Читать книгу История и приключения домашних растений. Удивительный мир растений - Геннадий Коваленко - Страница 3

Среди бесчисленного множества растений, которые покрывают поверхность суши и водную поверхность земного шара, нет, быть может, ни одного, которое с большим правом заслуживало бы внимания добрых граждан, чем картофель.

Антуан Пармантье. 1771 год.

Сегодня у нас праздничный обед, главным блюдом которого будет молодая, только что выкопанная в огороде картошка. Очень уж короток тот срок, когда можно полакомиться молодыми клубнями соланум туберозум. Когда кожура картошки не обрела полагающуюся ей прочность и легко счищалась даже ногтем. Ещё полчаса назад её клубни покоились в тёплом чернозёме, и вот, её в клубах пара высыпают из кастрюли в глубокое блюдо, поливают золотисто-янтарным топлёным маслом и посыпают пять минут тому назад сорванным с грядки, мелко нарезанным зелёным луком, чесноком, укропом и петрушкой. А в качестве гарнира, именно гарнира, к этому волшебному блюду подаётся из холодильника малосольная селёдочка и ломтики розового, пахнущего чесноком, с тёмно-бордовыми прожилками сала. И тут же начинается трапеза. Мои племянники, Пашка и Сашка, набегавшись с утра за обе щёки уплетают картошку и удивляются, вопрошая мою маму, свою бабушку.

– Бабушка, а почему, когда мама покупает молодую картошку на базаре, она не такая вкусная как у вас? – спросил Пашка, макая в масло очередной, обсыпанный зеленью кусок картофеля.

– Наверное потому, что она прямо с огорода, с пылу с жару, а ту картошку, что вы на базаре или в магазине покупаете, выкопана где-то за тридевять земель с месяц тому назад. – ответила им бабушка.

– Мама у нас в Ессентуках тоже немного картошки сажает на огороде, но мы её так рано не копаем. – невнятно прокомментировал Сашка, продолжая жевать.

Очень скоро наш обед закончился. Вчетвером мы опустошили целое блюдо картофеля, съели малосольную селёдку и домашнее сало. Племянников от сытного обеда разморило, и я решил их немного расшевелить, задав вопрос:

– Вопрос, как говориться на засыпку, а что у нас в стране использовали вместо картофеля, когда его ещё не завезли в Россию?

– Дядь Ген, а что, картошка у нас раньше не росла? – удивился Пашка.

– Конечно не росла. И мы, и наши предки, да и все европейцы за последние столетия так привыкли к картофелю, что без него, как и без хлеба, мы не можем обходиться. И нам подчас не вериться, что родина картофеля за тысячи километров от нас, на другом континенте. А между тем картофель совсем не так давно появился в Европе, и история его очень любопытна и полна приключений и драматизма.

– Ну, так что, друзья мои, желаете отправиться в путешествие на поиски родины нашего картофеля? – поинтересовался я у племянников, и они дружно ответили, что желают.

– Ведь наша обыкновенная картошка, может рассказать нам множество необыкновенных историй о том, как она попала из Нового Света в Старый. Вы, наверное, не знаете, что картофель относится к семейству пасленовых растений. И несмотря на то, что картофель приплыл к нам из-за океана, он является родственником нашему паслену съедобному, ядовитому паслену сладко-горькому, белене, дурману и всем известному помидору. Хотя тот же помидор такой же эмигрант, как и картофель. Около 12 тыс. лет до нашей эры, индейцы Южной Америки впервые стали использовать в пищу картофель андийский Solanum andigena, произраставший на огромной территории, от Колумбии, Перу, Эквадора, Боливии на севере, и вплоть до Аргентины.

Испанцы знакомятся с картофелем.

Более знакомый нам картофель клубненосный Solanum tuberosum, называемый так же чилийским, растёт в Чили и прилегающих островах. Индейцы назвали это замечательный корнеплодный или клубнеплодный овощ «паппа». Впрочем, индейцы не только употребляли картофель в пищу, но и поклонялись ему, считая одушевлённым существом. Индейцы кечуа верили в духа – мать картофеля – Адомаму. Клубни картофеля наряжали в женское платье, хранили их как священные предметы до следующего года и приносили им жертвы. Жертвоприношениями духу картофеля сопровождались и праздники урожая. Испанский конкистадор Чьеза де Леон так описывает праздник урожая, который он наблюдал в 1547 г. в Перу: «В городе Лампа на Кальяо собралось большое количество индейцев, созванных барабанным боем. После того как вожди, одетые в лучшие свои платья, сели на богато расшитые плащи, появилась процессия роскошно одетых мальчиков. Каждый из них нес оружие в одной руке и мешок листьев кокаинового куста в другой. Сзади шла группа молодых девушек в богатых платьях с длинными шлейфами, которые поддерживали старые прислужники. Девушки несли мешки с богатыми нарядами, золотом и серебром. За ними следовали местные земледельцы с ручными плугами на плечах. Завершали процессию шесть пажей и каждый нес мешок с картофелем. После торжественного парада и танца с мешками над головой под звуки барабана принесли годовалую ламу одной окраски, которую сначала показали вождю, а потом зарезали. Внутренности были вынуты и переданы жрецам. После этого нисколько индейцев собрали всю оставшуюся кровь ламы и вылили ее на картофель в мешках».

– Вот это да! – восхитился Пашка и тут же задал мне вопрос, – А почему эти индейцы так картошку почитали?

– Всё просто, друг мой Пашка, картофель был одним из основных продуктов питания, и если случался неурожай, индейцы голодали.

– Дядь Ген, а почему картошку картошкой назвали? – поинтересовался у меня Сашка.

– Это братцы интересная история. В 1616 г., картофель подавался, как деликатесная редкость, к королевским столам, во Франции И Англии, и назывался первоначально «Тартуфоло» (Tartufolo), что по-итальянски означало трюфель, это такой очень редкий и дорогой гриб. Отсюда произошло немецкое Kartoffel, перешедшее без изменения и в наш русский язык.

– Но вернёмся в Южную Америку. Утверждается, что в календаре инков существовал следующий способ определения дневного времени: мерилом служило время, затрачиваемое на варку картофеля – что приблизительно равнялось одному часу. То есть, в Перу говорили: прошло столько времени, сколько ушло бы на приготовление блюда из картофеля.

В начале, индейцы использовали для заготовки картофеля его дикорастущие заросли. Но в последствии, отбирая лучшие клубни, они стали высаживать их на плантациях. Картофель андийский, до введения в культуру, был мелок и горьковат и к тому же плохо хранился. Индейцы решили эту проблему путём своеобразной консервации. Во время ночных заморозков, клубни подмораживали, а днём их высушивали под жарким тропическим солнцем высокогорий. Для лучшей сушки, оттаявшие клубни картофеля разминались ногами. Подмораживание и сушка длились до 15 – 20 дней, в зависимости от погоды. В результате получалось чуньо – густая картофельная масса. Поле чего полученную массу формовали в лепёшки и замораживали для дальнейшего хранения.

