Читать книгу Свет Неутешенных - Герман Чернышёв - Страница 9

В южной части Лекмерта проживали и вели дела в основном благопристойные горожане из благопристойных – не обязательно зажиточных – семейств. Их важные физиономии, как ни странно, не вызывали раздражения, от них становилось даже как-то спокойнее.

Захожие странники предпочитали останавливаться на здешнем постоялом дворе «Пчела и плотник», опираясь на приятные слухи касательно этого места. Также наряду с прочими здесь водились и гости из соседствующих королевств, и не всегда желанные, к слову, как те же выродки.

Отменная дверь плотницкой лавки, до сих пор отдающая смолой, отворилась с бережной лёгкостью. Мастер Корвик, шестидесяти лет, невысокий и худощавый, надел вежливую улыбку, кивнув вошедшим патрульным.

– По какому вы делу, господа? – поинтересовался он, стряхивая свежую стружку с пропитанной потом рубахи и заодно с прилавка.

– Корневой мор разрастается, – Ривлик угрюмо оглядел обтёсанные доски, сложенные у стен. Нерори, остановившийся поодаль, облегчённо откинул капюшон. – Люди теряют рассудок – у стражи прибавляется работы. Вы один трудитесь?

– С помощником, – плотник кивком указал на приоткрытую дверку в углу. – Он в мастерской. Поверьте, господа, умалишённых здесь нет.

Повисла недоверчивая пауза.

– Зовите вашего помощника.

– Как скажете, – Корвик подошёл к дверке и просунулся в мастерскую. – Рецени! Подойди.

На зов незамедлительно пришёл взмокший подмастерье. Сероглазый, коренастого телосложения, с курчавыми светлыми волосами.

– Говорят, отсюда доносились странные вопли, – Ривлик невозмутимо приподнял брови. – Удивлюсь, если вам это неизвестно.

– Я выкупил эту лавку, – ладони Корвика заботливо легли на прилавок, как бы пытаясь заграбастать его к себе поближе. – За назначенную цену.

– И цена была невысокой, не так ли? Вы знали её прежнего владельца? Рисдена. Я вот знал. Вполне себе добропорядочный горожанин. Так с чего ему распугивать клиентов, а уж тем более продавать лавку, которая его кормит?

– Рисден мой брат… – плотник договорил не сразу. – Четвероюродный. Он отправил мне письмо с предложением выкупить его лавчонку. Ну я и выкупил. А по какой причине он её продал – мне знать не хочется и не требуется. Вы видели, что творится на улицах? Я бы поступил точно так же.

Слой опилок не смягчил поступь увесистых сапог, когда Ривлик подошёл к прилавку.

– Зачем тогда было её покупать?

По грязному лицу плотника скользнул испуг.

– Мы простые плотники, – заметил Рецени. – Нам же надо где-то работать.

Ответом ему послужил сухой взгляд из-под капюшона.

День обнаружился неприятный и мрачный. Но по-обычному. Корневой мор не затронул здешние улицы. Правда, редкие уродцы всё же забредали сюда с известной им одним целью.

– Постоянно что-то происходит, – поморщился Нерори после того, как они вернулись к своим обычным обязанностям – патрулированию. – И почему нельзя жить спокойно? Кстати, действительно, дались вам эти плотники? Они трудятся себе, ни врагов, ни больших денег, в обычности, не наживают. Думаю, старикашка Рисден сбрендил на старости лет и сбежал. Времечко-то и впрямь скверное. Король наш – и тот ноги унёс.

Ривлик угрюмо повёл плечами.

– Безумие Корневого мора укореняется. Смрадыши, корни, этот проклятый туман. Для некоторых – это слишком. Полоумных всё больше, они могут быть опасны…

– Подождите!..

Они повернулись, услышав встревоженный шёпот. Их нагнал помощник плотника, не спеша, чтобы не выглядеть слишком подозрительно. Нерори скрыл удивление. Брови Ривлика не шевельнулись, он, казалось, знал, что так будет.

