Читать книгу Небесный спецназ Сталина. Из штрафной эскадрильи в «крылатые снайперы» (сборник) - Георгий Савицкий - Страница 6

Ширококрылые тени накрыли аэродром. Рев двигателей штурмовиков, идущих на сверхмалой высоте, закладывал уши. Но вскоре к нему присоединился и свистящий вой работающих на взлетном режиме моторов «аэрокобр». Наземный персонал все же успел снарядить к бою истребители майора Волина. Правда, три самолета остались догорать на взлетном поле, для двоих молодых летчиков война уже закончилась… Еще один получил страшные ожоги, и теперь военврачи боролись за его жизнь в медсанбате.

Кроме того, еще несколько уцелевших «кобр» получили повреждения от штурмовки «Фокке-Вульфов-190». Так что в полет на сопровождение эскадрильи «илов» ушла только восьмерка истребителей.

Ну ничего, мы тоже устроим проклятым фашистам свою штурмовку – массированную, не такую предательскую! Ударим всей мощью!

* * *

Рядом покачивался в воздушных потоках «крылатый танк». Он тяжело молотил воздух лопастями своего воздушного винта. В задней кабине поблескивал стеклами очков бортстрелок за своим УБТ. Крупнокалиберный турельный пулемет Березина раскаленным ливнем свинца мог вполне остудить горячие головы «удальцов» из люфтваффе. С «крылатым танком» шутить – себе крест заслуживать, причем не железный, а осиновый!.. Это за три года воздушных боев не на жизнь, а на смерть выучили все летчики люфтваффе. Все, кто жив остался…

Это был шедевр советского самолетостроения! Штурмовик Ил-2 обладал уникальным несущим бронекорпусом переменной кривизны. К нему, как к основному элементу конструкции, крепились крылья и задняя часть фюзеляжа с хвостовым оперением. Бронезащита самолета обеспечивала защиту от 20-миллиметровых зенитных снарядов и от снарядов авиапушек такого же калибра и крупнокалиберных 13,9-миллиметровых пуль. Кабина летчика была дополнительно защищена противопожарной моторной перегородкой и бронестеклом. Бортстрелка защищала 6-миллиметровая бронеплита, установленная поперек фюзеляжа. Но ее часто снимали ради лишней сотни бомб на подвеске.

Под крыльями «илов» были подвешены по восемь реактивных снарядов и четыре бомбы калибра сто килограммов. Или по две ФАБ-250. Вторая группа штурмовиков несла только бомбовую нагрузку.

Всего в налете на фашистский аэродром участвовали две группы по восемь штурмовиков и еще одно звено подавления зенитной артиллерии. Всего – два десятка «горбатых». Это прозвище приклеилось к грозным штурмовикам из-за двухместной кабины летчика и стрелка. «Веселыми» или «маленькими» называли на языке радиообмена истребители, а «пешками» – пикирующие бомбардировщики Пе-2.

Комэск Волин покачал крыльями и взял ручку на себя. Его звено вслед за командиром взмыло вверх. Вторая группа из четырех «кобр» осуществляла непосредственное прикрытие «крылатых танков». Штурмовики шли на малой высоте. Хорошие летные характеристики на малых высотах позволили эффективно использовать «аэрокобры» для сопровождения штурмовиков Ил-2 и защиты их от истребителей противника. Также P-39 хорошо боролись и с пикирующими бомбардировщиками врага, а также могли «работать» и по наземным целям.

* * *

– «Веселые», прием, минута до цели, – раздался в наушниках шлемофона Волина голос командира штурмовой эскадрильи.

– Вас понял, «горбатые». Работайте спокойно, мы прикроем, прием.

– Вас понял, работаем.

Немецкий аэродром был хорошо замаскирован, гитлеровцы не хотели выдавать свое местоположение. Поэтому на подходе советские самолеты никто не перехватывал. Однако, как сообщили партизаны, авиабаза была плотно прикрыта зенитками. А на самом летном поле базировалось с полсотни, а то и больше «фокке-вульфов» и «мессершмиттов». Кроме того, там находились и «лаптежники» – пикирующие бомбардировщики «Юнкерс» Ju-87.

И вот штурмовики пронеслись над летным полем. С воздуха разглядеть самолеты на стоянках было действительно невозможно, но немцев подвела их аккуратность. Уж слишком ухоженным было это поле. Его чуть ли ни садовники подстригали…

– «Горбатые», прием, атака с круга! – скомандовал комэск штурмовиков.

– Понял вас, командир, прием. Есть атака с круга!

