Читать книгу Илюша. Записки взрослого ребёнка - Герман Буфетов - Страница 7

У меня умирает бабушка. Уже третий день все ходят грустные и не разрешают мне смотреть мультики. Примерно каждый час в нашей квартире хлопают двери, мама встречает каких-то посторонних людей и говорит, что это наши родственники. Родственников у нас почему-то очень много. Они целуют меня вонючими губами, гладят по голове и все как один дают очень долго лежавшую в их кармане конфету. Родственники и их конфеты очень похожи – они одинаково противные. Все конфеты я складываю в карман папиного ватника. В этом ватнике папа ходит в гараж и всегда прихватывает пару моих конфет «на закусь». Конфет от родственников накопилось уже очень много, так что папа теперь долго не будет воровать мои.

Бабушка у меня старенькая. Когда у неё день рождения, мама всегда покупает торт, но никогда не ставит на него свечки, наверное, не знает, сколько их надо ставить. В прошлом году бабушке меняли паспорт. Бабушка достала со дна сундука старый паспорт и тут мы узнали, что день её рождения мы всегда отмечали неправильно – он у неё на два месяца позже и совсем в другой день, и родилась она совсем не в том году, про который думала мама.

После этого папа и его брат дядя Саша сильно напились. Я слышал, как на кухне папа говорил дяде Саше про бабушку, которую он всегда называет или тёщей или старой ведьмой: «Когда брал её к себе, думал, поживёт маленько – и хуй с ней! А она живёт и живёт…»

Хуй по всей видимости был с ней, но это почему-то всех очень беспокоило. Мама была очень уставшая и растерянная. Она кормила меня холодной кашей, заставляла есть мокрый хлеб и запрещала всё на свете.

– Мам, а когда бабушка выйдет из комнаты?

– Никогда!

– Почему?

– Она… Она болеет.

– А что у неё болит?

– Мммм… Голова.

– Это как?

– Кашу доел? Иди в свою комнату, поиграй во что-нибудь!

– Мам, а что такое гроб?

– Где ты это услышал?

– Папа сказал дяде Саше, что он гроб заказал.

– А ещё что он сказал?

– Что они охуели и что за такие деньги лучше он сам этот гроб на мотоцикле на кладбище отвезёт. А что такое кладбище?

– Боже мой…. Боже мой…. Иди умывайся и марш в кровать!

– Мам, а дядя Саша сказал, что бабушка теперь будет жить на кладбище. Это правда? Можно я у неё на выходных ночевать буду?

– Нет!

– Почему?

– Бабушка умрёт, её положат в гроб, отвезут на кладбище и закопают в землю! Понял?

– Нет.

– Марш отсюда на улицу! И не смей никуда со двора уходить!

Пацаны во дворе очень озаботились, когда услышали историю про мою бабушку.

– Меня тоже один раз в деревню увозили, только в землю не закапывали. Ничего страшного, через два месяца обратно привезли.

– А меня один раз закопали. В песок. На пляже.

– С головой?

– Нет, голова снаружи. Нормально. Даже интересно.

– А если дождик пойдёт?

– А ты ей зонтик под дверь подсунь. Пусть она его с собой возьмёт, а когда её закапывать будут, пусть раскроет. Тогда и дождик не страшен и панамка не нужна.

Зонтик – это хорошая идея. Я знал, где лежит папин зонт. Он большой, чёрный и с длинной ручкой, то, что надо. Папа никогда его не берёт с собой, поэтому мама сразу и не заметит, что зонта нет. Но лучше, чтобы бабушку никуда не увозили. Она добрая, всегда даёт мне пряники, когда я гулять ухожу, и никогда не заставляет доедать суп.

– А если бабушку вылечить? Её тогда никуда не увезут.

– Моя мама говорит, что если я порежу пальчик, то надо на него пописать и тогда всё пройдёт.

– К нам родственники каждый день ходят. Они закрываются в бабушкиной комнате ненадолго, а потом выходят. Я думаю, они на неё там писают. Наверное, папа с мамой уже не могут, поэтому и позвали всех на помощь.

– А моя мама говорит, что, если я разобью коленку, надо взять листик подорожника, плюнуть на него и приложить к ранке. Тогда тоже всё очень быстро заживёт.

– У бабушки голова болит. Одного листика мало будет.

До самого вечера мы ходили вокруг дома и искали подорожник. Мы набрали довольно большую кучу и сложили её возле скамейки в пластиковый пакет. Андрюшка притащил пару лопухов. Когда мы ему попытались объяснить, что это не гигантский подорожник, а просто лопухи, он решил, что мы его из зависти обманываем и расплакался. Тогда мы просто выкинули эти лопухи в канаву. Потом Колька наступил на свежую собачью какашку. Пришлось лезть в канаву и доставать лопухи, чтобы оттереть его сандалии.

Мы вывалили листья подорожника на землю и сели вокруг. Мы старательно плевали на каждый листик подорожника и складывали оплёванные листья обратно в пакет. Слюна очень быстро у всех закончилась, а листьев было ещё много. Мы немножко подождали, но слюна больше не появилась. Тогда Колька предложил сложить все листья обратно в пакет и пописать на них. Мы выдавили из себя по струйке, перемешали листья палочкой и решили, что теперь бабушка точно выздоровеет.

Ночью я достал из шкафа приготовленные заранее пакет с подорожником, зонтик и с маленьким фонариком отправился в комнату к бабушке. Я ещё не решил, как буду действовать. Было бы лучше всего надеть пакет ей на голову. Однако, я не был уверен, что справлюсь с этим, поэтому решил в случае чего просто высыпать на её лицо листья подорожника.

Я осторожно приоткрыл дверь и вошел в бабушкину комнату. В комнате пахло как в туалете, видимо наши родственники ссали не только на бабушкину кровать, но и по углам. Я подошёл к бабушкиной кровати и включил фонарик.

Бабушки на кровати не было.

Опоздал. В голове вихрем пронеслись разные мысли. Пока мы с пацанами собирали подорожник, папа втихаря отвёз бабушку на кладбище, а я ей даже зонтик не передал! Я тихонько заплакал от досады, обернулся и закричал от ужаса: передо мной стояла бабушка. Бледная от болезни, в белой ночной рубашке, с всклокоченными седыми волосами она улыбалась мне беззубым ртом и что-то тихо говорила.

Когда в комнату заглянули папа с мамой, я перестал кричать и бегом бросился из комнаты. Я с головой укрылся одеялом и плакал, пока не заснул. Я, конечно, очень рад был, что подорожник так быстро подействовал на бабушку, просто я очень испугался.

Бабушка потом выздоровела и стала обычной бабушкой. А родственники к нам больше никогда не приходили. Наверное, у них конфеты кончились, а может быть им писать больше не хотелось.