Читать книгу Дракон в стогу сена - Георгий Герцовский - Страница 3

Но, начнем от печки. Печка – это была такая большая грелка в русских домах. Гостей сначала сажали за стол, а из печки вынимали горячую еду – вот почему и говорилось: «начать от печки»[1].

Руководителя нашей фирмы по отлову животных зовут Анна Николаевна. В детстве я звал ее Анунакой, так как не выговаривал полное имя. Анна Николаевна Заболоцкая – подруга моей матери, и я больше чем уверен, что именно поэтому я оказался в команде ловцов. Конечно, историк – не лишний человек среди тех, кто путешествует во времени, но, думается, при желании нашли бы специалиста покруче. Ну и фиг с ним, я не гордый. Работа мне нравится, команда – тем более, зарплата тоже вполне. Так что – да здравствует блат!

Анунаке под пятьдесят, но выглядит моложе. Есть такая категория дам, которых так и хочется назвать вечнозелеными, как ели или сосны. Они посещают кучу каких-то центров, занимаются йогой, ушу, стрельниковской гимнастикой и шут ведает, чем еще. Эти дамы не едят половину продуктов – из-за вредности (то ли дам, то ли продуктов), три четверти года сидят на диете, деятельны и полны жизни. Да, жизни, состоящей из диет и ограничений, но полны! Анна Николаевна невысокого роста, мальчишеского телосложения. Одевается в яркие кимоно и обладает целеустремленностью акулы.

Димитр – капитан нашей маленькой сборной. Он же просто Димон. Старшо́й. Он жилист, сухопар и темноволос. Говорит немного и по делу. Я всегда завидовал его умению быстро принимать непростые решения. По профессии он орнитолог.

Анжела… Ах, Анжела, ох, Анжела, ух, Анжела… Наш биолог. Мечта поэта. Мы работаем вместе почти год, и чем дольше, тем сложнее отличать, что я испытываю к этой длинноволосой блондинке с прекрасными фо… фотогеничными данными, так скажем. То ли это обыкновенная похоть половозрелого самца, то ли уже чувства. Пока я с этим не разобрался, на всякий случай держусь подальше. Живу по принципу: не таскай постель на работу, а работу в постель. Хотя… Злые языки – а точнее один из них, принадлежащий Димону, поведал мне, что однажды на корпоративной вечеринке я изменил этому правилу и пытался взять крепость принцессы штурмом. Был отбрит. Я этого не помню, а если бы и помнил, постарался забыть.

Индра. Полное имя Индрани. Наша индийская повелительница техники и электроники. Индра – настоящий гений в своем деле, но кроме этого ее ничего не интересует, разве что изредка – текила с лимоном. У Индры миниатюрная фигурка и темные волосы, которые она заплетает в дреды.

И, собственно, я. Среднего роста, среднего веса, среднего телосложения и довольно средней внешности. Тьфу, в общем. Пройдете мимо – не заметите. Зато, говорят, я умный и добрый. Правда, женщинам еще нравится моя русая шевелюра.

Мне двадцать восемь лет, да и остальным ловцам плюс-минус столько же.

– Ребята, вы, вообще, понимаете, что сотворили?! – спрашивает Анунака. Мы сидим в ее кабинете и чувствуем себя провинившимися школьниками. – Это же сенсация! – Она наливает воды из графина и залпом выпивает. – Мы теперь… я не знаю… озолотимся!

Мы что-то мычим, давая понять, что радость ее разделяем, но грядущих благ пока не предвидим, ввиду природного скудоумия.

– В общем, так, ребята, я поняла, по какому пути теперь будет развиваться наша фирма. Хватит ловить туров и прочих обезьян для Московского зоопарка. У них там зверей уже сажать некуда. Да и конкуренция, сами знаете, сумасшедшая.

Димитр на этой фразе с каким-то цыканьем втягивает воздух уголком рта, что, видимо, означает глубокое согласие.

– Конечно, мы и раньше слышали о таких случаях, фотографии видели… Помните японские ловцы единорога поймали?

Мы энергично дакаем.

– А потом не то чилийцы, не то бразильцы выкладывали фото в обнимку с живой горгульей? Помните?

– Фейком оказалось, – говорит Димитр.

– Да, да, – соглашается Анунака. – А потом они как посыпались – и видео, и фото. Я тогда решила, что все это – фейки. Но теперь понимаю, нет! – Она снова наливает и пьет. – Теперь понимаю, что они – волшебные эти зверюшки – и вправду существовали! А значит, – она стукает донышком стакана по столу, – если в этом мы не можем стать первыми, должны стать лучшими! Вот какая есть идея…

Идея Анунаки состоит в том, что мы немедленно, не теряя ни часа, должны поймать еще одно волшебное животное, и тогда она найдет состоятельных учредителей, чтобы организовать настоящий парк волшебных зверей. С Московским зоопарком мы отношения приостановим, а займемся отловом исключительно ВС, то есть, волшебных существ.

