Читать книгу Навязанный ритм - Геннадий Шептунов - Страница 9

Звучанье пожизненно, муза надменна,

Пристрастья и низменны,

  и неизменны,

И третьестепенны, когда говорит

Межзвёздный, извне навязанный ритм,

Который хоронит всю суетность дня.

И место на троне – не троньте меня! —

Пустует, как прежде. Читай партитуру

Для нервов в надежде на дуру-натуру,

Что криво – да выведет, не подведёт.

И в предокончании междусезонья

Ночь от ночи – всё и ясней, и бессонней,

И знаешь, что в жёсткий попал переплёт:

Что волосы нищенки, спутаны мысли,

Но март – на дворе, и в забытом

не числят,

Что свистнуто было безвестным нахалом:

Минувшее мнимо, грядущее немо,

Пожизненно времени бремя.

   И все мы,

В плену этих формул, у бед в поводу

Иль ждём, или просим у моря погоды.

А в мире – закаты, светила, восходы;

Прохладно в Эдеме и душно в Аду,

Поскольку последний намного теснее

Ввиду положения – в центре Земли.

  Земля галопирует, мы —

    вместе с нею.

И – ось ли звенит, или в звёздной пыли

Рождаются вихри, ворочая камни

В основах знакомого нам

мирозданья —

Но – с л ы ш н о! И лишний —

      комок или кол —

Вдруг рвётся из горла, вторгаясь

в глагол

Во всех временах —

Во все «ныне» и «присно»,

И, неописуем (не теми описан?)

Восходит сверхновой на нёбе небес.

И мир укрупняется. Ибо Создатель

Берётся за циркуль, линейку, отвес,

Резец – и поверх тираний – демократий,

Союзов и прочей подзвёздной возни

Творит, восстанавливая равновесье.

И воздух тревожит за выдохом – вдох,

И вот уже видно – над миром возник

Чертог – порождение камня и песни;

Светила по стенам его – как горох

Из банки, расквашенной об пол

   хозяйкой

В мечтах о былом; и мальковою

стайкой

Несутся кометы, и свод всему —

   Млечный.

И пляска от печек его бесконечна,

Поскольку, погибнув, рождаются снова

В минувшем – грядущем и слава, и Слово.

О том, что взаправду темно и тревожно,

Грешно говорить, написать —

невозможно,

И подло – молчать.

Так летит с языка

То лепет, то брань; и во многих строках

Толпятся, как в клетке, забытые лица.

Но призрак был вызван и должен явиться;

И ломится к полночи в твой Новый год

Видений просоночных водоворот;

В их калейдоскопе, как Шлиман в раскопе,

Увидишь быстрины, излуки и токи

Потока, которого быть не могло —

Да он бы то знал!

     – Не Добро или Зло —

Один Вечный Взлёт дирижирует хором

Светил и пустот; истомясь без опоры,

Мир встанет в единственно истинный ряд

Судеб и их связей – безмолвный парад

Убывших улыбок

Всех тех, кем ты не был.

Минувшее – глыба.

Грядущее – Небо.

Расхристанный город – посаженный голос,

Распахнутый ворот, всклокоченный волос,

Сыреющий ветер, апрель на ветру,

Сугробы горелые не ко двору.

В расставленных окнах

   ворон пересуды

Весеннюю одурь рифмуют

    с простудой;

И полночь, и утро идут по рукам.

Привольно премудрым, вольно дуракам

То вляпаться в Солнце, то плюхать

по лужам.

И всё-то-что-помнится —

нынче не нужно,

И канул бы хором

   в разинутый рот

Весны сброд заборов,

   заводов,

    забот;

Но где-то над гнёздами копятся воды;

И снова невнятны прогнозы погоды;

И, как ни светло между явью и сном,

Подмоченный опыт твердит об ином;

Так, полубеззуба, темна, тугоуха,

Клюкасто шипит на подростка старуха,

Приросшая к дому,

утопшему в землю.

Минувшему грому

Грядущее внемлет.

Минувшие громы грядущее слышит:

«Не больше вы – дома! И крыши —

не выше!

Без племени-роду плодятся —

уроды!

Не будет исхода. Не будет дохода!!»

…Пока не черно то, что было зелёным,

Пока пустота не затронула кроны

Берёз и дубов – над пылающим клёном

Скорей глубиною, чем высотой

Похвалится ныне провал небосклона,

И вечер, стучащий в окно на постой,

Не очень настойчив.

    Но зыбкая сфера

Качнулась и села; и сумерки —

серы,

И серые кошки снуют переулком;

Их уши остры, а безмолвие гулко,

Как холод колодца, исполненный звёзд,

Когда над водой поднимается в рост

Мотив, наплывающий к теме и в темя,

Медлительно-мощный и ровный,

   как Время,

Растущий, пока не охватит вокруг,

Вмещая иные, подхваченный всеми,

Как лезвие чистый, отточенный звук —

Аккорд отделения зёрен от плевел.

И, если смотреть в наползающий Север,

Как в школе учили, узришь белизну,

Сокрывшую бывшую бурую поросль.

Закроешь глаза – и увидишь весну:

И год неисчислен,

    и помыслы – порознь;

Но тополя ствол —

    словно в облако мост,

И разные вещи —

    закат и норд-ост,

И звук будет справа, а свет будет слева.

Минувшее – травы.

    Грядущее – древо.

Поминки, обновки ли – перестановки.

Обмолвки и толки – былого осколки —

Вповалку на полке. Покойники смолкли.

Обвисли и мокнут

И листья, и окна,

С Востока приносят

не вести, но осень,

И воздух снаружи

натужно-простужен.

Невнятны движенья в сетях непогоды,

И ждёшь не рожденья пока что,

    но родов,

За предокончаньем не видно начала,

И в ритме дыханья ещё не звучало

Трубы или Слова.

    Ни вскрика, ни зова,

Ни света, ни силы.

    Квартира – могила,

А может, утроба, где скрыты мы оба

До первого снега, до белого бега.

  Вот стульчик без спинки, вот дверь

    от подковки.

Ушедших – поминки;

    нашедшим – обновки —

Водой в решето: вроде – в цель,

      всё же мимо —

Неточно, не то —

    словно речи к любимой;

И, как пузыри в закипающей каше,

Пока что незрима, за тактом пока что,

Едва уловима ведущая тема:

Минувшее – мнимо.

Грядущее – немо.