Читать книгу Продавец без штанов - Гэри Рич - Страница 6

Все началось с того, что я был категорически против поездки в США с родителями. За три месяца до вылета на ПМЖ я видел вещий сон. Это были одноэтажные домики в лесу и непроходимая скука, наполнявшая эту колхозную атмосферу. Она совершенно не входила в планы 26-летнего парня, прожившего всю жизнь в Киеве и имеющего огромный круг общения. Это были артисты и искусствоведы, йоги, литераторы и музыканты. Я понимал, что еду в совершенно другую страну, в которой необходимо начать все сначала. Выбора у меня не было, так как квартира и мебель в Киеве были проданы, а все мои деньги были вложены в поездку. Документы на выезд были оформлены для воссоединения семьи. В Америке жили мои бабушка с дедушкой, эмигрировавшие ранее из Литвы. Сейчас их уже нет в живых, и я очень часто их вспоминаю.

Вместе с папой, мамой и 80-летней бабушкой мы вылетели из Киева в Филадельфию навстречу моему новому американскому счастью. По прибытию в аэропорт Кеннеди в Нью-Йорке я испытал первый шок, увидев мрачные здания. Вокруг меня проходили толпы людей и мчались машины в разные стороны, создавая массу шума.

По дороге в Филадельфию я не увидел ни одного небоскреба. Зато повсюду вдоль главной дороги штата Нью-Джерси виднелись маленькие и невзрачные одноэтажные домики. Это была вовсе не та Америка, о которой я слышал и видел в красивых американских фильмах. Бабушка время от времени вытягивала шею как журавль и ворчала что-то непонятное себе под нос. Мама радовалась в предвкушении встречи с родителями, которых давно не видела, а отец мирно спал. Я не уверен, что он понимал, где оказался в тот момент. По приезду к моей родной тете я был шокирован второй раз, когда увидел ночью сельский район с рядом одноэтажных домов абсолютно похожих друг на друга…

Мое представление об Америке все же было другим. Я не ожидал увидеть небоскребы в спальном районе. Однако, увидеть глубокую и дремучую деревню, отсутствие пешеходных дорожек и людей на улице – было слишком. Местами проходили узенькие асфальтированные тропинки, где нужно было идти как по натянутому канату. Неосторожный шаг и можно было легко поцарапаться о кусты или завалиться на проезжую часть, где пролетали с шумом машины. Глядя на эту депрессивную картину, хотелось громко выть.

Родственники радушно встретили нас вместе со своими друзьями, которые всех нас привезли из Нью-Йорка в Филадельфию. Первые три месяца мы жили у моей тети с дядей и двоюродной сестры. Они не просто прекрасно нас приняли, но и возили каждый день по разным инстанциям, чтобы оформить во всевозможных социальных программах, дававших возможность первое время не умереть с голода. На следующий день я узнал о том, что транспорт находится очень далеко и пешком никуда невозможно добраться. Жить без автомобиля тут оказалось нереально. Однако не было ни машины, ни денег на ее приобретение.

Уже через месяц мне хотелось рыдать, поскольку я оказался в полном вакууме – без друзей и элементарного общения. Родители отдали мне все деньги, которые привезли из Киева, на покупку машины. Только этого было недостаточно, чтобы купить недорогую машину с гарантией, что она не развалится по частям на второй день.

Мой базовый английский позволял мне вести диалог на бытовом уровне. Поэтому через месяц, когда я уже не мог находиться в четырех стенах, я решил искать любую работу. Мне порекомендовали стучаться в пиццерии, так как из опыта иммигрантов это было единственным вариантом устроиться на какую-то работу. Маленьких пиццерий и ресторанов было огромное количество. Без хорошего английского все дороги на хорошую работу – закрыты. Для того чтобы работать по специальности врача, массажиста или по любой другой профессии необходимо американское образование. Европейские дипломы или стран СНГ не признавались в Америке. Обучение в колледже стоило дорого. Для того чтобы получить диплом бакалавра необходимо было сдать экзамен базового английского TOEFL и еще четыре года проучиться, чтобы получить диплом.

Со страхом зайдя в первую пиццерию, я увидел бородатого американца, который посмотрел на меня не очень приветливым взглядом:

– У вас есть какая-нибудь работа? – спросил я неуверенным голосом.

– Заполните анкету, и мы вам перезвоним, если нам будут нужны работники. А пока все вакансии заняты.