Головной Ил-2 наклонил крыло и заскользил в пологом пикировании. Летчик отклонил ручку управления. В прицеле – опушка леса, там скорее всего стоянки авиатехники. Нажата гашетка – огненные стрелы «эрэсов» вырываются из-под широких крыльев штурмовика. Ракеты по пологой дуге уходят вниз. А через несколько мгновений на земле разверзается ад! Жадное, всепожирающее пламя испепеляет ряды «мессеров» и «фокке-вульфов», уничтожает ненавистные каждому советскому солдату «лаптежники».

А за первым штурмовиком пикирует второй… третий… четвертый… десятый. В воздухе вертится огненная фреза, «зачищая» землю от гитлеровской мрази! После удара реактивными снарядами штурмовики добавили из 20-миллиметровых пушек. Сверкающие очереди ШВАК и ШКАСов буквально выкашивали мечущихся по горящему полю людей.

После первого огневого удара немецкую маскировку как ветром сдуло. Стали видны ряды самолетов, капониры, ангары и блиндажи. И теперь «крылатые танки» обрушивали удар за ударом. После ударов ракетами вторая группа штурмовиков обрушила на немецкий аэродром массированный бомбовый удар. Тяжелые стальные «чушки» ФАБ-250 и ОФАБ-100 понеслись к земле. Вереница мощных взрывов перепахивала гитлеровский аэродром. Фонтаны разрывов сметали «мессеры» и «фоккеры», перемалывали в фарш пилотов и техперсонал, подрывали топливозаправщики и грузовики с аэродромным оборудованием.

Ожили вражеские зенитки – небо расцветилось трассерами автоматов, в воздухе повисли грязно-серые облачка разрывов тяжелых 88-миллиметровых орудий Flak-18/36. Стреляли зенитные пулеметы. Грозные штурмовики пикировали сквозь огненную метель – пули и даже малокалиберные снаряды рикошетили от их брони.

– Я командир «горбатых», прием. Группе подавления – в атаку!

– Я командир группы подавления, вас понял, командир, прием.

Звено штурмовиков, выбранных для противодействия немецкой ПВО, легла на крыло, выполняя отворот. Четверка «илов» заходила в пологом пикировании на позиции зенитной артиллерии. Ревя моторами, «крылатые танки» неслись навстречу сияющим трассерам, и каждому из «фрицев» зенитных расчетов казалось, что Ил-2 пикирует прямо на него! Нервы у гитлеровцев не выдерживали, они покидали свои места у орудий и разбегались кто куда! А за ними позиции зениток уже полыхали адским пламенем – туда были сброшены осколочно-фугасные бомбы калибра пятьдесят и сто килограммов. Вот это и называлось подавлением зенитных позиций противника.

«Илы» продолжали штурмовку. После удара «эрэсами» и бомбами «крылатые танки» обстреливали цели из крыльевых пушек и пулеметов. Не отставали и бортстрелки, прикрывающие хвосты своих машин. У каждого из них были ампулы с зажигательной жидкостью «КС». Эти ампулы взрывались от удара и заливали все вокруг потоками жидкого огня. В состав жидкой воспламеняющейся рецептуры входила смесь фосфора и серы. Аббревиатура «КС» расшифровывается по-разному: и «Кошкинская смесь» – по фамилии изобретателя Николая Васильевича Кошкина, и «Коньяк старый», и «Качугин – Солодовник» – по фамилии других изобретателей жидкостных гранат. Стрелки, экономя патроны, выбрасывали эти «огненные консервы».

Уцелевшие гитлеровцы сходили с ума – от воющего свиста реактивных снарядов, разрывов бомб, потоков жидкого пламени зажигательных ампул! Это был наглядный урок фашистским гадам – сожженные на земле их самолеты уже никогда не поднимутся в русское небо и не обрушат бомбы на русскую землю!

* * *

Однако бой еще не закончился. Внезапно яростный зенитный огонь гитлеровцев смолк. И майор Александр Волин знал, что это значило.

– Внимание! Я Леопард-1, истребителям прикрытия – усилить бдительность, прием. Сейчас появятся немецкие истребители.

– Вас понял, командир.

– «Горбатые», прием, сомкните строй, сейчас появятся «фрицы».

– Леопард-1, тебя понял. Все «горбатые» – сомкните строй. Выходим из боя. Воздушным стрелкам, внимание!

– Вас понял, прием. Выполняем.

Отбомбившись по целям и превратив гитлеровский аэродром в пылающий ад, «крылатые танки» легли на обратный курс. В этом вылете, несмотря на заградительный огонь зениток, «илы» пока потерь не несли. Немецкие зенитчики разбежались после первой же атаки «илов», все же за три года войны солдаты «высшей расы» изрядно подрастеряли свою арийскую спесь…

А вот истребители люфтваффе сейчас дрались даже еще более ожесточенно, чем прежде.

