Читать книгу Голубая лагуна - Генри де Вэр Стэкпул - Страница 8

Время от времени Баттон стряхивал оцепенение и поглядывал, не видать ли где «чаек», но море было пустынно, как в доисторические времена, бескрылое, безмолвное. Когда Дик принимался хныкать, старый моряк всегда находил какой-нибудь способ развлечь его. Он смастерил удочку из согнутой булавки и какой-то бечевки, случайно оказавшейся в лодке, и велел ловить рыбёшку, и Дик, с трогательной детской верой, стал «удить рыбу».

А потом Баттон начал рассказывать им разные истории. Давным-давно он провел год в Диле, где его двоюрдная сестра была замужем за лодочником.

Там он проработал год портовым грузчиком, и ему было что рассказать о своей кузине и ее муже, а особенно о Ханне; Ханна была дочкой его двоюрдной сестры – чудеснейшим ребенком, который родился с торчащими вперёд как у кролика зубами и, при появлении на свет, первым делом вцепился, как бульдог, в кулак доктора под его вопль: «Муртер!»

– У миссис Джеймс, – сказала Эммелина, имея в виду бостонскую знакомую, – тоже был маленький ребенок, и он был розовый.

– Да, да, – подтвердил Пэдди, – сначала они в основном розовые, но со временем тускнеют после стирки.

– У него не было зубов, – сказала Эммелина, – точно знаю, потому что я сунула туда палец, чтобы посмотреть.

– Доктор принес его в мешке, – вставил Дик, который все еще продолжал ловить рыбу, – выкопал его из капустной грядки; а я взял лопатку и выкопал всю нашу капусту, но там больше не было ни одного ребенка, только очень много червей.

– Жаль, что у меня нет ребенка, – сказала Эммелина, – и я бы не отправила его обратно на капустную грядку.

– Доктор, – объяснил Дик, – забрал его обратно и посадил снова, а миссис Джеймс плакала, когда я ее спрашивал, и папа сказал, что ее посадили обратно, чтобы она выросла и превратилась в ангела.

– У ангелов есть крылья, – мечтательно произнесла Эммелина.

– И еще, – продолжал Дик, – я говорил с кухаркой, и она сказала, что папа всегда чем-то пичкает детей. И я попросил папу позволить мне посмотреть, как он набивает ребенка, а папа ответил, что кухарке придется уехать за такие слова, и она уехала на следующий день.

– У нее было три больших чемодана и коробка для шляпки, – сказала Эммелина, с отсутствующим видом вспоминая тот случай.

– А извозчик спросил ее, нет ли у нее еще каких-нибудь сундуков, чтобы погрузить на его кеб, и не забыла ли она клетку с попугаем, – сказал Дик.

– Жаль, что у меня нет попугая в клетке, – пробормотала Эммелина, слегка отодвигаясь, чтобы оказаться в тени паруса.

– И что бы ты сделала с попугаем в клетке? – спросил Баттон.

– Я бы его выпустила, – ответила Эммелина.

– Раз уж заговорили о том, чтобы выпустить попугая из клетки…, помню, что у моего дедушки был старый кабан, – сказал Пэдди (они разговаривали друг с другом вполне серьезно, как равные). – Я был дьяволёнком ростом не выше колена, и бывало подойду к двери хлева, а он подойдёт с той стороны, и хрюкает и дует в щель, а я со своей стороны хрюкаю ему назло, и молочу кулаком по двери и кричу: «Гей, там!». А он в ответ: «Гей, там!» – на своем свином языке. «Выпусти меня, – говорит, – и я дам тебе серебряный шиллинг».

«Подсунь его под дверь», – говорю. Тогда он подойдет и сунет хрюкало под дверь, а я свистну его палкой, а он орать по-ирландски «Муртер». Тогда моя мать выйдет и вздует меня, – и поделом!

– Ну вот, в один прекрасный день я открыл дверь хлева, и он выкатился из него, как валун, и помчался прочь, и бежал по холму, и шел, пока не добрался до края утеса, возвышающегося над рекой, и там встретил козла Билли, и у него с козлом Билли разошлись взгляды.

«– Прочь, убирайся! – говорит козел Билли.

«– Пошёл сам прочь! – говорит он.

«– Кому это ты говоришь? – говорит козёл.

«– Тебе, – говорит он.

«– А кто ты такой? – говорит козел.

«– Катись к своей бабушке! – говорит кабан.

«– Катиться к чьей бабушке? – говорит козел-Билли.

«– О, катись… – и прежде чем кабан успел закончить, БАМ! козёл Билли бодает его, и оба летят, крутясь, вниз.

– Мой дедушка выходит, берет меня за шкирку и тащит в хлев! А там я получаю своё и сижу потом там на отрубном пюре и обезжиренном молоке.

Пообедали около одиннадцати часов, а в полдень Пэдди устроил для детей навес из паруса на носу шлюпки; после этого уселся на корме, надвинул соломенную шляпу Дика на лицо как защиту от солнца, немного повозился, чтобы устроиться поудобнее, – и уснул крепким сном.