С унылым видом пошел в следующую пиццерию, а затем в другую, где услышал стандартный ответ: «Нет». После первого дня поиска работы я вернулся домой к шести вечера уставший и разбитый. Мне начало казаться, что легче слетать на луну на бумажном змее, нежели получить какую-то грязную работу в этой великой стране. Но выбора у меня не было. Все мосты были сожжены и обратно вернуться в Киев было уже невозможно. Наконец-то три месяца спустя я нашел работу в часе ходьбы от нашего дома. Я стучался в каждую дверь, и постоянно слышал один и тот же ответ: «Все позиции заняты».

В один жаркий день я отправился в сторону южной Филадельфии. Заходя в каждую дверь ресторана или пиццерии, получал все тот же типичный ответ: «У нас нет вакансий. Оставьте ваш номер телефона и мы вам перезвоним». Неожиданно я увидел одноэтажный домик на пересечении двух дорог. Вид у него был очень мрачный. Располагался он торцом к дороге и наполовину уходил в лес. Неуверенной походкой я зашел в главную дверь ресторана с каким-то непонятным для меня английским названием. Увидев при входе молодую девушку, я спросил:

– Кто занимается приемом на работу?

– Меня зовут Мелисса, – сказала высокая девушка примерно двадцати лет с красивой улыбкой, – а вас?

– Меня зовут Гэри, и мне нужна любая работа.

– Проходите, пожалуйста, сюда и указала на дверь в конце коридора. – Хозяина зовут Терри и, кажется, нам нужен мойщик посуды.

Я подошел к двери и постучал: «Можно войти?». Послышался голос: «Входите». Терри был высоким мужчиной примерно сорока лет с голубыми глазами и короткой стрижкой. Глаза его блуждали. Похоже, он был немного выпивший. Я попытался говорить на моем ломаном английском, однако Терри быстро меня перебил и сказал: «Короче, завтра ты начинаешь работать. Будет не легко. Рабочих часов дам много. Испытательный срок неделя. Работаешь бесплатно и если не сломаешься, то имеешь работу и зарплату $5 в час. Выходить можешь прямо завтра. Согласен?» Я ответил, что согласен. Так началась моя трудовая жизнь в Америке.

Мой график был с 6 до 8 утра и с 2 часов дня до закрытия ресторана. С утра необходимо было убрать бар и ресторан, вымыть все окна и навести идеальный порядок перед его открытием. Я работал в паре с русским иммигрантом по имени Олег, который мне рассказал обо всех правилах и жесткой работе в этом заведении. Хозяин и его супруга Шерри были не самыми добрыми людьми на этом свете. Работать с ними было очень тяжело. Однако мне удалось пройти боевое крещение и получить позицию посудомойщика в ресторане «Grey Goose». Терри мне сказал, что если я через год себя хорошо зарекомендую, то могу дорасти до должности официанта или помощника официанта. В 2 часа ночи мне приходилось идти пешком домой, а затем вставать в 5 утра, чтобы быть на боевом посту на первой смене. И так каждый день. Я понимал, что долго в таком режиме мне не продержаться, но другого выбора тогда у меня не было.

Моя трудовая жизнь очень быстро превратилась в каторгу. Квартира, в которой мы поселились была небольшой, но приемлемой по цене. Папа, мама, бабушка и я получали пособие, которого хватало лишь на оплату квартиры и коммуникаций. Отец считал каждый цент, чтобы перейти дорогу и купить в мини-маркете у индуса пачку самых дешевых сигарет. Я понимал, что мне необходим автомобиль. Без машины и английского языка шансы найти даже плохую работу были невелики. По английскому языку в школе у меня была четверка. Американский язык оказался совсем не тем английским, которому меня учили в школе. Понимал, что мне надо пройти эти испытания и собрать деньги на машину, хотя с каждым днем это казалось все более невыносимым… Никогда не забуду, как мой отец плакал, растирая мне спину после невыносимой работы и пытался разбудить меня в 5 утра. Усталость с каждым днем накапливалась все больше и больше и ноги мои совсем не хотели двигаться.

– Вставай, сынок, – говорил отец, растирая мне спину, – за что это нам такие испытания…. Я тоже не понимал для чего нужно было ехать в Америку и проходить через такие пытки… В воскресенье, когда у меня был выходной, произошел разговор с отцом. Папа был сильно болен, однако порой он заводил со мной разговоры о жизни, как ранее в Киеве, и поддерживал в сложных ситуациях.

