Читать книгу Мистический танец Ума и Мысли - Герц Давыдов - Страница 2

Италия. Торре-Аннунциата, южный пригород Неаполя. Наши дни.

Мужчина лет сорока, показав охраннику пропуск, проехал внутрь территории, огороженной высоким забором. Заглушив мотор и достав с заднего сиденья папку с документами, он прошел к месту археологических раскопок, которое тщательно скрывали от посторонних глаз. Подозвав ассистентку Катрин, недавнюю выпускницу факультета археологии, он протянул ей папку и радостно сообщил:

– В Неаполе подтвердили наши предположения. Радиоуглеродный анализ показал, что найденные рукописи относятся к первому веку нашей эры.

Катрин, просматривая заключение экспертов, широко улыбнулась и вполголоса произнесла:

– Профессор, это удача. Ваши догадки оказались верными: эта вилла принадлежала знатному и богатому римлянину, жившему две тысячи лет назад.

– В лаборатории указали на период от 20 до 70 года, а главное – нам позволили продолжить раскопки.

Катрин продолжала улыбаться, но профессор заметил, что она чем-то встревожена, и поинтересовался:

– Что с тобой? Ты как будто не рада?

Посмотрев в сторону фургона, который служил временным офисом профессора, пока он руководил раскопками, Катрин ответила:

– Синьор Понти, пока вы были в мэрии Неаполя, к нам пожаловали два священника из Ватикана. Они хотят с вами поговорить.

Профессор тоже бросил взгляд на фургон:

– Что им здесь нужно? Везде суют свой нос. Лучше бы продолжали молиться.

– Они каким-то образом узнали, что мы обнаружили древние свитки, и требуют предоставить им наши находки, но я сказала, что без вашего согласия я это сделать не могу.

– Правильно. Прежде чем передать рукописи в Ватикан, мы сами должны перевести их и изучить. Мэрия попросила нас пока не разглашать информацию о находках, чтобы пресса ничего не прознала, но, по всей видимости, Ватикану они сообщить не забыли. – Посмотрев еще раз на фургон, профессор продолжил: – Если свитки попадут в их руки, то будут навсегда спрятаны в секретных архивах Ватикана или – хуже того – уничтожены. Духовенство борется со всем, что может поставить под сомнение существование Иисуса или его божественное предназначение. – Он внимательно посмотрел прямо в глаза ассистентке. – Катрин, ты только представь, за столько веков им так и не удалось найти ни одного значимого доказательства существования Христа ни в римских, ни в иудейских источниках, поэтому они изымают все документы, где может упоминаться Иисус из Назарета, а еще хуже, что это описание способно представить его как обычного человека, со своими пороками и слабостями.

– Я полностью вас поддерживаю, профессор Понти, – спокойно проговорила Катрин.

– Ну не будем о грустном. Расскажи, как идут раскопки.

– Следуя плану, мы обнаружили библиотеку, о которой упоминалось в первом из найденных нами свитков, написанном тем самым мальчиком.

– Катрин, прошу тебя, никому пока ни слова об этом. Если священники будут настаивать, я покажу им только свиток педагога или мальчика, чтобы отвлечь внимание от раскопок, но если нам удастся найти что-то существенное, я ни за что не соглашусь передать это Ватикану, пока не изучим сами. Мы, археологи, тоже состоим на службе, но не у бога, а у истории. Наша миссия – донести историческую правду до людей.

– Я с вами согласна, профессор.

Посмотрев еще раз на фургон, в котором его дожидались два священнослужителя, синьор Понти произнес:

– Катрин, ты отправляйся на объект, а я пойду и побеседую с ними.

– Профессор, будьте осторожны. Служители Ватикана весьма влиятельны и способны прекратить финансирование наших работ.

Джованни Понти зашел в фургон и увидел двух мужчин в черных сутанах с колораткой. Один, совсем молодой, сидел за столом и читал по всей видимости, Библию, второй, лет пятидесяти, с беспокойством смотрел в окно, откуда было видно место раскопок и небольшой остров на пруду. Назвав свое имя и поприветствовав гостей, профессор поинтересовался:

– Чем могу быть полезен?

Мужчина постарше отошел от окна, представился отцом Ипполитом и предложил всем сесть за стол. Заняв место напротив профессора, рядом с молодым дьяконом, которого звали Томас, Ипполит внимательно посмотрел на Джованни и спокойно произнес:

– Синьор Понти, вам, наверное, уже известно, что мы представляем Папскую комиссию по священной археологии. Нам сообщили, что здесь при раскопках найдены рукописи, которые датируются началом новой эры, то есть они были составлены около двух тысяч лет назад. Как вам известно, все находки того периода должны передаваться для изучения в нашу комиссию. Необходимые разрешения для этого имеются.

