Читать книгу Тропик Козерога - Георгий Бекесов - Страница 8

Погода за окном стояла жуткая. Ещё несколько часов назад ясное небо полностью затянуло тучами, и не прекращающийся весь вечер ливень превратил улицу в болото, где лишь в желобках по краям дороги, оставшихся от проезжавшего здесь грузовика, бежали стремительные потоки воды. То и дело вдали сверкала молния, и вслед за ней раскат грома заглушал на мгновение размеренный шум дождя за окном. После каждой вспышки маленький Антошка, сидя у окна, несмотря на все запреты матери, размеренно отсчитывал: один, два, три… пока не гремел гром, а потом, постоянно спрашивая у отца, сколько будет, если умножить это на триста. У него самого это получалось пока с трудом, но вот узнать расстояние до молнии страсть как хотелось. В это время его мать стояла у кровати сестры и, пытаясь уложить её спать, успокаивала: «Не бойся, это всё на улице, там и дождь, и ветер, а ты здесь дома, тут уютно, не то, что там». А девочка, вместо этого, лишь наоборот всё спрашивала своим тоненьким голоском: «А вдруг там кто-нибудь есть, мама, а если мне вот тут хорошо, а кто-то там под дождём, и ему плохо?» В ответ её снова заверяли, что никто не может ходить по улице в такой дождь, и все, абсолютно все, сидят сейчас по домам.

Антон временно отвлёкся на них и пропустил ещё одну молнию, осветившую в один момент комнату. Грохот на этот раз раздался уже через пару секунд, и грохнуло на славу. Мальчик даже вздрогнул, поспешно отошёл от окна, тем более что этого потребовала мать, на этот раз, именно, потребовала.

А всего через минуту раздался стук в дверь. Удары были редкими, но громкими, как будто кто-то бил по двери кулаком, вкладывая всю силу, которой у него оставалось уже немного, так как паузы были слишком большими, как если бы стучавшему каждый удар стоил большого труда.

Отец осторожно подошёл, ругаясь на каждом шагу, проклиная того безумца, что вышел на улицу в такую погоду, и чертей, которые его принесли. Он выглянул в окно, заглянув за край, глазка в двери не было. Мать только произнесла неуверенно: «Может не надо, мало ли кто…» но он не обратил внимания и, выругавшись в последний раз, открыл дверь.

На крыльце стоял человек. Молодой мужчина, которому едва ли больше тридцати. На нём был чёрный клеёнчатый плащ, под которым был виден такой же чёрный костюм и широкие штаны, заправленные в высокие, похожие на солдатские, сапоги. Его волосы не длинные, но и не особо короткие взмокли и спереди прядями прилипли ко лбу. Он стоял, чуть наклонившись вперёд, смотря безумным взглядом на хозяина дома, а в руке держал два странных предмета, похожих на короткие шпаги в ножнах. Произнеся слабым голосом с хрипотцой: «У нас принято, что незваный гость отдаёт оружие хозяину в знак доверия», – бросил клинки к ногам отворившего дверь, а точнее попросту выронил из рук. Затем незнакомец упал на колени и, согнувшись, зашёлся кашлем, прикрывая рукой рот, завалился на бок прямо у порога. Тут же из-за пазухи у него показалась мохнатая голова маленького зверька. Тот осмотрелся по сторонам и выскочил наружу, встав между своим хозяином и хозяином дома, глядя на последнего снизу, так как смотрят собаки, защищая умирающего.

Незваный гость не умер и, как видно, не собирался, но и в себя долго не приходил, бормоча всякий бред. Его положили на кровать в гостиной, сняли мокрую одежду и накрыли пледом. Только после полуночи пришелец, наконец, открыл глаза, он медленно осмотрелся по сторонам, чуть приподнял голову, прикрыл рукой лицо и тут же сквозь пальцы увидел хозяина дома, направившего на него двуствольное ружьё.

Неизвестный приподнялся повыше, так что теперь он уже сидел полулёжа и пристально посмотрел сначала на мужчину, затем на его жену, с испуганным лицом стоявшую в дверном проёме, придерживая детей у себя за спиной.

– Глупо… чертовски глупо…

– Кто ты такой? – спросил мужчина, крепче сжимая ружьё.

– Это глупость, во-первых, потому, что, несмотря на мою кажущуюся слабость, мне по прежнему ничего не стоит выбить оружие у вас из рук и свернуть вам шею, а во-вторых, потому что мантиец никогда не причинит зла человеку, давшему ему кров и пристанище.

После этого глаза пришельца вновь закрылись, и показалось, что он снова провалился в беспамятство. Словно решив воспользоваться этим, маленький мальчик спросил у своих родителей:

– А этот дяденька что бандит?

