Читать книгу Бык из машины - Генри Лайон Олди - Страница 10

– Деточка, – сказала Ариадна. – Уймись.

– Деточка?!

Антиопа ахнула впервые в жизни. В смысле, ахнула по-девичьи, от изумления. Раньше как-то было не до аханья: жим, присед, тяга. Вот, случилось.

– Это я деточка?!

Ариадна кивнула: да, мол, деточка. Ровесницы? Ну и что? Иная до вставных зубов дитя, хоть ты булки в чугунные тумбы раскачай. Сердцу не прикажешь, а мозгу и вовсе.

– Тебе не все равно, – добавила она, – кто я такая?

Нет, отметил Тезей. Нет, нам не все равно. Дочь городского прокурора. Единственная, поздняя, вишенка на торте. Числится консультантом в художественной галерее «Парнас». В средствах не стеснена. Регулярная аватара Неистового. Во время одержимости пьет как не в себя, без видимых последствий для здоровья. Светская львица. Звезда сотни скандалов. Та еще штучка. Перед отъездом из Трезен он зазубрил список кекропольских аватар – на всякий случай. Регулярных – всех, разовых – сколько смог.

Личная инициатива, не приказ деда, но дед похвалил.

– Ты!..

У Антиопы только что пар из ушей не повалил. Тезей придержал амазонку, кипевшую от гнева, за локоть. По счастью, Керкион, умница, приобнял Антиопу за плечи с другой стороны. Вдвоем они остановили бы стартующий гоночный болид. Будет хуже, если Антиопа зашвырнет прокурорскую дочку на трибуны, в пятый-шестой ряд. Будет много хуже, да. Жим, присед, тяга. Эта зашвырнет и не посмотрит, что аватара. Страшно подумать, что сделают с амазонкой, если аватара Неистового сломает себе шею…

– Плохо спали ночью? – спросил Тезей у Ариадны.

– С чего вы взяли?

Вопрос удивил не только амазонку, переставшую рваться в бой. Прокурорская дочка поджала ярко накрашенные губы, смерила Тезея взглядом с ног до головы. Кажется, Ариадна уже забыла, что парой минут раньше давала этому хаму добрый совет: не связываться с буяном-новичком. Кажется, она уже не возражала против того, чтобы буян-новичок накидал хаму пачек, желательно с телесными повреждениями средней тяжести.

– Выглядите не очень, – объяснил Тезей. Когда он хотел, он умел быть очень искренним и очень наивным. В такие минуты он представлял себя дедом, и всё получалось. – Глаза отекли, и цвет кожи… И вообще.

Продолжая контролировать Антиопу, он внимательно следил за прокурорской дочкой. Амазонка торжествующе сопела, уверенная, что Тезей вступился за нее. Ну как же, прилюдно оскорбил лощеную стерву! Пусть радуется, подумал Тезей. Пока Антиопа радуется, она безопасна. Главное, что ответит аватара Неистового; вернее, как аватара ответит. Если дед прав, если и впрямь началось, значит, этой ночью по прокурорской дочке шарахнуло впятеро сильнее, чем по Питфею из отдаленных Трезен. Ариадна, зачем ты пришла в «Элевсин»? Любишь смотреть на дерущихся мужчин? Возбуждаешься от хруста костей?! Поймай ты ночью весточку от смерти другой аватары, вряд ли бы ты потащилась расслабляться в бойцовский клуб. Отлеживалась бы дома, за закрытыми шторами…

– Да, – внезапно согласилась Ариадна. – Выгляжу я погано.

– Мигрень?

Мастерица, отметил Тезей. Бьет без промаха, с любой дистанции. Не всякая женщина примет такую оценку, как должное.

– Неистовый, – Ариадна вздохнула. От вздоха прокурорской дочки импотент, и тот кинулся бы в ближайший бордель. Можно было поверить, что она делится с близким человеком воспоминаниями о страстном любовнике, измучившем ее. – Не знаю, осталось ли в баре что-нибудь. Хотите проверить? Вы сегодня выступаете?