– Господа стражники… не думайте, что мы что-то замышляем, – Рецени шмыгнул глазами по сторонам, убеждаясь, что его слова достигнут только тех ушей, для которых он их предназначит. – Лавка досталась нам по счастливой случайности. Как вы и сказали, за бесценок. Это все деньги, которые у нас были. Поэтому мастер Корвик так о ней печётся. Сказать по правде, мне этот Рисден показался не совсем здоровым. Он был в капюшоне, я не рассмотрел лица, но голос звучал так жалобно, что мне жутко сделалось. Думаю, вы найдёте его дома. Он живёт напротив «Пчелы и плотника».

– С чего такая открытость? – поинтересовался Ривлик чуть менее недоверчиво, чем всегда.

– Я просто хочу работать спокойно, – серые глаза перестали моргать. – Хочу, чтобы ночь была ночью, и мне не приходилось запираться в собственной мастерской.

В окнах трактира угадывался слабый свет, а из приоткрытой двери сочились звуки небурного застолья. Начинало понемногу темнеть.

Сложно было разобрать, что происходит в доме Рисдена, построенном, кстати сказать, на славу. Плотник своё дело знал, идеально подогнанная дверь не пропускала ни шороха. Ривлик глухо постучал. Потом ещё, для верности. Нерори снял капюшон и прислушался – ничего.

– Может, он не дома, – предположил он. – Пропивает где-нибудь полученные денежки. Да хоть в трактире этом.

Ривлик покосился через плечо.

– Не думаю. Такую дверь мы навряд ли выбьем. Попробуем так… – он склонился над замком и достал из внутреннего кармана куртки полоску железа в палец длиной. Нерори посмотрел на него с удивлением.

– А вы, Ривлик, выходит, отмычник. Интересное умение для хранителя порядка.

– Я бы предпочёл вообще туда не заходить, – металл заскрёбся в замочной скважине, как мышь в стене. – Но работа такая, – последовал щелчок, после чего дверь подалась вперёд. – Ни задвижки, ни крюка. Кажется, Рисден не вполне понимает, где живёт.

Хозяйское кресло было без видимой ярости опрокинуто, немногочисленная заношенная одежда разбросана, книги сметены со стеллажа. От висящего на стене зеркала осталась лишь деревянная подложка, разбитое стекло покоилось на половицах.

– Не похоже на грабителей, – заключил Ривлик вполголоса. Рука Нерори всё равно поползла к рукояти клинка. – Не надо. Пока не надо.

– Мухи!.. – донеслось до них глухое надрывное причитание. – Мухи не дают мне спать!

Голос исходил откуда-то снизу. Ривлик подошёл к ведущим в подвал ступеням.

– Зажги факел, – шепнул он, обернувшись. – Меч не доставай.

– Выродок… мерзкий выродок… – стенания не прекращались, хозяин не подозревал, что у него гости. – Ты… ты… должен сдохнуть. Ненавижу тебя.

Рисден сидел на полу, сгорбившись, безвольно свесив руки на холодную плитку. Его тело время от времени вздымалось, вздрагивало, он плакал, давно и отчаянно.

– Рисден… – позвал Ривлик, остановившись поодаль. Свет факела озарял крошечный подвальчик, усыпанный какими-то бумагами. В углу лежал тюфяк. Ни подушки, ни одеяла.

Плотник вздрогнул, но оборачиваться не стал, только сильнее надвинул широкий капюшон на лицо.

– Убирайтесь, – выдавил он, махнув рукой в сторону лестницы. – Вы не хотите меня видеть. Поверьте, не хотите. Я должен спать… Только это… Да, только это мне остаётся, – Рисден подполз к лежанке и свернулся на ней, подтянув колени к груди, как ребёнок. – Мухи… проклятые бестии не дают спать. Я… не смогу уснуть… Вы можете убить меня? Нет, нет, я не буду вас просить.

