Читать книгу По законам тайги - Георгий Асин - Страница 12

Ветер пустыни играл свою таинственную мелодию, словно на флейте. Задувая сквозь отверстия в сухих стеблях растений, ветер извлекал непостижимые звуки. То, словно каменные горошины, перекатываясь в глиняной трубке, трещали дробно и звонко, то, как будто песчинки, под магическим светом луны искрясь и перекатываясь с пологого бархана, шептали горячо и страстно, умоляя не оставлять их в бесконечном одиночестве. А, может быть, это протяжный звук, рожденный где-то за горизонтом, там, где каждый вечер огненно-рыжее солнце утомленно ложится на кипящую жаром купель, заставляет насторожиться и прислушаться: не колдовство ли это?

В который раз я в пустыне Кызылкум и, словно завороженный, слушаю мелодию ветра. Я здесь не по воле случая. В этом мире грез живут джейраны! Словно изящные фарфоровые статуэтки, с глазами-агатами цвета ночного неба, они пугливы, грациозны и недоверчивы. Эти прекрасные газели живут в песках, овеянных легендами, там, где горячий ветер гонит колючие шары перекати-поля на самый край призрачного горизонта.

Вдохнув побольше горячего воздуха в легкие, я выкрикнул в бесконечное пространство:

– Зорька! Зо-о-рька-а-а! Где ты, Зо-орь-к-а-а?..

Где-то рядом послышался звон колокольчика.

– А, вот ты где, милая! Ну, иди сюда, иди, хорошая моя…

Ко мне быстро, легко переступая тонкими ногами, подбежала изящная джейраниха с малюсеньким колокольчиком на тонкой шее. Как всегда, уткнулась головой в мои ладони, приветствуя и сетую на долгую разлуку…

Зорька, ласковый и нежный друг, пришедший из давно минувших детских лет.

Джейраны в моем сердце давно, наверное, с той давней поры, когда я ребенком открыл для себя целый мир – разноцветный и бесконечный в своем многообразии форм, запахов и звуков. Я родился в оазисе – зеленом и прохладном островке жизни среди пылающих красных песков. Дом, в котором прошло мое детство, окружал огромный двор, утопающий в зелени вековых деревьев. Двор напоминал таинственный дремучий лес, в котором, быть может, обитали сказочные существа, о которых я не знал ничего. Узкая тропинка, петляющая среди деревьев, вела далеко в конец двора, в затерянный мир, где жили куры, кролики, хорьки, пара лис, одичавшие кошки и вечно куда-то спешащие ежи.

Меня манил и завораживал густой, непроглядный лес, и, отваживаясь в поход в дальний конец двора, я с замиранием сердца шел по тропинке, с опаской поглядывал на шумящие кроны деревьев, откуда на меня глядели желтыми кругляшами глаз глухо ухающие совы.

В конце двора бурлил таинственной жизнью дикий и непознанный мир, и часто мне доводилось видеть, как в небе кругами парили орлы, высматривая зорким глазом добычу. Иной раз пернатый хищник камнем падал на землю и, подняв облако пыли, взлетал с отчаянно трепыхавшимся цыпленком в когтях. Здесь царили свои, безжалостные законы природы. И все же для меня было сущим удовольствием посещать этот, ставший заповедным уголок.

Но в один из дней здесь кое-что изменилось. Я об этом не знал, но когда рано поутру пришел побросать цыплятам творога, то увидел, что мирок пополнился новыми обитателями. От неожиданности я даже вскрикнул. В заброшенном курятнике за сеткой стояли два прекрасных существа – самец и самка пустынных джейранов. Изящные и грациозные животные, беспокойно переступая тонкими стройными ногами, глядели на меня агатовыми глазами, напоминающими влажные сливы. Я несмело приблизился к сетке. Джейранам это не понравилось. Самка отпрянула назад, к глиняной стене, а самец, низко наклонив голову, ударил острыми, как кинжалы, рогами по сетке. Я с криком отпрыгнул в сторону и, заплакав, бросился бежать домой. Мама прекрасно знала мое неуемное желание путешествовать на край двора и поначалу сильно испугалась – в малиннике обитали гадюки. Но когда я, захлебываясь слезами, рассказал ей, как меня напугал олень, то улыбнулась и поцеловала в щеку.

– Вчера поздно ночью отец привез джейранов, – сказала мама, протягивая мне большое красное яблоко, – ему знакомый пастух подарил. Вот мы их пока в курятнике и разместили. Скоро построим крытый загон, там они будут жить. А тебе сказать не успели. Ну, иди, играй, и близко к сетке не подходи, олени еще к тебе не привыкли.

Вот так они и поселились в нашем дворе. Привыкали к нам эти гордые пустынные животные трудно, больше сторонились, еду с рук не брали. Из кормушки они с удовольствием ели сочную зеленую траву, зерно ячменя, сено, но потом постепенно стали есть хлеб с ладони. Частенько мы с мамой просовывали им хлебные мякиши сквозь сетку, и они осторожно брали их мягкими губами. Спустя примерно месяц рядом с курятником отец построил для джейранов просторный бревенчатый загон, куда и поселили наших новых жильцов. Теперь они, мелко тряся короткими, с черными кончиками, хвостиками, гуляли по загону, в котором, конечно, невозможно было разогнаться и лететь, словно стрела, как это они делали в пустыне, уходя от волков. Так они и жили.