Незнакомец вновь открыл глаза и, найдя взглядом Антошку, слегка улыбнулся и сказал:

– Если бы, я состою в организации куда более ужасной, чем какая-либо банда.

– Тогда кто ты такой? – хозяин дома сделал шаг вперёд, так что ружейное дуло оказалось возле самой груди. – Отвечай, чёрт тебя дери!

– Merde! – усталым голосом воскликнул странник, едва ли говоря громче шёпота обычных людей.

Он схватился за ствол ружья и направил его в сторону, а через мгновение внезапно вскочил и подсечкой лихо сшиб хозяина с ног, вырвав ружьё из рук. После чего он едва сам не упал в бессилии, так что ему пришлось опереться рукой на край длинного стола, второй, придерживая за основание приклада ружьё, стволом упёршееся в пол.

– Я крайне благодарен вам за помощь, – произнёс он, тихим голосом, обращаясь к женщине, стоящей у двери. – Но только, прошу вас, не стоит разыгрывать комедию.

Незнакомец медленно положил ружьё и, едва стоя на ногах, опираясь рукой то на край стола, то на спинку стула, потом пододвинул его, присел боком, оставаясь как был, только в белой нижней рубашке. Поставил локоть на стол и прикрыл лицо рукой. Хозяин дома медленно встал с пола, пристально смотря гостю в глаза.

Пришелец поднял голову, посмотрел сначала на стол, накрытый светлой клеёнчатой скатертью, недоверчиво потрогал её пальцами, после чего его взгляд устремился к висевшему в углу образу. Заслышав скрежет ножек стула по деревянному полу, он резко развернулся, хозяин дома сидел напротив него.

– Ладно, парень, успокойся, мы тебе зла не желаем, ты же сам видишь, только…

– Ласкар Дененрант, оперативное крыло ордена первого знамени, личная гвардия мантийского императора.

– Что?

– Вы спрашивали кто я. Вот я и ответил на ваш вопрос…

Незнакомец вновь зашёлся кашлем, прикрыв рот рукой, а когда отнял её, хозяин заметил на ладони вязкую красную жижицу.

– Анна, принеси что-нибудь от кашля, – обратился он к жене, хотя та уже сама направилась к высокому шкафчику, стоящему в противоположной стороне комнаты.

– Не поможет, – прохрипел пришелец. – Мне уже ничего не поможет. Я должен идти, слишком мало времени. Лемевинкс!

Тут же на его оклик, откуда-то из-за угла выскочил тот самый зверёк, которого он держал раньше за пазухой.

– Куда вы положили мою одежду? – глухо спросил пришелец.

Он, шатаясь, сделал несколько шагов и вновь рухнул на колени.

– Да куда ж вы пойдёте, боже мой… – хозяйка тут же подбежала к нему и схватила за руку, думая помочь ему встать. – Да что же с вами случилось?

Пришелец не думал вставать, он только посмотрел на женщину своим безумным взглядом:

– Абсолютное безумие, – произнёс он одними губами. – За три дня они вырезали людей больше, чем мы за триста лет. Иссельдар, ах видели бы вы его во дни расцвета. Что все ваши столицы Лондон, Париж, Москва, Берлин, Петербург вместе взятые, они едва ли могли сравниться с ним по величию и той славе, что ходила об этом городе по всему миру. Три сотни лет ни одна вражеская армия и на тысячу вёрст не подходила к его стенам, и в тот день его улицы были завалены трупами, в прямом и переносном смысле слова.

Женщина уже отпустила руку и стояла рядом, с ужасом смотря на незваного гостя. Тот же, внезапно замолчав, встал и, вернувшись к своей кровати, присел на неё, сцепив руки перед собой в замок.

– Против них вывели курсантов, – продолжал он. – Когда толпы вырвались к зданию академии. Их вывели навстречу толпе. Двести парней, им роздали солдатские винтовки и поставили поперёк площади в два ряда, первый с колена, второй стоя, всё по науке, откуда-то притащили два пулемёта, никто не выжил… их просто смели, дали несколько залпов скосили первые ряды, а тех как прорвало, кто-то может быть и рад был кинуться бежать только там уже лезли с соседних улиц.

– Парень ты о чём? – обеспокоенно спросил его хозяин дома, переглянувшись со своей женой, ещё не понимая: перед ним просто сумасшедший, или всё намного хуже.

Но странник, словно не замечал его:

– Наутро они подвели к городу дирижабли, седьмой воздушный флот, полдня висели в небе, ждали приказа, приказа так и не поступило. Чёрт побери, какое это было сумасшествие, они же были готовы столицу империи сровнять с землёй, как делали до этого десятки раз провинциальными городками. Благо у императора хватило разума это остановить, а ведь многие до сих пор ставят ему это в вину.

