Читать книгу Исход - Георгий Лопатин - Страница 8

– Ой беда, Елесеюшка! – с воплем ворвалась в баню Матрена. – Беда!

Алексей перед сном проходил уже третью по счету процедуру ингаляции – дыхания паром. Даже специальный «сборщик пара» в виде рупора из бересты изготовил, чтобы не все лицо в пар совать. Перед этим отмыли чумного мужика. Его от «целебной» водички сильно пронесло.

«Как бы к чуме еще и эпидемию холеры не спровоцировать, ну или диареи…» – подумалось ему тогда.

– Что случилось?

– Дом Марьи горит! Сожгли ее ироды проклятые!

– Ч-черт!

Алексей быстро засобирался. Если коллегу Матрены спалили, то и к ней самой сейчас заявятся с той же целью. На полпути в таких делах не останавливаются.

Выскочив из бани, Алексей увидел, как в районе центра деревни, что вообще-то вытянулась вдоль речки-вонючки, весело пылает избушка. А от нее колыхаясь «огненной змеей» движутся деревенские с факелами по направлению к домику Матрены.

– Недолго они продержались…

Так-то Алексей понимал людей. В них говорил даже не столько страх, сколько инстинкт и этот инстинкт говорил им, что от заразы поселившейся в деревне надо всеми силами избавиться и очищающий огонь для этого лучшее средство.

– Хорошо, что я снега на крышу дополнительно накидал… – пробормотал Алексей.

Опасаясь чего-то подобного, он действительно усилил на крыше снежный покров собрав снег со всего двора. И под стены тоже сугробы намел.

– Теперь нам остается только ждать кавалерии из-за холмов… Пожар в монастыре наверняка заметили. Вот только отреагируют ли? Должны по идее… не слегли же они там все поголовно, даже если заразились…

Алексей с Матреной закрылись в домике и стали ждать помощи со стороны монастыря. Толпа деревенских некоторое время бушевала, что-то кричала дополнительно заводя себя. Но много времени им для активных действий не потребовалось, тем более что «первую кровь» уже пустили и спустя минуту в сторону полуземлянки полетели факелы из веников с берестой и соломой набитых среди прутьев.

Матрена истово молилась перед иконкой, то и дело крестясь да кланяясь.

– Господи помилуй! Господи, спаси и сохрани!..

Соломенная крыша благодаря предпринятым мерам загораться все не спешила и тогда доведенные до исступления люди пошли на штурм. Дверь они выбить не могли, тогда разорвав оконные бычьи пузыри попытались вбросить факелы внутрь. Но и тут оказалось все не так просто, первый, кто попытался сие проделать, получил от Алексея в грудину черенком метлы и судя по болезненному воплю, получил довольно крепко.

Вот только окошек в домике два и на оба Алексея не хватало. Впрочем, Матрена наконец перестала молиться и занялась делом, а именно хватала просунутые внутрь факелы и сносила их в очаг.

– Спасибо за дровишки! Кидай исчо!

– Сдохните отродья сатаны! – неслось им в ответ.

Поняв, что и такой метод не работает, разъярённые поджигатели наконец реши подойти к вопросу более вдумчиво, стали разбирать крышу бани и с руганью разносить к чертям забор набранный из жердей, чтобы всем этим обложить дом. Противодействовать такому у обороняющихся не имелось возможности, разве что сделать вылазку, но это смерти подобно, забьют дубьем и изрубят топорами.

Матрена снова упала на колени перед иконой.

И пришел бы им всем кирдык от удушья, но тут наконец подоспел та самая пресловутая кавалерия из-за холмов, причем действительно кавалерия, кою так опрометчиво проворонили увлекшиеся поджогом деревенские.

– А ну прекратить непотребство!

Видимо не до всех сразу дошло, что обстановка радикально изменилась, потому как пистолетными выстрелами защелкали хлысты и раздались пронзительны крики боли.

– Эй! Вы там живы?!

– Пока да, – отозвался Алексей.

– Спаси вас бог! – вторила ему Матрена.

– Это да… божья помощь нам всем не помешает, – с хмурым видом отозвался всадник. – Как там Остап?

– Еще живой…

Всадник только кивнул, тем самым подтверждая, что чумной не простой трудник или кандидат в монахи, а что-то вроде боевого холопа.

Всего спасителей оказалось пять человек и трое из них направились к старосте ночевать, ну и приглядывать, чтобы в деревне снова каких беспорядков не случилось. Двое ускакали обратно с докладом о подавлении беспорядков.

«Вот и семейке старосты точно кирдык, – подумал Алексей. – Но да сам виноват, что не смог выполнить свои обязанности и прекратить бузу в зародыше».

Ему показалось, что один из воинов болезненно поморщился, когда делал глотательное движение, а значит у него уже есть проблемы с подчелюстными лимфоузлами. Еще один поморщился и как-то перекосился телом, когда поднимал руку. В общем, судя по всему, вся эта боевая группа больна.

Ближе к полудню в деревню снова завились гости. Сразу три священника в окружении десятка бойцов. Слухи до Алексея понятное дело не доходили, никто с ними общаться, тем более после произошедшего не стремился, но если судить логично, то проводили расследование. По деревне то и дело скакали всадники и кого-то под бабий вой таскали на правеж.