– Дядь Ген, так у них же холодильников и морозильников не было? – возмутился Сашка.

– Зачем холодильник Санёк, на улице то и так мороз.

– А если потеплеет, чунья то эта пропадёт! – не унимался племянник и мне пришлось ему объяснять.

– Во-первых, братцы, в Андах, зимой ни каких оттепелей тогда не бывало и замороженный чуньо готовили только из расчёта на зиму. Кроме обычного чуньо, кечуа приготовляли еще белое чуньо или тунту. Для этого картофельную массу несколько раз промывали в воде, затем из неё выжимали влагу, пользуясь прессом из камней, вымораживали несколько дней и досушивали в помещении. Готовая тунта по виду напоминала картофельную муку и могла сохраняться очень долго. Из чуньо приготовляли лепешки и многие другие блюда. До сих пор перуанские крестьяне пользуются методами консервации картофеля, изобретенными древними кечуа.

– А что такое картофельная мука? – удивился любознательный Пашка. – Я про такую не слышал.

– Это тоже самое что и картофельный крахмал, что это такое знаете? Мама вам, наверное, часто кисели варит.

– Ух ты, это оказывается одно и тоже! – воскликнул Сашка. – А мы с Пашкой и не знали.

Я кивнул племянникам и продолжил свой рассказ:

– Никто точно не может сказать, когда стали люди отбирать лучшие клубни дикого картофеля и высаживать их на своих полях. У перуанцев не было письменности, они пользовались «квипу» – языком узелков, завязанных на шнурках разного цвета. Инки не оставили нам летописей, подобные тем, что сохранились от культуры древнего Египта, Вавилона, ни папирусов, ни иероглифов на каменных плитах, ни библиотек из глиняных табличек, покрытых клинописью.

Но в знойной пустыне на тихоокеанском побережье Перу и северного Чили с древних времен сохранились могильники. Здесь почти не бывает дождей, и почва содержит большое количество солей, поэтому в могильниках прекрасно сохранились не только мумии перуанцев, но и растения, положенные в склепы при погребении. Сохранились даже кучи отбросов на поверхности земли. Ученые тщательно изучили все эти реликвии древнейшей культуры. Они нашли здесь много плодов. семян и овощей: початки кукурузы, круглые и плоские бобы: фасоли, несколько видов тыквы. Листья коки – растения, из которого добывают кокаин, – висели у мумий на шее в красивых мешочках, сотканных из шерсти ламы. А рядом с ними лежали земляные орешки – арахис, такие свежие с виду, будто они были погребены только вчера; рядом с крахмалистыми корнями маниока, из которой индейцы получали крахмалистую муку тапиоку, нашлись даже терки для натирания этих корней. Ученые увидели тут и сладкий батат и питательную паппу – клубни картофеля, погребенные вместе с наконечниками стрел и кнутами погонщиков лам задолго до того, как Колумб появился на свет. Тут же, в могильниках, были найдены множество прекрасных сосудов из черной и красной керамики. Многие из этих сосудов изображали картофельные клубни. Древний перуанский гончар, как истинный художник, воспроизвел на них каждую ямку своей кормилицы, паппы.

– Вот это да! – воскликнул восхищённый Пашка. – Столько лет прошло, а всё сохранилось целёхонькое!

– Случается и такое археологическое чудо. Даже не сотни, тысячи лет прошли, а учёные могут без труда установить, как тогда жили люди и чем питались. – подтвердил я.

– Дядь Ген, а эти индейцы картошку тоже при помощи лопат сажали или как наш сосед Фёдор Иванович под плуг? – поинтересовался Сашка.

– Да нет. Индейцы не знали, что такое железо и таких как у нас лопат не было.

– Так они что руками ямки копали? – удивился Пашка.

– Все работы по выращиванию картофеля проводились вручную с помощью такльи. Таклья, это нечто подобное деревянной лопате. Её втыкали в землю и, действуя ею как рычагом, отваливали комья земли. Затем женщины и дети сажали картофель. Так же земля и рыхлилась.

– Ясненько, – констатировал глубокомысленно Сашка, – к нам картошка из Анд и Перу приплыла по морям.

– Не совсем так, в основном из Чили и острова Чилоэ. Уникальным «хранилищем» разнообразных видов дикого и культурного картофеля является чилийский остров Чилоэ. Здесь жило племя индейцев арауканов-уильиче. На этом острове произрастало свыше 130 сортов дикого картофеля. Из них около 30 были одомашнены обитателями острова. И все эти 30 сортов принадлежали к виду Solanum tuberosum, тому виду, который, будучи привезенным в Европу, стал прародителем нескольких тысяч сортов картофеля Старого Света.

– А почему так? Ведь картошку впервые в Перу увидели? – озадачил меня вопросом Пашка.

– Дело в том Паша, что те виды картофеля, которые выращиваются индейцами перуанских Анд, для созревания нуждаются в таком соотношении дня и ночи, которое типично для местностей, лежащих близко к экватору, а именно: в сравнительно коротком и почти неизменном по продолжительности дне. Ведь в экваториальных районах, день и ночь по времени практически одинаковы. В условиях же длинных летних дней Европы андский вид картофеля почти не образует клубней. Напротив, чилийский картофель на родине рос при более длинном дне. Поэтому он хорошо образовывал клубни и в Европе, т. е. в северных широтах. Таким образом, в основном индейцам Чили мы обязаны тем, что имеем одну из важнейших пищевых и технических культур – картофель.

На протяжении нескольких веков он был своего рода продовольственной базой для парусных кораблей, отправлявшихся в дальние плаванья, где кроме картофеля выращивалось множество других овощей. Есть сведенья, что в некоторых районах Чили, включая остров Чилоэ, вплоть до 50-х гг. прошлого века местные колдуны использовали дикорастущие виды картофеля в ритуальных целях (ботва и ягоды содержат немало сильнодействующих алкалоидов), которые имели даже специфическое местное название – «hierba de espanto» (трава страха).

– Дядь Ген, они что курили ту ботву? – удивился Сашка.

– Скорее всего жевали или делали отвар из ботвы и употребляли и впадали в транс. Кстати, вам этого делать не советую, помрёте.

– Не, мы с братом не будем эту гадость жевать, она горькая.

– Вот как описывает Чарльз Дарвин картофельные заросли на острове Чилоэ: «Дикий картофель растёт в изобилии на песчаных, усеянных раковинами берегах этих островов. Самое высокое из этих растений имело четыре фунта в вышину. Клубни вообще не велики, хотя я нашёл один овальный, имевший два дюйма в диаметре; этот картофель во всех отношениях похож на английский и имеет тот же запах, но, сваренный, он сильно сморщивается, становиться водянистым и безвкусным и совершенно лишён горького привкуса. Этот картофель несомненно, туземного происхождения, по мнению мистера Лоу, он встречается до 50 градуса южной широты и называется у местных диких индейцев «aguinas».

