Читать книгу По законам тайги - Георгий Асин - Страница 16

Алеша поселился в доме Натальи Степановны, будто добрый ангел пришел и в двери постучался робко. Пошла она как-то раз в лес по грибы и нашла его, несчастного, в крови, с крыльями перебитыми. Журавушка уж и с жизнью своей попрощался, всплакнул в душе, себя несчастного жалеючи, посетовал на судьбу свою горькую, что вот так, молодым-молоденьким умирать доводиться, и закрыл очи свои ясные. Чего уж теперь… Летел журавушка высоко, солнцу весеннему радовался, летел так, словно песню красивую пел там, в лазурных небесах, словно хотел крылами своими облаков пушистых коснуться. Летел, и не увидел, как черная тень мелькнула рядом. Напал на него беркут-разбойник, ударил страшно и жестоко. И упал журавушка в леса густые, ударился он о ветки сосен вековых, крылья свои сильные сломал. Умирал журавушка, кровью алою истекая, умирал, прощаясь с жизнью навсегда… Кинулся было беркут-разбойник растерзать его среди леса густого, всласть насытиться кровушкой, да женщина добрая невзначай помешала.

… – Ой ты, миленький мой, да кто же тебя так несчастного? – всплеснула руками Наталья Степановна. – Как же тебя угораздило?

Опустилась женщина сердобольная на колени и, отбросив лукошко с грибами, осторожно взяла на руки тельце беспомощное, словно ребенка, едва дышащего…

Как Степановна в деревню бежала, ног под собой не чуя… Дородная, в косынке, на плечи сбившейся, запыхавшаяся вся, да с журавушкой, стонущим на руках.

Положила она в избе журавля и, едва отдышавшись, принесла из колодца воды студеной и сена духмяного. Водою той лицо да руки омыла, уложила журавлика на сенную подстилку, помолилась горячо, искренне на иконы святые в красном углу, перекрестилась трижды и приступила к лекарскому таинству…

Руки у Натальи Степановны золотые… На фронте она медсестрою была, скольким нашим бойцам жизнь спасла, а как война-то, проклятая, кончилась, так поселилась она в деревне глухой, подальше от суеты мирской, поближе к природе, лесу русскому, людям простым душою и сердцем. Стала Наталья Степановна жителей деревенских пользовать, от болезней-недугов избавлять, помогать, чем может, на что ее талантом Боженька сподобил. Жила она одна-одинешенька – так уж судьба ее сложилась – ни мужика у нее, ни детей… А тут вдруг счастье в ее избу вошло – журавушка, ни живой ни мертвый. Но Наталья Степановна смерти костлявой разгуляться не дозволила – искусным своим врачеванием вернула она птицу вольную с того света и прогнала старуху холодом леденящщим вон из избы…

Назвала она журавушку Алешей, в память о солдатике, которого едва живого вынесла с поля боя… И стал Алеша жить в доме сердобольной женщины и так к ней привязался, что ни шагу от нее не отходил. Будто боялся, что вновь один останется. Бывало, идет Наталья Степановна по деревне, люди с ней почтительно здороваются, улыбаются, а Алешка за ней поспешает и тоже в ответ шею сгибает, да клювом пощелкивает, будто говорит:

– Здравствуйте, здравствуйте вам, честной народ! Как поживаете-то? А мы вот с хозяюшкой гуляем тут. Ну, до свидания что ли?

Вот так и жили душа в душу – женщина добрая и журавль верный и ласковый. Иной раз забалует во дворе Алешка, с собаками соседскими повздорит, закричит голосом звонким, крылья распустит и пойдет гарцевать на собаку, ногами длинными, тонкими перебирать. Собака полает, полает, да и в конуру свою обратно… А журавушка не уймется, пойдет собаку дразнить, клювом доставать ее, а она давай скулить и визжать… Наталья Петровна хватится Алешку, выбежит на двор и хохотать…

…Прошли годы. Постарела Наталья Петровна, белые снега покрыли ее головушку, занедужила она… Скольких людей от хворей избавила, а тут ее саму болезнь тяжкая вдруг одолела, видать, время пришло. Стала таять, словно свеча восковая, и с кровати больше не встает. Только гладит по голове Алешу, да слезы по впалой щеке катятся. А Алёшка смотрит на нее и сам в душе своей журавлиной слезами умывается. Да как же это так? Разве можно вот такое, чтобы она – родной человек, кровинушка милая ушла насовсем?

Распустил крылья Алёшка, накрыл Наталью Петровну, словно защитой ангельской, и стал тепло свое животворное отдавать да молиться Богу по-своему, по-птичьи. Вот так целыми днями и ночами: даст соседям покормить Наталью Петровну, словно дитя малое из ложечки, а потом вновь крылами обнимет… И выгнал он смерть из избы прочь, наказав, чтобы пришла не скоро, а многие годы позже…

На пятый день встала Петровна с кровати, подошла к иконам, помолилась и попросила каши сытной с маслом да хлеба из печи, горячего. Поела Наталья Петровна с доброй охотой, прижала к себе журавлика и поцеловала за исцеление чудесное…

Прожили они еще немало… А когда пришло время расставаться, то простились родными душами – добрая женщина и верный журавль…

2019 г.