– Нет.

– Если нет, мы могли бы заехать ко мне. Я ограничусь минеральной водой, а вы проведете инспекцию бара. Внизу меня ждет машина с водителем.

– С водителем? Слишком шикарно для меня.

– Тогда я вызову такси.

Она звала Тезея в гости так, словно никакой Антиопы и на свет не рождалось. Звала? Брала за шкирку и волокла, не спрашивая Тезеева мнения по поводу.

– Выступает, – сказали за спиной. – Он сегодня выступает.

Тезей обернулся.

– У тебя бой со мной, – напомнил Пирифой, длинноногий танцор. Он и сейчас приплясывал на месте, не в силах справиться с возбуждением. – А потом тебе вряд ли понадобится бар. Тебе понадобится хороший врач-травматолог. Дать адресок?

Мальчишка помахал в воздухе рекламным буклетом: «Клинический центр доктора Прокруста. Полный спектр медицинских услуг для взрослых и детей…» За время разговора с Ариадной шустрый Пирифой успел выбраться с арены через служебный ход и сейчас ухмылялся во все шестьдесят восемь зубов. Его фотографировали с трибун; кое-кто уже забрасывал фото в сеть, как баскетболист на тренировке кидает в кольцо мяч за мячом. Пирифой и Тезей. Пирифой и Керкион. Пирифой, Тезей и две обалденных куколки. Новичок и чемпион. Чемпион, новичок и хозяин клуба. Чемпион перед тем, как врежет новичку. Новичок перед тем, как уложит чемпиона. Холодная ярость плеснула Тезею в затылок. Шея онемела, вросла в плечи. Что я здесь делаю, подумал он. Что? Я должен хватать прокурорскую дочку обеими руками, ехать к ней, трахать ее, если понадобится, до полного отупения – аватара, она может что-то знать, чуять, а значит, способна подать мне нить, за которую я ухвачусь. Сообщение от деда, отредактированная запись с камеры наблюдения, голая девчонка – если верить крысе Влазису, она угробила табун байкеров – я должен складывать мозаику из этих камешков, пока у меня дым из ушей не пойдет. Я должен, должен, должен, и я ничего не могу. Уйди я с Ариадной, и амазонка вырвет прокурорской дочке ноги раньше, чем мы дойдем до дверей. Останови Керкион амазонку, и Пирифой махнет мне с левой в челюсть раньше, чем Ариадна вызовет такси…

– Щенок, – Тезей сделал шаг к танцору. – Карьерку делаешь?

– Делаю, – согласился мальчишка.

И подмигнул:

– Пойдем на арену, или тут разомнемся?

Тезей притопнул ногой, пробуя пол. Наливное покрытие из полиуретана. Основание тщательно выровнено. Армированный бетон. Он топнул еще раз. Нижний, подвальный этаж гидроизолирован бентонитовыми матами. Это хорошо, у бентонита эффект «самозалечивания» при механических повреждениях. Каркасы трибун не внушают доверия. Слишком много народа, слишком, это опасно, это называется стрелять из пушки по воробьям. Ярость плескалась в затылке, вымораживала мозг. Проклятье, дед же предупреждал, учил самоконтролю; мой мудрый, спокойный, если надо, бесчувственный дед…

– Ну? – упорствовал Пирифой.

Сейчас он ударит, сказал Тезей самому себе. Он ударит, он не понимает, кто я. Не подозревает, что я собираюсь сделать. Он видит чемпиона, которого стоит только уложить на глазах публики – и слава у тебя в кармане. Не надо год карабкаться на вершину лестницы, от поединка к поединку, теряя зубы, ломая хрящи и кости. Прыжок, полет, и ты на вершине. Обаяние против харизмы. Он ударит, я ни капли в этом не сомневаюсь.

Все началось раньше, чем Пирифой ударил.