В 1536—37 гг. экспедиция испанского конкистадора Гонсало Хименеса де Кессада высадилась на западное побережье Америки в районе 70 с. ш. Один из участников впоследствии опишет, что индейцы, завидев незнакомых вооруженных людей, в панике покинули деревню. В оставленных хижинах испанцы нашли кукурузу, фасоль и незнакомые мучнистые клубни приятного вкуса, которые они приняли за трюфели. Чуть позже, при изучении новых земель, картофель был найден на территории нынешних Перу, Колумбии и Эквадора. По мере освоения материка испанцы нашли его и в Чили.

Самое первое упоминание о перуанском картофеле «паппе», можно найти в донесении Августина Зорате, государственного казначея Перу, и датируется оно 1541 годом. Первое упоминание о чилийском картофеле, датируемое 1551 г., содержится в письме участника завоевания Чили и его первого губернатора Педро де Вальдивия Карлу 5. Впрочем, это упоминание не сыграло никакой роли в будущей известности картофеля. Испания была первой страной, куда был завезён картофель, однако, как и когда он туда попал, не выяснено до сих пор. Неизвестно даже, какие виды картофеля были первоначально привезены в Испанию – андские или чилийские. Если даже первоначально картофель был завезен в Испанию из Перу, он быстро выродился из-за неблагоприятных для него климатических условий и уступил место чилийскому. Вероятнее всего, впервые картофель был привезен в Испанию как диковинное экзотическое растение, но уже в начале 70-х годов XVI в. он выращивался там как продовольственная культура. Так, в 1573 г. картофель входил в число продуктов, закупавшихся госпиталем в Севилье. Интересно, что в 1584 г. госпиталь закупал картофель фунтами, а позднее – арробами (одна арроба равнялась 25 фунтам или около 10 кг.). Очевидно, к этому времени плантации картофеля в Испании значительно увеличились, стоимость его упала, и он перестал быть предметом роскоши.

Педро де Вальдивия

Однако широкую известность в Европе картофель получил не благодаря письму конкистадора Педро де Вальдивия к королю, а благодаря книге испанца Педро Чьеза де Леона – «Хроника Перу». Больше четырехсот лет назад тринадцатилетний мальчик Педро Чьеза де Леон пробрался тайком на корабль испанских конкистадоров, первых завоевателей Южной Америки, и вместе с ними очутился в изумительной для европейца стране Перу. Испанской короне требовалось золото и серебро. И испанские конкистадоры искали эти «благородные» металлы, беспощадно грабя удивительную страну. Они убивали перуанцев, жестоко их пытали их железом и огнём, требуя отдать всё золото и серебро, сжигали их дома и целые селения.

Маленький Педро смотрел удивленными глазами на странные здания, украшенные затейливой резьбой, на искусно сделанные вещи и украшения, старался узнать, как живут, что едят, что делают «бронзовые» жители перуанской страны. Он наблюдал и все записывал.

По возвращении в Испанию, в 1553 году в испанском городе Севилье была издана книга Педро Чьеза (или Сьеза) де Леон – «Хроника Перу». И в ней мы находим первое упоминание о картофеле: «Паппа – это особый род земляных орехов; будучи сварены, они становятся мягкими, как печеный каштан; при этом они покрыты кожурой не толще кожуры трюфеля», – писал Педро Чьеза де Леон.

Судьба солдата занесла Педро в горный район Коллао. Климат здесь был столь суров и холоден, что тут не росла ни кукуруза, ни амарант и другие растения, пригодные в пищу. Но всюду на узких террасах насыпной земли испанский юноша видел серовато-зеленые кустики паппы. Он видел, как жители выкапывают из земли неприглядные клубни и сушат их на солнце, тонким слоем рассыпая по земле. Это было основное их пропитание. И Педро-Чьеза де-Леон снова брался за свой дневник и записывал: «Жители Коллао высушивают паппу на солнце и сохраняют от одного урожая до другого. И эту высушенную паппу они называют чуньо. И они его очень уважают и ценят, ибо у них нет каналов для орошения полей, какие есть во многих других районах страны, и в случае скудности естественных осадков, нужных для роста урожая, они страдали бы от голода, если бы не имели запасов сушеной паппы».

Это был первый правдивый рассказ о Южной Америке; а страничка о паппе и чуньо была первой вестью о растении, которое кормит сегодня сотни миллионов людей.

Прошли века и по маршруту, описанному испанским юношей Педро де Леоном, ученые отправились экспедицию в горный район Коллао. Тут, как и описывал любознательный Педро, было так холодно, что не росла ни кукуруза, ни другие растения, пригодные в пищу. Но на узких террасах насыпной земли, как сотни лет назад, продолжали расти серовато-зеленые кустики паппы. Здесь, в жалких домишках, построенных из обломков древних сооружений, жили индейцы племени кечуа, потомки инков. Примитивными мотыгами они вскапывали свои террасы и пасли на горных склонах неприхотливых лам. Своих гостей, ученых, они, как и при Педро де Леоне, угощали вареной и жареной паппой и драгоценным чуньо, приготовленным по тому же способу, какой описал в своем дневнике Педро-Сьеза де-Леон.

– А вот теперь, братцы вы мои, и ответьте мне, кто заслуживает большей славы, большего почета, кровожадный головорез Писарро, открывший Перу, чтобы уничтожить великую цивилизацию инков, или этот скромный юноша, открывший европейцам паппу, то бишь наш картофель?

– Точно ни этот Писарро, он только и умел делать, что грабить и убивать! – воскликнули племянники.

– Впрочем, сам картофель попал в Испанию раньше, чем была издана книга де Леона. – продолжил я своё повествование о приключениях нашей картошки. Впервые он был завезён, вероятно тем же, Чьеза де Леоном в 1551 году, при его возвращении из Перу. Первое свидетельство употребления картофеля в пищу, как я уже говорил, также относится к Испании: в 1573 году он значится среди продуктов, закупленных для госпиталя Крови Иисусовой в Севилье.

– Так получается, что первыми отведали картошку испанские конкистадоры и моряки, которые привезли его к себе в Испанию. Потом картофель попал в Италию, где перуанскую «паппу» назвали «тартуффоли», произошедшее от итальянского названия подземных грибов – трюфелей, считавшихся изысканным деликатесом. Новый корнеплод пришёлся итальянцам по вкусу. Затем он появился и в других странах, «завоёвывая» одно государство за другим: Португалию, Англию, Францию, Германию. Со временем, название «тартуффоли» трансформировалось в картофель. Впрочем, триумфальное шествие картофеля по Европе, не без приключений и забавных казусов.