Женщина подошла к нему и, положив руку на плечо, тихо сказала:

– Вам нужно поспать. Вам просто нужно поспать.

На следующее утро Ласкар обнаружил себя в маленькой комнатке, находящейся, судя по всему, на втором этаже дома, на что помимо вида из окна указывала форма потолка, наклонного сходящегося к средней линии по форме крыш в деревенских избах. Кровать была старая, металлическая с едва чувствовавшейся через матрас железной сеткой и железными решётками, возвышавшимися в изголовье и чуть меньше в ногах. В комнате ещё чувствовались последствия того бардака, что был здесь до того, как хозяева решили поселить здесь неожиданного гостя. Буквально в полуметре от кровати лежала гора хлама, прикрытая старым полотном, на котором сверху, словно пресс-папье, стояли старинные часы с кукушкой, а в углу возле деревянной двери стояло, пожалуй, ещё более древнее трюмо, нимало удивившее оперативника ордена, одним фактом своего нахождения в этом доме.

Внизу послышались шаги и хлопок двери вперемешку с несколькими детскими и одним взрослым женским голосом. Ласкар на мгновение замер, прислушался Лемевинкс, подбежав к своему хозяину, расположился около его босой ноги и выжидал. Заметив на стоявшей возле кровати табуретке аккуратно сложенную клетчатую рубашку и брюки из плотной ткани светлого песочного цвета, судя по всему оставленные для гостя. Одежда была явно не новой, но дырок или других недостатков заметно не было.

Он оделся и осторожно, по привычке прислушиваясь и осматриваясь у каждого угла, вышел из комнаты и спустился вниз по достаточно крутой лестнице. Внизу он оказался в маленькой комнате, где возле стены стояла прикрытая старым клетчатым пледом кровать, а в углу возле побелённой каменной печи стояла сложенная раскладушка. В другом углу находилась тумбочка, на которой стоял странный прибор похожий на чёрный куб, слегка сужающийся к задней грани, имея на противоположной стороне чуть выпуклое серое стекло. До попадания в этот мир Ласкар слышал, что подобные устройства есть здесь практически в каждом доме и являются чем-то вроде радио передающего вместе со звуком ещё и изображение, и всем бойцам ордена предписывалось не использовать его вследствие опасного воздействия на рассудок. Также как-то вскользь упоминалось, что эти приборы используются правительствами местных государств для пропаганды, имеющей поистине невероятное воздействие на население. Хотя сам Ласкар в эти предупреждения верил не особо, он уже достаточно разочаровался в людях, чтобы считать, что они могут оскотиниться и без помощи новейших технологий коммуникации.

В соседней комнате, намного большей по размеру, где, как понял Ласкар, его положили вчера, у стены стоял диван, а в углу противно жужжало ещё одно устройство, вертикально поставленный белый параллелепипед, с двумя дверцами и та, что сверху была намного меньше нижней. В центре комнаты, как и вчера, располагался длинный стол и несколько стульев рядом с ним. В этой-то комнате и находилась сейчас большая часть семейства, вернувшегося, как понял Ласкар, из церкви, мать и четверо детей, ещё один мальчик, судя по всему, уже убежал в ещё одну третью комнату. Женщина была в белом платке на голове, она стояла посреди комнаты и, держа за руку, за что-то отчитывала своего сына лет пяти-шести, но, заметив гостя, тут же остановилась и пристально посмотрела на него с тем нерешительным лицом, что бывает у человека, когда он никак не может определиться, стоит ли ему бояться или нет. Дети так же уставились на него, но на их лицах читалось скорее любопытство, нежели страх.

– Вам уже лучше? – не то спросила, не то констатировала женщина. – Мы сейчас будем обедать, вы к нам присоединитесь.

– Почту за честь, – ответил Ласкар, медленно двинувшись навстречу, одновременно взглянув на настенные часы удивлённый словом «обед».

На стол накрывала мать, которой помогали старшие дети: девочка и мальчик, единственные, кому среди детей этой семьи можно было дать больше десяти лет. Все остальные, словно стеснённые присутствием гостя или сидели, или стояли неподвижно, время от времени, украдкой поглядывая то на незнакомца, то на диковинного зверька, всюду его сопровождающего.

– А кто это такой? – спросил один из мальчиков, которого как понял Ласкар, звали Антоном, указывая на Лемевинкса.

– Это мангуст, северо-ситорийский мангуст, единственное существо способное выжить в схватке с угольным аспидом и единственные из своего вида имеющие достаточно длинные зубы для… – странник внезапно осёкся.