Священник протянул документ профессору. Бегло ознакомившись с ним, синьор Понти сказал:

– Я бы рад выполнить данное распоряжение, но, увы, ничего интересного мы пока не обнаружили. Многие свитки значительно повреждены, и текст разобрать невозможно. Как известно, в 79 году нашей эры во время извержения Везувия Оплонтис, как и Помпеи, Геркуланум, Стабии, был погребен под слоем вулканического пепла. Со временем здесь образовался город, который получил название Торре-Аннунциата. Но что касается раскопок на территории этого поместья, то нам пока удалось рассмотреть только два свитка. Также мы провели их радиоуглеродный анализ и установили, как вам, наверное, уже сообщили, что данные рукописи были сделаны в начале первого века. Однако уверяю вас, что вы не найдете в них ничего особенного.

– Мы хотим взглянуть на те два свитка, которые уцелели.

– Вы, скорее всего, не поймете, о чем там говорится. Хоть дом и принадлежал римлянину, все записи сделаны не на латыни, а на древнегреческом. Первый из свитков написан взрослым человеком, греком по происхождению, мы предполагаем, что это был учитель греческого языка, на это указывают стиль, и язык, и почерк. А второй, по всей видимости, – ребенком, который упражнялся в изучении греческого. Как вам известно, этот язык наравне с латынью считался официальным языком Римской империи.

Посмотрев на Ипполита, профессор добавил:

– Вообще, греческая культура оказала мощное влияние на римскую знать. Состоятельные жители империи приглашали для своих детей учителей греческого языка прямо из Афин.

Священники переглянулись, после чего Ипполит сказал:

– Нам уже известно, что найденные вами свитки – на древнегреческом, поэтому со мной и прибыл дьякон Томас. Он прекрасно владеет латынью и древнегреческим и без особого труда поймет смысл. У нас также имеется специальная лаборатория, где могут извлекать текст даже с плохо сохранившихся рукописей. Мы изучим их, после чего каждый желающий сможет ознакомиться с этими текстами в библиотеке Ватикана.

Поняв, что Ипполит настроен решительно, Джованни подумал, что лучше отступить:

– Как вам будет угодно. Но, повторюсь, вы вряд ли найдете там то, что ищете. Да, анализ подтвердил, что свитки и предметы быта относятся к началу первого века, то есть являются практически двухтысячелетней давности, но эта вилла в 200 километрах от Рима, а Иисус, как вам известно, проповедовал в Иудее.

– Как бы то ни было, – продолжал настаивать Ипполит, – нам нужно ознакомиться со свитками.

Пытаясь любой ценой не допустить священников к находкам, профессор привел еще один аргумент:

– Свитки очень хрупкие, и при неосторожном обращении их содержание может быть потеряно навсегда. Позвольте нам продолжить раскопки, мы аккуратно все извлечем, изучим, а после публикации полученных данных обязательно предоставим вам копии.

Ипполит, видя упрямство профессора, строго произнес:

– Мы должны изучить содержание этих свитков, прежде чем они увидят свет. Папская комиссия по священной археологии не позволит какой-либо ереси быть опубликованной.

– Разве не для того мы стараемся, чтобы все находки стали достоянием общественности и пополнили коллекцию национального археологического музея Неаполя? – спокойно спросил Джованни. – Нас финансирует министерство культурного наследия, и мы в первую очередь должны отчитываться перед ними. Никак не пойму, что вы пытаетесь здесь найти?

– Мы прибыли сюда, чтобы исполнить свой долг. По данному распоряжению, – священник еще раз обратил внимание профессора на документ, – все предметы, вызывающие интерес у Ватикана, должны быть переданы нам. И в последующем мы будем контролировать раскопки. Если вы отказываетесь выполнять наши требования, мы примем меры. Вплоть до того, что потребуем вовсе остановить работы. Вам прекрасно известно, что это в нашей власти.

Профессор возмутился:

– На дворе двадцать первый век, эра новых технологий и открытий, а кажется порой, что мы все еще в Средневековье, где Святой Престол может делать все что угодно и все ему должны подчиняться. Вы по-прежнему боитесь правды и готовы противостоять всему, что может бросить тень на вашу версию событий, описанную в Евангелиях.

– Синьор Понти, я не собираюсь вступать с вами в дискуссию, – холодно заметил Ипполит.

Понимая, что раскопки под угрозой, Джованни сбавил тон:

– Пока мы нашли только комнату мальчика, предположительно, сына хозяина этого поместья. Там мы и обнаружили два уцелевших свитка приблизительно 27 или 28 года нашей эры. Вряд ли тогда кто-то знал или хотя бы слышал об Иисусе, тем более в Оплонтисе. – Сделав паузу, профессор продолжил: – Я хорошо знаком с историей и могу сказать, что Иудея, при всем уважении, считалась римлянами отдаленной провинцией. Римская знать могла слышать только о самых именитых, великих представителях Иудеи того времени, а, как всем известно, Иисус начал проповедовать в 30 году нашей эры, то есть через несколько лет после составления свитков.

– Как вам так точно удалось определить дату составления рукописи?