Но вначале, практически везде, картофель выращивали как заморское диковинное растение и его клубни попадали только в сады к знати и королевские ботанические сады. В 1565 г. известный французский ботаник Карл Клузиус получил первые клубни. Вскоре в Вене и Франкфурте он вырастил два куста этого необычного растения. А бельгийский живописец Филип де Серви, написал первую акварель с изображением картофеля. Через несколько лет, англичанин Джеймс сделал его первое научное описание, назвав картофель Виргинским бататом.

Карл Клазиус.

Современное научное название картофеля в 1596 году ввёл Каспар Баугин в работе «Theatri botanici», позже этим названием воспользовался Линней в своей работе «Species Plantarum»

По другим данным, первое официально принятое описание нового вида и название Solanum tuberosum в 1596 г. дал швейцарец Бохен, а Клузиус в своей книге «История редких растений» описал картофель под названием Papa peruvianum («паппа» – местное южноамериканское название сырого картофеля, «чуньо» – сушеного).

Интересна история картофеля в Англии. Заслуга в этом, по одной из легенд, принадлежит английскому адмиралу Френсису Дрейку. Даже на статуе знаменитого мореплавателя, воздвигнутой в Оффенбурге, сделана такая надпись: «Сэр Френсис Дрейк, ввезший картофель в Европу в году 1580». Что было откровенным враньём.

Знаменитый мореплаватель и пират её величества королевы Виктории, в 1580 году, вернулся из трёхлетнего кругосветного путешествия и удачного рейда по южноамериканскому побережью. Во время которого он, взяв и ограбив множество кораблей, городов и селений, привезя с собой добычу в 600 тыс. фунтов стерлингов и картофель. Он подарил несколько, очевидно трофейных картофелин, не менее известному и знаменитому ботанику Герарду.

Учёный посадил их в своём саду. Вскоре растения взошли, отцвели и дали множество зелёных ягод. Ботаник, по незнанию, посчитал, что есть, следует именно их, и отведал. На вкус, ягоды оказались отвратительными, и Герард бросил их на землю. Явившись к Дрейку, он принёс несколько ягод картофеля и, подав их адмиралу, сказал с усмешкой: «Это и есть ваш хвалёный драгоценный плод из Америки?» Адмирал, пожав плечами с усмешкой ответил: «Если это растение негодное, то выдерни его вместе с корнем и истреби».

Садовник, выполняя приказание Герарда, нашёл к своему удивлению множество клубней, о чём доложил своему хозяину и его гостю адмиралу о находке. Адмирал приказал сварить несколько клубней и велел отведать их садовнику. Тот, съев несколько клубней, с изумлением воскликнул: «Нет, такое драгоценное растение нельзя истребить!» На следующий год, все уцелевшие клубни были высажены. Так свирепый морской волк посрамил известного ботаника.

Впрочем, англичане, отдавшие пальму первенства Дрейку в доставке картофеля в Европу, свою ошибку всё же исправили. Но скорее всего именно Дрейк был первым, кто привёз картофель на Британские острова. Скорее всего, ему удалось захватить испанский корабль, перевозивший не только золото и серебро индейцев, но и мешки с картофелем.

Впрочем, не менее популярной была такая версия, согласно которой картофель уже из Вирджинии опять же в Англию впервые привез некий сэр Вальтер Ромеф. Но и тут есть маленькая неувязка. В Северной Америке картофель появился гораздо позже чем в Англии.

С тех пор как Дрейк привёз картофель, его стали культивировать в Англии. Впрочем, шло оно медленно. Так в 1618 году, согласно приходно-расходной книге королевы Анны, 1 фунт картофеля, а это немногим больше 450 грамм, стоил 2 серебряных шиллинга, общим весом 10,5 грамм серебра. Деньги по тем временам значительные. Для сравнения, приказчик в торговой лавке, зарабатывающий гораздо больше простого рабочего, за 10 – 14 часовой рабочий день получал всего 1 шиллинг.

Первое регулярное выращивание картофеля началось в Ирландии, где он стал главным продуктом питания. В Ирландию картофель попал в 1587 г. и к 1672 г. стал основной и почти единственной пищей ирландских бедняков, так как англичане безжалостно вытесняли ирландцев с плодородных земель. А картофель прекрасно произрастал на очень бедных почвах. Правда, по словам самих ирландцев, картофель попал в Ирландию несколько раньше, в 1565 году, и вовсе не благодаря адмиралу Дрейку. Интересно, что в Северную Америку картофель попал в 1719 г. из Ирландии.

Впрочем, и в Англии и Ирландии, не обошлось без казусов. Народ относился к новому растению с опаской. По настоянию короля, стремившегося как можно быстрее внедрить картофель в культуру и ускорить его распространение, было велено объявить картофельные блюда модным кушаньем, без которых не должен был обходится, ни один придворный обед.

Успехи ирландского картофелеводства сыграли определяющую роль в триумфальном распространении нового овоща по Европе. Но и сам Дрейк прилагал немалые усилия для популяризации картофеля. И судя по всему не безуспешно. Благодарные немцы даже установили в 1853 году памятник английскому адмиралу в городе Оффенбурге. Где этот несомненно отважный пират стоял, сжимая в руке цветок картофеля. В 1939 году, этот памятник был разрушен нацистами, однако его каменные руки уцелели – эти мозолистые ладони и по сей день украшают экспозицию в местном музее, напоминая нам, что пират Дрейк, не только грабил и разорял вражеские корабли и города, но и приложил немало усилий для введения картофеля в культуру.

Ещё одна версия приписывала пальму первенства доставки картофеля в Европу, был католический монах Иероним Кордан. Возможно, именно он в 1580 году опустил на землю Испании первую корзину с неведомым овощем, которому предстояло покорить больше народов, чем любому полководцу. Хотя это весьма сомнительно, так как в том же 1580 году картофель появился в качестве садовой культуры в Италии. Но всё это предположения. Как знать, возможно, время подбросит еще какую ни будь новую версию.

Но вот незадача, многие повара не знали, что к столу должны были подаваться варёные и печёные клубни – им просто об этом никто не сказал. И на столы, вместо них подали пересыпанные сахаром зелёные недозрелые ягоды. И бедным придворным, чтобы не оскорбить короля, не осталось ни чего другого, как нахваливая, есть ядовитые плоды картофеля и мучатся животами и отравлениями.

Тем временем, картофель продолжал своё увлекательное путешествие по Европе. В середине 80 годов XVI в. папский легат в Нидерландах подарил несколько клубней картофеля префекту г. Моне. Тот же, находясь в дружеской переписке со знаменитым ботаником Клазиусом, бывшим наполовину голландцем, наполовину французом, в 1588 г. послал ему картофель в Австрию. В 1589 г. Клузиус приехал в Германию и привез картофель в германские земли.

