Читать книгу Копи царя Соломона - Генри Хаггард - Страница 7

Через два часа, следовательно часов около четырех, я проснулся. Мучительная жажда снова дала себя чувствовать. Я не мог больше спать. Мне только что снилось, что я купаюсь в быстром потоке, среди зеленых берегов, под деревьями; проснувшись, я снова очутился в безводной пустыне и вспомнил, что, как сказал Омбопа, если мы не найдем в этот день воды, то непременно погибнем. Никакое человеческое существо не может долго жить без воды в такую жару. Я сел и принялся тереть свою нахмуренную физиономию шершавыми руками, с пересохшей от зноя кожей. Губы у меня засохли и запеклись, веки точно склеились, и только после сильного трения мне удалось с усилием открыть глаза.

Как только мои спутники проснулись, мы стали держать совет. У нас не оставалось ни одной капли воды. Мы трясли и опрокидывали свои фляжки, лизали пробки, но все напрасно: они были сухи, как щепки. Гуд вытащил бутылку водки, которая была у него на попечении, и смотрел на нее с жадностью, но сэр Генри поспешно отнял ее, потому что спиртные напитки только ускоряют катастрофу в подобных обстоятельствах.

– Мы непременно умрем, если не найдем воды, – сказал он.

– Если верить карте старого Сильвестры, она должна быть где-то поблизости, – заметил я.

Но мое замечание никому не доставило особенного удовольствия.

Для всех было очевидно, что этой карте нельзя доверять. Забрезжила заря, и пока мы сидели, смущенно поглядывая друг на друга, я заметил, что готтентот Вентфогель встал и пошел, не спуская глаз с земли. Вдруг он остановился, испустил странное гортанное восклицание и указал на что-то у себя под ногами.

– Что там такое? – закричали мы и все разом вскочили и подбежали к нему.

– Ну, – сказал я, – это довольно свежий след гну. Что же из этого?

– А то, что гну никогда не уходят далеко от воды, – отвечал он по-голландски.

– Правда, я совсем об этом забыл. Ура!

Это маленькое открытие вдохнуло в нас новую жизнь; удивительно, право, как человек в отчаянном положении цепляется за малейшую надежду и притом сейчас же чувствует себя чуть ли не счастливым. В темную ночь приятно увидеть хоть одну звездочку.

Между тем Вентфогель поднял свое курносое лицо кверху и начал нюхать горячий воздух, ни дать ни взять старый баран, который чует опасность. Вдруг он сказал:

– Я чую запах воды!

Тут мы просто возликовали, так как прекрасно знали, какое удивительное чутье у этого дикого народа. Как раз в эту минуту солнце взошло в полном блеске, и нашему взору представилось такое величественное зрелище, что на время мы даже забыли свою жажду.

И было от чего: не дальше как миль за сорок или пятьдесят от нас сияли Груди Царицы Савской, отливая серебром при первых лучах утреннего солнца, а вправо и влево от них тянулась на сотни миль цепь Соломоновых гор. Теперь, когда я сижу в своей комнате и стараюсь дать понятие о необыкновенной красоте и величии этого зрелища, я чувствую, что у меня недостает слов для его описания. Даже перед воспоминанием о нем я бессилен. Прямо перед нами высились две гигантских горы, которым нет подобных во всей Африке, да, пожалуй, и в целом свете, вышиной каждая тысяч в пятнадцать футов по крайней мере. Они стояли не больше как в двенадцати милях одна от другой и соединялись полосой отвесных утесов, уходя высоко-высоко за облака, во всем своем подавляющем белоснежном величии. Они возвышались, как могучие столпы гигантских врат, и своей формой были действительно похожи на женские груди. Подножия этих гор вздымались из равнины так плавно, что издали их очертания казались мягкими и изящно-округлыми; на вершине каждой горы высился маленький холмик – совсем как сосок женской груди. Холмики были покрыты снегом. Скалистая полоса, соединявшая эти горы, казалась вышиной около тысячи футов и была совершенно отвесна; а по обе их стороны тянулись ряды точно таких же утесов, прерываемых плоскими горами со столообразными вершинами, напоминающими известную всему свету гору в Капштадте. Такая форма гор вообще часто встречается в Африке.