Читать книгу Под пристальным взглядом - Геннадий Пискарев - Страница 4

Есть на Черниговщине село. Макошино называется. Стоит там на самом видном месте бронзовый монумент, на барельефе у которого выбиты имена и фамилии макошинцев, что не вернулись домой с войны. Много фамилий. 420. Даже по меркам сурового военного времени факт этот представляется, что и говорить, необычным. 420 человек из одного села сложили головы в боях с фашизмом.

Имена на белых плитах расположены в алфавитном порядке. Когда, читая их, доходишь до буквы «М», невольно останавливаешься: взгляд застывает на фамилии «Маглич», повторяемой несколько раз.

… Их было восемь братьев. Родились недалеко от Макошино, на хуторе Магличёвка, названном так потому, что жил там в ту пору отец их Савва Артёмович Маглич. Когда-то он бежал сюда от великой нужды. Беда и горе до конца преследовали земледельца. Он даже умер не своей смертью: утонул в Десне во время рыбной ловли.

И «идти бы по миру» потерявшей кормильца семье, если бы не взяла её под защиту сельская община. Прасковья Кузьминична, обездоленная, бесправная женщина, получила и тягло, и инвентарь, и землю. Землю на всех едоков: восьмерых сыновей и двух дочек. А когда началась коллективизация, Прасковья Маглич первая подала заявление в колхоз. Первая изъявила она и желание сселиться с хутора в село Макошино, которое должно было стать центральной усадьбой хозяйства.

К тому времени подросли её старшие сыновья: Федос, Николай и Иван. Активистами были братья, ходили по хуторам и станицам, ратовали за новую жизнь. И гордилась мать сыновьями, и боялась за них. Не одного агитатора лишила жизни в ту пору кулацкая пуля. Пытались свести кулаки счёты и с братьями Маглич. Тёмной августовской ночью подстерегли их около материнского дома, избили и бросили Федоса и Николая в колодец. А Ивана пристрелить хотели, но дала осечку винтовка. Тогда бандит, как штыком, из всех сил ударил в грудь парня дулом, и упал тот навзничь в сухую дорожную пыль.

Выжил Иван. Выжили и братья, спасённые случайно проходившими мимо дома Магличей односельчанами.

Разрасталось, хорошело село Макошино. Росли, набирали силу сыновья Прасковьи Кузьминичны. Крестьянские дети – они росли хлеборобами. Они были созданы для того, чтобы сеять зерно по весне, собирать по осени золотой урожай. Но много было недругов у нашей великой Родины.

В сорок первом году братья одели шинели. Они воевали за отчий край на земле и в воздухе, на воде и под водой. По морям, нашпигованным минами, ходил в бесстрашные походы Фома Савич. Храбро бились с немецкими стервятниками в небе лётчики: Кирилл, Федос, Михаил. В числе тех, кто грудью защищал Ленинград, был танкист Николай Саввич. Отчаянно дрался перебрасываемый с одного фонта на другой миномётчик Емельян. Бесстрашно сражались пехотинцы Иван и Григорий.

Только во сне видела теперь своих соколов ясных старая мать, оказавшаяся в фашистской оккупации. Сознание, что её сновья бьют гитлеровскую нечисть, поддерживало в Прасковье Кузьминичне силы. А когда советские танки вышибли с Черниговщины разбойничью свору, пошла работать старая в полевой госпиталь, что расположился в их селе. И всё вглядывалась в лица проходивших по улице бойцов. Всё ждала встречи с родимыми.

Однажды на дворе стирала она солдатское обмундирование. Вдруг услышала над головой нарастающий рёв самолёта. Вскинула глаза – несётся краснозвёздная птица над самым её домом. Видит что-то отделилось от самолёта, упало на огород. Подбежала – лежит там серая шинель. Уткнулась лицом в неё старая, заплакала от счастья. По запаху догадалась – это одежда Федоса.

Вместе с гостинцами, сахаром и печеньем, что лежали в карманах, достала она и беленький треугольник – письмо. И узнала из него Прасковья Кузьминична, что геройски бьются с лютым ворогом её сыновья и что сложили головы в этой страшной битве Григорий и Кирилл. Первый погиб под Воронежем, а второго – Федос хоронил лично в пылающем городе Сталинграде.

А потом получила весточки мать от других, оставшихся в живых сыновей. Залечивал раны, полученные на Днепровском плацдарме, Емельян, лежал в госпитале Николай, контуженный, выбитый из танка взрывной волной. Заживлял ожоги выбросившийся из горящего самолёта Михаил Саввич. Второй орден Красного Знамени получил подводник Фома. А Иван вскоре явился домой сам. Больной, страдающей астмой. Давал себя знать удар дулом кулацкой винтовки.

Перед окончанием войны пришли с фронта Михаил и Николай. Израненные, иссеченные. Но сразу же взялись братья за хлеборобское дело. Работали что было сил. Да только не надолго хватило их. Тяжёлые недуги, кровавые военные раны свели их в могилу.

И всё же не совсем обездолила война старую мать. С победой вернулись её сыновья Фома, Михаил, Емельян. Два ордена Красного Знамени и орден Красной Звезды украшали могучую грудь моряка Фомы, отливали рубиновым огнём два ордена Красной Звезды и два ордена Красного Знамени на парадном кителе авиатора Михаила, на гимнастёрке миномётчика Емельяна блестели медали, говорящие о том, что прошёл он нелёгкий путь побед от Москвы до Берлина.

Несколько лет назад Прасковья Кузьминична скончалась. За её гробом шёл взвод солдат. На могиле солдатской матери гремел военный салют.