В начале XVII в. картофель был уже довольно обычен для большинства садов Германии. Но только через полвека после этого он начал возделываться в Германии как огородная культура, так как крестьяне отказывались выращивать это чёртово яблоко. Фридрих-Вильгельм I прибегал к энергичным мерам для распространения картофеля, угрожая отрезать носы и уши всем, кто откажется его сажать. Одновременно картофель бесплатно раздавался беднякам. Но дело продвигалось медленно. В конце XVIII в. в Германии снова проводилась большая кампания по внедрению культуры картофеля. Были изданы строгие приказы, обязывавшие крестьян сажать его.

– Кстати, друзья мои, Сашка и Пашка, а вы сказки Андерсена читали или быть может вам мама читала? – спросил я племянников. – Конечно читали и у нас мультики по его сказкам есть. – ответил Сашка.

– А сказку про картошку Андерсена читали?

– А что, у него и про картошку есть? – удивился Пашка.

– Есть, в ней так же рассказывается как прусский король вводил картофель в хозяйство крестьян.

Ну ка дружок, тащи сюда планшет, сейчас будем читать. – велел я Пашке и тот побежал за планшетом в дом.

Вскоре он вернулся, и я, найдя сказку стал читать:

««– Хорошему когда-нибудь да быть в чести», – сказала бабушка. – Да вот взять хотя бы картошку; немало порассказала бы она, умей она говорить! И впрямь, долгие годы картошку ни во что не ставили. Даже пасторы в церковных проповедях говорили, что, мол, дана она нам на радость и на пользу, а всё зря: народ не верил этому. Сами короли раздавали людям картофельные клубни – пусть сажают в землю. А сажал ли их кто?

Да вот хоть в Пруссии, был там великий король, по прозвищу Старый Фриц; был он молодец, и он тоже взялся за картофель.

Целый воз картофеля пожаловал одному из городов в своём королевстве и приказал бить в барабаны, чтобы созвать всех горожан на площадь. Не кто-нибудь, а отцы города показывали народу диковинные клубни и громко учили, как картофель сажать, как ходить за ним и как его готовить.

Да что толку: в одно ухо вошло, в другое вышло. Люди так и не поняли, что им говорят, и стали пробовать на вкус сырую картошку.

– Тьфу, до чего противная! – говорили они и швыряли картошку в сточную канаву, и видели собственными глазами, что даже собаки брезговали ею. Нашлись и такие, кто попытался посадить картошку: одни закопали картофелины подальше друг от друга и стали ждать, когда из них вырастут деревья, и можно будет снимать плоды.

Другие побросали их в одну большую яму, где клубни слиплись в ком и дали ботву. На следующий год королю пришлось всё начать сначала, и не мало утекло воды, пока до людей дошло, что им надо делать.

– И так было повсюду! Картофель, этот лучший из плодов, дарованных нам, людям, нигде ни во что не ставили, – сказала бабушка. – Зато нынче цены ему нет! Нынче-то его признали. Всему хорошему когда-нибудь да быть в чести! Частенько случалось видеть мне, как туго приходится людям на свете; и всякий раз вспоминал я картошку и бабушкины слова».

Король Фридрих на картофельном поле.

Старым Фрицем, называли прусского короля Фридриха-Вильгельма1, о котором я уже говорил. Он был ревностным сторонником и пропагандистом картофелеводства в Пруссии и провозгласил возделывание картофеля национальной обязанностью немцев, а картофель был объявлен немецким национальным овощем.

Но многие крестьяне отказывались это делать и даже устраивали бунты, называя картофель «чёртовым яблоком». Связано это было с тем, что многие из них пытались использовать в пищу зелень и ягоды, а они были ядовиты. Но король был непреклонен; подавляя при помощи солдат бунты, он продолжал его пропагандировать. При новом короле Фридрихе 2, распространение этого корнеплода по Германии продолжилось.

Особенно большие трудности с популяризацией картофеля существовали в Пруссии и Вюртемберге. Туда ещё в 1710 году был завезён картофель швейцарцем Антоном Сельфом. Днём крестьяне по приказу короля, под надзором полицейских сажали картофель, а ночью, когда полицейских не было, выкапывали его обратно.

В Кольберг Фридрих Великий прислал целый воз картофеля. Были собраны все жители города и окрестностей, глашатай, под барабанный бой объявил, что крестьяне и помещики должны явиться в городскую ратушу и получить королевский подарок. Этим подарком были клубни картофеля. В назначенный час все жители явились и получили по несколько клубней. Но вместо того, чтобы прослушать наставление как сажать, разводить и употреблять картофель в пищу, они стали болтать друг с другом о чём угодно, только не о картофеле.

Явившись домой, одни из них вообразили, что из посаженных клубней вырастут деревья, на которых клубни будут висеть как яблоки на яблонях. Другие попробовав на вкус сырой картофель, с негодованием выбросили его. Третьи, посадив картофель, стали пробовать есть его ботву и ягоды, но те имели отвратительный вкус и посадки просто забросили.

Но как выяснилось впоследствии, к королевскому подарку не стоило относиться с таким пренебрежением. И среди лета на крестьянские поля прибыла королевская комиссия. Увидев поля картофеля в плачевном состоянии, всех нерадивых крестьян оштрафовали. Но всё бес толку. Тогда на следующий год король прислал вместе с очередным возом с картофелем агрономов, под руководством которых картофель и был посажен и постепенно завоевал желудки и сердца немцев. Да так, что в Гарце, близь города Браунлага, был воздвигнут памятник картофелю с надписью: «Здесь в 1748 году был сделан первый опыт разведения картофеля».

Очень интересны приключения, или я бы даже сказал злоключения картофеля во Франции. Куда он попал в начале XVII в., но до конца XVIII в. почти не использовался в пищу, так как многие врачи утверждали, что он ядовит и является причиной болезней. А невежественные агрономы считали, что картофель портит почву. Мало того, в 1748 году французский парламент запретил выращивание этого растения для питания, сочтя, что оно вызывает болезни вплоть до проказы. Мало того, в 1748 французский парламент даже запретил выращивание картофеля на том основании, что он якобы мог вызывать ряд болезней, в том числе проказу. Этот запрет продолжался целых 24 года.

Зато, в той же Франции, вплоть до конца XVIII века использовали картофель своеобразно: цветками картофеля знатные дамы украшали свои роскошные причёски, делали из них букеты. На картофельные цветы установилась такая мода, что пришлось делать искусственные, так как живых не стало хватать. Но вот в пищу он упорно не использовался. Французы считали его вредным для человека и откармливали им только свиней. За что хрюшки были им премного благодарны.

Всё изменил французский агроном и фармацевт Антуан-Огюст Пармантье (1737—1813). Во время Семилетней войны Пармантье служил военным врачом во французской армии. Попав в прусский плен, он в течение нескольких лет вынужден был питаться картофелем, который во Франции в то время употреблялся только на корм свиньям. Проведя, таким образом, опыт над собой, и наблюдая за своими товарищами по несчастью, Пармантье убедился в полной безвредности картофеля и его очевидной и несомненной пользе.