– В свитках указан год правления императора Тиберия, вернее, текст в них, как было принято в то время, начинается с года правления императора, а именно 14-го. Исходя из этого, мы установили дату рукописи, которую позже подтвердил радиоуглеродный анализ. Стены в комнате слабые, и пока получилось извлечь два свитка. Их мы и отвезли в лабораторию, а затем в управление по археологии Неаполя, чтобы получить разрешение на продолжение раскопок. – Посмотрев на молодого дьякона, а затем на священника Ипполита, Джованни продолжил: – Несмотря на то что я воспитывался в светской семье, я прекрасно знаком с Ветхим и Новым Заветом и уверяю вас, что, если Иисус и существовал в реальности, информацию о нем нужно искать не здесь, в Оплонтисе, и даже не в Риме, а в Иудее.

Священнику пришлись не по душе слова профессора. Грозно посмотрев на него, он сказал:

– Существование господа нашего Иисуса не подлежит сомнению, и только невежда может сомневаться в земном пути Спасителя.

– Простите, если мое высказывание задело вас. Не смею с вами спорить. Я лишь в очередной раз хочу заметить, что эти записи не прольют свет на историю Иисуса, вы только зря потеряете время. В том свитке, который, как мы предположили, составлен учителем греческого языка, описываются события, происходившие в имении: прибытие гостей, отъезд хозяйки в Рим, рассказывается об огромном поместье, которое за день не обойти, о посещении мальчиком, со слабым зрением, уроков, о том, что мальчик любит бывать в саду и мастерской, наблюдает за цветами, которые посадил, или смотрит за рыбками, не уплыли ли они. А во втором свитке ребенок сам описывает свой день. Словом, обычные будни знатной семьи того времени.

– Как вы так быстро узнали содержание свитков, если утверждаете, что текст на древнегреческом?

– В университете я изучал этот язык и, ознакомившись с рукописями, могу утверждать, что в свитках нет ничего связанного с религией. И нет никакой ереси, против которой вы так рьяно боретесь.

– Даже если именно эти свитки и не связаны с религией, то в других, возможно, таится важная информация о земной жизни бога нашего Иисуса. Но как бы то ни было, все свитки должны быть переданы нам, будь то рукопись ребенка, взрослого, преподавателя. В противном случае финансирование будет свернуто и работы законсервированы.

Профессор промолчал.

В очередной раз подойдя к окну и посмотрев на раскопки, Ипполит поинтересовался:

– А кому именно принадлежала эта усадьба, вам удалось выяснить?

– Точную информацию найти пока не удалось, но, как я уже говорил, это некий римский патриций. Хотя усадьба так далеко от Рима, она явно принадлежала состоятельному и знатному человеку: у нее настолько внушительная площадь, что на территории разместился даже пруд с маленьким островом посредине. В то время виллы в окрестностях Неаполя имели многие патриции. Неподалеку от места наших раскопок, в Оплонтисе, расположена вилла семьи императора Нерона.

Вернувшись к столу и сев рядом с дьяконом, который за все это время не проронил ни слова, Ипполит в очередной раз потребовал предоставить свитки.

Все находки Джованни хранил в своем личном фургоне, куда и вынужден был отправиться. Там он сделал фотографии рукописей и вернулся к священникам. Аккуратно разложив на столе оба свитка, он произнес:

– На данный момент мы обнаружили только несколько комнат, лучше всего из которых сохранились детская и библиотека. До библиотеки мы пока не добрались, а эти свитки были обнаружены в комнате, предположительно, ребенка или педагога.

– Педагог – это имя того слуги?

– Нет, его имя нам выяснить не удалось. Педагогами называли греков, рабов, которые служили в домах римской знати, обучая их детей греческому языку и хорошим манерам. Дословно «педагог» переводится как «сопровождающий ребенка».

Наклонившись к свиткам, Ипполит принялся внимательно их разглядывать.

Профессор между тем продолжал:

– Свитки, которые удалось прочитать, написаны на койне. Койне – от греческого «общий» – одна из форм древнегреческого языка, которая имела широкое распространение в Восточном Средиземноморье. Для римской аристократии было обязательным знание двух языков, и считалось хорошим тоном читать греческих философов в оригинале, наверное, поэтому они и пригласили учителя-грека для ребенка. В Римской империи койне был весьма распространен, даже на рынке торговцы из разных стран общались с покупателями-римлянами на этом языке. Именно он впоследствии лег и в основу современного греческого языка. Наверное, вам известно, что койне также называют языком Нового Завета, так как практически все ранние тексты, первого и второго века, написаны на нем.

Священники продолжали рассматривать свитки.

– А на латыни никаких записей обнаружить не удалось? – поинтересовался Ипполит.

Джованни невозмутимо посмотрел на него и ответил:

– Может, в дальнейшем мы найдем что-то и на латыни, но финансирование нам урезали, и раскопки продвигаются крайне медленно.

– Мы позаботимся о финансировании, но все найденные свитки вы передадите Ватикану. Нам не составит никакого труда прочесть их. У нас, как я уже говорил, имеется профессиональная лаборатория с самым лучшим оборудованием, благодаря которому нам удалось расшифровать тысячи рукописей со всех концов света.

Синьор Понти ничего не ответил и только указал на один из свитков, который оказался сильно поврежден, и разобрать можно было лишь небольшую его часть. Профессор пояснил, что эта рукопись пронумерована как свиток 2 и относятся к 27—28 году нашей эры. Томас придвинул его поближе и стал переводить вслух.