Читать книгу Свет Неутешенных - Герман Чернышёв - Страница 14

В «Пивной шахте» стоял ненавязчивый ночной гомон. Хозяин Говель, бывший надсмотрщик верхнего яруса северных копей, трагически располневший к своим шести десяткам, не без помощи сыновей возвёл вблизи Глухих ворот постоялый двор. В основном из сострадания к собратьям-туннельщикам, лишённым столь нужного комфорта. И ещё потому, что место было людное. Постой считался вполне подъёмным по здешним меркам, хотя после душных тоннелей хочешь не хочешь – раскошелишься на прохладительную выпивку и часок-другой без гула в башке, сколько бы это ни стоило.

Креупци, облюбовавший это местечко по наущению Родорика, сидел за таящимся в тени крайним столиком в компании кружки густого эля и наблюдал за тем, как хозяин с совершенно усталым видом выметает в дверной проём каменную пыль, насыпавшуюся со складок шахтёрских одежд.

«Шлёп… шлёп…» – просочился сквозь оконную створку мокрый звук.

– Сырость… – Креупци устало потёр глаза, боль усилилась. Темнота шахт, казалось, уже не спасала, как раньше.

– Ничего, что я тебя потревожу? Не хочется, знаешь, сидеть одному…

Креупци разлепил веки. Бернек, устроившийся напротив без всякого приглашения, поставил на стол железный фонарь, который всегда носил с собой, и стал разматывать огромный шарф, натянутый почти до носа.

– Проповедник… Пришёл помолиться пивному бочонку?

Бернек снисходительно улыбнулся, но затем запутался в шарфе и об улыбке забыл.

– В определённом смысле, Креупци. Не хочу идти спать трезвым, иные проповеди дорого мне обходятся. Тем более что по ночам холод страшный.

Скептичная мина, которую Креупци всегда надевал, исчезла.

– В последнее время расхаживать по темени небезопасно. В особенности – для безоружных набожников.

Бернек не успел ответить. До них долетел лопочущий говорок трактирщика.

– Госпожа, вряд ли вам здесь понравится… – Говель суетливо жестикулировал, заслонённый невысокой фигурой в плаще с капюшоном. – Общество здесь не по вам…

Сохранив невозмутимость, незнакомка прошла в дальний конец помещения и села у окна. Креупци не страдал любопытством, но неявное чувство тревоги всё же заставило его приглядеться: у неё под капюшоном блеснули две тусклые кровавые точки. Тотчас глаза пронзила отчётливая режущая боль, он издал глухой стон и быстро отвернулся.

– В чём дело? – насторожился Бернек. В добродушном взгляде проскользнуло что-то зловещее.

– Кажется, очередной выродок, – отозвался Креупци, с трудом раскрывая глаза. – Нередко их вижу. Гадкие глазёнки… Гадкий в них свет.

Его искажённое лицо постепенно разглаживалось, боль медленно перетекала в привычный зуд.

– Они, как и другие, нуждаются в утешении.

Креупци неприязненно покривил губы.

– Утешении? В чём ты собрался их утешать, проповедник? Они перерезали целое королевство, думаешь, они…

– Прошу простить, – встрял Говель, подковыляв к столу с нервным выражением, до сих пор не сошедшим. – Я уже намеревался к вам, как вошла эта… девица. Тянет их сюда. Так… чего будете? – мелкие глазки покосились на проповедника.

– Пожалуй, винца, – Бернек задумчиво погладил щетину на подбородке. – И сыра. И ещё лучку… наверно. Да, да, лук тоже.

– Глаза той девушки. Она из выродков, я прав? – Креупци отодвинул опустевшую кружку в ответ на вопросительный взгляд хозяина.

– Правы, господин шахтёр, – трактирщик промочил взмокший лоб. – И хватает у них наглости соваться так далеко… Я не первый раз их вижу и каждый раз страху набираюсь. Вдруг они опять озвереют и нападут… У нас ведь даже короля нет. Пропасть, пропасть…

Говель забормотал что-то, на этот раз сам с собой, и пошагал в погреб.

– Не буду мешать твоему ужину, проповедник, – Креупци коротко улыбнулся и, поднявшись, взвалил на плечо мешок с инструментами. – Или уже завтрак? Кажется, ближе к завтраку.

– Перед тем, как ты уйдёшь… – Бернек спрятал кисти в складках одежд. – Вряд ли темнота поможет тебе. С твоим недугом.

Креупци молчаливо глянул на него, и режущий зуд в глазах на момент утих, а потом снова вернулся.