Вернувшись в Париж в 1763, Пармантье продолжил свои пионерские исследования в области питания. Вскоре, после возвращения Пармантье во Францию, там разразился страшный голод, свирепствовавший несколько лет. Французская Академия, расположенная в Безансоне, желая помочь в преодолении этого страшного бедствия, объявила конкурс и предложила премию за сочинение «О растениях, которые могли бы заменить хлеб в годы голодовок». И как вы уже догадались, конкурс он выиграл и получил премию.

Опыт заключения пригодился ему и в 1772, когда он предложил (в заявке на конкурс, объявленный Академией Безансона) использовать картофель для кормления больных дизентерией и выиграл и этот конкурс.

Во многом благодаря усилиям Пармантье, Парижский медицинский факультет объявил в 1772 картофель съедобным. Тем не менее, не смотря на признание Академией и полученные премии, Пармантье пришлось столкнуться со значительным сопротивлением своей деятельности и прямыми оскорблениями. Так, он был лишён возможности использовать свой экспериментальный сад в Доме инвалидов, где работал фармацевтом. Церковная община, владевшая землёй, на которой находился госпиталь, наложила запрет на выращивание картофеля на этой земле, а впоследствии добилась увольнения Пармантье из Отеля.

Антуан-Огюст Пармантье

После этого Пармантье занялся широкой пропагандой картофеля среди французов, активно используя всевозможные рекламные трюки, впоследствии вошедшие в легенду. Он регулярно устраивал званые обеды, где подавались на стол только блюда из картофеля. Во время этих застолий, на которое приглашал знаменитостей, таких как Бенджамин Франклин или Антуан Лавуазье, Пармантье читал целые лекции о пользе заморских клубней.

Добившись аудиенции у короля Людовика 16 и королевы Марии-Антуанеты, Пармантье преподнёс им свою брошюру о картофеле и угостил королевскую чету отменным блюдом из этого овоща. И так сумел их заинтересовать, что Людовик 16 сделал аптекаря придворным поставщиком картофеля и приказал подавать его каждый день утром на завтрак. Придворные, присутствовавшие на этих завтраках, так же по достоинству оценили вкусовые качества картофеля.

Именно Пармантье поднёс королевской чете букеты из цветов картофеля, и именно он убедил королеву украсить свою высокую причёску цветами картофеля. Тем самым он ввёл их в моду, ведь многие женщины хотели хоть в чём-то быть похожими на свою королеву. И вот вся французская знать, все эти высокородные герцоги и графы, маркизы и бароны, стали искать дружбу и заискивать перед скромным учёным Пармантье, чтобы иметь возможность получать цветы картофеля.

Людовик XVI, впечатлённый деятельностью учёного, пожаловал Пармантье 50 арпанов бедной земли в Саблоне, на западе от Парижа, на которых тот занялся выращиванием картофеля. Чтобы привлечь французов к картофелю, он велел огородить своё поле высоким забором, и объявил, что всякий, кто станет покушаться на заморский деликатес, будет застрелен сторожами. Днём он выставлял вокруг картофельной плантации вооружённых охранников, привлекавших внимание и любопытство. Мешки с картофелем были разложены по всему полю и бдительно охранялись. Но на ночь сторожа удалялись, позволяя людям «украсть» клубни и посадить их на своих огородах. Важной вехой в борьбе за признание картофеля стал неурожайный 1785 год, когда именно употребление картофеля в пищу помогло победить голод на севере Франции.

Как-то под настроение, король Людовик 16 сказал Пармантье: «Поверьте мне, настанет день, когда Франция поблагодарит вас за то, что вы дали хлеб голодающему человечеству». Умер Пармантье 17 декабря 1813 года в возрасте 76 лет от легочной недостаточности и был похоронен в Париже, на кладбище Пер-Лашез.

В знак признательности, французы на его могиле ежегодно высаживают кусты картофеля. А на постаменте его памятника выбиты слова Людовика XVI, адресованные Пармантье:

«Поверьте мне, настанет время, когда Франция поблагодарит Вас за то, что Вы дали хлеб голодающему человечеству». В честь этого великого пропагандиста картофеля французы установили два памятника. Один – возле Парижа, где впервые был посажен картофель.

Второй – в родном городе знаменитого фармацевта и агронома. На постаменте бронзового памятника высечена надпись: «Антуану Огюсту Пармантье – благодетелю человечества».

В последние месяцы первой Парижской коммуны (1795) картофель активно выращивался в осаждённом Париже, даже в саду Тюильри, чтобы уменьшить голод. В том же году Пармантье стал членом Академии Наук, вступив в отделение сельской экономики.

Благодаря упорству и находчивости, ещё при жизни Пармантье, это позволило победить во Франции частый прежде голод и вывести цингу. В честь Пармантье названо несколько блюд, основным ингредиентом которых является картофель.

Впрочем, агрономические интересы Пармантье не ограничивались картофелем и были разнообразны: он постоянно искал новые способы улучшить жизнь человека путём улучшения его диеты. Опубликованные им работы посвящены выпеканию хлеба, производству сыра, хранению зерна, выработке кукурузной и каштановой муки, грибоводству, употреблению минеральных вод, виноделию, заготовлению галет и многому другому.

Но будем справедливы, во Франции популяризацией картофеля занимался не только один Пармантье. Обратимся к русской классике. В своем произведении «Былое и думы» А. И. Герцен описывает еще одну версию распространения картофеля во Франции: «… знаменитый Тюрго (Анн Робер Жак Тюрго – 1727—1781 – французский государственный деятель, философ-просветитель и экономист, автор труда „Размышления о создании и распределении богатства“. ), видя ненависть французов к картофелю, разослал всем откупщикам и другим подвластным лицам картофель на посев, строго запретив давать крестьянам. Вместе с тем, он сообщил им тайно, чтобы они не препятствовали крестьянам красть на посев картофель. В несколько лет часть Франции обсеялась картофелем».

Но действовали в этом направлении не только бескорыстные энтузиасты вроде Пармантье и Тюрго, власти, но и практичные дельцы, предугадавшие, что на картофеле можно хорошо заработать. Так этим занялась «растительная» фирма Вильморенов, ставшая монополистом в разведении и распространении картофеля. Некоторые историки даже отдают Вильморенам пальму первенства в разведении картофеля.

Кстати, в Северную Америку и в частности в США, картофель попал отнюдь не из Южной Америки – своей родины. А из Европы, его привезли с собой ирландские иммигранты, и назывался он ирландским картофелем. Впоследствии американский селекционер самоучка Лютер Бербанк, о котором мы ещё упомянем в нашей книге, вывел множество уникальных сортов картофеля.

– Дядь Ген, а к нам то как картошка попала? А то ты всё про Англию да Францию нам рассказываешь, – прервал меня Пашка и его тотчас поддержал брат.