Время теплым ветром, закатами и восходами, шелестом листвы на деревьях и криками перелетных птиц размеренно проплывало над нашим домом. Я повадился ходить в заповедный мирок почти каждый день, не обращая внимания на уханье сов, устроившись в тени раскидистого клена, с интересом наблюдал за жизнью джейранов. А по прошествии пяти месяцев, в нашем дворе произошло событие. Нет, наверное, не событие, а скорее настоящее чудо… Простое чудо. Ранним утром нас с мамой позвал отец и, взяв меня на руки, пошел по аллее в конец двора. Он остановился у загона и, улыбаясь, кивнул на дальний его конец. Там, словно крохотная фарфоровая статуэтка, подогнув под себя тоненькие ножки, уютно улегся новорожденный джейранёнок. Он родился ранним утром и еще был очень слаб. Его родители были рядом, и самец, заметно нервничая, чуть покачивал рогами, не позволяя нам близко подходить к ограде. В утренней тишине мы, молча, смотрели на новую жизнь.

С появлением джейранов в затерянном мирке жизнь преобразилась. Когда отец отворял ворота загона и выпускал их на волю, не медля, появлялась пара лис. Притаившись за стогом сена, плотоядно облизываясь и тявкая, лисы проявляли хищный интерес к маленькому джейраненку. Огненно-рыжие разбойники выжидали удобный момент. Но папа-джейран, в один из дней почувствовав неладное, прогнал прохиндеев. Остальные же обитатели затерянного мирка выбирались из своих нор, укрытий и потайных уголков, с любопытством наблюдая, как резвятся грациозные газели пустыни. Это было чудесное зрелище! Играя, изящная газель разгоняется с невероятной скоростью и, вытянувшись в струнку, совершает головокружительный прыжок. Кажется, что на доли мгновений все замирает вокруг, будто время застывает и превращается в вязкую, вяло текущую массу. Джейран в полете сгущает пространство… Он сам как бы застывает в воздухе, повелевает секундами, отрицая законы мирозданья, заставляя поверить в невозможное. Таинственное существо, джейран!

Примерно каждые полгода в нашем хозяйстве рождались по одному, а то и по два малыша. Надо сказать, джейраны прониклись к нам доверчивостью, и самец уже не настораживался, просто держался чуть поодаль. А счастливая мамаша-джейраниха, обремененная приятными заботами о потомстве, с радостью подбегала к ограде загона в надежде получить вкусную горбушку хлеба. В один из дней отец нас снова удивил. Он привез еще одного маленького джейранёнка. Мать малышки зарезали волки, и ее случайно уцелевшей в дикой пустыне подобрал кочевой пастух.

Так в нашем доме появилась Зорька, хотя на удивление всем для нее самой это чуть было не закончилось трагично. Глава семейства, папа-джейран, при виде малышки рассердился и чуть было не забил ее рогами насмерть. Нам было невдомек, что самцы джейранов, как зеницу ока оберегая свое семейство, близко не подпускают чужих детей. Жестокая судьба продолжала издеваться над беззащитным созданием, с самого рождения познавшим горечь утрат и лишений. Хотя, что там говорить, и людей порой сия горькая чаша не минует. Однако моя мама, женщина чистой души и доброго сердца, приняла Зорьку в свою семью, выходила ее и поставила на ноги. Кормила она джейранёнка теплым молоком из бутылки с соской, и как только мама появлялась во дворе, Зорька, весело звеня маленьким колокольчиком, подвешенным на шее, со всех ног устремлялась к ней. Самое смешное было то, что когда мама, выходя во двор, звала меня, то прибегала Зорька и, уткнувшись лбом в мамины ладони, приветствовала свою милую покровительницу.

Со временем стадо джейранов стало большим и насчитывало уже ни много ни мало, а тридцать особей. Молодые самцы стали выяснять между собой отношения, и загон стал мал для этого шумного и беспокойного семейства. Отец решил подарить их созданному в пустыне Кызылкум экологическому центру «Джейран». На воле, в песках, в естественной среде обитания, конечно же, им было бы лучше и вольготней. Но… когда джейранов загоняли по доскам в кузов грузовика, растерянная и испуганная Зорька выскользнула из-под рук незнакомцев и, звеня колокольчиком, бросилась к моей маме. Она привычно уткнулась головой в ее ладони, словно искала защиты от грубых чужаков и не хотела покидать дом, где так хорошо и спокойно…

Я приезжал к ней, по случаю, поил молоком из бутылки, гладил ушастую смешную голову. Прошли года, и в один из дней я так и не дозвался Зорьки.

Иногда, вспоминая свое детство, я вижу маму, кормящую Зорьку теплым молоком из бутылки. Джейранёнок, вытянув тоненькую шею и блаженно прикрыв глаза-агаты, жадно пьет молоко и позвякивает колокольчиком. Как будто это было вчера…

Счастливое детство мое осталось далеко-далеко, в знойных песках красной пустыни, там, где и ныне обитают пугливые и грациозные животные, которым так нужна наша помощь и ласка.

2016 г.