Ривлик приблизился к тюфячку и тронул пальцами дрожащее плечо, скрытое под плотным рубищем. Почувствовав прикосновение, плотник вскочил на ноги и прижался к стене.

– Нет! – он спрятал лицо в ладонях. – Прочь! Вы не должны меня видеть! Дайте мне умереть таким, каким я жил, – вдруг Рисден дёрнул головой, завертелся. – Мухи! Убирайтесь! Оставьте меня!

Он замахал руками вокруг головы и неловким движением отбросил капюшон. В этот миг предупреждение Ривлика как-то само собой забылось, и Нерори выхватил меч.

Побуревшее лицо плотника неестественно сжалось и вытянулось вперёд, сужаясь, наподобие клюва. Брови и лоб наползли на выросший до непомерных размеров нос. Скулы также подтянулись к середине, а подбородок задрался к ноздрям. Поредевшая шевелюра – единственное, что казалось более-менее привычным.

Ривлик попятился, взявшись за рукоять клинка, но пока медлил обнажать оружие.

– Нет!.. – ладони Рисдена легли на уродливую морду и даже наполовину не прикрыли её. – Вы не видите меня. Не видите! Я болен, болен…

В следующую секунду плотник набросил капюшон и рванулся к лестнице, попутно сбив Ривлика с ног.

– Куда он делся? – спросил Нерори, выйдя из дома. Пока что он так и не вернул свой меч обратно в ножны.

– Поверти оружием ещё, вдруг он не рассмотрел, – бросил Ривлик, уставившись на дверь трактира, манящую отголосками хмельного гомона, тёплым светом, чоканьем кружек и плеском выпивки, которая пришлась бы как нельзя более кстати. – Никогда такого не видел. Сырость… Мне бы выпить.

Нерори и сам об этом подумал. Меч он спрятал, только предварительно пробежавшись глазами по сторонам.

Лекмерт неспроста прозвали Королевским Трактиром. Одни – потому как считали, что здесь слишком уж много захожих приблуд, как и на всяком постоялом дворе; иные – по какой-то другой причине; но, разумеется, большей частью из-за того, что здесь имелась целая уйма трактиров, забегаловок и прочих заведений подобного рода.

Хозяин «Пчелы и плотника» Уорорт носил ухоженную недлинную бороду, был опрятен и не сух на словцо. Стражники, а в особенности Ривлик как Правая рука главы Тода, отхватили от него немало признаний за верную службу и охрану людского покоя, прежде чем им удалось, наконец, усесться за стол у окна, справа от входа.

Увиденное следовало основательно залить. Ривлик спровадил трактирщика, потребовав бутыль со шнапсом и сыр с чесноком.

– «Пчела и плотник»… любопытно, – заключил он, осмотревшись. Приглушённый свет фонарей на балках сводчатого потолка уютно разливался по приличным лицам горожан, в меру захмелевшим. – Приятно тут.

Нерори кивком согласился, потом снял куртку.

– Сестра расхваливает это место при каждом удобном случае. Она вообще всё расхваливает, кроме моей работы…

– Работа стражника не так плоха, – губы Ривлика тронула улыбка. – Уж получше, чем торчать в какой-нибудь обшарпанной лесопилке.

Нерори посмотрел на него с удивлением.

– Вы были лесорубом?

Ривлик отрицательно покачал головой.

– Резчиком, – ни с того ни с сего его голос прозвучал сдавленно.

– По вам не скажешь. Не думал, что резчики идут в городскую стражу. Не хватало денег?

– Это дело давнее. И неинтересное. И я не очень хочу об этом говорить. У нас у всех есть такие вещи. Так ведь, Нерори? – Ривлик единственный из всей городской стражи до сих пор не расспрашивал его о той загадочной ночи, когда погиб глава Мейнок. – Что-то долго.

