет живое лицо».