Всё братцы по порядку. К нам в Россию картофель попал ещё в 17 веке, но распространения не получил. Связано это было, скорее всего, со Смутным временем и государственной разрухой. Впрочем, в конце 17, начале 18 века картофель в небольших количествах выращивали иностранцы, жившие в «немецкой» слободе.

– Дядь Ген, а что это за «немецкая» слобода такая была? – Поинтересовался Пашка.

– Видишь ли Паша, тогда все дипломатические посольства иностранных государств и приехавшие в Россию для торговли, в качестве лекарей и учителей или поступившие на русскую службу иностранцы, жили только в строго отведённом для них месте, которую в народе прозвали «немецкой» слободой. Немцами у нас тогда называли всех иностранцев из Европы.

– Впоследствии ввести его в культуру попытался Пётр 1, приславший в Россию графу Шереметьеву из Голландии мешок картофеля, с подробными инструкциями по его разведению. Но дело практически не сдвинулось с мёртвой точки. Картофель если и выращивали, то в домах аристократов, где он подавался к столу в качестве заморского деликатеса.

Вторую попытку ввести картофель в культуру в России сделала императрица Екатерина 2. Будучи немкой по происхождению, она прекрасно понимала пользу картофеля. Она по предложению Медицинской коллегии, издала указ об обязательном разведении и употреблении в пищу «земляных яблок». Согласно постановлению Сената от 1765 года, за границей был закуплен семенной картофель и разослан по всем Российским губерниям с подробными наставлениями по его выращиванию.

Согласно историческим документам в 1765 году в Москву, через Петербург из Германии были доставлены 58 бочонков картофеля. Однако в виду волокиты чиновников, транспорт с картофелем прибыл в Москву 29 декабря, когда стояли сильнейшие холода. Не смотря на тщательную упаковку, бочки были обёрнуты соломой и рогожей, почти весь картофель промёрз. Годными для посадки оказались всего 8 четвериков, это около 200 – 250 кг.

Однако московский губернатор Юшков, оказался человеком оборотистым и умудрился продать весь мёрзлый картофель как заморский деликатес. И на следующий год на вырученные деньги и 500 рублей, дополнительно ассигнованных правительством, закупил в Германии ещё один транспорт картофеля. В феврале 1766 года фельд-егерь доставил в Новгород четыре пуда картофеля и прилагаемое к нему Высочайшее письмо Екатерины 2 на имя губернатора Сиверса.

Высаженный под Москвой и Новгородом картофель давал прекрасные урожаи. Количество собранного картофеля превышало количество посаженного в 20, 40 и даже 60 раз. Но употребляли его в пищу только иностранцы или люди образованные. А народ, для которого картофель собственно и выращивался, относились к нему крайне отрицательно, особенно староверы-раскольники.

По требованию императрицы Медицинская коллегия, изыскала средства, чтобы помочь голодавшим крестьянам Финляндии, в докладе сенату, говорилось, что лучший способ предотвращения этого бедствия «состоит в тех земляных яблоках, кои в Англии называются потетес, а в иных местах земляными грушами, тортуфелями и картуфелями».

В том же 1765 году в России было образовано «Вольное экономическое общество», поддержавшее инициативу властей в пропаганде и разведении картофеля. Среди энтузиастов которого, был известный русский агроном и лесовод Андрей Болотов, создавший, в числе прочего, труд «О заведении, сажании и разведении картофеля».

Но инициатива императрицы и Сената, не нашли большой поддержки не только у крестьян, но и части дворянства, отказывающихся выращивать «чёртово яблоко». То и дело, как и в Германии, по Российской империи прокатились бунты, подавляемые властями и называемые «картофельными».

Картофельный бунт.

Народ упорно не желал допускать на свой стол иноземный продукт. Когда Западная Европа во всю уже выращивала картофель, наши предки, как и прежде, в большинстве своем обходились репой. Вплоть до второй половины XIX века картофель, несмотря на грозные указы правительства, крестьяне не желали выращивать». «Декоративный цветок, лекарство от всех болезней, яд, истребляющий насекомых, средство для выведения пятен, универсальное удобрение, пищевое сырье из которого можно приготовить хлеб, крахмал, пудру». Такой пышный «букет» достоинств картофеля составили российские учёные конца XVIII века, чтобы хоть как-то популяризировать его среди населения.

В 30 годах 19 века, правительство императора Николая 1, вновь предприняло энергичные усилия для распространения картофеля, стремясь избавить страну от регулярных неурожаев и голода. Чиновники стали активно пропагандировать картофель и предписывать государственным крестьянам его разведение. Для поощрения крестьян в разведении картофеля им даже были обещаны премии. Что вызвало новую волну «картофельных» бунтов, так как чиновники насаждали картофель силой, а не просвещением. Для их усмирения были посланы войска, так в Вятской губернии, применялась даже артиллерия. Волнения были связаны с недостатком просветительской работы, суевериями и отсутствием заинтересованности крестьян. Так в 1842 году в Ирбите и соседнем уезде Пермской губернии началось мощнейшее крестьянское восстание. Восставшие разгромили волостные правления и убили многих чиновников и двинулись на города. Против них были брошены армейские части с артиллерией, которая открыла огонь на поражение картечью.

Вот как описывал их Г. М. Плеханов в своей книге «Страницы былого»:

«Большие волнения были в селе Батуринском и во всей Батуринской волости. В селе Таволжанском около 700 крестьян, вооруженных дрекольем, кто вилами и дубинами, ворвались в сельское управление, арестовали писаря, шкаф с делами разбили железным ломом, выбросили из него все документы, искали „Золотую строку“ … Вскоре весть о бунте в Батуринской волости разнеслась по всей округе. Уже 9 апреля 1843 г. она докатилась до Окуневской волости, Бакланской, Каргапольской и Усть-Миасской. В Бакланке толпа в 100 человек, захватив с собой волостного голову Вторушина, уроженца д. Долгой, с шумом и криками отправилась в с. Каргапольское, как более бунтарское село».

Происходили эти бунты от того, что крестьяне считали, если они картофель посадят, то навлекут на себя и свои поля не благословение Божие, уверенные, что он служит для пропитания нечистой силы. Ведь клубни картофеля овальной формы, как голова человека, и у них есть глазки, как глаза у человека, а потому, тот, кто ест картофель, ест души человеческие.

Старообрядцы уверяли, что картофель и есть тот самый запретный плод, которым Змей искусил Еву. А потому, все кто ест его, не слушается воли Божьей т нарушает его святые заповеди, и никогда не попадёт в Царствие Небесное.

По другим поверьям, нечистый любит картофель, как своё порождение. Когда он тщетно соблазнял Христа в пустыне, то с досады плюнул и в этом месте вырос картофельный куст.

Ещё по одному поверью, купленную картошку нельзя было передавать в окно дома. Согласно легенде, одна барыня сторговала у мужика картофель. Дома слуг не было, а ей самой выйти не досуг, вот она и велела подать его в окно. Тут то и началось в доме светопреставление; вся посуда и мебель в пляс пошли. Ничего не помогало, пока злополучный картофель не выбросили в окно.