– Сынок, скажи почему ты всегда выбираешь неправильных женщин? Я в твои годы никогда бы не пошел даже на свидание с теми, с кем ты имеешь дело.

– Что ты имеешь в виду, папа? – спросил я.

– Видно не вооруженным взглядом, что они пустые внутри. У них нет духовных ценностей. Они все выглядят легкомысленными.

– Я задумывался об этом и сам не пойму, почему жизнь меня сводит именно с такими. Ведь на самом деле мне нужно совсем другое.

– Похоже, что тебе именно такие нравятся и поэтому ты их притягиваешь сам в свою жизнь.

– Я сам не пойму, папа, почему так оно всегда получается. Хотя не могу долго встречаться с пустышками и всегда ищу ту единственную, о которой писал Александр Грин в «Бегущей по волнам». Вокруг меня все женщины какие-то чересчур реальные и духовность их особо не интересует.

– Ты не в той среде вращаешься, сынок. Поменяй мысли и свое окружение. Я уверен, что ты встретишь ту единственную, которую Бог приготовил тебе. Главное не разменивай себя по мелочам. Это первое, о чем я тебе хотел сказать. И второе, мне эта Америка уже была совсем не нужна на старости лет. Мы приняли это решение с мамой ради тебя. Не знаю как долго я еще протяну. Мне хотелось, чтобы ты получил хорошее образование и создал настоящую, дружную семью. Я хочу, чтобы мои внуки получили высшее образование и были счастливы. Я вижу как сегодня тебе тяжело. Все без исключения проходят сложности в первые годы иммиграции. Не ты первый. Но я знаю, что ты сильный и большой молодец. У тебя есть воля и уверен, что у тебя все получится.

Когда я вспоминаю отца, то слезы наворачиваются на глаза. Он всегда меня подбадривал в сложные минуты жизни. Папа всегда верил в меня. Он очень любил мою маму. Он жил и работал ради нас, и был фанатом своей работы. Он никогда не проходил мимо несправедливости. Защищал слабых и его беспредельная честность всегда удивляла его друзей и близких. Он был идеалистом. Когда он ушел на небеса, то его друзья сказали: «Ушел последний романтик»…

В два часа дня на кухне все закипало. Повара бегали и девчонки-официантки бросали мне посуду в огромную раковину. Я только лишь успевал вымывать бесконечные тарелки, котлы, кастрюли, которые прилетали ко мне с такой скоростью, что казалось, будто весь мир пришел пожрать в этот ресторан и при этом не обедал как минимум год.

Брюс был молодым парнем примерно двадцати четырех лет, высоким и худым и постоянно напевал себе что-то под нос. Он был шеф-поваром и четко организовывал всех поваров и работников кухни.

– Кушать будешь? – спросил меня Брюс в 10 вечера, когда у меня уже дрожали ноги от усталости и не было сил даже говорить. Голод был невыносимым и мысли о еде посещали меня уже последние три часа, но я не знал, как спросить об этом. И можно ли кушать в ресторане с персоналом во время своей смены?

– Да, буду, – ответил я.

– Что именно?

Я онемел, так как не знал все те названия салатов и блюд, которые находились в американском, совершенно незнакомом мне, меню.

– Мне все равно, – ответил я. Так как мечтал хотя бы о стакане чая и куске хлеба.

Бригада поваров и официантов громко рассмеялась. И тут я осознал в очередной раз насколько отличается наш и американский менталитет. Олег работал в баре только по утрам и понимал английскую речь лучше меня, но по вечерам его не было. А я почти ничего не понимал из того, о чем американцы говорили, что их веселило и что раздражало. Они постоянно посмеивались надо мной и с улыбкой переглядывались между собой. Мне было непонятно, что именно во мне их так веселило.

Мне принесли какие-то салаты и курицу, которую я проглотил за минуту. Все было очень вкусно. Однако, надо было приступать к работе, потому что за то время, что я ел, произошел завал посуды в раковине. Девочки ставили мне всю посуду на стол, на пол и кругом вокруг меня, так как места в раковине уже не было. К 12 ночи я понял, что теряю сознание от невероятной усталости, недосыпания и дикой боли во всем теле.