О том к какому решению пришло следствие их решили оповестить персонально. Один из священников, сказал:

– Слабы люди и подвержены греховным страстям. Но как заповедовал нам господь наш всемогущий прощать врагам нашим, так и вы должны простить заблудших и поддавшихся слепому гневу рабов божьих…

В общем монахи решили все спустить на тормозах. Мертвых не вернешь, ситуация из-за вспышки чумы сложная и не стоит накалять еще сильнее, чтобы в итоге не вспыхнуло да так, что вообще все до основания спалят. Церковникам это надо? Да ни в жизнь!

Так что получилось, что нападению подвергся только дом Матрены, но поскольку непоправимого не произошло, то вроде как можно отделаться только строгим внушением, ну и плетей кто-то отведал, если судить по воплям, что некоторое время раздавались по всей деревне. А что касается сгоревших… ну так случаются несчастье, неосторожное обращение с огнем, бывает, обычное дело…

– Отче, баню то хоть восстановят с забором? – спросила Матрена, что своего все же решила не упускать.

– Восстановят, дочь моя… восстановят… Вот как похоронят погорельцев, так и восстановят.

Похоронили в тот же день, благо священники в деревне есть, вот и отпели заодно.

– Всем собраться на молитву! Всем на молитву! – орали проезжавшие всадники, где-то за час до заката.

– А вам что, отдельное приглашение нужно?! – заорал на Алексея с Матреной второй всадник.

– Так болезный я…

– И в доме два еще, – вторила Матрена.

– То нам известно! Но распоряжение отца Тихона обязательно к исполнению всеми! Живо на лобное место! А не то враз батогов отведаете!

Делать нечего, пришлось идти на площадь. Когда все собрались, из дома старосты вышли священники и видимо тот самый отец Тихон толкнул речугу. Если отжать воду, то сводилась она к тому, что бог терпел и нам велел, в общем жить нужно в мире и молиться больше дабы оградить себя от соблазнов греховных и не стать жертвами бесовских козней.

– А теперь помолимся! Ниспросим у господа оградить нас от моровой беды!

«Вот странно, какой смысл просить у Него защиты если мор по мысли тех же церковников – кара господня?» – невольно задумался Алексей.

Деревенские, упав на колени, начали истово молиться, повторяя слова за священником и в этот момент третий священник, что оказывается все это время что-то держал в руках, убрал скрывающую его ношу ткань и оказалось, что в руках он держал икону с изображением богоматери.

– О нет, только не это…

«Они же ее сейчас все целовать начнут! – ужаснулся Алексей. – Долбаные долгогривые кретины! Если бы не вы со своими ритуалами целования крестов и икон, то и эпидемии были бы не столь масштабны!»

– Идиоты! – сдавлено воскликнул он.

Несмотря на то, что они стояли чуть в сторонке от общей массы, на него все равно злобно покосились.

– Тш-ш… – шикнула на него Матрена.

– Матрена…

– Господи помилуй!

– Матрена!

– Чего тебе?!

– Не целуй икону…

– Чего?! – аж глаза выпучила от изумления.

– Икону не целуй!

– Чего это?!

– Заразишься!

– С чего бы это?!

– Чего-чего!.. – вспылил он. – С того! Больные ее целуют и если здоровый поцелует после, то тоже заразиться можно!

– С чего вдруг? Это же освященная и намоленная монахами икона! Она сама чистота! Богоматерь ниспошлет нам благодать и защитит от мора…

– Да еб вашу богомать! Какая к херам святость?! Это просто размалеванная не умеющим рисовать уродом доска! И она теперь источник заразы! Ее ведь там в монастыре все больные слюнями своими холерными заслюнявили! Просто сделай вид, что целуешь, но не прикасайся к ней губами!

– Замолчи! Ты говоришь странные и… еретические слова Елисей… если тебя услышат, то тебя…

– Я и так скоро скорее всего сдохну! Просто не целуй… Если ты заболеешь, то не сможешь помочь мне… а я без тебя точно сдохну. Кто станет за мной ухаживать, когда я слягу? А я не хочу подыхать! Слышишь?! Не хочу! – почти истерично сдавленно кричал Алексей.

– Все в руках господа…

– В наших руках! Наших! На бога надейся, а сам не плошай! Бог не помогает тем, кто сам ничего не делает! И не желает развиваться!

На этот раз Матрена ничего не сказала, тем более что они вновь привлекли к себе внимание, что действительно могло для него закончиться чревато. Потому как если их сейчас схватят и посадят в монастырских застенках, то все, он останется без своего готовящегося лекарства.

«Да что б тебя… – мысленно сплюнул Алексей, увидев, что Матрена все же коснулась губами иконы, кою до этого некоторые целовали со всей страстью, в засос. – Но вдруг пронесет?»

Сам он целовать икону понятное дело не стал. Он же точно болен и с гарантией заражать еще возможно чистый предмет культа, который скорее всего сейчас повезут по другим деревням – это преступление.

Хотелось просто выть от бессилия и биться головой о стену от осознания, что подобное сейчас происходит в десятках если не сотнях деревнях, причем не только в новгородских землях, а как минимум еще и в псковских и тысячи, десятки тысяч человек подохнут из-за безграмотности церковников и простых людей не понимающих истинной причины болезни.

«Ну неужели никто не связал скорость распространения и возникновения новых очагов заражения с разъездами именно самих священников с лобызаниями икон?!!» – изумлялся он.