Читать книгу Подённые записки обывателя. Действительность как она есть - Геннадий Мурзин - Страница 159

Ток-шоу на телевидении. Кого только на нем нет: и творческая богема, и депутаты Госдумы, и журналисты, и врачи-психологи, и чиновники, и юристы-адвокаты.

У всех один интерес: судьба шестилетнего мальчика Николая Ивашова.

История его такова: мальчишку привезли в больницу избитым; били его дома так, что в результате полученных травм ребенок ослеп. И теперь аудитория решает, с кем жертве дальше жить? С матерью-проституткой, благодаря которой ребенок доведен до такого состояния? Отдать заинтересованной опекунше? Передать (объявившимся спустя год) родственникам? Или оставить в интернате?

Шоу, организованное на несчастье ребенка, не ответило на эти вопросы. Да и не для этого толпа собиралась.

Меня, собственно, удивило не это, а совсем другое, то, что почему-то осталось за скобками страстного разговора, хотя должно было бы превалировать над всем остальным. Никто не коснулся даже словом юридической стороны вопроса.

А именно: совершено преступление, имеющее все квалифицирующие признаки уголовщины, причем, в отношении недееспособного человека, то есть малолетки. Прошло больше года, а до сих пор не ясно, при каких обстоятельствах ребенок получил тяжелейшие травмы, кто их нанес?

У меня вопрос (хотя его должны были задать авторы шоу) к врачам подмосковной больницы: почему не сообщили в органы внутренних дел, хотя обязаны были сделать сразу же по поступлении жертвы с признаками побоев? Сообщили?

Ну, тогда другой вопрос: почему не проведено никаких дознавательских, то есть первичных, действий по проверке фактов? Были эти самые «действия»?

В таком случае, извините, третий вопрос: почему до сих пор не заведено уголовного дела и нет следствия?

Между прочим, уголовная ответственность наступает не только за «действие», но и, что очень важно, за бездействие.

Посмотрите, сколько могло бы быть фигурантов по уголовному делу?

Мне могут возразить (люди, плохо ориентирующиеся в юриспруденции), что не было заявления стороны, представляющей интересы пострадавшего ребенка. Это так: некому было заступиться тогда за маленького и беспомощного человечка (даже мать ни разу не навестила в больнице, а тщательно скрывалась).

Но, с другой стороны, то есть правовой, это не так. Прокурор – вот тот человек, который обязан был защитить интересы пострадавшего. Подчеркиваю: обязан! Для прокурора в данной конкретной криминальной истории нет нужды в заявлении: профессиональный долг его обязывал возбудить уголовное дело по факту нанесения побоев ребенку и начать следствие, найти виновных и отправить их на скамью подсудимых.

Ничего этого не было сделано. Никем. Ни врачами, ни органами попечительства, ни милицией, ни прокуратурой, ни журналистами, проводившими, якобы, свое расследование.

Если бы люди выполнили свои элементарные должностные обязанности, то не было бы нужды в ток-шоу: все вопросы сами собой отпали бы.

До чего ж дремучее бесправие! И где? Нет, не на задворках России, не в глухомани, а рядом с московской кольцевой дорогой.

А мальчишка – инвалид. На всю жизнь. Виновных нет. И никто, похоже, не собирается их искать. Хотя это следовало сделать сначала, а уж потом задаваться вопросом, с кем и где несчастному ребенку будет лучше жить?