Так пролетело время и мне удалось собрать небольшую сумму денег на приобретение старой машины, но в хорошем состоянии. Моей целью было устроиться водителем пиццерии. Это было в миллион раз легче. Зарплата выше и всегда давали чаевые при доставке пиццы на дом. За два года я уничтожил эту маленькую «Мицубиси Кордию», проехавшую более 300 000 километров и часто попадавшую в аварии из-за погодных условий. Работать приходилось не только в жару, но и в гололед. Мне хотелось найти хорошую работу с достойной зарплатой и начать успешную жизнь, о которой читал в книгах и видел в кино. Но другого выхода тогда не было. Мысли о возврате на родину все чаще меня посещали. Этому способствовало постоянное чувство бедности, безысходности, одиночества и тяжелый труд.

Если вспоминать о самых больших потрясениях в моей жизни, то одно из них – это внезапная болезнь матери, ее госпитализация и отец, который от всех этих событий потерял память и заболел болезнью Альцгеймера.

Тяжело работая каждый день, я постоянно звонил в больницу и узнавал о состоянии здоровья матери и «летел» к ней каждый день во время перерывов на работе. А когда ей назначили операцию, подошел к хозяину ресторана и спросил его: «Терри, мне нужен день отпуска, так как завтра я должен быть в больнице у мамы. У нее будет сложная операция». «Я тебя не отпускаю. И мне наплевать на твои проблемы», – сказал Терри. Я был шокирован его реакцией. Мне пришлось предложить ему самому мыть грязные котлы и попросил заплатить мне всю зарплату за последние часы работы.

Слава Богу, операция прошла успешно. Вскоре маму выписали из больницы. Она пошла на поправку. Состояние мое было совершенно разбитым после стресса из-за внезапной болезни мамы и тяжелого состояния отца. На нервной почве отец полностью потерял память и здравый смысл. При этом я оказался без работы и денег.

Три года жизни в Филадельфии пролетели монотонно и безрадостно. Мне пришлось сменить множество тяжелых, малооплачиваемых и грязных работ. Личная жизнь не клеилась. За это время я узнал, что такое предательство друга и что в этой стране каждый борется только за себя. Девушки мне попадались совершенно пустые, которых ничего не интересовало кроме ночных клубов. Я с ними начинал встречаться и тут же расставался, так как с ними было не интересно. Некоторые спрашивали сразу: «Какая у тебя зарплата? Если меньше чем $50 000 в год, то ты мне не интересен». Мои знакомые говорили, что не имея приличного дохода, ты можешь не рассчитывать на личную жизнь.

У мамы были небольшие подработки, а отец превратился в полного инвалида и находился постоянно в больнице. Мы с мамой его навещали. Я не мог поверить, что с ним случилось такая беда. Он всегда был человеком с большой буквы, а сейчас на него было больно смотреть. Отец вырастил меня на книгах Джека Лондона и Александра Грина и сам был честным, справедливым и мудрым человеком. Он оставил после себя целый ряд научных патентов в бывшем Советском Союзе, которые используются по сей день в медицине. Всю свою жизнь он честно работал на Советский Союз. Я помню, как он заболев, всегда ходил на работу. Его ничто не могло остановить. Он очень любил свою специальность инженера-электрика и свой «Институт сварочного производства». Был поглощен новыми научными технологиями, которые по сей день используются в разных странах Европы. Бабушка Оля бросила нас в самое сложное время. Она ушла жить отдельно. Ее пенсия позволяла ей жить самостоятельно и не смотреть на все трудности, которые возникли в нашей семье.

Как-то стоя в очереди в продуктовом магазине, я случайно познакомился с Марком, который был родом из Киева. Приехал в США он на три года раньше меня и уже знал все о местной жизни. Мы подружились и он мне рассказал о всех прелестях Филадельфии.

– Запомни, здесь нет халявы, как в Совке. Пахать будешь, как проклятый. Америка – это тюрьма с усиленным питанием. Тут кажутся сложными только две вещи. Первое – это умереть с голоду, второе – стать миллионером. У тебя есть три варианта быстро стать богатым: идти продавать наркотики, но это рано или поздно пуля или тюрьма, второе – заняться золотом и будет тот же исход, и третье… Купить рюкзак и идти в колледж учиться. Если выучишься, то ни в чем не будешь нуждаться. Но кто тебя будет содержать? Если нет никого, то тебе жопа полная, – сказал Марк и закурил сигарету.