– Для чего?

– Тебе лучше не знать.

Когда на столе уже стояли семь тарелок с супом, над которыми вился едва заметный пар, и дети начали подбегать к своим местам, Ласкар тоже подошёл к столу выбрав стул рядом с местом во главе.

– Вот возьмите это, – произнёс Ласкар, кладя на стол две золотые монеты, с изображениями какого-то мужчины в профиль на реверсе и на аверсе поднявшимся на задние лапы драконом. – Здесь по двенадцать граммов золота, почти унция, оно благо ценится во всех краях.

– Уберите это, немедленно, мы помогли вам не ради…

– На пайке из гордости долго не проживёшь, лучше возьмите, помогите ещё раз, дайте хоть в последние дни жизни совершить доброе дело помимо исправления собственных ошибок.

Женщина осторожно взяла монетку, повертела её в руках и посмотрела на Ласкара взглядом полным неподдельного изумления, и произнесла одними губами: «Так это правда».

– Ваш муж сейчас на работе?

– Он в городе ищет работу, здесь больше ничего не осталось, было раньше небольшое хозяйство, да и оно разорилось, целый год почитай с огорода и кормимся.

– У вас здесь ещё и работу не найдёшь что ли, – усмехнулся Дененрант.

– В вашей стране нет безработицы?

– Ну, уж чего-чего, а работы в Мантии на всех хватает, и обычно находит она человека, а не наоборот.

– Мантия? – спросила старшая девочка, при этом сделав ударение на первый слог, типичная ошибка. – Где это?

– Мантия, – сделав ударение на «и» поправил её Ласкар. – Считайте что это просто очень далёкая страна.

– Дальше чем Япония? – вдруг спросил один из мальчиков.

– Намного дальше.

– И дальше чем Австралия?

– Ещё дальше.

– И дальше чем Антарктида?

– Ну, вот где-то там рядышком.

Мальчик улыбнулся к тому моменту, уже всё семейство, кроме своего главы, собралось за столом. Когда некоторые из детей уже схватились за ложки, то были внезапно остановлены укоризненным взглядом матери.

– Прежде чем есть, нужно сначала помолиться, вы забыли?

Мальчики виновато уставились в тарелку.

– Так вы значит верящие, – угрюмо произнёс Ласкар, зачерпнув из тарелки.

– А вы атеист?

– В наших краях люди вовсе не выдумывают никаких богов, и, честно говоря, не понимаю, зачем они понадобились вам.

– Не говорите так, – строго произнесла женщина. – Вы можете, конечно, не верить, но откуда вам знать наверняка, что бога нет. Вы никогда не сможете это доказать.

– А оно мне надо? – Дененрант вдруг поднял взгляд и пристально посмотрел в глаза женщине. – Высший разум, создавший этот мир и контролирующий всё в нём, раздающий каждому по заслугам и верности его законам, знающий всё о всех, – гость грустно усмехнулся, – неужели людям мало земных тиранов. Не знаю, видимо, люди людям рознь.

– Вы не понимаете, он не тиран, – вдруг сказала девочка.

– А кто же?

– Он… он наш спаситель?

– Да и кого же он может спасти?

– Всех, кто уверует и обратится к нему с искренней любовью и покаянием.

На лице солдата ордена на мгновение блеснула тень улыбки, после чего он сложил руки у края стола и опустил взгляд, смотря не то на них не то к себе в тарелку. Дети внимательно уставились на него, едва ли до конца понимая, о чём говорит этот странный человек и чем он так сильно опечален.

– Дело в том что, по сути, я верю в другое, юная леди. В то, что каждый должен в конце пути рассчитаться и бессмысленно пытаться смыть со своих рук кровь, ставя свечки и отвешивая поклоны, – на время он замолчал. – Я страшный человек и мне недолго осталось, но я знаю, что не умру, пока не исправлю главную ошибку своей жизни.

Гость достал и положил на стол чёрно-белую фотографию, на которой анфас был запечатлён юноша, стоящий по стойке смирно, сфотографированный, словно на паспорт, он был одет в странную форму, похожую на военную, но без погон и отличительных знаков.

– Кто это?

– Всё, что вам нужно знать о нём, так это то, что это редкостный отморозок и смертоубивец, верный слуга императора. Теперь он словно бойцовый пёс, лишившийся цепи, он умеет убивать и выживать и самое страшное способен повести за собою людей, ибо люди слишком часто считают силу и волю достаточными качествами для избрания нового вождя, и поэтому я должен его остановить, пока ваши города не превратились в Иссельдар.

– То есть он… – женщина с ужасом посмотрела на фотографию. – А вы…

– А я был его учителем.