Читать книгу Круиз - Генрих Аванесов - Страница 5

Полный туристами самолет из Неаполя прибыл в Москву чартерным рейсом около десяти утра. Имея с собой в качестве багажа лишь дамскую сумочку среднего размера, Селина Рендольфи быстро прошла паспортный контроль и очутилась в непривычной для нее людской толчее аэропорта Шереметьево-2. Множество людей наперебой предлагали такси, но Селина, следуя инструкции шефа, пробилась через толпу и добралась до автобусной остановки. Она благополучно доехала на автобусе до ближайшей станции метро и двинулась дальше, в центр города. Ей предстояло выполнить деликатное поручение шефа, которого в крохотном южном итальянском городке уважительно называли сеньором Джузеппе.

Сеньор Джузеппе был адвокатом, держал небольшую адвокатскую контору, которая вела нехитрые дела, наверное, всех жителей городка. Когда-то у него работал отец Селины, но он погиб много лет назад при каких-то случайных обстоятельствах, так до конца не выясненных. Поговаривали, что это дело рук мафии, но кто знает? Так что, когда Селина подросла и выучилась на секретаршу, то есть научилась бойко стучать на компьютере, сеньор Джузеппе в память об отце милостиво взял ее к себе в контору. Русский же язык она знала с детства. Ее отец, Карло Рендольфи, воевал на русском фронте, попал в плен. Каким-то образом сумел вырваться из этого ада. В лагере для перемещенных лиц познакомился с русской девушкой, которая и стала его женой. Мама так никогда и не освоила до конца премудрости итальянского языка, но зато сумела выучить русскому своих детей и внуков.

Мудрый сеньор Джузеппе, когда речь заходила о мафии, любил приговаривать, что все итальянцы немножко мафиози. И те, кто действительно служат мафии, и те, кто с ней борются. Просто они из разных кланов. Сама Селина в душе считала своего шефа настоящим мафиози, но служила ему преданно, как и полагается на юге Италии, где взаимоотношения между работником и работодателем часто носят патриархальный, почти семейный характер.

Селине часто приходилось выполнять самые разные поручения шефа, в том числе и очень деликатного характера, так что предложение съездить в Москву не вызвало у нее удивления. Больше ее удивила сумма, которую он обещал за это заплатить. Целых две тысячи долларов. Столько она не получала в месяц, а здесь – всего за один день работы. Но шеф терпеливо объяснил ей, что Москва, хоть и считается европейской столицей, но живет своей, ни на что не похожей жизнью. И город, и люди в нем непредсказуемы. Так что надо все время быть начеку и соблюдать особую осторожность даже в самых простых обстоятельствах.

Инструктированная таким образом Селина благополучно добралась до исторического музея. Выполнить поручение оказалось проще простого. У первого встречного сотрудника музея она спросила, где найти Виктора Брагина. Увидев, как искренне она сокрушается, узнав, что его нет в городе, сослуживцы Виктора начали ее утешать, повели пить чай, а когда узнали, что она приехала из Италии и зашла в музей по поручению своего шефа, историка из всемирно известного университета, то просто вошли в экстаз. После чая Селину повели в лабораторию, показали снимки с наскальных рисунков, лежавшие на столе и приколотые на стенах. Разрешили их сфотографировать, приговаривая, что, к сожалению, у них нет хорошего ксерокса. В стол, однако, не полезли, да там ничего и не было. Виктору и в голову не приходило что-то прятать, тем более, что все это были копии. Оригиналы снимков на стеклянных пластинках лежали совсем в другом месте. При этом, разговаривая с гостьей, никто из сослуживцев Виктора так и не попытался уточнить, как называется тот итальянский университет, из которого приехала Селина, и как зовут ее шефа. В общем, москвичи наглядно продемонстрировали Селине свое гостеприимство и правоту сеньора Джузеппе о непредсказуемости страны, в которую она попала.

Часа через два Селина, полностью выполнив поручение шефа, вышла из здания музея, прошлась по Красной площади, полюбовалась на Кремль, благо из-за туч ненадолго выглянуло солнышко. Она уже было собралась нырнуть в метро, но решила чуть-чуть пройтись по Тверской. Немного расслабленная успехом, она шла по краю тротуара, глазея по сторонам, когда услышала гудок автомобиля, заставивший ее оглянуться. Из окна машины выглядывал светловолосый парень, призывно махал ей рукой и что-то говорил, улыбаясь.

– Наверное, спросить о чем-то хочет, – недоуменно подумала про себя Селина и направилась к машине. В это время на нее налетели две, невесть откуда взявшиеся, девицы. Они на чем свет ругали Селину, обзывали всякими словами и, наверное, не будь вокруг столько народа, начали бы бить. Не понимая, в чем дело, Селина озиралась по сторонам. Она заметила, что машина с парнем уехала, а на ее месте появилась другая, милицейская. Из нее выскочили люди в форме и без всяких разговоров затолкали всех троих в заднюю дверь. Селина пыталась объяснить им, что она итальянская подданная, что произошла какая-то досадная ошибка, но ее никто не слушал.

Не слушал ее никто и потом, в отделении милиции, где она вместе с двумя десятками других девушек оказалась запертой в тесном помещении с лавками вдоль стен, называемом обезьянником. Только теперь она начала понимать, что произошло и за кого ее приняли. Сидя бок о бок с напавшими на нее девицами, она сумела объяснить им свое положение. Показала им свой паспорт и билет и стала спрашивать совета, как ей отсюда выбраться. Девушки были тертые. Они объяснили ей, что выйти отсюда очень просто, но за это надо заплатить сто долларов. И те же девицы, что совсем недавно были готовы растерзать ее, начали энергично помогать. Одна из них подошла к решетке и поманила к себе сидевшего за столом милиционера. Тот подошел, как бы нехотя. Девица что-то прошептала ему в ухо. Он вернулся к столу, поговорил о чем-то со своим сослуживцем. Тот утвердительно кивнул головой. Решетка открылась, и Селина, сжимая к кулачке стодолларовую бумажку, вышла из клетки. Она всунула деньги в потную лапу милиционера и тут же обрела свободу. Ее документы так никто и не посмотрел.

Выйдя на улицу, она сразу спросила, как пройти к метро, и, больше не экспериментируя, немедля отправилась в аэропорт. В ожидании регистрации на свой рейс, она уселась где-то в уголке, но успокоиться смогла, только когда поднялась на борт самолета. Предложенная шефом плата за труды теперь уже не казалась ей слишком большой.