Читать книгу Загадки семейных трагедий. Уральский криминальный роман - Геннадий Мурзин - Страница 20

Вернувшись домой, «Барчук» поужинал и укрылся в кабинете, предупредив жену, чтобы они с сыном его не доставали, оставили на какое-то время наедине с самим собой.

– Проблемы? – ничуть не удивившись, спросила жена. – На заводе что-то не так?

Не ответив, все с тем же каменным лицом встал и покинул столовую.

Дело обычное. Жена знает, что приставать бесполезно: все равно тисками не вытянуть из него даже слово. Когда муж не в настроении, то лучше ей и уже взрослому сыну держаться от него подальше. Впрочем, сын и без того живет своей жизнью. Вырос молчуном. Пошел в отца. Квартира шикарная, роскошно обставлена, но семейного тепла в ней нет. Лет пятнадцать назад искала теплоту в объятиях любовника, а теперь? И это в прошлом. Потому что на сорокалетнюю тётку даже, кажется, после вмешательств пластического хирурга и даже за деньги никто не глядит. Мужику подавай что-нибудь юное и свеженькое.

Жена, вспомнив слова, ставшие поговоркой, что «богатые тоже плачут», грустно усмехнулась, собрала со стола грязную посуду, побросала в посудомоечную машинку, оставила на завтра: придет прислуга и перемоет.

Муж, тем временем, сидел в глубоком кресле перед бубнящем о чем-то телевизором, не вникая ни во что, погружен в то, что произошло больше часа назад в ресторане «Тифлис». Встреча, по меньшей мере, для него выглядит странной. Не может понять, зачем туда потащился? Он, предприниматель, который с себе равными не всегда идет на контакт, а тут? Чем мог зацепить новоявленный и совершенно ему неизвестный «друг», что согласился на встречу? Нет у него объяснений. Хотя… Он сразу догадался (хотя бы по манере общения), что дневной звонок из того мира, с которым давным-давно не имеет ничего общего. Завязал и из головы навсегда выкинул. Был убежден: все, что тогда было, имеет свой срок давности. Верил в это, надеялся. В первые годы по возвращении, конечно, подкатывали, напоминали, однако он отшивал всех. Никому не оставлял надежд, что от кореша что-то перепадет. Отстали. Как он считал, о нем забыли. Верно, забыли, но оказалось, что не все. Кое-кто держит в памяти и вот…

Что за хмырь? Роется в памяти и не находит. На лица у него память отличная, поэтому уверен: лицом к лицу не встречался никогда – ни в СИЗО, ни на этапах, ни в колонии. Нет сомнения, что на «зоне» побывал и даже, пожалуй, не раз. Кто такой? Назвался кликухой «Котяра». Соответствует. Пушистенький, мурлычет, а как глубоко коготки вонзает. Надежно, казалось, взял. В последний момент идея пришла: подловить и на шантаж ответить своим шантажом. Получилось, кажется. Ушел с перекошенной харей. Так ему и надо. Будет знать, с кем связался. Кому угрожал? Ему, у которого в приятелях и люди в погонах?! Только им намекнет и навсегда отучат.

«Барчук» считает: то хорошо, что хорошо кончается. Больше, пожалуй, «Котяра» не сунется. И другим закажет.

Однако недоумения остаются. Откуда у него информация? Случайно услышал? Не может быть! Напугал. В натуре, за такое – «перо» в бок и айда под траурную музыку на кладбище. Да, сохранил самообладание, когда «Котяра» намекнул на УДО, но чего ему стоило? Может, проверял? А вдруг всего лишь брал на понта? Не прокатило. В этом случае – да. Но вот по части вице-мэра… Трудно согласиться, что от его имени подкатил. Если нет, то откуда информация о сделке между ним и Яковом Львовичем? Никто третий не может знать то, что происходило с глазу на глаз, тем более эта шавка. А если?.. Нет-нет, не может быть! Просто не может и всё! Хотя… Ведь Якову Львовичу теперь уже ничто не грозит. Пять эпизодов, вмененных ему по приговору, или шесть, если прибавить его случай, ничего не меняет. А вот его положение другое. Его, если вице-мэр даст еще одно признательное показание, захочет заговорить и вскроется, легко могут взять, как взяткодателя, за задницу и припаять червонец. Нет, не заложит его Яков Львович. Он в нем уверен.

Потом «Барчук», встав с кресла, выключил телевизор и зачем-то промычал вслух:

– Трус не играет в хоккей.