Майор Волин заметил россыпь черных точек на фоне облаков, вскоре они превратились в вытянутые черточки.

– Внимание! Четверка «худых» справа «на пять часов».

– Вас понял.

– Группе непосредственного прикрытия – внимание! В бой не ввязываться, прикрывать штурмовики.

– Понял вас, Леопард-1, прием.

– Еще одна группа из четырех «мессеров»! Пикируют сзади! – раздался в наушниках шлемофона комэска голос молодого летчика.

– Вижу. Атакующее звено, вперед! Не дайте им открыть прицельный огонь по штурмовикам!

Звено истребителей P-39Q пошло в лобовую атаку на приближающиеся «мессершмитты» Bf-109G-6. Хищные силуэты росли в лобовом стекле – все больше и больше, дистанция сокращалась с быстротой молнии. И яркие сверкающие молнии ударили из крыльев «мессеров». На этой модификации кроме мотор-пушки, расположенной в развале цилиндров V-образного двигателя «Даймлер-Бенц» DB-605А, были установлены еще и подкрыльевые контейнеры с 30-миллиметровыми автоматическими пушками MK-101. «Эксперты» люфтваффе полагались в лобовой атаке на огневую мощь своих самолетов.

Волин отклонил ручку влево и сам нажал на гашетку. «Аэрокобра» комэска огрызнулась росчерком 37-миллиметровых трассирующих снарядов и крупнокалиберных пуль, однако все они прошли мимо. Передний «Густав» пронесся почти рядом с кабиной истребителя Александра Волина. Ах, ты мать твою, курва немецкая!..

Майор заложил крутой вираж, пускаясь вдогонку за парой «фрицев». Огневая мощь Bf-109G-6 была высокой, сравнимой даже с таковой у «Фокке-Вульфа-190», однако и достигалось это неоправданным перетяжелением конструкции истребителя. По маневренным характеристикам «Густав» с подвесным вооружением более всего напоминал утюг с крыльями, и догнать его проворной «Кобре» не составило особого труда.

– Ведомый, прикрой – атакую! – Александр Волин взял чуть ручку на себя, «вписывая» неуклюжий вытянутый силуэт в концентрическую окружность коллиматорного прицела.

Огонь! – снова «Аэрокобра» выпускает свое огненное жало. «Мессершмитт» Bf-109G-6 получил несколько снарядов в центроплан и в хвостовое оперение. «Густав» задымил, завалился на крыло и завертелся в штопоре.

– Одним гадом меньше!

– Олег, атакуй второго, я прикрою.

– Понял, командир.

Вперед вырвалась «Кобра» ведомого и хлестнула по второму «мессеру». Тот попытался уйти в пикирование и выполнил переворот через крыло. Вот тут лейтенант Погорелов и вспомнил слова майора Волина: «Немец на любит уходить из-под атаки переворотом с пикированием. Он тяжелее, чем наши «ястребки», и пикирует, соответственно, лучше. Однако в таком положении летчик подставляет незащищенные бензобаки и себя под огонь атакующего самолета. Бей немца в перевороте, когда подставит бензобаки и центроплан!»

Так и сделал лейтенант Погорелов, все очень просто: ручку управления чуть от себя, взял упреждение и – гашетки до отказа! И хоть слова комэска относились к «Фокке-Вульфу-190», с «Мессером-109», в принципе, сработал тот же самый принцип!

Безжалостный свинец и сталь ударили в самое уязвимое место «мессера», в серо-белое подбрюшье. Огненными брызгами разлетелись обломки, полыхнул громадный факел ярчайшего бензинового пламени. С такими попаданиями ни один протектор топливных баков не справится, дыры в обшивке не затянет! Комок пламени, в который обратился «Густав», улетел к земле кометой, чтобы окончить свой небесный путь черной свастикой на обгорелом киле воткнувшихся в орловский чернозем обломков.

– Я его сбил, командир!

– Осторожнее! Заходят справа!

– Уходим парой иммельманом.

– Понял, командир.

Первая пара атакующей группы ушла от атаки, а вторая свалилась на противника, как коршуны на цыплят. Вот тут-то и пригодилась тактика эшелонирования по высоте, которая родилась под Сталинградом и была отшлифована легендарным асом Александром Покрышкиным в грандиозном воздушном сражении над Кубанью.

Принимать бой два оставшихся «мессершмитта» Bf-109G-6 не стали и, форсировав движки, на пикировании вышли из боя.