Но с течением времени, суеверия, предубеждения и предрассудки по отношению к этому вкусному и питательному овощу, сменились всеобщей к нему любовью. Картофель стал вторым хлебом для многих народов, и мы сейчас не представляем, что не так уж давно наши предки обходились без него. Теперь картофель повсюду распространен, и каждый народ считает его давно известным, отечественным растением. Как только в нашем отечестве не называли картофель. И картохля, и картопля, и картосы, и бараболя, и гулёна.

О картофеле были сложены пословицы и поговорки: «Картошка – хлебу подпора», «Картошка – хлебу присошка», «У того картошка не родится, кто пахать ленится», Картошка – мать наша, а хлеб – кормилец». «У того картошка не родится, кто пахать ленится». На картошку да на детей недолго посердишься».

Староверы, дольше всех противившиеся выращиванию этого овоща, говорили так: «Картоха проклята, чай двою проклят, табак да кофий – трою». Но и у них с течением времени происходили изменения по отношению к картофелю: «Разводить и продавать картофель можно, но есть грешно». Но и они, уже давно не только выращивают, но и с удовольствием едят заморский овощ.

– Ну как братцы вам история приключений картофеля со времён Великих географических открытий до наших дней? Понравилась?

– Конечно! – хором подтвердили племянники. – Мы даже не могли себе и представить, как это интересно!

– Когда я был таким же шалопаем, как и вы, мы ездили летом в пионерские лагеря. И бывало собравшись всем отрядом у костра, пекли картошку. Правда перед этим приходилось потрудиться и набрать много дров для большого костра, чтобы испечь целое ведро картошки. А потом мы ели её и распевали песню про картошку. Слышали такую:

Ах, картошка, объеденье-денье-денье-денье-денье

Пионеров идеал-ал-ал!

Тот не знает наслажденя-денья-денья-денья,

Кто картошки не едал-дал-дал!

Здравствуй, милая картошка-тошка-тошка-тошка,

Низко бьем тебе челом-лом-лом.

Наша дальняя дорожка-рожка-рожка-рожка

Нам с тобою нипочем-чем-чем!

Пионеры.

– Кстати, а вы знаете, что в некоторых районах Южной Америки, в своё время конкуренцию составляло другое клубненосное растение? – спросил я племянников.

– Не, а что это за растение такое было? – сразу же поинтересовался Сашка.

– Ага, почему мы об этом ничего не знаем? – поддержал брата Пашка.

– А вот пойдёмте посмотрим. – ответил я и подвёл ребят к светло-зелёному кустику, растущему на краю картофельной клетки. – вот это и есть конкурент картофеля.

– Это клевер такой, что ли? – протянул Сашка, указывая на листья трилистники.

– Нет, это не клевер, братцы, это кислица клубненосная. – ответил я племянникам.

В Южной Америке кислица клубненосная, является одной из древнейших пищевых культур на Земле. В диком виде растение неизвестно. Больше всего кислица клубненосная культивируется в высокогорьях Колумбии, Перу, Боливии и Чили, где она конкурирует с картофелем. В Южной Америке, кислица занимает второе место после картофеля по объёмам выращивания. В 1553 году кислица клубненосная впервые упоминается в литературе – в книге «Хроника Перу» Педро Сьесы де Леона: «Есть у них (народов Кольясуйу) и другой вид пищи, называющийся ока».

Кислица клубненосная.

– Видите, – обратился я к племянникам, – это и есть кисли́ца клубненосная, или Ока (латинское название Oxális tubérosa) – однолетнее травянистое растение семейства Кисличные, с одиночными цветками.

– Ой! – ойкнул Сашка, коснувшись пальцем листа кислицы, так как листья на растении вдруг поникли.

– Не пугайся Сашок, кислица, как и мимоза, реагирует на прикосновение. – пояснил я.

Это растение родственница нашим кислицам, только в отличие от них, она имеет стебель, тогда как у наших кислиц его нет. Клубни этой кислицы некрупные, их размер не превышает 3 – 4 см, они имеют слегка острый аромат, хрустящую структуру и содержат 22—25% крахмала. Их цвет варьирует от жёлтого до пурпурного. Но они содержат кроме крахмала щавелевую кислоту, и поэтому индейцы, выращивающие эту культуру, предварительно вымачивают клубни в воде, потом промораживают и получают так называемое «чуньо» – крахмалоносный продукт, из которого готовят лепешки, пекут хлеб, иногда получают чистый крахмал. Впрочем, среди кислиц есть и сорта со сладковатыми клубнями.

– Дядь Ген, а откуда ты эту кислицу взял на посадку? – поинтересовался Сашка.

– Я заказ сделал по интернету и мне прислали пару её клубеньков – ответил я.

А вообще она размножается и семенами, и черенками, которые хорошо укореняются.

В Южной Африке луковицы кислиц с мясистыми чешуями, богатыми крахмалом, выкапывают и поедают бабуины, дикобразы и другие животные.

В другой книге, «Общая история дел Новой Испании» (1547—1577) Бернардино де Саагун, опираясь на сведения ацтеков о свойствах растений, привёл различные сведения о кислице клубненосной в частности, о том, что:

«Есть другая трава, которая называется шошокойоли, и это местный щавель, он кислый, и едят его сваренным и сырым… Есть другая трава, которая называется тешошокойолли. У неё длинные стебли, а также черешки листьев, и эти – широкие и металлического зелёного и фиолетового оттенка. Она даёт только один фиолетовый цветок и у него вкус, как у травы или сена, и он немного горчит. Эта измельчённая трава полезна от опухолей, прикладывая её измельчённую на них. Корень у этой травы – один и округлый, снаружи – чёрный, а внутри – жёлтый. У неё есть маленькие корешки, тонкие и густые, которыми он весь опутан. На вкус он терпкий, если попробовать на язык. Этот измельчённый корень хорош для женщин, которые вновь заболели из-за того, что их муж сошёлся с ними до того, как они полностью исцелились. А также для мужчины, вновь заболевшему из-за того, что имел связь со своей женой до того, как полностью исцелился… Эта трава тешошокойолли растёт в горах и в холодных высокогорьях».

В отличие от наших кисличек, южные их собратья, растения крупные, величиной с куст картофеля. И они не боятся солнечного света, растут на открытых, солнечных местах и имеют цветки разнообразной окраски: розовые, красные, жёлтые. Эти кислицы, безобидные на родине, в Европе превратились в злостные сорняки. Виновниками этого стали садоводы, начавшие разводить красивые цветы на клумбах. И очень скоро кислицы заполнили все окрестности. Одни из них, как новозеландская кислица ушковидная, слишком ломки, но каждая сломанная веточка тотчас прорастает. У других образуется очень много луковичек, так что их практически нельзя выбрать. Третьи могут прорасти даже с метровой глубины.