Читать книгу У границы верхних миражей - Герман Канабеев - Страница 4

«Я же куда-то шёл. Была какая-то простая причина. Идти. Я зачем-то вышел в понедельник из дома. Дом. В доме была, да и есть жена. Интересно, кто эта женщина? До этого проклятого МФЦ об этом думать было не нужно. Её мне предложил алгоритм после трёх тысяч скипов возможных кандидатов. И так же ей меня. Что это, если не судьба? Какова вообще была вероятность, что система с такой точностью предложит мне человека, которого нужно любить? Были учтены все предпочтения. Я люблю именно таких женщин. Почему я таких люблю? – потому что это правильно. Кто сейчас, будучи разумным человеком, станет полагаться на выкрутасы мозга, а уж тем более станет полагаться на безошибочность чувств? Потом такую жену, выбранную бессистемно, хранить в чулане и любить втайне? Первый же ужин с друзьями, привычная для таких посиделок игра в «Сканы» и что? Профиль Андреева в предложенной ему версии реальности тут же станет предметом насмешек. Это, если никто не пожалуется, куда следует, и Андреева вообще не упекут в безинформационность на пару лет. Он слышал, что случается с людьми, получившими такое наказание. Представить страшно, да как это вообще возможно, провести пять лет в безинформационной реальности? И как, простите, любить женщину, не предложенную системой? Зачем мириться, например, с тем, что у неё ноги короче, чем нравится Андрееву? Или грудь у неё больше, чем ему надо, только потому, что так распорядились какие-то там чувства, когда можно получить всё, сразу и в идеальных пропорциях? Почему не быть счастливым просто так? Довериться системе и быть счастливым. Куда я вообще пошёл в этот понедельник? Какая была причина?» – об этом думал Андреев последние десять минут, стоя на балконе.

Андреев пытался растопить дыханием морозный рисунок на стекле, пытался испортить эту красоту за то, что так долго её не видел. Он в этот момент восхищался собой и ненавидел себя. Восхищался за то, что способен не любить красоту и ненавидел за то, что красота его делает рабом жизни. Потому что жизнь – тоже «Система» со своими правилами и уровнями доступа. Только в системе ты имеешь право выбора даже на базовом аккаунте, а в жизни никаких правил нет. И если ты оплатил своё будущее, ты уж точно ничего себе не гарантировал.

Андреев испортил дыханием и теплотой рук весь рисунок зимы на стекле. Идеальный фрактал превратился в мазню. Похоже было на те картины, когда люди ещё не научились рисовать мыслью, доверяя её поток системе, а делали это руками.

«Среда», – подумал Андреев и кинул мысль–вопрос вдогонку, – «И как дожить эту неделю?»

Андреев подумал о визуальном меню. Перед глазами появился стандартный перечень действий: транслировать, отложить, передумать, думать, действовать. Андреев выбрал – «транслировать». Понедельник и вторник со всеми деталями подгрузились в систему. Андреев подумал о мысленных уведомлениях в сон. «Микшировать со сновидениями?» – спросила заботливая система. «Микшировать», – выбрал Андреев.

Ему хотелось увидеть, что сделает система, опираясь на понедельник и вторник, как она сведёт все эти потоки в одну картинку.

Андреев лёг в кровать, с минуту полежал на спине, резко задрал ноги и тут же опустил, чтобы поймать край одеяла. Андреева толкнула Андреева в бок. Андреев повернулся, согнул ноги в коленях. Андреева обняла его со спины. Андреев и Андреева лежали, как патрон в патроннике, как первые сопоставленные паззлы из тысячи разбросанных, как совпавшая пара в системе после миллионов скипов. «Нам завтра предлагают пойти в музей», – промурлыкала Андреева. «Хорошо, давай пойдём», – ответил Андреев, и в этот момент ему стало страшно от мысли, что система предложила пойти в музей Андреевой и ничего не предложила ему.

– Ежи еси на, – прошептал Андреев.

– Ежи еси на, – ответил кто-то невидимый в его голове.