В это же время второе звено «худых» завязала бой с группой непосредственного прикрытия. Характер воздушной схватки обусловил преимущество горизонтального маневра. На виражах краснозвездные «кобры» были явно сильнее «густавов» с подвесными пушками. Две «аэрокобры» взяли гитлеровцев в «клещи», из которых вывернуться удалось только одному пилоту люфтваффе. Второй «Мессершмитт-109Г» свалился на крыло и задымил. Его пилот постарался побыстрее покинуть подбитую машину.

Но все же другой «Мессершмитт-109Г-6» сумел проскочить на максимальной скорости к штурмовикам. На модификации «Густава» была установлена система впрыска водно-метаноловой смеси непосредственно в цилиндры двигателя. Мотор «Даймлер-Бенц» DB-605А отличался от DB 601E, установленного на модели «Фридрих» Bf-109f-4, в основном, блоком цилиндров, в котором максимальная возможная кубатура сочеталась с сохранением головок цилиндров. Увеличение объема и поднятие степени сжатия позволили при сохранении габаритов получить взлетную мощность 1475 лошадиных сил. Двигатель DB 605A-1 имел систему впрыска водно-метаноловой смеси MW-50. Она позволяла на короткое время существенно повысить мощность двигателя и развить скорость более шестисот километров в час! Однако мотор быстро прогорал или клинил. И все же…

Разогнавшись, «мессер» проскочил истребительный заслон и зашел в хвост «илу». Пять огненных пулеметно-пушечных трасс прошили фюзеляж и крылья самолета. Им навстречу ударил кинжальным огнем пулемет стрелка. Но силы были неравны – снаряды и крупнокалиберные пули прошили обшивку и броню. Раскаленный свинец ударил в грудь бортстрелка, испятнав красным его гимнастерку… Пули настигли и летчика, но броня уберегла его, старший лейтенант был ранен в спину и плечо. Из рваных пробоин выплеснулось жадное пламя, которое принялось облизывать обшивку. Разбрасывая горящие обломки, штурмовик пошел вниз. Последним отчаянным усилием в наушниках раздался голос сбитого летчика:

– Прощайте, мужики, иду на таран! Не поминайте лихом…

Огненная комета врезалась в ангары на краю летного поля – целый фонтан пламени извергся в дымные небеса. Видимо, там находился склад горючего.

А фриц решил повторить атаку. Да вот только сейчас навстречу ему хлестнули уже несколько очередей крупнокалиберных пулеметов Березина. Хваленый «эксперт» люфтваффе не выдержал, взял ручку управления на себя, чтобы проскочить над штурмовиком. Видимо, он позабыл, с кем имеет дело. А зря. Залп двух 20-миллиметровых пушек ШВАК и двух ШКАСов на дистанции менее двух десятков метров разорвал не в меру ретивого немецкого пилота в кроваво-огненные клочья вместе с его истребителем.

Вскоре показалась линия фронта, и гитлеровские истребители отстали. Они не рисковали завязывать воздушные бои над советской территорией.

* * *

На большой высоте над штурмовиками и прикрывающими их «аэрокобрами» прошли на запад дальние бомбардировщики Ил-4. Потом еще одна группа двухмоторных «бостонов» A-20. Несли на запад свой бомбовый груз самолеты Ер-2 конструкции Ермолаева с характерным изломом крыльев «обратная чайка» и раздвоенным, как у Пе-2, хвостовым оперением. Шли на запад и бомбардировщики Ту-2. Эту воздушную армаду прикрывали тяжелые двухмоторные истребители Пе-3.

Авиация Красной Армии накануне летних боев на Орловско-Курском выступе проводила широкомасштабную операцию по подавлению немецкой авиации на аэродромах. Смертоносный бомбовый груз обрушивался на Харьков, Сталино[13], Запорожье, Кривой Рог. Бомбили не только аэродромы, но и узловые железнодорожные станции, пути подвоза боевой техники, запчастей, боеприпасов и топлива.

Замысел был масштабный, однако с его реализацией сразу же возникли проблемы. Это касалось координации авианалетов, разведки объектов для удара и главное – обеспечение истребительным прикрытием. Тяжелых двухмоторных истребителей Пе-3 не хватало, они в основном использовались на Ленинградском и Волховском фронтах. А без прикрытия наши дальние бомбардировщики гибли от гитлеровских перехватчиков.

Удары штурмовиков по вражеским аэродромам в прифронтовой полосе решали эту проблему лишь отчасти.

Как бы то ни было – это была первая попытка организации воздушного наступления силами ВВС Красной Армии.