Мы переглядываемся. Конечно, зная хватку руководительницы, были уверены, что она продаст кота какому-нибудь цирку и осчастливит нас приличной премией, но такое?! Судя по всему, Анна Николаевна в нашем решении не сомневается – она за нас его уже приняла. На рабочем столе вдруг появляется бутылка хорошего вина, бокалы и когда они, наполненные, оказываются у нас в руках, Анунака произносит тост:

– Друзья! Я уверена, что удача будет с нами! Я уже даже название придумала для нашей новой фирмы – «Исторические уникальные звери волшебной эры»!

– Как-то длинновато, – подаю голос я. – Давайте «у» и «з» местами поменяем, а потом сократим – будет самое оно.

– Не поняла. – Анунака смотрит на меня.

– Пусть будет «Исторические звери уникальной волшебной эры». Тогда и сократить можно симпатично «Изувэры».

Мы чокнулись.

– Только ребята, нам пока ажиотаж не нужен. Все действия держим в секрете. Вот наберем ВС, дадим рекламу! – говорит Анунака. Открывает дверь в коридор и приглашает кого-то войти. На пороге парень атлетического сложения. Анунака представляет его как Реджи. Он – новый член нашей команды.

Реджи – вест. На тот случай, что история затерла и это понятие, напомню, что весты – это выходцы из западной Европы. Как известно, она во время Третьей Мировой встала на сторону Звездной империи. Но Восток победил Запад, а Европа превратилась в про́клятое место. Взрывы заводов, атомных станций, сами понимаете, оставляют осадок не только в душе́. А еще там случилась эпидемия какой-то пакости. Говорят, эту пакость имперцы выводили в европейских лабораториях для борьбы с Востоком. А взорвалось и распространилось в Европе… В общем, был период, когда многие страны вестов даже на порог не пускали. Сначала просто боялись заразиться, а потом еще и потому, что обезумевшие весты крали, грабили и ломали всё и везде, куда попадали. Они были уверены, что все им должны и все вокруг перед ними виноваты. Никто не спорит, во время Третьей мировой им очень досталось, ну так не надо было идти на поводу империи, которая, как известно, кончила еще хуже. В общем, вестам стали отказывать в визах – кому нужны проблемы? Так они и стали изгоями.

Но почти тридцать лет назад планета стала одним государством и визы упразднили, а нелюбовь к вестам осталась. До сих пор им другую работу, кроме как в сфере обслуживания, не доверяют. Да и там не всякую. Автопогрузчиком или роботом-пылесосом командовать – пожалуйста, а вот даже официантом устроиться – сложнее. Вдруг мстительный дикарь плюнет в тарелку?

Что касается меня – я к вестам равнодушно. Хотя… Замуж бы вестку не взял. А вот Димитр их не любит. У него то ли дед, то ли бабка – из греков, а их страна тогда много претерпела от банков западной Европы.

Реджи высок, мускулист, с тяжелой нижней челюстью и застенчивым взглядом.

«А что им еще остается, – думаю я, – только мышцы качать. В научном институте ему работать никто не доверит, будь он хоть новым Ньютоном».

Представив нам Реджи, Анунака уверяет, что он славный парень, будет нас с тылу прикрывать… Ох… Конечно, не веста хотелось бы видеть в тылах, но когда Реджи выходит из комнаты, Анна Николаевна вполголоса поясняет – если мы трудоустраиваем веста, получаем налоговые льготы. А этот, мол, все тесты сдал на «отлично» и Заболоцкая уверена, что он нас не подведет.

– А видели, какие у него мускулы? Он же вам хоть циклопа скрутит!

Это, положим, перебор… Разве что палец циклопа.

К концу банкета в честь поимки кота, Димитр хриплым голосом интересуется:

– Как там Баюн-то? Наведывался кто-нибудь?

Заплетающимся языком отвечаю:

– Все в порядке. Ходит по клетке на задних лапах, заложив передние за спину. Профессор… Ик-кономики…

– Поет? – спрашивает Анжела, которая пьет мало и только сухое красное.

– Молчит, – качаю головой я. – Хмур и грустен. Просил устроить ему ик-кскурсию… Все… Я пас. Домой, спать.

Наверное, люди – как бы ни был велик и несокрушим их талант – никогда не придумают спиртного, от избыточного употребления которого не будет утром болеть голова. Помни это и сохрани себе на стену. Потому что дело не в спиртном, а в голове! А именно в той ее части, которая говорит вам, уже изрядно подвыпившему: ну еще одну, последнюю и точно хватит! А та часть головы, которая должна бы фиксировать, что вы говорите это уже в двенадцатый раз, увы, благополучно спит.