– Я опять оказался без работы. Мне надо срочно устроиться куда-нибудь. Скоро мне нечем будет платить за квартиру. Не будет денег на еду и бензин.

– Пройдись по торговым центрам. Там много магазинов, где можно устроиться на работу продавцом или на кассу, если повезет, конечно. В общем, я тебе все сказал, – произнес Марк. И уехал по своим делам.

Недолго думая, я отправился на поиски новой работы. Мне повезло в первой поездке. Я поехал в огромный торговый центр «Франклин милз». Это был один из самых больших центров в мире. Проходя по нему, увидел двух молодых девушек, стоящих за квадратным столом, приглашающих народ подойти к ним и получить бесплатный зонтик и ручку. Я подошел к столу. Одна из девушек тут же сказала: «Я Эндрия, а тебя как зовут? Мы предлагаем подключиться на наш новый экономный сервис и нанимаем работников в телефонную компанию „Спринт“. Нам нужны продавцы, которые будут предлагать наш сервис на корейском, хинди, русском и украинском языках». «Вам повезло девочки, так как я могу писать и говорить на русском, украинском, польском и как видите – немного на английском языке». Эндрия и ее помощница Кэти подпрыгнули одновременно с криком: «Вау! Ты нам как раз и нужен! Можешь начать с понедельника? У нас супер условия: зарплата $5 в час плюс $1 за каждую регистрацию в компанию „Спринт“. Работа в белой рубашке и не сложная. Зарплата не большая, но есть еще и комиссия». Мне предложение понравилось. И я заполнив анкету, сразу согласился начать работу в телефонной компании.

Так я получил первую приличную позицию в телефонной компании на очень маленькую зарплату. Однако, это была моя первая достойная работа в Америке, где на смену одежды мойщика посуды я одел белую рубашку и галстук. Это был значительный скачок, который дал придал мне уверенность в себе и надежду на осуществление моих планов. Это продолжалось недолго. «Спринт» закрыл этот промоушен уже через пять месяцев. Все работники были уволены в связи с окончанием проекта.

Я понимал, что без образования в Америке мне не выжить и для этого надо покупать ранец и идти учиться. Но это как минимум пять лет, чтобы получить диплом бакалавра и иметь хорошую зарплату. Конечно, можно было взять студенческий кредит и выплачивать его долгие годы. Главная проблема была в том, что если бы я пошел учиться, то кто тогда стал бы зарабатывать на жизнь? И кто будет оплачивать мои счета? Одно и другое совместить было невозможно. Мне необходимо было обеспечивать элементарное существование себя и близких. Это было ограничением в достижении цели получить высокооплачиваемую работу в медицине.

Я задавал себе неоднократно вопрос: «Чем заняться?». Хотел построить семью и иметь обеспеченную жизнь. Мечтал иметь свой бизнес, так как уже понял, что работая на дядю, я далеко в США не продвинусь. Для меня было загадкой, как русские иммигранты, не говоря уже о коренных американцах, имеют дорогие машины и дома стоимостью миллионы долларов, ездят в Нью-Йорк на выходные прожигать жизнь в фешенебельных ресторанах, имеют отпуск каждые три месяца, проводя его в Мексике, Доминиканской республике, Арубе или Бора-Бора.

Русские эмигранты, добившиеся благополучия в Америке, категорически не желали делиться знаниями по бизнесу или тем, где можно получить хорошую работу. Более того они радостно раздавали ложные советы бывшим землякам. Зачем? Откуда такая жестокость? Почему тебе радостно, когда другому плохо? Для меня это навсегда осталось тайной.

Личная жизнь протекала не интересно. Американки меня не признавали, так как мой английский был недостаточно хорош для полноценного общения. Наши русскоязычные девочки, которые прожили в США более трех лет, становились независимыми. С вновь прибывшими парнями из бывшего СНГ категорически не хотели общаться. Хотелось найти настоящих друзей. Не знаю чем бы окончилась вся эта безысходность, если бы не случайная встреча с Игорем. Он был моим соседом, который оказался киевлянином, приехавшим на ПМЖ на три года раньше меня. Мы подружились. Он часто приглашал меня к себе в гости. Мы смотрели боевики по телевизору, которые Игорь переводил, так как я многого еще не понимал на английском языке. Мы часто вспоминали Киев и лучшие моменты из нашей прежней жизни.