Правая рука стражи обернулся, позволив Нерори уловить многозначительность его слов, и выискал глазами хозяина. Тот стоял у порога, высунувшись наружу, и даже и не думал идти ни в какую кладовую ни за каким шнапсом, а уж тем более сыром или чесноком. Вскоре Уорорт совсем вывалился в потёмки, украдкой прикрыв дверь.

– Сейчас вернусь, – сообщил Ривлик и, надев капюшон, отправился к выходу. – Гляди в оба, стражник.

Снаружи никого не оказалось. «По нужде он пошёл, что ли?» – спросил Ривлик мысленно, обшаривая куртку в поисках табака. Спустя некоторое время он услышал хозяйский шёпот.

– Уважаемая, прошу вас не портить репутацию моему трактиру. Здесь Вас не жалуют, уж простите.

А после усталый женский голос.

– Я не буду заходить. Просто скажите, где этот приют – и я уйду.

Беседа проходила, по-видимому, на обочине городской дороги, в сени раскидистой ивы, там, где потемнее. Ривлик, благополучно нашедший табак, сунул трубку в зубы, положил ладонь на рукоять клинка и двинулся на шёпот.

Уорорт вздрогнул, услышав рядом шаги, он был подслеповат. Его собеседница, чью голову скрывал капюшон плаща, не обернулась.

– Господин Правая рука, вы… – трактирщик прищуром вгляделся Ривлику под капюшон. – Я как раз хотел идти в кладовку.

Он бросил очередной просительный взгляд на незнакомку и поспешил обратно к посетителям. В темноте ночи, чуть развеянной светом из окон, остались две фигуры.

– Назовитесь, – потребовал Ривлик. Незнакомка с изяществом развернулась. В тени капюшона блеснули две кровавые точки.

– Ты знаешь, кто я, Ривлик, – вблизи голос узнался, приятных чувств он не принёс. Правая рука не отнял пальцев от рукояти у пояса.

– К моему сожалению. Ты перепугала хозяина. Что тебе надо, Делвер? Зачем тревожишь людей?

Девушка отбросила капюшон и прибрала назад тёмные волосы. Она обладала изрядной красотой, насколько можно судить в такой темени. Аккуратный подбородочек, мягкие линии скул, только вот глаза всё портили. В белках цвета мокрой побуревшей листвы таились тоненькие колечки, источающие багровое мерцание.

– Ты знаешь, зачем. Я ищу его.

Ривлик тяжело помрачнел и пошёл прочь.

– Он мёртв, Делвер. Из-за вас.

Подойдя к фонарю, висевшему у трактирной двери, он достал свечку и подпалил примятый табак в трубке. Поднялся густой дым.

– Тебе проще так думать, – отклонила Делвер, усевшись на лавку у стены. – Он ушёл, не умер. Я – не видела его смерти.

Ривлик удручённо ссутулил широкие плечи и снял капюшон. Его лицо горестно скривилось, рот немного приоткрылся, а губы поджались.

– Её и не нужно видеть. Он уже был болен. Сыростные долго не живут. Полгода прошло, а то и больше.

– Некоторые проживали несколько недель, – повертела головой Делвер. – Трактирщик сказал, в Лекмерте есть приют больных белой кровью.

– Послушай меня, – Ривлик с ненавистью заглянул в выродочьи глаза, глядящие на него. – Садрад мёртв. Ты не найдёшь его. Ты пытаешься искупить вину, но уже поздно для этого.

Делвер снесла взгляд.

– Не по моей вине он заболел. Сырость…

– Пришла из-за Вас. Всё дерьмо из-за Вас. А может, и вся эта корневая нечисть, не удивлюсь. Всё вы…

– Ты злишься, – из голоса Делвер ускользнула прежняя уверенность. – Но не ты один относился к нему по-особенному.

Ривлик надменно фыркнул и отвернулся.

– Твои чувства ничего не изменят. Они не оживят моего друга.

– Да, потому что он не мёртв, – Делвер вновь заговорила упрямо. – А всякого, кто не мёртв, можно найти.